Новости от 30 сентября 2018 года из блога, посвященного практике в Европейском суде по правам человека ЕСПЧ
Постановление ЕСПЧ от 23 мая 2017 года по делу "Чевикель (Cevikel) против Турции" (жалоба N 23121/15).
В 2015 году заявительнице была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Турции.
По делу успешно рассмотрена жалоба на длительность разбирательства, возбужденного заявительницей против властей с целью получения компенсации за ущерб, причиненный в результате террористических актов или контртеррористических мер. По делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
21 декабря 2006 г. заявительница возбудила разбирательство против властей Турции с целью получения компенсации за причинение ущерба, который, по ее словам, был ей причинен в результате террористических актов или контртеррористических мер. После обращения в комиссию, созданную в соответствии с Законом N 5233, и административные суды заявительница подала индивидуальную жалобу в Конституционный суд, который вынес решение 14 апреля 2015 г. Заявительница жаловалась в Европейский Суд на длительность разбирательства в компенсационной комиссии, административных судах и Конституционном суде.
ВОПРОСЫ ПРАВА
(a) Применимость. Спор относительно компенсации за предполагаемый ущерб, причиненный террористическими актами или контртеррористическими мерами, имел материальный характер и, несомненно, затрагивал гражданское право, предусмотренное пунктом 1 статьи 6 Конвенции. После разбирательства в комиссии, созданной в соответствии с Законом N 5233, и административных судах заявительница подала индивидуальную жалобу в Конституционный суд, утверждая, что ее конституционные и конвенционные права были нарушены в результате этого разбирательства. Если бы Конституционный суд установил одно или несколько нарушений прав заявительницы, предусмотренных Конституцией, Конвенцией или Протоколами к ней, вследствие недостатков разбирательства в комиссии и административных судах, он мог направить дело обратно в административные суды для возобновления разбирательства то тогда бы у нее появилась перспектива получения адекватной компенсации за предполагаемый ущерб.
Таким образом, решение Конституционного суда непосредственно имело решающее значение для гражданского права заявительницы. Кроме того, даже хотя он отклонил жалобу заявительницы в предварительной процедуре приемлемости, он, тем не менее, рассмотрел материально-правовые доводы заявительницы в мотивировочной части и, в том числе, подробно изучил, нарушили ли административные суды, отклоняя требование заявительницы о компенсации в соответствии с Законом N 5233, ее права в соответствии с Конституцией, Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, пункт 1 статьи 6 Конвенции применим к этому разбирательству.
(b) Существо жалобы. Период, который должен быть принят во внимание, продолжался примерно восемь лет и четыре месяца на четырех уровнях юрисдикции. Разбирательство в административных судах длилось примерно два года и два месяца, а разбирательство в Конституционном суде - один год и четыре месяца, то есть они не были чрезмерно длительными. Однако ввиду большой загрузки комиссии и целесообразности мер, принятых властями для устранения рассматриваемой проблемы, эти усилия оставались недостаточными, поскольку комиссия начала рассматривать запрос заявительницы примерно через два года и 10 месяцев. Длительность разбирательства была чрезмерной и не отвечала требованию разумного срока.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции (принято единогласно).
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявительнице 800 евро в качестве компенсации морального вреда.
Источник публикации: http://espchhelp.ru/blog/970-chevikel-protiv-turtsii .
Постановление ЕСПЧ от 23 мая 2017 года по делу "Матиошайтис и другие (Matiosaitis and Others) против Литвы" (жалобы N 22662/13 и другие).
В 2013 году заявителям была оказана помощь в подготовке жалоб. Впоследствии жалобы были объединены и коммуницированы Литве.
По делу успешно рассмотрены жалобы на назначение заявителям наказания в виде пожизненного лишения свободы, не предусматривающего реальной перспективы их освобождения. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Шесть заявителей, жалобы которых были признаны приемлемыми для рассмотрения по существу, отбывают пожизненное лишение свободы. В своих обращениях в Европейский Суд они жаловались в соответствии со статьей 3 Конвенции на то, что их приговоры не могли быть смягчены de jure или de facto.
ВОПРОСЫ ПРАВА
Европейский Суд должен был рассмотреть вопрос о том, следует ли квалифицировать санкции, примененные к заявителям, как несмягчаемые, или имелась ли у них перспектива освобождения.
