Конвергенция семейного и банкротного законодательства и их межотраслевой конфликт: на примере соглашения об уплате алиментов
Акты индивидуального регулирования семейных отношений испытывают на себе межотраслевое правовое воздействие, что предопределяет как их специфику, так и правовые риски, сопряженные с их составлением. Целью заключения семейно-правовых сделок является выражение воли участников семейных правоотношений на придание правовой определенности этим отношениям через призму интересов этих участников. Системность права в целом, а также межотраслевые связи семейного права и иных частноправовых отраслей права детерминируют конвергенцию семейного и банкротного законодательства, однако между ними может иметь место и межотраслевой конфликт. Так, подобный конфликт неизбежен, если в конфронтацию вступают интересы кредиторов алиментоплательщика и интересы несовершеннолетних детей должника. Актом индивидуального регулирования, в котором воплощается подобная конфронтация, нередко становится соглашение об уплате алиментов, по условиям которого алиментоплательщик берет на себя обязанность по выплате алиментов в размере, существенно превышающем минимально требуемый семейным законодательством. Ставя перед судом под сомнение действительность подобных сделок, арбитражные управляющие или кредиторы алиментоплательщика зачастую исходят из восприятия таких сделок злоупотреблением правом. С учетом конституционно признанной значимости детей, являющихся важнейшим приоритетом государственной политики России, представляется необходимым исходить из следующих базовых установок: в каждом конкретном случае выяснять действительный интерес семьи и ее членов и, руководствуясь им, стремиться к балансу, не нарушая при этом принцип недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи.
Ключевые слова: соглашение об уплате алиментов, интересы семьи, принцип недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, межотраслевой подход.
Acts of individual regulation of family relations are subject to inter-branch legal influence, which predetermines both their specificity and the legal risks associated with their drafting. The purpose of concluding family law transactions is to express the will of the participants in family legal relations to give legal certainty to these relations through the prism of the interests of these participants. The systemic nature of law as a whole, as well as inter-branch connections of family law and other private law branches of law determine the convergence of family and bankruptcy legislation, but an inter-branch conflict may also take place between them. Thus, such a conflict is inevitable if the interests of the creditors of the alimony payer and the interests of the minor children of the debtor come into confrontation. An act of individual regulation, which embodies such a confrontation, often becomes an agreement on the payment of alimony, under the terms of which the alimony payer assumes the obligation to pay alimony in an amount significantly exceeding the minimum required by the family legislator. When questioning the validity of such transactions before the court, arbitration managers or creditors of the alimony payer often proceed from the perception of such transactions as an abuse of rights. Given the constitutionally recognized importance of children, who are the most important priority of the state policy of Russia, it seems necessary to proceed from the following basic principles: in each specific case, clarify the real interests of the family and its members and, guided by them, strive for balance, without violating the principle of inadmissibility of arbitrary interference by anyone in family affairs.
Key words: agreement on alimony payment, family interests, principle of inadmissibility of arbitrary interference by anyone in family affairs, interdisciplinary approach.
Прокредиторская направленность современного отечественного банкротного законодательства оказывает влияние на все институты, попадающие в зону его восприятия, что порождает межотраслевые конфликты. Например, действия, направленные на сохранение имущества в интересах семьи, с точки зрения банкротного законодательства могут восприниматься как злоупотребление правом и заведомое сокрытие имущества.
Связь семейного и гражданского права наиболее четко прослеживается при анализе сделок, являющихся актами индивидуального регулирования семейных отношений <1>. В.В. Ралько и В.В. Ралько утверждая, что "семейные правоотношения, особенно связанные с имуществом, практически всегда влияют на положение их субъектов в качестве участников гражданских правоотношений", делают заключение о том, что все семейные соглашения носят межотраслевой характер <2>. Несмотря на семейно-правовую отраслевую принадлежность, такие сделки подчиняются общему гражданско-правовому режиму. Так, соглашение о разделе совместно нажитого имущества может быть признано недействительной сделкой по правилам ГК РФ, несмотря на то что прямое указание на такую возможность в СК РФ отсутствует. В судебной практике встречается немало споров, предметом которых является требование заявителя о признании соглашения о разделе совместно нажитого имущества либо соглашения об уплате алиментов на несовершеннолетнего ребенка мнимой сделкой <3>. Это связано как с системностью права в целом, так и с юридико-технической экономией, достигаемой благодаря межотраслевому взаимодействию норм и институтов права.
