Характерные особенности использования терминов "права" и "интересы" в Гражданских кодексах Российской Федерации и Китайской Народной Республики: сравнительно-правовой анализ 1
На конкретных примерах анализируются особенности использования терминов "права" и "интересы", а также различных словосочетаний с ними в текстах Гражданских кодексов Российской Федерации и Китайской Народной Республики. Как важнейшее достижение создателей Гражданского кодекса КНР отмечается, что им удалось отказаться от использования, во-первых, термина "законные права", уже давно и традиционно применяющегося в значительном числе китайских актов, в том числе в Конституции КНР, а во-вторых, термина "публичные интересы", который появился в российском правовом лексиконе только в начале постсоветского периода, но в последние десятилетия все активнее употребляется в российском законодательстве и уже "проник" в Гражданский кодекс РФ. Предполагается, что сам процесс отказа от использования термина "публичные интересы" был весьма непрост. Создатели китайского Кодекса не могли не знать, что в соседнем государстве, в современном российском правоведении образовалось чуть ли не научное направление, обосновывающее положение о том, что публичные интересы - это обобщающая категория, включающая в себя государственные, общественные и иные интересы. Анализу подвергнуты также доктринальные точки зрения на понимание "публичных интересов" и разъяснения судебных инстанций по этому вопросу. Выдвинуто предположение, что разработчики Гражданского кодекса КНР настолько хорошо знакомы с проблематикой этого вопроса в российском правоведении, что именно это и послужило одним из оснований для отказа от использования термина "публичные интересы" в китайском Гражданском кодексе.
Ключевые слова: конституция, ГК РФ, ГК КНР, интересы, законные интересы, права, законные права, свободы.
Using specific examples, the article analyzes the features of the use of the terms "rights" and "interests", as well as various phrases with them in the texts of the Civil Codes of the Russian Federation and the People's Republic of China. As the most important achievement of the creators of the Civil Code of the PRC, it is noted that they managed to refuse, firstly, the use of the term "legal rights", which has long and traditionally been used in a significant array of Chinese legislation, including the Constitution of the PRC, and secondly, the use of the term "public interests", which appeared in the Russian legal lexicon only at the beginning of the post-Soviet period, but in recent decades has been increasingly used in the Russian legislation, and has already "penetrated" into the Civil Code of the Russian Federation. It is assumed that the very process of abandoning the use of the term "public interest" was very difficult. The creators of the Chinese code could not have been unaware that in the neighboring state, in modern Russian jurisprudence, almost a scientific direction has been formed, substantiating the thesis that public interests are a generalizing category that includes state, public and other interests. Doctrinal points of view on the understanding of "public interests" and explanations of courts on this issue are also analyzed.
It is suggested that the drafters of the Civil Code of the People's Republic of China are so well acquainted with the problems of this issue in Russian jurisprudence that this was one of the grounds for refusing to use the term "public interest" in the Chinese Civil Code.
Key words: constitution, Civil Code of the Russian Federation, Civil Code of the People's Republic of China, interests, legitimate interests, rights, legal rights, freedoms.
Первым кодифицированным законодательным актом в истории Китая стал Гражданский кодекс Китайской Народной Республики (далее - ГК КНР), принятый 28 мая 2020 г. Этот Кодекс - долгожданный результат более чем полувекового процесса кодификации гражданского права КНР <1>.
--------------------------------
<1> Подробнее см.: Ван Чжихуа. Путь кодификации гражданского законодательства в Китае // Lex russica. 2020. N 3. С. 135 - 139; Дзанг Л. Опыт кодификации гражданского права в Китае // Цивилистические исследования: ежегодник гражданского права. Вып. 3 / под ред. Б.Л. Хаскельберга, Д.О. Тузова. М.: Статут, 2007. С. 595 - 629.