(a) Досрочное освобождение, смягчение в связи с неизлечимой болезнью, амнистией и переквалификацией приговора. Ни одна из этих мер не предоставляла реальную перспективу освобождения. В соответствии с законодательством Литвы могут быть освобождены только заключенные, отбывающие фиксированные сроки, а не пожизненное лишение свободы. Со своей стороны, как последовательно указывал Европейский Суд, смягчение пожизненного заключения в связи с неизлечимой болезнью не может рассматриваться как "перспектива освобождения". Аналогичным образом амнистия согласно законодательству Литвы не может рассматриваться как мера, предоставляющая осужденным к пожизненному лишению свободы перспективу смягчения их наказания или освобождения. Все прежние амнистии, провозглашенные сеймом, не применялись к лишенным свободы за особо тяжкие преступления, а три амнистии прямо исключали пожизненно лишенных свободы из круга своего действия. Кроме того, в качестве акта общего, а не индивидуального применения амнистии, по-видимому, не учитывается реабилитационный аспект каждого конкретного заключенного. Как Европейский Суд указывал в более ранних делах, пересмотр наказания, осуждающего на всю жизнь, должен позволять властям оценивать любые изменения в осужденном к пожизненному лишению свободы и любой прогресс в отношении реабилитации. Наконец, хотя статья 3 нового Уголовного кодекса допускает переквалификацию пожизненных наказаний и смягчение до определенного срока, это было нетипичное явление, все имевшие на это право заявители уже безуспешно обращались с ходатайствами в соответствии с данным положением.
(b) Президентское помилование. Пожизненные заключенные приобрели право ходатайствовать о помиловании в течение периода, существенно меньшего, чем 25-летний максимум, который Европейский Суд признал приемлемым в деле Винтера и других и деле Мюррея. Данная процедура была транспарентна и доступна, включала ряд критериев, которые позволяли президенту на основании заключения комиссии по помилованию оценить, было ли продолжение лишения свободы пожизненного заключенного оправданным правомерными пенологическими основаниями. Однако президентское помилование не могло рассматриваться как делающее пожизненные приговоры смягчаемыми de facto. Во-первых, ни комиссия по помилованию, ни президент не были обязаны приводить мотивировку отказа в помиловании. Во-вторых, указы о президентском помиловании не подлежали судебной проверке и не могли быть оспорены непосредственно заключенными. В-третьих, работа комиссии по помилованию не была открытой, и ее рекомендации не были юридически обязательными для президента. В итоге президентские полномочия по помилованию в Литве являлись современным эквивалентом королевской прерогативы милости, основанной на принципе гуманизма, а не механизмом, обладающим адекватными процессуальными гарантиями для проверки ситуации заключенных, что позволяло бы корректировать их пожизненные приговоры. Кроме того, условия содержания пожизненных заключенных не способствовали их реабилитации: хотя в тюрьме Лукишкес, где пожизненные заключенные должны отбывать первые 10 лет своего лишения свободы, был организован ряд программ социальной реабилитации, Европейский комитет по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (ЕКПП) сообщил, что заключенные содержались 22,5 часа в день в своих камерах и находились в изоляции небольшой группы почти в отсутствие возможности отношений с заключенными из других камер.
Чтобы гарантировать надлежащее рассмотрение перемен и прогресса в отношении реабилитации, достигнутого пожизненным заключенным, пересмотр пожизненного наказания должен влечь либо приведение мотивов исполнительной властью либо судебную проверку таким образом, чтобы даже видимость произвола могла быть исключена. Президентское помилование в Литве de facto не позволяло пожизненным заключенным знать, что они должны сделать, чтобы рассматривалось их освобождение и при каких условиях, кроме того, отсутствовала судебная проверка их содержания под стражей. Соответственно, пожизненные наказания заявителей не могли считаться смягчаемыми для целей статьи 3 Конвенции.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Установление факта нарушения само по себе составляет достаточную справедливую компенсацию морального вреда.
Источник публикации: http://espchhelp.ru/blog/971-matioshaytis-i-drugiye-protiv-litvy .
Постановление ЕСПЧ от 18 мая 2017 года по делу "Йоханнессон и другие (Johannesson and Others) против Исландии" (жалоба N 22007/11).
В 2011 году заявителям была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Исландии.
По делу успешно рассмотрена жалоба на привлечение заявителей к административной и уголовной ответственности за одни и те же деяния. По делу допущено нарушение требований статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
С первого и второго заявителей были взысканы дополнительные налоги в административном разбирательстве за уклонение от декларирования определенных доходов в их налоговых декларациях. В последующем уголовном разбирательстве они были осуждены за преступления в связи с теми же нарушениями, и к ним было применено наказание в виде лишения свободы условно и штрафа. При установлении размера штрафа были приняты во внимание дополнительные налоги. В конвенционном разбирательстве заявители жаловались в соответствии со статьей 4 Протокола N 7 к Конвенции на то, что они были судимы и наказаны дважды за одно и то же преступление.
