Новости от 29 сентября 2018 года из блога, посвященного практике в Европейском суде по правам человека ЕСПЧ

Обновлено 29.09.2018 07:28

 

Постановление ЕСПЧ от 20 июня 2017 года по делу "Али Четин (Ali Cetin) против Турции" (жалоба N 30905/09).

В 2009 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Турции.

По делу успешно рассмотрена жалоба на привлечение к уголовной ответственности за упоминание налогового инспектора в оскорбительной и уничижительной форме в письме, направленном в два административных органа. По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

 

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

 

Заявитель был осужден в уголовном порядке за направление письма в фонд, где он работал (копию письма он приложил к административной жалобе), в котором он обвинял налогового инспектора, составившего рапорт, приведший к увольнению заявителя, в том, что тот действовал так, как будто выпустил "фетву" против него, и косвенно сравнивал инспектора с вымышленным персонажем турецкой литературы. Фетва - в мусульманских странах решение высшего религиозного авторитета (муфтия) о соответствии того или иного действия или явления Корану и шариату.

 

ВОПРОСЫ ПРАВА

 

Спорное осуждение представляло собой вмешательство в осуществление заявителем его права на свободу выражения мнения, было предусмотрено законом и преследовало законную цель защиты репутации и прав иных лиц. Из формулировок письма, приложенного к его административной жалобе, было ясно, что заявитель стремился выразить свое личное мнение. Его высказывания поэтому были ближе к оценочным суждениям, чем к утверждениям о факте.

Рассматриваемые комментарии не были сделаны в рамках открытой дискуссии по вопросам, представляющим всеобщий интерес, но являлись критическими высказываниями, сделанными в ответ на рапорт, составленный инспектором, выступавшим в качестве государственного служащего, который причинил прямой и несомненный вред заявителю, выразившийся в его увольнении. В своей жалобе заявитель просил об удалении определенных фрагментов рапорта, которые, по его мнению, могли навредить его карьере. Он сравнивал склад ума автора рапорта со складом ума вымышленного персонажа турецкой литературы. Осуждение заявителя было основано на терминах, которые он использовал для описания инспектора, терминах, которые были признаны оскорбительными и могли восприниматься как придирки, а не на критических мнениях профессионального характера, которые он выразил в отношении инспектора.

Однако спорные комментарии были сделаны в письме, приложенном к жалобе об оспаривании рапорта, повлекшего серьезные профессиональные неприятности для заявителя. Таким образом, они были предназначены не для широкой общественности, а лишь для компетентных властей страны. Учитывая характер спорных замечаний и контекст, в котором они были распространены, основания, на которые ссылались органы власти государства-ответчика при осуждении заявителя, не могут рассматриваться как "относимые и достаточные".

Хотя санкция, примененная к заявителю (семидневное лишение свободы, замененное на штраф в размере примерно 195 евро), являлась пропорциональным вмешательством в право заявителя на осуществление свободы выражения мнения, она, тем не менее, являлась наказанием с точки зрения уголовного законодательства.

Таким образом, осуждение заявителя являлось непропорциональным вмешательством в его право на свободу выражения мнения, которое не было "необходимым в демократическом обществе".

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (принято единогласно).

 

КОМПЕНСАЦИЯ

 

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Требования о компенсации материального ущерба и морального вреда отклонены.

 

Источник публикации: http://espchhelp.ru/blog/960-ali-chetin-protiv-turtsii .

 

 

Постановление ЕСПЧ от 15 июня 2017 года по делу "Компания "Индепендент ньюспейперс (Айрленд) Лимитед" (Independent Newspapers (Ireland) Limited) против Ирландии" (жалоба N 28199/15).

 

В 2015 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Ирландии.

 

По делу успешно рассмотрена жалоба на отсутствие адекватных и эффективных гарантий в отношении компенсации убытков, присуждаемой по иску о клевете. По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

 

 

 

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

 

 

 

Консультант по связям с общественностью Л. предъявила иск к компании-заявительнице, которая в период, относящийся к обстоятельствам дела, издавала газету "Ивнинг геральд" (Evening Herald). Л. обратилась в суд после выхода серии статей, критикующих ее бизнес и моральные качества в связи с присуждением государственных контрактов. Л. предъявила иск в порядке гражданского судопроизводства к компании-заявительнице в связи с диффамацией, и жюри присяжных заседателей вынесло решение в ее пользу. По вопросу компенсации убытков судья, рассматривавший дело, дал напутствие жюри присяжных в соответствии с правилами Барретта, которые были установлены Верховным судом в 1986 году (дело "Баретт против компании "Индепендент ньюспейперс Лимитед" (Barrett v. Independent Newspapers Limited), 1986, IR13). Он не дал конкретных напутствий жюри присяжных относительно подходящего уровня компенсации, подчеркнул ограниченный характер указаний, которые он мог дать, и отметил в общих выражениях, что при оценке убытков жюри присяжных должно принимать во внимание реальную ситуацию, текущее время, стоимость жизни и ценность денег. Он предупредил членов жюри присяжных, что они не должны быть "побеждены чувством щедрости". Члены жюри присяжных оценили убытки в сумме 1 872 000 евро. При обжаловании Верховный суд отменил компенсацию как чрезмерную и осуществил собственную оценку убытков в размере 1 250 000 евро.