--------------------------------
<1> Титаренко Е.П. Судебная практика по делам о признании семейно-правовых соглашений недействительными // Арбитражный и гражданский процесс. 2024. N 2. С. 34 - 38.
<2> Ралько В.В., Ралько В.В. Нотариальное удостоверение семейных соглашений на примере брачного договора // Судья. 2017. N 6. С. 38.
<3> См., например: Апелляционное определение ВС Республики Тыва от 25 сентября 2013 г. по делу N 33-883/2013; Апелляционное определение ВС Республики Татарстан от 9 сентября 2013 г. по делу N 33-10844/2013.
Имущественные семейно-правовые отношения находятся в наиболее тесной связи с гражданским правом. Достаточно часто они связаны с правовым режимом имущества супругов. Например, межотраслевые связи семейного и гражданского права необходимо установить для определения баланса/дисбаланса интересов сторон брачного договора <4>. При этом неравенство долей в совместно нажитом супругами имуществе, как отметил ВС РФ, само по себе не является основанием для признания брачного договора недействительным <5>. В то же время сам ВС РФ, рассматривая аналогичные дела, нередко отступает от безусловной свободы договора, свойственной гражданскому праву, если это касается, например, интересов несовершеннолетних детей <6>, а также с учетом иных обстоятельств, многообразие которых достаточно сложно поддается скрупулезному судебному исследованию ввиду лично-доверительного характера семейно-правовой связи <7>.
--------------------------------
<4> Волос А.А. Принцип равенства субъектов гражданского права и его межотраслевые связи // Гражданское право. 2017. N 6. С. 23 - 26.
<5> Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 27 сентября 2022 г. N 33-КГ22-5-К3.
<6> Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 26 мая 2020 г. N 78-КГ20-14.
<7> См. об этом: Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Арбузовой Валентины Павловны на нарушение ее конституционных прав пунктом 2 статьи 44 Семейного кодекса Российской Федерации: Определение Конституционного Суда РФ от 21.06.2011 N 779-О-О.
Не меньшее значение эти связи приобретают в области института банкротства <8>. Здесь важно упомянуть прежде всего норму п. 3 ст. 61.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" <9>. Так, в названной норме права содержится следующее указание: "правила настоящей главы могут применяться к оспариванию действий, направленных на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с гражданским, трудовым, семейным законодательством, законодательством о налогах и сборах, таможенным законодательством Таможенного союза и (или) законодательством Российской Федерации о таможенном деле, процессуальным законодательством Российской Федерации и другими отраслями законодательства Российской Федерации, в том числе к оспариванию соглашений или приказов об увеличении размера заработной платы, о выплате премий или об осуществлении иных выплат в соответствии с трудовым законодательством Российской Федерации и к оспариванию самих таких выплат".
--------------------------------
<8> Лескова Ю.Г., Филатова У.Б. Принцип добросовестности и злоупотребление правом в аспекте конвергенции семейного законодательства и законодательства о банкротстве // Гражданское право. 2023. N 4. С. 19 - 21.
<9> См. об этом: О несостоятельности (банкротстве): Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ (ред. от 29.05.2024, с изм. от 04.06.2024) // Официальный интернет-портал правовой информации.
Пленум ВАС РФ в свое время также обратил внимание на возможность оспаривания в рамках банкротного производства брачного договора и соглашения о разделе совместно нажитого имущества супругов, не назвав в этом ряду соглашение об уплате алиментов <10>.
--------------------------------
<10> О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)": Постановление Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. N 63 (ред. от 30.07.2013) // Вестник ВАС РФ. 2011. N 3 (март).