ВОПРОСЫ ПРАВА
Европейский Суд убежден, что преступления, за которые заявители были судимы и осуждены, базировались на той же совокупности фактов, на основании которой были взысканы дополнительные налоги. Далее он рассмотрел вопрос о том, имелось ли задвоение суда и наказания. В этой связи он напоминает, что парные разбирательства на основании, как в случае заявителей, и уголовного, и административного права не были запрещены статьей 4 Протокола N 7 к Конвенции, если власти государства-ответчика могли убедительно доказать, что два разбирательства были "достаточно тесно связаны по существу и по времени" (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "A. и B. против Норвегии" (A and B v. Norway) от 15 ноября 2016 г. жалобы N 24130/11 и 29758/11).
Данный критерий не был соблюден в настоящем деле. Во-первых, что касается связи по существу, Европейский Суд признал, что два разбирательства преследовали дополняющие друг друга цели, последствия действий заявителей были предсказуемыми и, поскольку дополнительные налоги были зачтены со штрафами, санкции, уже наложенные в налоговом разбирательстве, были в достаточной степени приняты во внимание при назначении наказания в уголовном разбирательстве. Однако что касается сбора доказательств, который является важным фактором в оценке связи по существу, несмотря на доступ к отчетам следователей, налоговых органов и документам, собранным в ходе налогового аудита, полиция, осуществлявшая расследование уголовного дела, провела собственное независимое расследование, которое завершилось осуждением заявителей Верховным судом.
Действия заявителей и их ответственность на основании различных положений налогового и уголовного права были рассмотрены различными органами и судами в разбирательствах, которые в значительной степени были независимы одно от другого.
Во-вторых, что касается связи во времени, она должна быть достаточно тесной, чтобы защитить лицо от подверженности неопределенности и задержкам и от продления судебного разбирательства. В делах заявителей общая длительность двух разбирательств составила около девяти лет и трех месяцев с параллельным ведением разбирательств в течение года с небольшим. Заявителям были предъявлены обвинения лишь через 15-16 месяцев после решений налоговых органов в административном разбирательстве, и они были осуждены лишь примерно через четыре года после этих решений. Решение Верховного суда (которым были оставлены без изменения обвинительные приговоры в отношении заявителей и которым первый заявитель был дополнительно осужден) было вынесено еще более года спустя. Власти государства-ответчика не объяснили эти задержки.
Соответственно, учитывая, в частности, ограниченное совпадение по времени и преимущественно независимые сбор и оценку доказательств, отсутствовала достаточно тесная связь по существу и по времени между налоговым и уголовным разбирательствами, которая позволила бы считать их совместимыми с критерием bis.11 статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу допущено нарушение требований статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции (принято единогласно).
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить в качестве компенсации морального вреда 5 000 евро первому заявителю и 10 000 евро второму заявителю, установление нарушения составляет достаточную справедливую компенсацию в отношении любого материального ущерба.
Источник публикации: http://espchhelp.ru/blog/972-yokhannesson-i-drugiye-protiv-islandii .
Постановлении ЕСПЧ от 12 мая 2017 года по делу "Симеоновы (Simeonovi) против Болгарии" (жалоба N 21980/04).
В 2004 году заявителям была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Болгарии.
По делу успешно рассмотрена жалоба на непредоставление заявителю доступа к адвокату во время его содержания под стражей. По делу не допущено нарушения требований статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
В данном деле было трое заявителей, но Палата Европейского Суда признала жалобы второго заявителя и заявительницы неприемлемыми для рассмотрения по существу. Заявитель по делу был задержан 3 октября 1999 г. по подозрению в причастности к тяжкому преступлению. В течение первых трех дней содержания под стражей в полиции он не пользовался услугами адвоката. 6 октября 1999 г., когда он был обвинен в присутствии официально назначенного адвоката, заявитель отказался отвечать на любые вопросы следователя. 12 октября 1999 г., когда он был допрошен в присутствии двух адвокатов по его выбору, он хранил молчание. 21 октября 1999 г., пользуясь услугами двух своих адвокатов, он признался в преступлении, в совершении которого обвинялся. Через несколько месяцев заявитель отказался от своего признания и представил иную версию событий. Он был приговорен к пожизненному лишению свободы.
Постановлением Палаты от 20 октября 2015 г. Европейский Суд единогласно установил, что по делу требования подпункта "c" пункта 3 статьи 6 Конвенции во взаимосвязи с пунктом 1 статьи 6 Конвенции нарушены не были, что касается отсутствия доступа к адвокату во время первых трех дней его содержания под стражей в полиции.