 

В конвенционном разбирательстве компания-заявительница жаловалась на то, что взысканная с нее компенсация была чрезмерной и демонстрировала отсутствие адекватных и эффективных гарантий в праве страны в нарушение ее права на свободу выражения мнения в соответствии со статьей 10 Конвенции.

 

 

 

ВОПРОСЫ ПРАВА

 

 

 

Взыскание компенсации убытков с компании-заявительницы представляло собой ограничение на осуществление ею права на свободу выражения мнения, и это вмешательство было предусмотрено законом и преследовало цель защиты репутации и права на уважение личной и семейной жизни Л. Что касается вопроса о том, могло ли вмешательство считаться "необходимым в демократическом обществе", Европейский Суд, следуя своему подходу в деле "Индепендент ньюс энд медиа", рассмотрел адекватность и эффективность при обстоятельствах дела компании-заявительницы внутригосударственных гарантий против непропорциональных взысканий. Европейский Суд отметил в этой связи, что непредсказуемо высокая компенсация убытков в делах о клевете рассматривалась как способ оказывать сдерживающее воздействие и, таким образом, требовала самого тщательного контроля и очень веского обоснования. Эффективность или неэффективность гарантий в первой инстанции, итоговая непредсказуемость размера компенсации убытков, которая не являлась исключительно отражением уникальных фактов каждого дела, значительные расходы и задержки, вызываемые обжалованием и, в случае отмены компенсации пересмотром дела, являлись относимыми соображениями.

 

(i) Первая гарантия - напутствия жюри присяжных. В первой инстанции эта гарантия принимала форму напутствия жюри присяжных относительно того, каким образом оценивать размер компенсации вреда, подлежащей присуждению. Европейский Суд напомнил, что в контексте дел о диффамации, хотя оценка компенсации убытков, осуществляемая жюри присяжных, может быть по своей сути сложной и неопределенной, неопределенность должна быть сведена к минимуму, а характер, ясность и объем напутствий, даваемых жюри присяжных, были ключевыми в данном отношении. По делу компании-заявительницы судья, рассматривавший дело, должен был действовать с учетом строгих ограничений, установленных прецедентной практикой Верховного суда. В результате его напутствия оказались довольно общими. Хотя нельзя сказать, что усмотрение жюри присяжных было неограниченным, Европейский Суд не считает, что данное напутствие было таким, чтобы надежно руководить жюри присяжных при оценке убытков с учетом разумного отношения соразмерности с вредом, нанесенным репутации и личной и семейной жизни Л. Следовательно, и как следует из вывода Верховного суда о том, что компенсация, присужденная жюри присяжных, была чрезмерной и непропорциональной, первая гарантия оказалась неэффективной.

 

(ii) Вторая гарантия - пересмотр в апелляционном порядке. Верховный суд отменил решение Высокого суда в части компенсации убытков и, по крайней мере, в этой степени, апелляционная гарантия была эффективной. Однако затем Верховный суд ограничился тем, что сам осуществил присуждение компенсации. Сумма этой компенсации была выше, чем любая сумма, когда-либо присужденная жюри присяжных или апелляционным судом, и была намного выше, чем суммы, решения о присуждении которых ранее подтверждал или отменял Верховный суд. По мнению Европейского Суда, вполне законное, но носящее исключительный характер осуществление Верховным судом его полномочия заменять собственной оценкой убытков оценку, произведенную жюри присяжных, в совокупности с исключительным характером окончательно присужденной суммы с точки зрения внутригосударственной практики, указывали на необходимость всестороннего обоснования, поясняющего окончательно присужденную сумму. Однако хотя взысканная им сумма не была полностью немотивированной, Верховный суд не пояснил, помимо повторного обращения к принципам Барретта, которые служили основой для напутствия жюри присяжных, и сравнения с предыдущим делом о диффамации, как он пришел к выводу о присуждении 1 250 000 евро. Кроме того, несмотря на серьезные оговорки, высказанные опытным судьей, рассматривавшим дело, относительно ограничений, вытекающих из прецедентной практики Верховного суда, касающихся напутствий, с которыми он мог обратиться к жюри присяжных, судья не обращался к вопросу неэффективности в настоящем деле этой ключевой гарантии против непропорциональных взысканий.

 

Европейский Суд подчеркнул в заключение, что предметом настоящего дела был не выбор властями государства-ответчика процедуры для судьи, который рассматривал дело, и жюри присяжных, но, скорее, характер и объем указаний, которые должны быть даны жюри присяжных судьей, рассматривающим дело, чтобы руководить ими при оценке убытков и защищать против непропорциональных взысканий и в случае осуществления апелляционным судом новой оценки относимые и достаточные мотивы для присуждаемой взамен суммы.

 

 

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

 

 

По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (принято единогласно).

 

 

 

КОМПЕНСАЦИЯ

 

 

 

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Требования относительно компенсации материального ущерба и морального вреда отклонены, поскольку Европейский Суд не может стоить предположений относительно исхода разбирательства в отсутствие нарушения.

 

 

 

Источник публикации: http://espchhelp.ru/blog/961-kompaniya-independent-nyuspeypers-ayrlend-limited-protiv-irlandii .

 

 

Постановление ЕСПЧ от 15 июня 2017 года по делу "Методиев и другие (Metodiev and Others) против Болгарии" (жалоба N 58088/08).

 

В 2008 году заявителям была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Болгарии.