ГК КНР, вступивший в силу с 1 января 2021 г., сразу же привлек внимание не только деловых кругов многих стран, но и юристов. Не стали исключением и российские цивилисты. Незамедлительно появились переводы Кодекса на различные языки, в том числе несколько переводов на русский <2>. Особо следует отметить перевод Кодекса <3>, выполненный коллективом китайских и российских переводчиков под редакцией известного китайского юриста, генерального секретаря Ассоциации сравнительного правоведения Китая профессора Ван Чжихуа. В русскоязычной юридической научной и периодической литературе опубликованы также посвященные китайскому Гражданскому кодексу статьи, сравнительно-правовые анализы и комментарии, некоторые из них использованы в настоящей работе.
--------------------------------
<2> См., например: Гражданский кодекс Китайской Народной Республики / отв. ред. П.В. Трощинский и др.; пер. В.В. Сонина и др. М.: Синосфера, 2020. 448 с.
<3> См.: Гражданский кодекс Китайской Народной Республики / отв. ред., пер. Ван Чжихуа. М.: Проспект, 2025. 368 с.
Термины "права" и "интересы" неоднократно используются в тексте как Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), так и ГК КНР; одной из примечательных особенностей последнего стало то, что китайскому законодателю удалось избежать применения в нем такого традиционного для китайского законодательства словосочетания, как "законные права и интересы".
Поскольку и ГК РФ, и ГК КНР основываются на основных законах этих государств (что специально подчеркивается в каждом из этих Кодексов), необходимо хотя бы кратко рассказать и о тех особенностях, которые имеются в применении терминов "права" и "интересы" в обеих Конституциях. В Конституции КНР наряду с термином "права и интересы" (ст. 48) более широко используется словосочетание "законные права и интересы" (ст. 8, 11, 18, 50, 89), причем употребляется в китайской Конституции и другое словосочетание, а именно "законные свободы и права". Например, в ст. 51 Конституции КНР установлено: "Осуществляя свои свободы и права, граждане Китайской Народной Республики не должны наносить ущерб интересам государства, общества и коллектива, законным свободам и правам других граждан" <4>.
--------------------------------
<4> Конституция Китайской Народной Республики (принята на 5-й сессии Всекитайского собрания народных представителей пятого созыва 4 декабря 1982 г., с поправками от 1988, 1993, 1999, 2004 гг.) // Современное законодательство Китайской Народной Республики: сб. нормат. актов / сост., ред. и авт. предисл. Л.М. Гудошников. М.: Зерцало-М, 2004. С. 36.
Кроме терминов "законные права" и "законные свободы" есть в Конституции КНР еще один неожиданный термин. Это понятие "надлежащие права и интересы". "Китайская Народная Республика, - говорится в ст. 50 Конституции КНР, - охраняет надлежащие права и интересы китайцев, проживающих за границей, законные права и интересы китайцев-репатриантов и членов семей китайцев, проживающих за границей". Согласно ст. 89 Конституции КНР Государственный совет "охраняет надлежащие права и интересы китайцев, проживающих за границей, охраняет законные права и интересы китайцев, вернувшихся из-за границы, и их семей". Итак, охраняются надлежащие права и интересы китайцев, проживающих за границей, а применительно к китайцам, вернувшимся из-за границы, а также членам семей и первых, и вторых речь идет о законных правах и интересах.
Формулировку "надлежащие права" в русском языке можно встретить только в обыденной речи. Трудно представить, что понятие с таким "размытым" значением может использоваться в отечественной законодательной лексике, да еще в таких контекстах, какие мы видим в процитированных выше положениях Конституции КНР. Употребление двух разных терминов для обозначения охраняемых прав и интересов членов одной семьи свидетельствует о том, что подлежащие охране права и интересы разных членов одной семьи могут различаться как по объему, так и по количеству.