14 марта 2016 г. по ходатайству заявителя Палата Суда приняла решение об уступке юрисдикции в пользу Большой Палаты Европейского Суда.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения пункта 1 статьи 6 Конвенции (вопрос о соблюдении права на справедливое судебное разбирательство дела) и подпункта "c" пункта 3 статьи 6 Конвенции. Европейский Суд напомнил, что в качестве общего правила доступ к адвокату должен быть предоставлен с первого полицейского допроса подозреваемого, если не может быть установлено, что при особых обстоятельствах дела имеются настоятельные причины для ограничения этого права. Даже если существенные причины могут в виде исключения оправдать отказ в доступе к адвокату, такое ограничение по любой причине не должно неоправданно умалять права обвиняемого на защиту в соответствии со статьей 6 Конвенции. Права защиты в принципе невосполнимо нарушаются, если уличающие показания, данные в ходе полицейского допроса в отсутствие любой возможности правовой помощи, используются в качестве основы для осуждения.
(a) Исходный пункт для применения статьи 6 Конвенции. В настоящем деле исходным пунктом для права на юридическую помощь является дата задержания заявителя. Действительно, это задержание было основано на преступлениях, в совершении которых он подозревался, и оно оказало основное влияние на его ситуацию, дав властям возможность проводить следственные действия с его участием.
(b) Отсутствие отказа. Даже если предположить, что заявитель не представил прямого требования о правовой помощи во время содержания под стражей в полиции, он не мог считаться отказавшимся от права на данную помощь по умолчанию. Полиция фактически уклонилась от уведомления его об этом праве после его задержания.
(c) Отсутствие "настоятельных причин" для ограничения доступа к адвокату. Не упоминались "настоятельные причины", оправдывавшие ограничение доступа заявителя к адвокату во время его содержания под стражей (непосредственная угроза жизни, физической неприкосновенности и/или безопасности других). Кроме того, внутригосударственное законодательство о доступе к адвокату во время содержания в полиции прямо не предусматривает исключения из применения данного права.
(d) Общая справедливость разбирательства. Отсутствие "настоятельных причин" в настоящем деле вынудило Европейский Суд провести очень строгую оценку справедливости разбирательства. Власти государства-ответчика должны были убедительно установить, что заявитель, тем не менее, воспользовался справедливым уголовным разбирательством.
Европейский Суд учел следующие факторы: (i) заявитель активно участвовал на всех стадиях уголовного разбирательства; он отказался от своих первоначальных показаний, представив иную версию событий, и его адвокаты обеспечили сбор оправдательных доказательств и оспаривали доказательства против него, (ii) осуждение заявителя было основано не только на его признании, но и на всей совокупности согласующихся доказательств, (iii) суды надлежащим образом приняли во внимание собранные доказательства, удостоверились в том, что процессуальные права заявителя соблюдались, и привели адекватные мотивы для своих решений с точки зрения фактов и права. Ничто не указывало на то, что заявитель был формально или неформально допрошен во время содержания под стражей. Против него не были получены доказательства с приобщением к материалам дела во время содержания под стражей. Из материалов дела не следует, что во время примерно трех дней содержания под стражей заявитель участвовал в каких-либо иных следственных действиях (таких как опознание или получение образцов ДНК). Кроме того, было бы невозможно в соответствии с законодательством страны использовать доказательства против него, полученные в отсутствие адвоката. Заявитель изменил свою версию событий, даже его объяснения Европейскому Суду были весьма туманными в этом отношении, и он не указал конкретных подробностей до подачи своего меморандума в Большую Палату Европейского Суда.
Добровольный характер признания заявителя может быть выведен из следующих фактов: (i) он хранил молчание во время двух предыдущих допросов, (ii) во время допроса и его признания он пользовался юридической помощью и был информирован о его процессуальных правах, в частности, по поводу его права не давать показания против себя, (iii) его отказ от дачи показаний не будет иметь влияния на последующие стадии уголовного разбирательства.
В судах страны или Европейском Суде не упоминалась причинно-следственная связь между отсутствием юридической помощи во время содержания заявителя под стражей и его признанием через две недели в присутствии адвоката по его выбору. Следовательно, отсутствие адвоката во время содержания под стражей никоим образом не затронуло привилегию заявителя не давать показания против себя. Соответственно, это невосполнимо не нарушило справедливость уголовного разбирательства в целом.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были (принято 12 голосами "за" при пяти - "против").
Европейский Суд также единогласно установил, что по делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции в части условий содержания заявителя под стражей во взаимосвязи с длительностью его лишения свободы и строгим тюремным режимом, который на него распространялся, и присудил заявителю 8 000 евро в качестве компенсации морального вреда.