 

По делу успешно рассмотрена жалоба заявителей на отказ в регистрации религиозной ассоциации в связи с отсутствием точного описания ее верований и обрядов в ее уставе. По делу допущено нарушение требований статьи 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

 

 

 

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

 

 

 

В феврале 2007 года 10 человек, являвшихся ахмадийскими мусульманами, включая девять из 31 заявителя, решили создать новую религиозную ассоциацию под названием мусульманской общины ахмадийа. Первый заявитель обратился в районный суд с заявлением о регистрации новой религиозной ассоциации во взаимосвязи с Законом о религиях. Он приложил устав ассоциации с изложением ее целей и верований. Однако внутригосударственные суды отклонили заявление на том основании, что отсутствовало конкретное изложение верований и обрядов ассоциации.

 

 

 

ВОПРОСЫ ПРАВА

 

 

 

По поводу соблюдения статьи 9 Конвенции в свете статьи 11 Конвенции. В связи с уклонением районного суда от ее регистрации религиозная ассоциация не могла приобрести дееспособность и осуществлять права, связанные с ее статусом, от собственного имени, такого как право владеть или арендовать имущество, иметь банковские счета или возбуждать юридические разбирательства, права, которые, тем не менее, были существенными для целей исповедания ее религии. Таким образом, отказ зарегистрировать ассоциацию в соответствии с Законом о религиях составлял вмешательство в права, гарантированные статьей 9 Конвенции, истолкованной в свете статьи 11 Конвенции. Вмешательство было "предусмотрено законом" и преследовало законные цели защиты общественного порядка и прав и свобод других лиц.

 

Единственным основанием, на которое ссылался Верховный кассационный суд, отклоняя жалобу, являлось отсутствие достаточно точного и ясного указания верований и обрядов ахмадийской веры в уставе ассоциации. Он заключил, что устав не отвечал требованиям соответствующих положений Закона о религиях, который стремился различать конфессии и избегать конфронтации между религиозными общинами.

 

Название религиозной ассоциации и ее устав ясно указывали, что она принадлежит к общине ахмадийа, действующей во всем мире, и ее устав излагал верования и фундаментальные ценности ее последователей. Закон о религиях не устанавливает конкретных положений относительно степени точности такого описания или того, какая именно информация должна указываться в изложении верований и обрядов. В то же время отсутствовали иные правила или руководства, доступные заявителям, которые могли помочь им в этой связи. Таким образом, заявители не могли обеспечить, чтобы их устав соответствовал законодательству с точностью, требуемой судами Болгарии. Кроме того, заявители не имели возможности исправления недостатков путем предоставления дополнительной информации компетентным судам.

 

Религиозная ассоциация в качестве условия регистрации должна была доказать, что ее верования отличались от уже зарегистрированных конфессий и, в частности, от мейнстримовой мусульманской веры. Подобный подход при строгом применении, как в настоящем деле, на практике влек отказ в регистрации любой новой религиозной ассоциации с той же доктриной, что и существующая конфессия. С учетом невозможности приобретения правосубъектности в соответствии с законодательством Болгарии ассоциацией, осуществляющей религиозную деятельность, иными способами данный подход высшего суда мог повлечь допущение существования только одной религиозной ассоциации для каждого религиозного движения и возложение на всех последователей обязанности примкнуть к ней. Кроме того, оценка природы верований являлась вопросом судов, а не самих религиозных общин.

 

Такой подход трудно примирить со свободой вероисповедания, предусмотренной статьей 9 Конвенции, интерпретированной в свете статьи 11 Конвенции. Право на свободу религии в принципе исключает любую оценку государством правомерности религиозных верований или форм выражения этих верований, даже если цель заключается в сохранении единства в религиозной общине. Предполагаемое отсутствие точности верований религиозной ассоциации и обрядов в ее уставе не могло оправдать отказ в ее регистрации, что, соответственно, не было необходимым в демократическом обществе.

 

 

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

 

 

По делу допущено нарушение требований статьи 9 Конвенции (принято единогласно).

 

 

 

КОМПЕНСАЦИЯ

 

 

 

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил первому заявителю 4 000 евро в качестве компенсации морального вреда, решив, что установление факта нарушения Конвенции само по себе является достаточной компенсацией любого морального вреда, причиненного другим заявителям.

 

 

 

Источник публикации: http://espchhelp.ru/blog/962-metodiyev-i-drugiye-protiv-bolgarii .

 

 

Постановление ЕСПЧ от 06 июня 2017 года по делу "Синим (Sinim) против Турции" (жалоба N 9441/10).

 

В 2010 году заявительнице была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Турции.

 

По делу успешно рассмотрена жалоба на отсутствие адекватной судебной реакции на смерть пассажира в грузовике, перевозившем горючие вещества. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

 

 

 

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

 

 

 

Муж заявительницы заключил соглашение с владельцем грузовика о перевозке личных вещей и мебели. Муж был информирован о том, что грузовик был заказан на тот же день транспортной компанией и должен был перевозить сырье, принадлежавшее другому клиенту. При перевозке вещей грузовик столкнулся с другим транспортным средством и загорелся. Муж заявительницы, являвшийся пассажиром грузовика, позднее скончался в больнице от ожогов. Впоследствии было установлено, что "сырье", перевозимое вместе с вещами, в действительности являлось горючей жидкостью, которая загорелась при столкновении.