Словосочетание "законные права и интересы" широко используется не только в тексте Конституции, но и в других законах КНР, например в Общих положениях гражданского права Китайской Народной Республики <5>, принятых в 1986 г. В этом Законе встречается и такое непривычное для русскоязычного читателя словосочетание, как "законные гражданские права и интересы" (ст. 1). Через 30 лет действия этого Закона был принят новый Закон под названием "Основные положения гражданского права Китайской Народной Республики" (оговоримся, что в переводах на русский язык часто употребляются и другие его названия, например "Общая часть гражданского права КНР 2017 г." <6>, "Основы гражданского законодательства КНР 2017 г." <7>). Интересная особенность состоит в том, что Общие положения гражданского права КНР 1986 г. продолжали формально действовать параллельно с Основами 2017 г., вступившими в силу с 1 октября 2017 г. По этому поводу среди специалистов имеются разногласия <8>. Другая особенность этого Закона состоит в том, что он изначально разрабатывался в качестве общей части будущего ГК КНР. С 1 января 2021 г. оба этих Закона, согласно ст. 1260 ГК КНР, утратили силу.
--------------------------------
<5> Общие положения гражданского права Китайской Народной Республики (приняты на 4-й сессии Всекитайского собрания народных представителей шестого созыва 12 апреля 1986 г.) // Современное законодательство Китайской Народной Республики. С. 169.
<6> Бандо М.В., Мертвищев А.В. Краткая характеристика книги первой ГК КНР // Основные положения ГК КНР: сравнительно-правовой анализ: сб. ст. / под ред. П.В. Крашенинникова, Л.Ю. Михеевой; Исслед. центр частного права им. С.С. Алексеева при Президенте РФ. М.: Статут, 2022. С. 12.
<7> Бандо М.В., Мертвищев А.В. Физические лица (глава 2, ст. 13 - 56) // Там же. С. 13.
<8> См.: Трощинский П.В. Предисловие // Гражданский кодекс Китайской Народной Республики / отв. ред. П.В. Трощинский. М.: Синосфера, 2020. С. 35 - 37; Бандо М.В., Мертвищев А.В. Краткая характеристика книги первой ГК КНР. С. 12.
В отличие от Конституции КНР, в Конституции РФ термин "законные права" не применяется. Самое распространенное словосочетание в отечественной Конституции - "права и свободы". Оно используется более 30 раз, кроме преамбулы оно встречается в ст. 2, 17, 18, 19, 24, 45, 46, 55, 56, 62, 71, 72, 79, 80, 82, 85, 114, 125. Два раза в Конституции РФ употреблено словосочетание "права и законные интересы" (ст. 36, 56) и один раз - термин "интересы" (ст. 30). Следует отдельно подчеркнуть, что понятия "законные интересы" и "охраняемые законом интересы" в отечественном законодательстве никогда не употребляются отдельно от понятия "права", тогда как термины "интересы" и "заслуживающие внимания интересы" могут использоваться и отдельно от термина "права". Возникает вопрос: почему существует такая избирательность? Ответ на этот вопрос очевиден: дело в том, что права, в отличие от интересов, законны как бы сами по себе, права попросту не могут быть незаконными, а интересы могут быть и незаконными, и противозаконными, и противоправными, и преступными, и нелегальными, и запрещенными или неразрешенными и т.п.
Тем не менее словосочетание "законные права" иногда еще можно встретить в современной отечественной научной <9> и учебной литературе <10>. Современное же отечественное законодательство, как правило, избегает этого словосочетания. Исключение составляют два случая: Указ Президента РФ от 24 января 1995 г. N 63 "О восстановлении законных прав российских граждан - бывших советских военнопленных и гражданских лиц, репатриированных в период Великой Отечественной войны и в послевоенный период" и Закон РФ от 10 июля 1992 г. N 3266-1 "Об образовании" (утратил силу с 1 сентября 2013 г. в связи с принятием ФЗ от 29 декабря 2012 г. N 273-ФЗ "Об образовании в Российской Федерации"). В ст. 52 Закона РФ "Об образовании" устанавливалось, что родители вправе "защищать законные права и интересы ребенка". Эта редкая для советского и постсоветского законодательства формулировка просуществовала ровно 20 лет, т.е. все годы действия этого Закона. Хотя еще в 1997 г. Высший Арбитражный Суд РФ отметил, что словосочетание "законные права" весьма неудачно, так как можно сделать вывод, что права могут быть и незаконными <11>. На случаи некорректной замены термина "права и законные интересы" словосочетанием "законные права и интересы" не раз обращалось внимание и в отечественной литературе последних десятилетий <12>.