Источник публикации: http://espchhelp.ru/blog/973-simeonovy-protiv-bolgarii .
Постановление ЕСПЧ от 04 мая 2017 года по делу "Компания "Чап Лтд." (Chap Ltd.) против Армении" (жалоба N 15485/09).
В 2009 году заявителям была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Армении.
По делу успешно рассмотрена жалоба на решение налогового органа о взыскании с заявителя налога, пени и штрафа, основанное на показаниях свидетелей, которые не были вызваны в суд для допроса. По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Компания-заявительница является лицензированным телевизионным вещателем. В 2007 году налоговые органы представили заключение, в котором установили, что компания-заявительница занизила свои налоговые обязательства сокрытием дохода от рекламы. Налоговые органы, в частности, ссылались на документы, которые они запросили у руководителя Национальной комиссии по телевидению и радио (далее - NTRC), и показания свидетелей, которые утверждали, что не получали подтверждения платежей, производимых ими после размещения рекламы на телевидении.
Впоследствии административный суд обязал компанию-заявительницу уплатить неуплаченный налог, 60-процентный штраф и пеню за несвоевременную уплату. В конвенционном разбирательстве компания-заявительница жаловалась в соответствии с пунктом 1 и подпунктом "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции на то, что административный суд не предоставил ей возможность допросить руководителя NTRC или иных свидетелей в судебном разбирательстве.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения пункта 1 статьи 6 Конвенции во взаимосвязи с подпунктом "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции. На компанию-заявительницу были возложены существенные санкции, штрафы и пени, составляющие более 60% суммы причитающегося налога. Таким образом, статья 6 Конвенции была применима в ее уголовно-правовом аспекте. Хотя способ применения гарантий статьи 6 Конвенции в контексте разбирательства о налоговых санкциях в определенных случаях может отличаться от применяемых в рамках уголовного законодательства в строгом смысле, в настоящем деле компания-заявительница оспаривала фактические выводы налоговых органов, которые были основаны на свидетельских показаниях, не подкрепленных соответствующей документацией.
Без рассмотрения того, имелись ли уважительные причины их неявки, административный суд отказался обеспечить компании-заявительнице вызов свидетелей, поскольку посчитал, что их показания не относятся к делу. Однако документы, представленные одним из свидетелей (руководителем NTRC), и показания остальных свидетелей были приняты в качестве доказательств против компании-заявительницы, и, хотя они были не единственными против нее, они могли считаться имеющими решающее значение для определения налоговых санкций. Отсутствовали процессуальные гарантии, возмещающие ограничения компании-заявительницы вследствие невозможности допроса данных свидетелей. Соответственно, компания-заявительница была необоснованно ограничена в своем праве на допрос свидетелей в разбирательстве дела против нее.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил компании-заявительнице 2 400 евро в качестве компенсации морального вреда, требование о компенсации материального ущерба было отклонено.
Источник публикации: http://espchhelp.ru/blog/974-kompaniya-chap-ltd-protiv-armenii .
Постановлении ЕСПЧ от 02 мая 2017 года по делу "Юрица (Jurica) против Хорватии" (жалоба N 30376/13).
В 2013 году заявительнице была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Хорватии.
По делу успешно рассмотрена жалоба на предполагаемую неэффективность судебного разбирательства по факту неосторожности медиков, проявленной в отношении заявителя. По делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. По делу не допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Заявительница предъявила иск о компенсации ущерба в связи с неосторожностью медиков, но ее требование было отклонено, когда внутригосударственные суды на основе экспертных заключений признали, что ухудшение состояния ее здоровья являлось следствием осложнений ее лечения, а не преступной небрежности.
В конвенционном разбирательстве заявительница жаловалась, в частности, на то, что понятие "неосторожность медиков" не было надлежащим образом определено во внутригосударственной правовой системе, делая невозможным получение судебного установления ответственности за преступную небрежность врача. Она также жаловалась на то, что невозможно было обеспечить независимое и беспристрастное экспертное заключение по вопросу неосторожности медиков в Хорватии, поскольку компетентные эксперты работали и сотрудничали с подозреваемыми в неосторожности медиками.
ВОПРОСЫ ПРАВА
В прецедентной практике Европейского Суда последовательно установлено, что государства имеют позитивное обязательство в соответствии со статьей 8 Конвенции обеспечить жертвам неосторожности медиков доступ к разбирательству, в котором они при необходимости могут получить компенсацию. Однако с учетом широких пределов усмотрения, которыми располагают государства при формировании своей политики здравоохранения и выборе способа исполнения своих позитивных обязательств и организации своих судебных систем, отсутствуют основания утверждать, что Конвенция требует наличия специального механизма, способствующего предъявлению требований по поводу неосторожности медиков на внутригосударственном уровне.
