Дополнения от 22.05.2024 к практике в Комитетах ООН
Дело "Ю.М. против Российской Федерации". Сообщение N 2059/2011..
В 2011 году автору сообщения была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Российской Федерации.
Как усматривается из текста Соображений, автор утверждал, с первого дня судебного разбирательства он обращался в суд с жалобами на то, что ему не были предоставлены достаточные возможности для ознакомления с материалами дела и что его просьбы много раз вносились в протокол судебного заседания; ему было отказано в праве быть представленным выбранным им самим адвокатом в ходе судебных слушаний в первой инстанции; вопреки тому, что было внесено в судебный протокол, разбирательство не было открытым, поскольку суд не вызвал его мать и сыновей, чтобы они могли присутствовать на судебных слушаниях; он неоднократно возражал против "закрытого" характера судебного процесса; в ходе первого судебного слушания он обращался с ходатайством о вызове в суд и допросе одного свидетеля-эксперта и шести дополнительных свидетелей, включая г-на Ч.А.Ш., однако суд оставил его ходатайство без удовлетворения.
Правовые позиции Комитета: ссылаясь на свое Замечание общего порядка N 32 (2007) о праве на равенство перед судами и трибуналами и на справедливое судебное разбирательство, Комитет заявил, что все судебные разбирательства по уголовным делам, в принципе, должны проводиться устно и быть открытыми для публики, за исключением случаев, когда суд постановляет не допускать всю публику или часть ее по соображениям морали, общественного порядка (ordre public) или государственной безопасности, или если этого требуют интересы защиты частной жизни сторон. Даже в тех случаях, когда публика лишена доступа на судебное разбирательство, судебное постановление, включая основные выводы, доказательства и правовую аргументацию, должно быть предано гласности (пункт 9.2 Соображений).
Комитет ссылается на свое [З]амечание общего порядка N 32, в котором он указывает - определение "достаточное время" зависит от обстоятельств каждого дела и что "достаточные возможности" должны включать в себя доступ ко всем материалам, которые обвинение планирует предъявить на суде против обвиняемого (пункт 9.3 Соображений). В силу подпункта "б" пункта 3 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах "...[к]аждый имеет право при рассмотрении любого предъявляемого ему уголовного обвинения как минимум на следующие гарантии на основе полного равенства:.... иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты и сноситься с выбранным им самим защитником...".
Пакт гарантирует право лица "защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника". Это право влечет за собой свободу обвиняемого не только на выбор, но и замену адвоката, и это право не должно ограничиваться, кроме как в случае, если это абсолютно необходимо для отправления правосудия, например, если обвиняемый злоупотребляет правом на замену адвоката. Пакт гарантирует право обвиняемого на замену адвоката, который, по его мнению, не подходит для данного дела, или который, как он подозревает, действует вопреки его интересам (пункт 9.4 Соображений).
Именно на государство-участник возлагается обязанность продемонстрировать, что автор, который был привлечен к суду за совершение серьезных преступлений, караемых лишением свободы на срок до 25 лет, был надлежащим образом информирован о его праве на адвоката и что он умышленно отказался воспользоваться этим правом (пункт 9.7 Соображений).
Хотя право на привлечение к участию в процессе свидетелей не является абсолютным, обвиняемые или их защитник должны иметь право на допуск свидетелей, показания которых могут быть значимыми для защиты, а также на предоставление надлежащей возможности опросить и оспорить заявления показывающих против них свидетелей на одной из стадий судопроизводства (пункт 9.9 Соображений).
Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: государство-участник не объяснило, почему нужно было закрыть весь судебный процесс, включая слушания фактов и доказательств, связанных с обвинениями в убийстве, грабеже и незаконном владении оружием, вместо того, чтобы закрыть лишь часть заседания в целях защиты прав несовершеннолетних и предотвращения разглашения сведений об интимных и личных сторонах жизни участвующих в деле лиц. Комитет счел, государство-участник не обосновало лишение публики доступа на все судебное разбирательство по делу автора ни по одной из причин, изложенных в пункте 1 статьи 14 Пакта (пункт 9.2 Соображений).
Комитет установил, автор имел возможность изучать материалы дела с 25 января 2002 года до 12 марта 2002 года. Кроме того, 11 и 18 февраля 2002 года автор был предупрежден о том, что его поведение с целью затягивания ознакомления с материалами дела является недопустимым. Комитет принял к сведению ограничения срока ознакомления с делом, однако с учетом того, что заявитель имел около полутора месяцев для изучения дела, Комитет не был убежден, что выделенное время было недостаточным. Исходя из вышесказанного, Комитет пришел к выводу - права автора, предусмотренные в пункте 3 "b" статьи 14 Пакта, нарушены не были (пункт 9.3 Соображений).