По справедливому замечанию А.Н. Левушкина, состояние банкротства одного из супругов оказывает существенное воздействие на брак, чем предопределяет конвергенцию семейного и банкротного законодательства <11>. Прокредиторская направленность современного отечественного банкротного законодательства оказывает влияние на все институты, попадающие в зону его восприятия <12>, что порождает межотраслевые конфликты. Например, действия, направленные на сохранение имущества в интересах семьи, с точки зрения банкротного законодательства могут восприниматься как злоупотребление правом и заведомое сокрытие имущества.
--------------------------------
<11> Левушкин А.Н. Применение христианских ценностей в регулировании брачно-супружеских отношений: история и современность // Научные ведомости. Серия: социология, философия, право. 2018. Т. 43. N 1. С. 132.
<12> Фролов И.В. О формировании эффективной модели совместного банкротства супругов в российской юрисдикции // Право и экономика. 2022. N 1 (407).
Одним из "болезненных" вопросов, возникающих на стыке семейного и банкротного законодательства, является внесудебное соглашение об уплате алиментов, которое в некоторых случаях может порождать конфронтацию интересов кредиторов алиментоплательщика и интересов несовершеннолетних детей должника, которые, по смыслу конституционных предписаний, являются важнейшим приоритетом государственной политики России. Так, если сумма алиментов, причитающихся несовершеннолетнему ребенку алиментоплательщика, не соответствует разумно его достаточным потребностям, то это является основанием для оспаривания соответствующего соглашения об уплате алиментов.
Достаточно показательным в этом смысле выступило судебное разбирательство, в рамках которого оспаривалось соглашение об уплате алиментов с их девяностопроцентной суммой. По мнению финансового управляющего, действия супругов, заключивших такую сделку, были направлены исключительно на сокрытие имущества, ввиду чего должны быть квалифицированы как злоупотребление правом. Верховный Суд РФ, рассматривая этот спор, заключил, что, "разрешая вопрос о допустимости оспаривания данного соглашения, необходимо было соотнести две правовые ценности: права ребенка на уровень жизни, необходимый для его физического, умственного, духовного, нравственного и социального развития (статья 27 Конвенции о правах ребенка от 20.11.1989), с одной стороны, и закрепленное в статьях 307 и 309 Гражданского кодекса Российской Федерации право кредитора по гражданско-правовому обязательству получить от должника надлежащее исполнение, с другой стороны, и установить между названными ценностями баланс" <13>.
--------------------------------
<13> Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 27.10.2017 N 310-ЭС17-9405(1,2) по делу N А09-2730/2016.
Несмотря на такую позицию ВС РФ, суды по-прежнему, рассматривая аналогичные споры, игнорируют указанные выше правовые ценности, а также необходимый баланс между ними. К примеру, признавая соглашение об уплате алиментов на несовершеннолетних детей в размере семидесяти процентов доходов отца мнимой сделкой, суд не исследовал огромное количество фактов, имеющих семейно-правовое значение: он руководствовался исключительно нормами гражданского законодательства, проигнорировал межотраслевые связи семейного и гражданского права, а также семейно-правовой интерес, который в семейных правоотношениях следует считать приоритетным <14>.
--------------------------------
<14> Решение Березовского городского суда Кемеровской области от 18 сентября 2020 г. по делу N 2-398/2020.
В то же время во избежание взыскания на имущество супруга-должника участники семейных отношений могут прибегать к заключению мнимых сделок, в качестве которых выступают и алиментное соглашение (в котором алиментополучателем выступают несовершеннолетние дети, или нетрудоспособные родители, или иные члены семьи), и соглашение о разделе совместно нажитого имущества, и брачный договор <15>. При рассмотрении такой категории дел важно учитывать семейно-правовой интерес <16>.
--------------------------------
<15> См., например: Определение Верховного Суда РФ от 22 августа 2022 г. N 309-ЭС21-18327 по делу N А60-39474/2018; Определение Верховного Суда РФ от 2 августа 2022 г. N 305-ЭС21-21332(2) по делу N А41-75572/2017.