Требование компенсации по поводу неосторожности медиков в Хорватии за счет требования о возмещении ущерба не являлось лишь теоретической возможностью. Имели место случаи присуждения компенсации ущерба в Хорватии, где ответственность возникала из принципа вины или, в частности, обстоятельств по принципу объективной ответственности.
Что касается объективности экспертных заключений, тот факт, что эксперт работал в публичном медицинском учреждении, специально предназначенном для подготовки экспертных заключений по конкретному вопросу и финансировавшемся государством, сам по себе не оправдывал опасение по поводу отсутствия нейтралитета или беспристрастности. Законодательство Хорватии установило ряд процессуальных гарантий для обеспечения достоверности экспертных заключений: например, закон обязывал судебных экспертов представлять свои заключения объективно, беспристрастно и на основе всех своих знаний, а нормы о дисквалификации судей применялись также к экспертам. Не имелось данных о том, что эти гарантии не были надлежащим образом применены в деле заявительницы или что эксперты, чьи заключения составили основу судебных решений по делу, не проявили требуемой объективности. Кроме того, внутригосударственные суды не просто приняли письменные заключения в качестве доказательства, но и заслушали соответствующие заключения в открытом судебном заседании в присутствии сторон, которые могли задавать вопросы. Дополнительные и новые заключения новых экспертов также были назначены для еще большего разъяснения вопросов, которые оставались неясными или оспаривались.
Таким образом, нельзя утверждать, что власти не обеспечили заявительнице эффективную процедуру, позволявшую ей получать компенсацию за неосторожность медиков, жертвой которой она, согласно ее утверждению, являлась.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу требования статьи 8 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).
Европейский Суд также единогласно установил, что по делу было допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с длительностью разбирательства и присудил заявительнице 3 500 евро в качестве компенсации морального вреда по данному основанию.
Источннк публикации: http://espchhelp.ru/blog/975-yuritsa-protiv-khorvatii .
Постановление ЕСПЧ от 02 мая 2017 года по делу "Василичук (Vasiliciuc) против Республики Молдова" (жалоба N 15944/11).
В 2011 году заявительнице была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Республике Молдова.
По делу успешно рассмотрена жалоба на уклонение властей от разумных попыток информировать заявительницу об уголовном разбирательстве против нее и необходимости ее явки. По делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Заявительница, гражданка Республики Молдова, проживающая в Греции, была остановлена и допрошена в аэропорту г. Кишинева из-за драгоценностей, которые она провозила. После ее возвращения в Грецию против нее было возбуждено уголовное дело в связи с покушением на контрабанду драгоценностей, и ей была направлена повестка по ее адресу в Республике Молдова. 19 июня 2009 г. молдавский районный суд решил заключить заявительницу под стражу на том основании, что она не явилась по вызову следственных органов. Заявительница узнала о заключении под стражу и подала заявление о его отмене, ссылаясь на то, что она не знала об уголовном разбирательстве против нее. Ее заявление и жалоба были отклонены. В 2011 году заявительница была задержана в Греции на основании международного ордера на арест и содержалась под стражей в целях выдачи в течение 23 дней.
В конвенционном разбирательстве заявительница жаловалась в соответствии со статьей 5 Конвенции на то, что постановление о заключении под стражу, вынесенное против нее властями Республики Молдова, не было основано на относимых и достаточных мотивах.
ВОПРОСЫ ПРАВА
(a) Приемлемость жалобы. Заявительница находилась под контролем и властью греческих властей в период от ее задержания в Греции и до освобождения из-под стражи. Лишение свободы было основано на мерах, принятых властями Республики Молдова, а именно на международном ордере на арест, выданном Интерполом по их требованию. В контексте процедуры выдачи запрашиваемое государство должно иметь возможность презюмировать действительность правовых документов, выданных запрашивающим государством, на основе которых запрашивается лишение свободы. Кроме того, страна, запрашивающая экстрадицию, должна обеспечить законность запроса о заключении под стражу и выдаче с точки зрения внутригосударственного законодательства, а также Конвенции. Соответственно, акт, обжалуемый заявительницей, который был вынесен по инициативе властей Республики Молдова на основе ее законодательства и исполнен властями Греции в соответствии с ее международными обязательствами, должен быть вменен властям Республики Молдова, несмотря на то, что был совершен в Греции.