--------------------------------
<9> См., например: Кузин С.Г., Колядко Э.А. Проблемы защиты законных прав юридического лица при проведении проверок контролирующими органами // Медицинское право. 2020. N 4. С. 50 - 55.
<10> См., например: Пчелинцева Л.М. Семейное право России: учеб. для вузов. М.: Норма; ИНФРА-М, 1999. С. 280.
<11> См.: Вестник ВАС РФ. 1997. N 6. С. 129.
<12> См., например: Малько А.В. Основы теории законных интересов // Журнал российского права. 1999. N 5/6. С. 68.
Заметим, что словосочетание "законные права" выглядит неким анахронизмом не только в современном российском законодательстве, но и в законодательстве многих иных стран, однако в других правовых системах так называемая законность прав не утратила актуальности и сегодня. Одна из главных причин этого - в том, что вопрос о законности прав имеет глубокие исторические корни. Судя по примерам из научных и литературных источников, термин "законное право" начал использоваться еще в Античности. Теоретическое обоснование такие понятия, как "законное право", "право природное", "право первичное", "право естественное", получили в трудах выдающегося древнегреческого философа Аристотеля (384 - 322 гг. до н. э.), который, основываясь на своих представлениях о справедливости, разработал критерии разграничения данных понятий. Например, в "Никомаховой этике" он подчеркивает, что законное право и первичное право - разные вещи <13>. Интересно, что в своих рассуждениях о справедливости Аристотель обращается к мифологии, в частности напоминает о "Радамантовом праве" <14>. Поясним, что в греческой мифологии Радамант - сын Зевса и Европы, самый справедливый из всех людей, он "считался создателем основ права" <15>, после смерти он стал почитаться как образцовый судья мертвых <16>.
--------------------------------
<13> Аристотель. Никомахова этика // Он же. Сочинения: в 4 т. / пер. с древнегр.; общ. ред. А.И. Доватура. М.: Мысль, 1984. Т. 4. С. 166.
<14> Аристотель. Сочинения. Т. 4. С. 155.
<15> Там же. С. 720.
<16> Словарь античности / пер. с нем. М.: Прогресс, 1989. С. 476.
Термин "законное право" также неоднократно использовал в судебных речах современник Аристотеля знаменитый греческий оратор Демосфен (384 - 322 гг. до н. э.) <17>. В дальнейшем этот термин активно употреблялся в юридической лексике средневековой Европы. Например, советник французского короля Карла V известный ученый Николай Орезм (1323 - 1382) использует это словосочетание в рассуждениях о легитимности королевских ордонансов. Он, в частности, пишет, что "тогда королевские ордонансы будут законным правом" <18>, когда будут признаваться принципы наследственной власти. Спустя два века известный голландский юрист Гуго Гроций (1583 - 1645) со ссылкой на древнегреческого мыслителя также рассуждает о "законном праве": "Наилучшее деление права... предложено Аристотелем, согласно которому, с одной стороны, есть право естественное, а с другой - право волеустановленное, которое он называет законным правом..." <19>. С учетом такой длительной истории употребления понятия "законное право" неудивительно, что именно представителю исторической школы права принадлежит наиболее яркое определение. Вот как сформулировал его выдающийся немецкий юрист Георг Фридрих Пухта (1798 - 1846): "...выражение общей воли называется законом; право, возникшее в этом виде, называется законным, или промульгированным правом" <20>.
--------------------------------
<17> См., например: Демосфен. Речь против Зенотемида. Протест против незаконного возбуждения дела // Он же. Речи: в 3 т. М.: Памятники исторической мысли, 1994. Т. 1. С. 399; Он же. Речь против Пантэнета. Заявление о неправомерности иска // Там же. С. 463.