Как усматривалось из протокола судебного заседания, автор просил предоставить ему "любого другого адвоката" и настаивал на том, что он хотел "проконсультироваться со своей семьей в выборе адвоката". На странице 44 указанного протокола зафиксировано - автор вновь поднимал этот вопрос и просил пригласить "государственного защитника". Комитет обратил внимание - как следовало из разъяснений автора и государства-участника, а также протокола судебного заседания, суды Российской Федерации не удовлетворили ходатайства о назначении заявителю любого другого адвоката или государственного защитника и наложили на него обязательство обосновать его просьбу. Комитет отметил, адвокат, г-н Б., первоначально был приглашен родственниками одного из сообвиняемых по делу автора, интересы которых не совпадали с интересами автора. Установив, что в материалах дела не было указания на то, что автор злоупотребил своим правом выбирать или заменять адвоката, Комитет пришел к выводу - государство-участник не обосновало необходимость ограничить право автора на замену адвоката для отправления правосудия и невозможность назначить ему государственного защитника (пункт 9.5 Соображений).
Как установил Комитет, суд кассационной инстанции счел целесообразным заслушать доводы автора, для того чтобы вынести свое заключение. В таких обстоятельствах, по мнению Комитета, суд был обязан проинформировать обвиняемого о его праве требовать присутствия адвоката в ходе слушаний. Комитет также отметил, что г-н Б., который, как утверждалось, был проинформирован о кассационной процедуре, но решил не присутствовать на слушаниях, не мог рассматриваться в качестве адвоката, выбранного самим автором. Также нельзя было предположить, что автор отказался от своего права быть представленным адвокатом в ходе кассационной процедуры. Кроме того, Комитет подчеркнул, в связи с решением суда первой инстанции автор был вынужден готовиться к рассмотрению его кассационной жалобы без выбранного им самим защитника. Комитет резюмировал - имеющиеся в его распоряжении факты свидетельствовали о нарушении прав автора по пункту 3 "d" статьи 14 Пакта (пункт 9.7 Соображений).
Что касается утверждения автора о том, что ему не было предоставлено право на перекрестный допрос в суде важного свидетеля, Ч.А.Ш., и что в протокол были внесены только его оглашенные в суде первоначальные показания, Комитет отметил, согласно информации государства-участника, Ч.А.Ш. находился в тот момент на стационарном лечении и не смог присутствовать. В то же время ничто в представлениях государства-участника не указывало на то, что отсутствие Ч.А.Ш. носило постоянный характер. Кроме того, поскольку жена автора отказалась давать показания, ссылаясь на свои права в соответствии со статьей 51 Конституции Российской Федерации, то ее показания, полученные в полиции, были оглашены в суде и внесены в протокол, и она не подлежала перекрестному допросу автором. Комитет также отметил, шесть дополнительных свидетелей автора не были вызваны повесткой для дачи показаний в его защиту. Государство-участник не представило никакой конкретной информации в отношении этих свидетелей, оно лишь отметило, что решение о ходатайствах такого типа принимает суд. Суд первой инстанции не привел никаких доводов в отношении того, почему он отказал автору в его просьбе пригласить дополнительных свидетелей и почему, собственно говоря, слушания не были отложены для обеспечения присутствия Ч.А.Ш. или других свидетелей, особенно с учетом тяжести предъявленных автору обвинений. С учетом совокупности этих обстоятельств, и в частности отсутствия у автора возможности допросить важного свидетеля, Комитет пришел к выводу - государство-участник нарушило права автора, предусмотренные пунктом 3 "e" статьи 14 (пункт 9.9 Соображений).
Выводы Комитета: представленные факты свидетельствовали о нарушении прав автора, предусмотренных пунктами 1, 3 "d" и "e" статьи 14 Пакта.
Источник публикации: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4552-31-marta-2016-goda-vyigrano-delo-v-komitete-oon-po-pravam-cheloveka .
The case of Y.M. v. the Russian Federation. Communication No. 2059/2011..
In 2011, the author of the communication was assisted in preparing a complaint. Subsequently, the complaint was communicated to the Russian Federation.