(b) Существо жалобы. Лишение свободы заявительницы в Греции являлось прямым следствием постановления о заключении под стражу от 19 июня 2009 г., в отсутствие которого лишение свободы в Греции было бы невозможным. Данный факт был прямо отмечен судами Греции в их решениях по поводу выдачи заявительницы. Содержание заявительницы под стражей в Греции, хотя и формально осуществлялось в целях ее выдачи, являлось частью механизма, использованного властями Республики Молдова во исполнение постановления о заключении под стражу вне границ Молдавии.
Причиной решения о заключении заявительницы под стражу, на которую ссылались суды Республики Молдова, был тот факт, что заявительница не явилась в следственные органы по их вызову. Однако заявительница законно покинула страну в то время, когда против нее не проводилось уголовного разбирательства. Власти возбудили против нее уголовное дело после того, как она выехала за границу. Она предоставила властям свои контактные данные в Греции, но, несмотря на это, прокуроры продолжали направлять повестки по ее молдавскому адресу. Прокуроры не предпринимали попыток проверить информацию о том, что она находилась в Греции, и не сделали разумных попыток информировать ее об уголовном разбирательстве и необходимости явки.
Власти выбрали весьма формальный подход к проблеме вызова заявительницы и после ее неявки поспешно заключили, что она скрывается. Отказ судов Республики Молдова от проверки доводов заявительницы относительно ненадлежащего уведомления и предоставления ей возможности явки убедил Европейский Суд в том, что содержание заявительницы не могло считаться необходимым и лишенным произвола.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции (принято единогласно).
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявительнице 3 000 евро в качестве компенсации морального вреда.
Источник публикации: http://espchhelp.ru/blog/976-vasilichuk-protiv-respubliki-moldova .
Постановление ЕСПЧ от 27 мая 2017 года по делу "Жердев против Украины (Zherdev v. Ukraine)" (жалоба N 34015/07).
В 2007 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Украине.
По делу успешно рассмотрена жалоба на унижающее достоинство обращение при задержании. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Обстоятельства дела
Заявитель, которому было 16 лет, был допрошен в милиции в связи с расследованием убийства. Он находился в нижнем белье в течение нескольких часов, а затем был помещен в камеру ко взрослым.
Вопросы права
По поводу соблюдения статьи 3 Конвенции (материально-правовой аспект). Заявитель находился в наручниках и одном нижнем белье в отделе милиции в течение не менее, чем двух с половиной часов. Власти явно имели уважительную причину для изъятия у него одежды, которая могла являться вещественным доказательством его причастности к преступлению. Однако даже в отсутствие у Европейского Суда доказательств того, что власти намеревались унизить или оскорбить его, заявитель являлся несовершеннолетним, и не были представлены объяснения по поводу непредоставления ему сменной одежды или какого-то покрывала и содержания его в наручниках в течение не менее, чем двух с половиной часов. Заявитель утверждал, что происшествие произвело на него особенно сильное впечатление ввиду возможности того, что он мог быть обвинен в половом преступлении и потому подвергнут риску изнасилования в тюрьме.
Тот факт, что заявитель, несовершеннолетний и ранее не судимый, был оставлен в наручниках и почти без одежды в течение не менее чем двух с половиной часов в состоянии неопределенности и уязвимости, мог сам по себе считаться порождающим вопрос в соответствии со статьей 3 Конвенции. Кроме того, его помещение в нарушение законодательства страны в камеру со взрослыми заключенными на следующие три дня могло способствовать возникновению у него чувств страха, тоски, беспомощности и неполноценности и также умаляло его достоинство.
Таким образом, заявитель подвергся унижающему достоинство обращению.
Постановление
По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).
Компенсация
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 8 000 евро в качестве компенсации морального вреда.
Европейский Суд также единогласно установил нарушение процессуального аспекта статьи 3 Конвенции, нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции с учетом длительности содержания под стражей заявителя и что по делу не были нарушены требования пунктов 1 и 3 статьи 6 Конвенции, что касается справедливости уголовного разбирательства против него.
Источник публикации: http://espchhelp.ru/blog/977-zherdev-protiv-ukrainy .
Постановление ЕСПЧ от 27 апреля 2017 года по делу "Шмидт против Латвии (Schmidt v. Latvia)" (жалоба N 22493/05).
В 2005 году заявительнице была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Латвии.