 

 

 

ВОПРОСЫ ПРАВА

 

 

 

По поводу соблюдения статьи 2 Конвенции (процессуальный аспект). Грузовик не был оборудован электрической системой предотвращения коротких замыканий и не имел предупреждающих знаков. Водитель не был обучен перевозке опасных грузов вопреки четким требованиям закона. Кроме того, водитель не получил лицензию на перевозку таких грузов, и груз был неправильно записан в инвойсе и товарной накладной как "сырье", возможно, в целях избежать проверки властей. Все эти элементы в совокупности позволяли предположить, что, хотя и при отсутствии умысла, смерть мужа заявительницы была вызвана произвольным и легкомысленным пренебрежением обязанностями со стороны виновного. Это было не простое упущение или ошибка человека, в связи с которыми были достаточны гражданско-правовые средства защиты. Своим, по-видимому, беспечным поведением лицо, ответственное за перевозку, причинило другому лицу разновидность тяжкого вреда, который стремилось предотвратить внутригосударственное законодательство. Данные действия требовали уголовно-правовой реакции с целью обеспечить эффективное предотвращение возникновения подобных угроз для права на жизнь в будущем.

 

Проведение уголовного расследования происшествия было необходимым, чтобы определить, была ли смерть вызвана незаконной перевозкой опасного груза вопреки пункту 1 статьи 174 Уголовного кодекса.

 

Вместе с тем, хотя расследование обстоятельств смерти было начато быстро, представляется, что прокурор рассматривал аварию как обычное дорожно-транспортное происшествие, вызванное неосторожным вождением, не уделяя внимания причине пожара, в результате которого погиб муж заявительницы. В ходе расследования также не были приняты какие-либо меры для определения состава и химических свойств груза в автомобиле или установления лиц или компаний, причастных к перевозке такого материала. Суд ассизов пренебрег этими существенными упущениями со стороны прокурора, несмотря на возражения заявительницы.

 

Кроме того, судебные органы пренебрегли официальными жалобами заявительницы на истечение значительного срока и отказали ей в праве на эффективное участие в разбирательстве. Она не была уведомлена об экспертном заключении или решении прокурора об отказе от преследования. Суд ассизов не признал ее "истицей" и не информировал о своем решении. Этих доводов было достаточно для заключения о том, что данное уголовное разбирательство не соответствовало позитивным обязательствам государства в соответствии со статьей 2 Конвенции, поскольку не удалось прояснить обстоятельства смерти мужа заявительницы, и имело недостаточное сдерживающее влияние с точки зрения обеспечения эффективного использования регулятивной основы для перевозки опасных грузов.

 

Несмотря на то, что заявительница также возбудила разбирательство о компенсации против предположительно виновных лиц, адекватной судебной реакцией в настоящем деле являлось уголовно-правовое средство правовой защиты. Одних лишь гражданско-правовых средств правовой защиты в деле заявительницы было недостаточно для выполнения обязательств властей государства-ответчика в соответствии со статьей 2 Конвенции.

 

 

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

 

 

По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции (принято единогласно).

 

 

 

КОМПЕНСАЦИЯ

 

 

 

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявительнице 15 000 евро в качестве компенсации морального вреда, требование о компенсации материального ущерба было отклонено.

 

 

 

Источник публикации: http://espchhelp.ru/blog/963-sinim-protiv-turtsii .

 

 

Постановление ЕСПЧ от 06 июня 2017 года по делу "Эрдинч Курт и другие (Erdinc Kurt and Others) против Турции" (жалоба N 50772/11).

 

В 2011 году заявителям была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Турции.

 

По делу успешно рассмотрена жалоба на заключение медицинской экспертизы, освободившее врачей от ответственности, без рассмотрения вопроса о том, оказали ли они надлежащую профессиональную помощь. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

 

 

 

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

 

 

 

Заявителями являются супружеская пара и их дочь, которая стала инвалидом после двух операций. Первая операция имела целью лечение особо тяжелого врожденного заболевания сердца, вторая была направлена на устранение осложнения, возникшего после первой операции, но повлекла серьезный неврологический ущерб. Родители предъявили иск о компенсации в суды по гражданским делам, и суд первой инстанции назначил экспертизу. В содержавшем обширные ссылки на литературу заключении подробно излагались частота встречаемости осложнений и фатальный исход при этом виде операции и заключилось в свете весьма существенных рисков, что отсутствовала халатность со стороны врачей. Утверждая, что заключение не привело достаточных объяснений, заявители запросили второе экспертное заключение, но безуспешно.

 

 

 

ВОПРОСЫ ПРАВА

 

 

 

Несмотря на то, что выводы заключения экспертизы необязательны для судов, они могут оказать решающее влияние на оценку последних, поскольку эти выводы затрагивают технические сведения, находящиеся вне сферы ведения судов. Только если установлено, что врачи оказали надлежащую профессиональную помощь во время операции, с надлежащим учетом возможных рисков, причиненный вред может рассматриваться как непредсказуемое последствие лечения. В противном случае хирурги никогда не привлекались бы к ответственности за свои действия, так как любое хирургическое вмешательство влечет определенную степень риска.