<18> Орезм Николай. Комментарий к книге Аристотеля "Политика" // Антология мировой правовой мысли: в 5 т. Т. 2: Европа: V - XVII вв. М.: Мысль, 1998. С. 615.
<19> Гроций Г. О праве войны и мира: Три книги, в которых объясняются естественное право и право народов, а также принципы публичного права // Антология мировой правовой мысли: в 5 т. Т. 3: Европа. Америка: XVII - XX вв. М.: Мысль, 1999. С. 27.
<20> Пухта Г.Ф. Энциклопедия права // Там же. С. 282.
Нет сомнений, что процесс отказа от использования в ГК КНР столь традиционного для китайского законодательства термина, каковым является термин "законные права", был весьма непростым, не исключено также, что в какой-то мере этот отказ стал возможен в результате влияния зарубежного права, в частности права соседней страны. Например, П.В. Крашенинников и Л.Ю. Михеева полагают, что именно "советское гражданское право изрядно повлияло на китайскую доктрину права" <21>.
--------------------------------
<21> Крашенинников П.В., Михеева Л.Ю. Вступительное слово // Основные положения ГК КНР: сравнительно-правовой анализ. С. 9.
Совершенно другая картина наблюдается с использованием в ГК РФ и ГК КНР термина "публичные интересы". Здесь влияние современного российского права на китайское законодательство если и ощущается, то совершенно с другим результатом. Разработчики ГК КНР не стали использовать российский опыт по применению термина "публичные интересы", что, как ни странно, следует воспринимать только положительно. Нет сомнений и в том, что на это решение повлияло хорошее знание дискуссий по поводу "публичных интересов" в российском правоведении.
Ни в российском дореволюционном, ни в советском законодательстве термин "публичный интерес" не применялся. Впервые он был употреблен уже в постсоветской России. Именно в это время понятие "публичные интересы" стало активно внедряться в отечественное правоведение. Появились научные работы, диссертационные исследования, освещающие различные аспекты публичных интересов <22>, среди них много работ, посвященных проблемам баланса различных интересов, в том числе баланса публичных и частных интересов <23>. Сегодня это уже сотни статей, десятки монографий и диссертаций.
--------------------------------
<22> См., например: Бырлэдяну В.И. Публично-правовые интересы населения муниципальных образований: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1998; Кряжков А.В. Публичный интерес: понятие, виды и защита // Государство и право. 1999. N 10. С. 91 - 99; Сахнова Т.В. Публичный интерес - предмет судебной защиты? // Российский юридический журнал. 1998. N 3. С. 76 - 86.
<23> Подробнее см., например: Малинова А.Г. Баланс интересов и его "ипостаси" в правоведении // Российский юридический журнал. 2022. N 2. С. 21 - 44.
В законодательстве термин "публичный интерес" впервые был употреблен в Федеральном законе от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" (ст. 13), затем он стал "проникать" в кодексы: Арбитражный процессуальный кодекс РФ 2002 г. (ст. 53 и ч. 3 ст. 304), Гражданский процессуальный кодекс РФ (ст. 387, 391.9), позднее ГК РФ (ст. 152.1, 152.2, 1362). Судя по некоторым публикациям в юридической периодике <24>, не исключено, что в недалеком будущем термин "публичные интересы" станет использоваться и в Семейном кодексе РФ <25>, и в Трудовом кодексе РФ. В перечисленных выше статьях различных кодексов термин "публичный интерес" употребляется почти в одинаковых формулировках. В качестве примера рассмотрим ст. 152.2 ГК: устанавливая запрет на сбор, хранение, распространение и использование любой информации о частной жизни гражданина без его согласия (п. 1 ч. 1 ст. 152.2 ГК), законодатель в п. 2 ч. 1 ст. 152.2 ГК РФ предусмотрел исключение из этого правила, допускающее сбор, хранение, распространение и использование информации о частной жизни гражданина без его согласия в государственных, общественных или иных публичных интересах.