As can be seen from the text of the Considerations, the author claimed that from the first day of the trial he complained to the court that he was not given sufficient opportunities to familiarize himself with the case materials and that his requests were entered into the minutes of the court session many times; he was denied the right to be represented by a lawyer of his own choosing during the trial court hearings in the first instance; contrary to what was entered in the court record, the proceedings were not open because the court did not summon his mother and sons so that they could attend the court hearings; He repeatedly objected to the "closed" nature of the trial; during the first court hearing, he applied for the subpoena and interrogation of one expert witness and six additional witnesses, including Mr. C.A.S., but the court rejected his request.
The Committee's legal position: Referring to its general comment No. 32 (2007) on the right to equality before courts and tribunals and to a fair trial, the Committee stated that all criminal trials should, in principle, be conducted orally and be open to the public, except in cases where the court decides not to to admit all or part of the public for reasons of morality, public order (ordre public) or State security, or if this is required by the interests of protecting the privacy of the parties. Even in cases where the public is denied access to the trial, the court decision, including the main conclusions, evidence and legal arguments, must be made public (paragraph 9.2 of the Considerations).
The Committee refers to its general comment No. 32, in which it indicates that the definition of "sufficient time" depends on the circumstances of each case and that "sufficient opportunities" should include access to all materials that the prosecution plans to present at trial against the accused (paragraph 9.3 of the Considerations). By virtue of subparagraph "b" of paragraph 3 of article 14 of the International Covenant on Civil and Political Rights."..[k]Everyone has the right, when considering any criminal charge against him, to at least the following guarantees on the basis of full equality:.... to have sufficient time and opportunities to prepare his defense and communicate with the defender chosen by himself ...".
The Covenant guarantees the right of a person "to defend himself personally or through a lawyer of his own choosing." This right entails the freedom of the accused not only to choose, but also to replace a lawyer, and this right should not be limited, except if it is absolutely necessary for the administration of justice, for example, if the accused abuses the right to replace a lawyer. The Covenant guarantees the right of the accused to replace a lawyer who, in his opinion, is not suitable for the case, or who, as he suspects, is acting contrary to his interests (paragraph 9.4 of the Considerations).
It is the responsibility of the State party to demonstrate that the author, who has been brought to trial for serious crimes punishable by up to 25 years in prison, was properly informed of his right to a lawyer and that he deliberately refused to exercise this right (paragraph 9.7 of the Views).
Although the right to involve witnesses in the trial is not absolute, the accused or their defense counsel should have the right to admit witnesses whose testimony may be significant for the defense, as well as to provide an appropriate opportunity to interview and challenge the statements of witnesses against them at one stage of the proceedings (paragraph 9.9 of the Considerations).
The Committee's assessment of the factual circumstances of the case: the State party did not explain why it was necessary to close the entire trial, including hearings of facts and evidence related to charges of murder, robbery and illegal possession of weapons, instead of closing only part of the meeting in order to protect the rights of minors and prevent the disclosure of information about intimate and personal parties the lives of the persons involved in the case. The Committee considered that the State party had not justified the denial of public access to the entire trial of the author for any of the reasons set out in article 14, paragraph 1, of the Covenant (paragraph 9.2 of the Views).
The Committee found that the author had the opportunity to study the case file from January 25, 2002 to March 12, 2002. In addition, on 11 and 18 February 2002, the author was warned that his conduct in order to delay familiarization with the case file was unacceptable. The Committee took note of the time limits for reviewing the case, however, given that the applicant had about one and a half months to study the case, the Committee was not convinced that the allocated time was insufficient. Based on the above, the Committee concluded that the author's rights under article 14, paragraph 3 (b), of the Covenant had not been violated (paragraph 9.3 of the Views).
As seen from the minutes of the court session, the author asked to be provided with "any other lawyer" and insisted that he wanted to "consult with his family in choosing a lawyer". On page 44 of the said protocol, it is recorded that the author raised this issue again and asked to invite a "public defender". The Committee drew attention to the fact that, as it followed from the explanations of the author and the State party, as well as the minutes of the court session, the courts of the Russian Federation did not grant the applicant's request to appoint any other lawyer or public defender and imposed an obligation on him to substantiate his request. The Committee noted that the lawyer, Mr. B., was initially invited by relatives of one of the co-accused in the author's case, whose interests did not coincide with the interests of the author. Having established that there was no indication in the case file that the author had abused his right to choose or replace a lawyer, the Committee concluded that the State party had not justified the need to limit the author's right to replace a lawyer for the administration of justice and the inability to appoint a public defender for him (paragraph 9.5 of the Views).