 

В настоящем деле эксперты должны были решить, способствовали ли действия врачей, независимо от риска, присущего операции, причиненному ущербу. Однако экспертное заключение даже не затрагивало этого вопроса. Основав свои выводы исключительно на данных литературы, свидетельствующих о наличии рисков, в заключении не рассматривалось того фактора, действовали ли врачи в соответствии с современными медицинскими стандартами до, во время и после операции. Не основываясь на каких-либо конкретных данных, выводы экспертного заключения об отсутствии халатности должны были рассматриваться скорее как утверждение, чем как доказательство. Следовательно, в заключении содержалось недостаточно объяснений по вопросу, предполагавшему изложение технической точки зрения. Столкнувшись с этим недостатком, власти государства-ответчика не приняли мер по ходатайству заявителей о назначении второй экспертизы. Соответственно, заявители не получили адекватного ответа от судов с учетом требований, присущих защите права пациента на физическую неприкосновенность.

 

 

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

 

 

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

 

 

 

КОМПЕНСАЦИЯ

 

 

 

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявителям 7 500 евро в качестве компенсации морального вреда, требование о компенсации материального ущерба было отклонено.

 

 

 

Источник публикации: http://espchhelp.ru/blog/964-erdinch-kurt-i-drugiye-protiv-turtsii .

 

 

Постановление ЕСПЧ от 01 июня 2017 года по делу "Стефанетти и другие (Stefanetti and Others) против Италии" (жалобы N 21838/10 и другие).

 

В 2010 году заявителям была оказана помощь в подготовке жалоб. Впоследствии жалобы были коммуницированы Италии.

 

По делу успешно рассмотрены жалобы заявителей на утрату двух третей пенсий по старости в результате введения законодательства, эффективно предрешающего исход разбирательства против государства. По делу допущено нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

 

 

 

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

 

 

 

Заявители возбудили судебное разбирательство по поводу метода исчисления, используемого Национальным агентством социального страхования (далее - INPS) для определения права на пенсию по возрасту. Однако суды отклонили их требования после введения в действие во время разбирательства разъясняющего законодательства, положения Финансового закона 2007 года (Закона N 296/2006), поддержавшего позицию INPS. В результате заявители утратили примерно две трети пенсии, получения которой они могли ожидать на основе прецедентной практики судов страны.

 

Постановлением от 15 апреля 2014 г. (основное постановление) Европейский Суд установил, что по делу допущено нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с отсутствием настоятельных причин публичного интереса и несоразмерными последствиями данного законодательного вмешательства. Европейский Суд присудил каждому из заявителей 12 000 евро и отложил рассмотрение вопроса о материальном ущербе.

 

 

 

ВОПРОСЫ ПРАВА

 

 

 

Европейский Суд определил ущерб в двух стадиях.

 

(a) Расчет разницы между действительно полученными суммами и теми, которые были бы получены в случае отсутствия оспариваемого законодательства. (i) Рассматриваемый период. Период, который должен быть принят во внимание, начался в дату выхода заявителей на пенсию. Что касается момента его прекращения, Европейский Суд не принял за него:

 

- период, который оканчивается со вступлением в силу данного законодательства (довод властей государства-ответчика), поскольку нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции не было связано исключительно с ретроспективным характером законодательства;

 

- или продолжение периода до конца ожидаемой продолжительности жизни заявителей (довод заявителей), поскольку справедливая компенсация должна была относиться к установленным нарушениям. Что касается периода, следовавшего за основным постановлением (вынесенным в 2014 году), понесенный ущерб должен быть определен и рассмотрен внутригосударственными властями в контексте процедуры исполнения основного Постановления.

 

Данный ущерб следовал исключительно из того факта, что оспариваемое законодательство продолжало действовать. В соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 46 Конвенции в контексте исполнения постановлений государства имеют обязательство положить конец установленному нарушению и устранить его последствия. Европейский Суд сослался в этом отношении на Резолюцию CM/ResDH (2013)91 Комитета министров от 29 мая 2013 г. об исполнении Постановления Европейского Суда по делу "Лакичевич и другие против Черногории и Сербии" ({Lakicevic} and Others v. Montenegro and Serbia) (от 13 декабря 2011 г., жалобы N 27458/06 и другие).

 

В итоге Европейский Суд решил основать свои расчеты на пенсионной задолженности, установленной в 2014 году.

 

(ii) Суммы, требуемые сторонами. Поскольку суммы, требуемые заявителями, неправомерно учитывали различные взносы, которые не имели значения, Европейский Суд решил основать свой расчет на суммах, указанных властями государства-ответчика на основании таблиц INPS. Что касается периода после даты, в которую цифры государства-ответчика прекращаются (2012), Европейский Суд основал свою оценку на данных заявителей.

 

(b) Определение ущерба на этой основе с учетом характера установленного нарушения. Ущерб, понесенный в настоящем деле, выходит за пределы "утраты возможности", поскольку имело место нарушение не только пункта 1 статьи 6 Конвенции, но и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

 

Тем не менее Европейский Суд не сделал бы тот же вывод о нарушении, если бы уменьшение пенсионного права заявителей оставалось разумным и пропорциональным. Европейский Суд ранее заключил, что уменьшение суммы менее чем наполовину было разумным (см. Постановление Европейского Суда по делу "Маджо и другие против Италии" (Maggio and Others v. Italy) от 31 мая 2011 г., жалобы N 46286/09 и другие). Таким образом, ущерб, за который причиталась компенсация, не составлял полную разницу между суммами, полученными заявителями, и суммами, которые они получили бы, если бы законодательство не было принято. Ввиду характера данного спора Европейский Суд находит разумным установить сумму материального ущерба в виде разницы между полученными суммами, и 55% от сумм, которые заявители получили бы в отсутствие законодательства.