<16> Ильина О.Ю. Имущество и доходы предпринимателя как объект взыскания по алиментным обязательствам // Судебная защита прав предпринимателей: сб. науч. ст. по материалам Всероссийской научно-практической конференции, 6 июля 2021 г. / под общ. ред. Л.В. Тумановой. Тверь: Изд-во ТвГУ, 2021. С. 50; Ильина О.Ю. Материальное положение предпринимателя: формальное и фактическое в алиментных обязательствах // Семейный бизнес & качество правовой среды: монография / отв. ред. И.В. Ершова, А.Н. Левушкин. М.: Проспект, 2022. С. 188.
Семейное право стремится к гармонизации интересов членов семьи для достижения ее благополучного состояния в целом. Доказывая тезис о том, что интересы являются системообразующим признаком семейного правоотношения, мы считаем важным обратить внимание на значение семьи в современном обществе. Так, семья, будучи уникальным социальным институтом, в котором происходит социализация и индивидуализация человека, представляет собой основную сферу реализации интересов личности. Считается, что только в семье человек может достичь своего максимального развития, что предопределяет значимость семьи для каждого отдельно взятого человека. По справедливому замечанию О.В. Орловой, "создание семьи служит проявлением частных, даже можно сказать эгоистических интересов, связанных с удовлетворением физических и психологических потребностей" <17>. Очевидно, что если интересы личности реализуются главным образом через институт семьи, то в таком случае законодатель должен способствовать тому, чтобы нормы семейного законодательства отражали действительные интересы членов семьи. При таком подходе правоотношения, возникающие между членами семьи в процессе их взаимодействия, образуют сферу их частных интересов. В этой сфере возникают "внутрисемейные" отношения, основным принципом правового регулирования которых следует признать недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи. Однако неспособность членов семьи к саморегуляции, которая может находить воплощение в тех или иных конкретных правоотношениях, предопределяет необходимость вмешательства государства в дела семьи. А.А. Елисеева, заявившая об определенной траектории развития взаимоотношений российской семьи и государства, утверждает о том, что семьи с развитием общества "потеряли способность самостоятельно решать часть вопросов, относящихся к семейной жизни" <18>. Вмешиваясь в дела семьи, государство реализует публичный интерес. Критерием допустимости такого вмешательства выступает достигаемый при этом баланс частных и публичных интересов в сфере семейно-правового регулирования.
--------------------------------
<17> Орлова О.В. Гражданское общество и личность: политико-правовые аспекты. М., 2005. С. 17 - 18.
<18> Елисеева А.А. Семья и семейные ценности: подходы к пониманию в условиях современного права // Актуальные проблемы российского права. 2022. N 3. С. 67 - 74.
В.Д. Рузанова и Е.В. Рузанова, руководствуясь межотраслевым подходом, выявили механизмы защиты имущественных прав детей, возникающих на стыке гражданского и семейного права <19>. В межотраслевом аспекте нередко исследуется законное представительство несовершеннолетних <20>. В научной литературе отмечается, что вопросы защиты прав детей в целом носят межотраслевой характер <21>. При этом в научной литературе подчеркивается, что несмотря на то, что институт детства регулируется различными отраслями российского права, "в современном российском праве слабо представлена межотраслевая и межпредметная связь" <22>.
--------------------------------
<19> Рузанова В.Д., Рузанова Е.В. Гражданско-правовые и семейно-правовые механизмы защиты имущественных прав детей // Власть Закона. 2018. N 3. С. 69 - 77.
<20> Попова Д.Г. Законное представительство несовершеннолетних (межотраслевой аспект) // Юридический мир. 2013. N 7. С. 14 - 18.
<21> Павлова Л.В. О совершенствовании координации и взаимодействия субъектов в сфере защиты прав ребенка // Административное право и процесс. 2022. N 7. С. 19 - 22.
<22> Ростовская Т.К., Ростовская И.В. Государственная защита прав и интересов несовершеннолетних. Внесудебная защита прав и интересов несовершеннолетних // Вопросы ювенальной юстиции. 2011. N 3. С. 3 - 6; N 4. С. 3 - 6.
Таким образом, с учетом допускаемого семейным законодательством противостояния государственного интереса и интересов отдельных членов семьи, законодатель должен стремиться к гармонизации антагонистических интересов, обеспечивая их баланс.