--------------------------------
<24> См., например: Ксенофонтова Д.С. Баланс интересов участников правоотношений суррогатного материнства // Российское правосудие. 2017. N 11. С. 74 - 83; Пресняков М.В. Сроки обращения за защитой трудовых прав: проблемы обеспечения справедливого баланса интересов работников и работодателей // Российский ежегодник трудового права. 2007. N 3. С. 246 - 252.
<25> Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации (учебно-практический) / О.Г. Алексеева, Л.В. Заец, Л.М. Звягинцева и др.; под общ. ред. С.А. Степанова. М.: Проспект, 2018. С. 37.
Какой смысл можно выявить из выделенных курсивом слов? Естественно, тот, который вытекает из словарных и, следовательно, общепринятых значений этих слов. Речь здесь идет не только о тех государственных и общественных интересах, которые обладают свойством "публичности", но и об иных публичных интересах, например региональных, областных, районных и т.п. Далеко не все общественные и особенно государственные интересы публичны. Не секрет, что всегда существует значительный массив государственных интересов не просто непубличных, а закрытых, тайных, засекреченных, конфиденциальных и т.п. Подчеркнем, что этот смысл вытекает из словарных значений перечисленных слов.
Но отдельные специалисты, исследующие эти вопросы, придерживаются другой точки зрения. Они выводят смысл не из слов, а из категорий. По их мнению, "в понимании законодателя государственный и общественный интересы являются разновидностями публичного интереса. Категория "общественное" как неполитическое, отличное от "государственного", - видовая по отношению к категории "публичное", которая и может включать в свое содержание иные публично значимые интересы" <26>.
--------------------------------
<26> Зеленцов А.Б., Немытина М.В. Публичные интересы и производные от них юридические конструкции // Вестник Российского университета дружбы народов. Сер.: Юридические науки. 2018. Т. 22. N 4. С. 439.
К сожалению, в современном правоведении отдельные видовые понятия "интереса" рассматриваются в качестве категории довольно часто. Представляется, что в этих случаях напрасно не обращается должное внимание на различия между видовыми и родовым понятиями. К категории (в том числе правовой), как известно, относятся "предельно широкие по своему объему понятия, т.е. те, для которых нельзя найти более широкие родовые понятия" <27>. Публичный интерес, как и законный интерес, государственный интерес, общественный интерес, имущественный интерес, а также множество словосочетаний слова "интерес" с другими прилагательными никак нельзя отнести к предельно широким понятиям. Все они именно видовые модификации (разновидности) родового понятия "интерес", для которого действительно не существует более широкого родового понятия. В противном случае правоведы имели бы дело с многотысячной армадой прилагательных, составляющих словосочетания со словом "интерес", каждое из которых по аналогии пришлось бы тоже называть категорией. Тем не менее не исчезает впечатление, что для отдельных исследователей вообще любое употребленное законодателем слово автоматически становится категорией. Но ни логика, ни языкознание ничего не знают о "видовых категориях". Кроме того, никоим образом не может одна категория (т.е. уже предельно широкое понятие) входить или включаться в другую категорию. Как и никоим образом не может одна категория вытекать из другой.
--------------------------------
<27> Ивин А.А., Никифоров А.Л. Словарь по логике. М.: ВЛАДОС, 1997. С. 143.
С точки зрения учения об имени прилагательном (напомним, что в этом учении существует общепризнанная классификация прилагательных) прилагательное "государственный" (происходящее от существительного "государство") и прилагательное "общественный" (от существительного "общество") являются относительными. Такие прилагательные выражают отношение предмета к другому предмету и отвечают на вопрос "какой?". Государственный интерес - это интерес государства, общественный интерес - это интерес общества. Прилагательное же "публичный" относится совсем к другому разряду прилагательных, оно происходит от существительного "публичность", выражает отношение не к предмету, а к свойству, качеству или признаку предмета, поэтому это слово следует признать качественным прилагательным положительной степени <28>. Именно поэтому публичный интерес - это вовсе не интерес публики или интерес социальной общности, качественное прилагательное "публичный", стоящее перед словом "интерес", обозначает вовсе не субъекта этого интереса, а то, что данный интерес обладает признаком, качеством или свойством "публичности".