 

После этих расчетов Европейский Суд присудил каждому из заявителей от 14 786 до 167 601 евро в зависимости от обстоятельств дела. Европейский Суд отметил, что данные суммы не порождали особое исключение из подоходного налога на пенсионную задолженность.

 

 

 

Источник публикации: http://espchhelp.ru/blog/965-stefanetti-i-drugiye-protiv-italii .

 

 

Постановление ЕСПЧ от 30 мая 2017 года по делу "N.A. (N.A.) против Швейцарии" (жалоба N 50364/14) и Постановление ЕСПЧ от 30 мая 2017 года "A.I. (A.I.) против Швейцарии" (жалоба N 23378/15).

 

В 2014 и 2015 годах заявителям была оказана помощь в подготовке жалоб. Впоследствии жалобы были коммуницированы Швейцарии.

 

По делу успешно рассмотрены жалобы на предполагаемую высылку в страну гражданства заявителей, ведущих политическую оппозиционную деятельность в изгнании. По делу не будет допущено нарушений требований статей 2, 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в случае высылки заявителя-1. По делу будут допущены нарушения требований статей 2 и 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в случае высылки заявителя-2

 

 

 

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

 

 

 

Оба заявителя являются активными членами Движения за справедливость и равенство (далее - JEM), являющегося одной из крупнейших мятежных групп, оказывающей вооруженное сопротивление суданскому режиму. A.I. также является членом организации, выступающей за мир и развитие в Дарфуре (далее - DFEZ). Заявители обратились за предоставлением убежища в Швейцарии, но Федеральный миграционный орган (ныне Государственный секретариат по делам миграции - SEM) решил, что они не имели статус беженца, и отклонил их ходатайства о предоставлении убежища, обязал выслать из Швейцарии.

 

 

 

ВОПРОСЫ ПРАВА

 

 

 

По поводу соблюдения статей 2 и 3 Конвенции. После вынесения Постановления Европейского Суда по делу "A.A. против Швейцарии" (A.A. v. Switzerland) нельзя утверждать, что секретные службы Судана осуществляют систематический мониторинг за деятельностью политических оппонентов за границей и для целей оценки того, могут ли лица подозреваться в поддержке организаций, противостоящих суданскому режиму, и, таким образом, рискуют ли они подвергнуться угрозам жестокого обращения и пыток в случае высылки в Судан по причине их политической деятельности в изгнании. При этом должен приниматься во внимание ряд факторов.

 

С учетом оснований для бегства заявителей Европейский Суд не установил фактов, которые могли бы оправдать сомнения в оценке SEM, который пришел к выводу, что их утверждения не были достоверными. Также отсутствовали доказательства того, что власти Судана проявляли интерес к заявителям, когда они еще проживали в Судане или за границей до прибытия в Швейцарию.

 

Однако членство заявителей в JEM, а A.I. в DFEZ являлось фактором, порождающим угрозу преследования. JEM было одним из основных мятежных движений Судана, и опасность, которую оно представляет в глазах суданских властей, возрастала в связи с легитимностью, приобретенной им в связи с конфликтом в Дарфуре.

 

(a) Дело N.A. Политическая деятельность N.A. в Швейцарии в действительности не усилилась за три с лишним года, и он не мог считаться активным политическим оппонентом суданского режима. Соответственно, его политическая деятельность в Швейцарии была ограничена простым участием в работе оппозиционных организаций в изгнании и не должна была привлечь внимание разведывательных служб Судана. Он не мог утверждать, что имел личные или семейные связи с известными членами оппозиции в изгнании, которые могли создать для него угрозу. С учетом вышеизложенного политическая деятельность в изгнании, которая была ограничена простым участием в работе оппозиционных организаций в изгнании, не должна была привлечь внимание разведывательных служб Судана. Соответственно, он не подвергался бы угрозам жестокого обращения и применения пытки в связи с его деятельностью в изгнании в случае его высылки в Судан.

 

Наконец, Европейский Суд не нашел, что существовала угроза преследования заявителя в связи с его этническим происхождением, поскольку он не утверждал, что принадлежит к неарабской этнической группе в Дарфуре.

 

 

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

 

 

По делу требования статей 2 и 3 Конвенции в случае высылки N.A. в Судан нарушены не будут (принято единогласно).

 

(b) Дело A.I. Заявитель A.I., который уже занимался политической деятельности в степени, не являющейся малозначительной, со временем еще более увлекся ею, как можно увидеть из его участия в международных конференциях по ситуации с правами человека в Судане, публикации им статей с критикой суданского режима и его назначения на пост медиа-директора JEM. Несмотря на то, что A.I. не мог считаться имеющим весьма значимое политическое влияние, особенно поскольку он никогда не выступал от имени оппозиционной организации на этих конференциях, следует учитывать конкретную ситуацию в Судане.

 

В результате участия в деятельности JEMA заявитель A.I. регулярно и часто посещал лидеров швейцарского отделения этого движения, но он не утверждал, что имеет личные или семейные связи с известными членами оппозиции в изгнании, которые могли создавать для него угрозу. Однако в качестве отдельного лица и из-за его политической деятельности в изгнании он привлекал внимание разведывательных служб Судана. Он мог подозреваться в членстве в организации, противостоящей суданскому режиму. Соответственно, существовали разумные основания полагать, что A.I. подвергнется угрозе быть заключенным под стражу, допрошенным и подвергнутым пыткам по прибытии в аэропорт в Судане и что он не сможет нормально проживать в стране.