As the Committee found, the court of cassation considered it appropriate to hear the author's arguments in order to make its conclusion. In such circumstances, in the Committee's opinion, the court was obliged to inform the accused of his right to require the presence of a lawyer during the hearing. The Committee also noted that Mr. B., who was allegedly informed about the cassation procedure but decided not to attend the hearing, could not be considered as a lawyer chosen by the author himself. It also could not be assumed that the author had waived his right to be represented by a lawyer during the cassation procedure. In addition, the Committee stressed that, due to the decision of the court of first instance, the author was forced to prepare for the consideration of his cassation appeal without a lawyer of his own choosing. The Committee concluded that the facts at its disposal indicated a violation of the author's rights under article 14, paragraph 3 (d), of the Covenant (paragraph 9.7 of the Views).
With regard to the author's claim that he was not granted the right to cross-examine in court an important witness, C.A.S., and that only his initial statements read out in court were included in the record, the Committee noted, according to the State party, C.A.S. was in hospital treatment at that time and did not I was able to attend. At the same time, nothing in the State party's submissions indicated that the absence of C.A.S. was permanent. Moreover, since the author's wife refused to testify, citing her rights under article 51 of the Constitution of the Russian Federation, her testimony obtained by the police was read out in court and entered into the protocol, and she was not subject to cross-examination by the author. The Committee also noted that the author's six additional witnesses had not been subpoenaed to testify in his defense. The State party did not provide any specific information regarding these witnesses, it only noted that the court decides on such petitions. The Court of First Instance did not provide any arguments as to why it refused the author's request to invite additional witnesses and why, in fact, the hearing was not postponed to ensure the presence of C.A.S. or other witnesses, especially given the gravity of the charges against the author. In view of the totality of these circumstances, and in particular the author's lack of opportunity to question an important witness, the Committee concluded that the State party had violated the author's rights under article 14, paragraph 3 (e) (paragraph 9.9 of the Views).
The Committee's conclusions: The facts presented indicated a violation of the author's rights under paragraphs 1, 3 "d" and "e" of article 14 of the Covenant.
Source of the publication: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4553-on-march-31-2016-the-case-was-won-in-the-un-human-rights-committee .
Y.M.诉俄罗斯联邦案。 第2059/2011号来文。.
2011年协助来文提交人准备了申诉。 随后，将控诉转达俄罗斯联邦。
从考虑的案文可以看出，提交人声称，从审判的第一天起，他就向法院申诉说，没有给他足够的机会熟悉案件材料，他的请求多次被列入法庭会议记录；他被剥夺了在一审审判法庭听证期间由他自己选择的律师代理的权利；与法院记录所载的情况相反，诉讼程序没有开放，因为法院没有传唤他的母亲和儿子，以便他们能够出席法庭听证; 他一再反对审判的"非公开"性质;在第一次法庭听讯期间,他申请传票和讯问一名专家证人和另外六名证人,包括C.A.S.先生,但法院拒绝了他的要求。
委员会的法律立场：委员会在提到其关于在法院和法庭前平等和公平审判的权利的第32号一般性意见(2007年)时指出，所有刑事审判原则上都应口头进行，并向公众开放，除非法院出于道德、公共秩序或国家安全的原因决定不接纳全部或部分公众，或者出于保护当事方隐私的利益的需要。 即使在公众被拒绝接受审判的情况下，法院的决定，包括主要结论，证据和法律论点，也必须公开（考虑因素第9.2段）。
委员会提及其第32号一般性意见，其中指出"充分时间"的定义取决于每个案件的情况，"充分机会"应包括查阅检方计划在对被告的审判中提出的所有材料(《考虑》第9.3段)。 根据《公民权利和政治权利国际公约》第十四条第3款"b"项。"..[k]每个人在考虑对他的任何刑事指控时，都有权在完全平等的基础上至少得到以下保证：... 有足够的时间和机会来准备自己的防守，并与自己选择的防守队员进行沟通。..".