--------------------------------
<28> Клобуков Е.В. Лексико-грамматические группы имен прилагательных // Современный русский литературный язык: учеб. / под ред. П.А. Леканта. 5-е изд. М.: Высшая школа, 2001. С. 214 - 216.
Автору уже приходилось писать, что поверхностная интерпретация стилистически и логически неудачной формулировки отдельных законодательных актов и судебных решений - "государственные, общественные и иные публичные интересы" - позволила отдельным представителям юридической мысли назвать "публичные интересы" обобщающим понятием, которое включает не только государственные и общественные интересы, но и многие другие. Именно "таким образом в правоведении возникло настоящее понятие-спрут, которое вскоре проникло во многие отрасли юридической науки" <29>.
--------------------------------
<29> Малинова А.Г. Публичные интересы: история, теория и аргументы против использования этого термина в российском законодательстве // Российский юридический журнал. 2023. N 1. С. 66.
Особо следует подчеркнуть, что ни одно из множества других словосочетаний с прилагательным "публичный", которые также широко употребляются в юридической лексике, таких значений не имеют и не рассматриваются в качестве обобщающих какие-либо иные понятия. Например, такие употребляющиеся в Гражданских кодексах России и Китая понятия, как "публичный порядок", "публичный конкурс", "публичное исполнение", "публичные слушания", "публичные мероприятия", "публичный сервитут", "публичные призывы", "публичная оферта", "публичные общества", "публичные договоры" и многие другие, никогда и никем не возводились в "ранг" обобщающих. Ни одно из них, вновь подчеркнем это, не обладает свойством или качеством "обобщать" другие понятия.
Заметим, кстати, что если следовать подобной интерпретации "публичных интересов", то можно преуспеть в достаточно курьезных обобщениях. Например, понятие "публичные женщины" по этой логике тоже следует считать обобщающим, следовательно, оно должно будет включать, в частности, женщин-общественниц, женщин-военнослужащих и женщин - государственных и муниципальных служащих. Или понятие "публичный дом" - тоже обобщающее, в которое войдут государственные, муниципальные и общественные дома (здания). Но русский язык утверждает совершенно другое, прилагательное "публичные" вовсе ничего не "обобщает", скорее, оно "озвучивает", что предмет, обозначенный существительным, рядом с которым употреблено прилагательное "публичные", обладает такими свойствами, признаками или качествами, как открытость, гласность, предназначенность для всех. Поэтому понятия "публичная женщина" и "публичный дом" имеют в русском языке именно те устоявшиеся значения, которые одинаково зафиксированы в различных словарных источниках, из-за их общеизвестности нет нужды здесь их приводить.
Особый интерес в толковании понятия "публичный интерес" вызывает разъяснение Пленумом Верховного Суда РФ положений двух статей ГК РФ: ст. 152.1 "Охрана изображения гражданина" (введена Федеральным законом от 18 декабря 2006 г. N 231-ФЗ) и ст. 152.2 "Охрана частной жизни гражданина" (введена Федеральным законом от 2 июля 2013 г. N 142-ФЗ). Согласно этому разъяснению публичный интерес имеет место, в частности, тогда, когда гражданин - публичная фигура (занимает государственную или муниципальную должность, играет существенную роль в общественной жизни в сфере политики, экономики, искусства, спорта или любой иной области), а обнародование и использование изображения осуществляется в связи с политической или общественной дискуссией или интерес к данному лицу является общественно значимым. Но если единственной целью обнародования и использования изображения лица выступает удовлетворение обывательского интереса к его частной жизни <30> либо извлечение прибыли, необходимо согласие этого лица <31>. По сути, содержание этого разъяснения высшей судебной инстанции состоит в том, что общественно значимый интерес признается публичным, а обывательский интерес публичным быть не может. Таким образом, это разъяснение лишний раз подтверждает, что никакого смысла менять словосочетание "общественный интерес" на "публичный интерес" не было и нет.