 

 

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

 

 

По делу будет допущено нарушение требований статей 2 и 3 Конвенции в случае высылки A.I. в Судан (принято единогласно).

 

 

 

КОМПЕНСАЦИЯ

 

 

 

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Требований о выплате какой-либо компенсации выдвинуто не было.

 

 

 

Источник публикации: http://espchhelp.ru/blog/966-n-a-protiv-shveytsarii-a-i-protiv-shveytsarii .

 

 

Постановление ЕСПЧ от 23 мая 2017 года по делу "Бэлшан (Balsan) против Румынии" (жалоба N 49645/09).

 

В 2009 году заявительнице была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Румынии.

 

По делу успешно рассмотрена жалоба заявительницы на уклонение властей от принятия целесообразных мер по устранению домашнего насилия в отношении женщин. По делу допущено нарушение требований статей 3, 14 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

 

 

 

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

 

 

 

Заявительница сообщила, что ее бывший муж применял к ней насилие на всем протяжении ее брака. Во время разбирательства о разводе его нападения на нее участились, и она подала несколько жалоб в полицию. В Европейском Суде заявительница жаловалась на то, что она подвергалась насилию со стороны мужа и что государственные органы уклонялись от пресечения или предупреждения этих действий.

 

 

 

ВОПРОСЫ ПРАВА

 

 

 

По поводу соблюдения статьи 3 Конвенции (вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств (процессуально-правовой аспект)). Физическое насилие, которому подверглась заявительница, было зафиксировано в судебно-медицинских и полицейских документах. На стадиях расследования и в судах внутригосударственные органы рассматривали акты домашнего насилия как спровоцированные и потому недостаточно серьезные для отнесения к сфере уголовного законодательства. Суть дела составлял вопрос о безнаказанности за акты домашнего насилия. Заявительница полностью использовала средство правовой защиты, предусмотренное уголовной процедурой, но власти Румынии, хотя и сознавали ее ситуацию, не приняли целесообразных мер, чтобы наказать нарушителя и предотвратить дальнейшие посягательства.

 

 

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

 

 

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

 

По поводу соблюдения статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции. Уклонение государства от защиты женщин от домашнего насилия нарушало их право на равную защиту законом. Официальная статистика показывает, что большинство населения Румынии допускало домашнее насилие и даже считало его нормальным и что сравнительно небольшое количество зарегистрированных инцидентов сопровождалось уголовным расследованием. Количество жертв домашнего насилия возрастало с каждым годом, и значительное большинство жертв являлось женщинами. Эти соображения соответствовали ранее сделанным выводам Комитета ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин. 35-я сессия Комитета ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин, заключительные замечания относительно Румынии, CEDAW/C/ROM/CO/6, 15 мая - 2 июня 2006 г. Внутригосударственные власти были хорошо осведомлены о том, что заявительница постоянно подвергалась насилию со стороны своего мужа. Они лишили национальную правовую базу цели, указав, что заявительница сама провоцировала домашнее насилие и что насилие не представляло опасность для общества, поэтому не было достаточно серьезным, чтобы требовать применения уголовных санкций. При этом они действовали способом, явно не соответствующим международным стандартам по поводу насилия против женщин и домашнего насилия, в частности (см., например, Конвенцию Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием (Стамбульскую конвенцию). Пассивность властей в данном деле была также очевидна с учетом их уклонения от рассмотрения защитных мер для заявительницы, несмотря на ее неоднократные обращения в полицию, к прокурору и в суды. Имея в виду особую уязвимость жертв домашнего насилия, власти должны были рассмотреть ситуацию заявительницы более тщательно. Насилие, которому подверглась заявительница, могло считаться насилием на гендерной основе, которое является формой дискриминации женщин. Несмотря на принятие властями государства-ответчика закона и национальной стратегии предотвращения и преодоления домашнего насилия, общая невосприимчивость судебной системы и безнаказанность агрессоров, как установлено в настоящем деле, показали, что имеет место недостаточная активность к принятию мер для борьбы с домашним насилием. Уголовно-правовая система, действовавшая в деле, не имела адекватного сдерживающего эффекта, способного обеспечить эффективное предотвращение незаконных действий мужа заявительницы против личной неприкосновенности заявительницы.

 

 

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

 

 

По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции (принято единогласно).

 

 

 

КОМПЕНСАЦИЯ

 

 

 

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявительнице 9 800 евро в качестве компенсации морального вреда.

 

 

 

Источник публикации: http://espchhelp.ru/blog/967-belshan-protiv-rumynii .

 

 

Постановление ЕСПЧ от 23 мая 2017 года по делу "Палуда (Paluda) против Словакии" (жалоба N 33392/12).

 

В 2012 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Словакии.