По делу успешно рассмотрена жалоба по поводу уклонения суда по делам о разводах от надлежащего обеспечения уведомления ответчика. По делу допущено нарушение требований ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Обстоятельства дела
Заявительница развелась с мужем, с которым проживала в городе Риге (Латвия), и переехала в бывшее место жительства пары в городе Гамбурге (Германия). Без уведомления заявительницы ее муж впоследствии возбудил разбирательство о разводе в Латвии. Он сообщил суду по делам о разводах, что не знает ее адреса. После первоначальной неудачной попытки вручить заявительнице документы о разводе по ее адресу в г. Риге суд по делам о разводах осуществил вручение через два уведомления в латвийской официальной газете. Не имея информации о разбирательстве, заявительница не участвовала в слушании, и развод был объявлен в ее отсутствие. В конвенционном разбирательстве она жаловалась в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции, что ей было отказано в справедливом судебном разбирательстве дела.
Вопросы права
По поводу соблюдения пункта 1 статьи 6 Конвенции. Сравнительно-правовое исследование по поводу процедур вручения документов в 31 государстве - члене Совета Европы показало, что от истцов требуется указание адреса ответчика. Если адрес неизвестен, должны быть приняты разумные усилия по его установлению в одних государствах судами страны, а в других - истцом или иной стороной, такой как прокурор, судебный пристав или специальный представитель. Однако Европейский Суд подчеркнул, что независимо от того, какой подход выбран, власти должны были действовать с надлежащей старательностью с целью обеспечить, что ответчики уведомлены о разбирательстве и имеют возможность явиться в суды и защищать себя.
Законодательство Латвии не требовало от судов страны принять разумные меры по установлению места жительства ответчика по собственной инициативе. Отсутствовало также иное лицо, обязанное проверить, приняты ли истцом любые, не говоря уже о достаточных, меры для установления адреса ответчика, или предоставить гарантии в ситуации, в которой истец не заинтересован в установлении места жительства ответчика или скрывает эту информацию от суда. Европейский Суд подчеркнул, что важная задача уведомления ответчиков о разбирательстве, возбужденном против них, не могла быть отнесена на усмотрение истца. Кроме того, суды государств - участников Конвенции должны проверить истинность информации, представленной им истцом. Однако в настоящем деле, несмотря на несколько указаний на то, что муж был уведомлен о месте жительства заявительницы, суд по делам о разводах не пытался установить правдивость информации, которую он сообщил. Таким образом, бракоразводный процесс был несовместим с требованиями справедливого судебного разбирательства.
Постановление
По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).
Компенсация
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявительнице 5 000 евро в качестве компенсации морального вреда.
Источник публикации: http://espchhelp.ru/blog/978-shmidt-protiv-latvii .
Постановление ЕСПЧ от 25 апреля 2017 года по делу "Васкрсич (Vaskrsic) против Словении" (жалоба N 31371/12).
В 2012 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Словении.
По делу успешно рассмотрена жалоба по поводу продажи дома заявителя на публичном аукционе для исполнения решения о взыскании 124 евро. По делу допущено нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Дом заявителя был обременен и продан с публичного аукциона за половину рыночной стоимости в целях исполнения судебного решения с ценой требования примерно 124 евро после того, как заявитель неоднократно уклонялся от исполнения требований об уплате. В конвенционном разбирательстве он жаловался на нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Вмешательство в право заявителя на уважение его собственности было предусмотрено законом и преследовало правомерную цель защиты интересов кредиторов и приобретателя дома. Однако данная мера была явно непропорциональной.
При этом Европейский Суд отметил, что размер задолженности, которую кредитор получил за счет продажи дома заявителя, был незначительным (около 500 евро с учетом процентов и исполнительных издержек).
Дом был продан за половину его рыночной стоимости в отсутствие рассмотрения внутригосударственным судом альтернативных мер. Это произошло несмотря на тот факт, что (i) заявитель, по-видимому, был трудоустроен и имел ежемесячный доход, (ii) кредитор фактически в то же время просил исполнения за счет наложения ареста на заработную плату заявителя и его банковского счета, и (iii) еще один кредитор успешно взыскал намного более крупный долг в результате ареста банковского счета заявителя.
В то время как Европейский Суд придает большое значение обеспечению эффективного исполнительного производства кредиторам, в настоящем деле не была установлена необходимость судебной продажи дома заявителя.
С учетом, в частности, небольшого размера задолженности и отсутствия рассмотрения более подходящих и менее обременительных мер власти Словении не установили справедливого равновесия между преследуемой целью и принятыми мерами в исполнительном производстве против заявителя.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (принято единогласно).
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 77 000 евро качестве компенсации материального ущерба (что составляет (i) разницу между рыночной стоимостью дома заявителя и ценой, достигнутой на аукционе, и (ii) проценты) и 3 000 евро в качестве компенсации морального вреда.
Источник публикации: http://espchhelp.ru/blog/979-vaskrsich-protiv-slovenii .