--------------------------------
<30> Малинова А.Г. Юридизация понятия "качество жизни" в спорах о компенсации морального вреда // Российский юридический журнал. 2020. N 4. С. 73.
<31> Пункт 44 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".
Есть также мнение, что "публичность - общественный интерес, выраженный в праве, защищающем общество от произвола и гибели" <32>. С этим никак нельзя согласиться прежде всего потому, что публичность как свойство <33> именно публичного невозможно отождествлять с общественным интересом. Правильнее было бы говорить о том, что общественный интерес, выраженный в праве, имеет или может иметь тот или иной объем качеств публичности.
--------------------------------
<32> Меженина Л.А. Публичность российского уголовного процесса: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2002. С. 6.
<33> См.: Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. А.П. Евгеньевой. М.: Русский язык, 1981. Т. 3. С. 555.
Еще раз отметим, что нет никаких сомнений в том, что разработчики ГК КНР хорошо знакомы не только с теоретическими усилиями российских правоведов "найти" субъекта публичного интереса в облике социальной общности (Ю.А. Тихомиров) или группы лиц <34> (как выразился А.Ю. Ломаев, носитель публичного интереса есть, но он "не персонифицирован, им может быть гражданин, группа граждан, общество в целом, государство" <35>), но и с формулировками российских судов различных инстанций о том, что "публичные интересы" - это интересы значительного числа лиц <36> или лиц, круг которых не определен <37>, либо неопределенного круга лиц <38>. Видимо, для них стал ясен и смысл превалирующих в настоящее время в российском правоведении доктринальных интерпретаций законодательных формулировок, в которых присутствует термин "публичные интересы". В конечном счете эти интерпретации сводятся к попыткам насильственно "перевести" прилагательное "публичный" из разряда качественных в разряд относительных, что не может не противоречить естественному ходу развития русского языка. Заметим, что слово "публичный" уже 300 лет находится в составе русского языка в четко очерченных словарных значениях, но именно в последние 30 лет отдельные российские юристы зачем-то сделали попытку изменить эти значения на смыслы, далекие от словарных, и эту попытку никак нельзя признать удачной.
--------------------------------
<34> Яценко Т.С. Гражданско-правовая охрана публичных интересов: автореф. ... дис. д-ра юрид. наук. М., 2016. С. 26.
<35> Ломаев А.Ю. Публичный интерес как правовая категория: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2012. С. 13.
<36> Постановление Конституционного Суда РФ от 24 февраля 2004 г. N 3-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 74 и 77 Федерального закона "Об акционерных обществах", регулирующих порядок консолидации размещенных акций акционерного общества и выкупа дробных акций, в связи с жалобами граждан, компании "Кадет Истеблишмент" и запросом Октябрьского районного суда города Пензы".
<37> Под неопределенным кругом лиц понимается такой круг лиц, который невозможно индивидуализировать (определить), привлечь в процесс в качестве истцов, указать в решении, а также решить вопрос о правах и обязанностях каждого из них при разрешении дела. См.: Обзор судебной практики ВС РФ за первый квартал 2004 г. // СПС "КонсультантПлюс".
<38> Пункт 75 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".
Учитывая, что в ст. 1 ГК КНР зафиксировано, что Кодекс принят в том числе в целях "соответствия развивающимся потребностям социализма с китайской спецификой, продвижения основных ценностей социализма" <39>, нетрудно заметить, что китайский законодатель к числу таких ценностей продолжает относить государственные и общественные интересы, но не публичные.
--------------------------------
<39> Гражданский кодекс Китайской Народной Республики / отв. ред. пер. Ван Чжихуа. С. 8. См. также: Ван Чжихуа. Особенности правовой системы современного Китая // Российский юридический журнал. 2024. N 5. С. 34 - 46.
Завершая статью, еще раз подчеркнем ту настойчивость и прозорливость, которую проявили разработчики ГК КНР, отказавшись от употребления в нем весьма уязвимых с критической точки зрения понятий "законное право" и "публичный интерес".