《盟约》保障一个人"亲自或通过他自己选择的律师为自己辩护的权利。"这项权利要求被告不仅有选择的自由，而且也有取代律师的自由，这项权利不应受到限制，除非这对于司法是绝对必要的，例如，如果被告滥用取代律师的 《盟约》保证被告有权取代他认为不适合本案的律师,或他怀疑他的行为有悖于他的利益(考虑因素第9.4段)。
缔约国有责任证明，提交人因可判处25年徒刑的严重罪行而受到审判，他被适当告知有律师的权利，而且他故意拒绝行使这项权利(《意见》第9.7段)。
虽然让证人参与审判的权利并不是绝对的，但被告或其辩护律师应有权接纳证词可能对辩护有重要意义的证人，并在诉讼程序的一个阶段提供适当的机会采访和质疑证人对他们的陈述（考虑因素第9.9段）。
委员会对案件事实情况的评估：缔约国没有解释为什么有必要结束整个审判，包括审理与谋杀、抢劫和非法拥有武器指控有关的事实和证据，而不是只结束部分会议，以保护未成年人的权利，防止泄露有关亲密和个人当事人的资料，了解涉案人员的生活。 委员会认为，缔约国没有理由以《公约》第十四条第1款所述的任何理由拒绝公众查阅提交人的整个审判(《意见》第9.2段)。
委员会发现提交人有机会在2002年1月25日至2002年3月12日期间研究案卷。 此外，2002年2月11日和18日，提交人被警告说，他为了拖延熟悉案卷而采取的行为是不可接受的。 委员会注意到审查案件的时间限制，但是，鉴于申请人有大约一个半月的时间来研究案件，委员会不相信分配的时间是不够的。 根据上述情况，委员会得出结论认为，提交人根据《公约》第十四条第3款(丑)项享有的权利没有受到侵犯(《意见》第9.3段)。
从法庭会议记录中可以看出，提交人要求向他提供"任何其他律师"，并坚称他希望"在选择律师时与其家人协商"。 在上述议定书第44页记载提交人再次提出这一问题并要求邀请一名"公设辩护人"。 委员会提请注意，根据提交人和缔约国的解释以及法庭会议记录，俄罗斯联邦法院没有批准申请人任命任何其他律师或公设辩护人的请求，并规定他有义务证实他的请求。 委员会注意到，律师B.先生最初是由提交人案件中一名共同被告的亲属邀请的，他的利益与提交人的利益并不一致。 委员会认定，案卷中没有任何迹象表明提交人滥用了他选择或取代律师的权利，因此得出结论，缔约国没有理由限制提交人取代司法律师的权利，也没有理由为他指定公设辩护人(《意见》第9.5段)。
委员会认为，最高上诉法院认为应当听取提交人的论点，以便作出结论。 在这种情况下,委员会认为,法院有义务通知被告,他有权要求在听讯期间有律师在场。 委员会还注意到，据称b.先生被告知撤销原判程序，但决定不出席听证会，他不能被视为提交人自己选定的律师。 也不能假定提交人放弃了在撤销判决程序期间由律师代理的权利。 此外，委员会强调，由于初审法院的决定，提交人被迫在没有自己选择的律师的情况下为审议他的最高上诉法院上诉做准备。 委员会的结论是，委员会掌握的事实表明，提交人根据《公约》第十四条第三款(丁)项享有的权利受到侵犯(《意见》第9.7段)。
关于提交人声称他没有被授予在法庭上盘问一名重要证人C.A.S.的权利，而且只有他在法庭上宣读的最初陈述被列入记录，委员会注意到，据缔约国称，c.A.S.当时正在医院治疗，而我没有能够出席。 与此同时，缔约国的陈述中没有任何内容表明C.A.S.的缺席是永久性的。 此外，由于提交人的妻子拒绝作证，理由是她根据《俄罗斯联邦宪法》第51条享有的权利，警方获得的证词在法庭上宣读并加入了议定书，她没有受到提交人的盘问。 委员会还注意到，提交人的另外六名证人没有被传唤为他辩护作证。 缔约国没有提供关于这些证人的任何具体资料，它只注意到法院对这类请愿书作出裁决。 初审法院没有提供任何理由说明为什么它拒绝提交人邀请更多证人的请求，为什么实际上没有推迟听证以确保C.A.S.或其他证人在场，特别是考虑到对提交人的指控的严重性。 鉴于所有这些情况，特别是提交人没有机会询问重要证人，委员会得出结论认为，缔约国侵犯了提交人根据第十四条第3款(辰)项享有的权利(《意见》第9.9段)。
委员会的结论:所提出的事实表明,提交人根据《盟约》第十四条第1、3"d"和"e"款所享有的权利受到侵犯。
出版物的来源: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4554-2016-3-31 .