 

По делу успешно рассмотрена жалоба на невозможность судебного обжалования заявителем решения о приостановлении исполнения им обязанностей судьи на время возбужденного в отношении него дисциплинарного разбирательства. По делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

 

 

 

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

 

 

 

В сентябре 2009 года Судебный совет Словацкой Республики (высший управляющий орган судейского сообщества в Словакии, который в то время возглавлял председатель Верховного суда) решил приостановить исполнение заявителем обязанностей судьи Верховного суда и предъявить ему дисциплинарные обвинения. В частности, утверждалось, что заявитель обвинил председателя Верховного суда в злоупотреблении должностными полномочиями и публично высказывался о том, что председатель пытался повлиять на исход разбирательства. Приостановление, которое в соответствии с применимым законодательством могло продолжаться до двух лет, влекло 50-процентное сокращение денежного содержания заявителя. Попытки заявителя оспорить это приостановление были безуспешными. Его жалоба в Судебный совет была отклонена на том основании, что она относилась к компетенции административных судов. Административные суды постановили, что решение о приостановлении в отношении заявителя имело предварительный характер, не составляло определение его прав с окончательным эффектом и как таковое не влияло на его фундаментальные права и свободы. Жалобы заявителя в Конституционный суд были признаны неприемлемыми. В конвенционном разбирательстве заявитель жаловался в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции на то, что он был лишен доступа к суду для оспаривания приказа о приостановлении исполнения обязанностей.

 

 

 

ВОПРОСЫ ПРАВА

 

 

 

Приостановление полномочий в отношении заявителя было применено Судебным советом, органом, который не имел судебного характера и не предусматривал институциональных и процессуальных гарантий, присущих пункту 1 статьи 6 Конвенции, в контексте дисциплинарного разбирательства, которое возбудил Судебный совет. Заявитель не был заслушан в отношении приостановления или связанных с этим дисциплинарных обвинений.

 

Заявитель не имел доступа к разбирательству в суде по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции для оспаривания приостановления, которое на два года сделало невозможным исполнение им судейских обязанностей и вызвало удержание половины его денежного содержания при одновременной невозможности извлечения иного дохода. Власти государства-ответчика не ссылались на какую-либо причину, лишавшую заявителя судебной защиты в отношении данной меры. В этом отношении было важно провести четкое различие между доказуемо принуждающими причинами приостановления исполнения обязанностей судьи, против которого выдвинуто дисциплинарное обвинение определенного вида, и причинами, не допускающими его доступ к суду в связи с этим приостановлением. По мнению Европейского Суда, важность данного различия дополнялась тем, что орган, использовавший меру и процедуру, в ходе которой она была применена, не отвечал требованиям пункта 1 статьи 6 Конвенции, а также тем обстоятельством, что мера была применена в таком контексте, как в деле заявителя. Следовательно, лишение заявителя доступа к суду не могло быть пропорциональным любой преследуемой правомерной цели. Соответственно, было умалено само существо его права на доступ к суду.

 

 

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

 

 

По делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

 

 

 

КОМПЕНСАЦИЯ

 

 

 

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявителю 7 800 евро в качестве компенсации морального вреда, требование о компенсации материального ущерба было отклонено.

 

 

 

Источник публикации: http://espchhelp.ru/blog/968-paluda-protiv-slovakii .

 

 

Постановление ЕСПЧ от 23 мая 2017 года по делу "Сарыгюль (Sarigul) против Турции" (жалоба N 28691/05).

 

В 2005 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Турции.

 

По делу успешно рассмотрена жалоба на неопределенность оснований, на которые ссылалась тюремная администрация для изъятия у заключенного рукописи его романа. По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

 

 

 

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

 

 

 

В 2004 году, находясь в тюрьме, заявитель передал рукопись романа тюремной администрации с тем, чтобы она была направлена за пределы тюрьмы с целью публикации. Тюремная администрация изучила рукопись (около 200 страниц) в контексте надзора за корреспонденцией заключенных, относясь к ней как к обычному письму. Администрация, заключив, что текст поддерживал незаконную сепаратистскую организацию и содержал оскорбления полиции, нецензурную и неподобающую лексику, в том числе высказывания, направленные против женщин, общественной нравственности и убеждений, решила изъять его. В 2006 году после решения прокурора об отказе от обвинения в отношении заявителя рукопись была ему возвращена.

 

 

 

ВОПРОСЫ ПРАВА

 

 

 

Европейский Суд полагает, что дело подлежит рассмотрению с точки зрения свободы выражения мнения (статья 10 Конвенции), а не с точки зрения права на уважение корреспонденции (статья 8 Конвенции), даже хотя уведомление о жалобе было направлено на основании второго положения Конвенции.

 

Дисциплинарный совет не ссылался прямо ни на какое законное основание, делая распоряжение об изъятии рукописи заявителя, пояснив лишь, что данный текст содержал ненадлежащие слова и выражения в соответствии с предварительно установленным контрольным списком для корреспонденции.

 

Напоминая, что правила, регулирующие контроль корреспонденции заключенных, не обеспечивающие определенность в части его пределов и не определяющие, что означает "ненадлежащий", не могут отвечать требованию предсказуемости (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тан против Турции" (Tan v. Turkey) от 3 июля 2007 г., жалоба N 9460/03), Европейский Суд пришел к аналогичному выводу в настоящем деле. Вмешательство, таким образом, не было "предусмотрено законом".

 

 

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

 

 

По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (принято единогласно).

 

 

 

КОМПЕНСАЦИЯ

 

 

 

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявителю 1 500 евро в качестве компенсации морального вреда, требование о компенсации материального ущерба было отклонено.

 

 

 

Источник публикации: http://espchhelp.ru/blog/969-sarygyul-sarigul-protiv-turtsii .