Новости от 22 июня 2019 года из блога, посвященного практике в Европейском суде по правам человека ЕСПЧ
Постановление ЕСПЧ от 27 ноября 2018 года по делу "Урат (Urat) против Турции" (жалобы N 53561/09 и 13952/11).
В 2009 и 2011 годах заявителям была оказана помощь в подготовке жалоб. Впоследствии жалобы были объединены и коммуницированы Турции.
По делу успешно рассмотрены жалобы заявителей на их увольнение с должности учителей общеобразовательного учреждения в связи с задержанием по подозрению в членстве в запрещенной законом организации, несмотря на то, что уголовное дело в отношении заявителей было прекращено в связи с истечением срока привлечения к уголовной ответственности. По делу не допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в отношении первого заявителя. По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в отношении второго заявителя.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Заявители, два брата, были задержаны по подозрению в членстве в запрещенной законом организации "Хезболла". Уголовное дело в отношении них было прекращено в связи с истечением пятилетнего срока привлечения к уголовной ответственности. В результате дисциплинарного производства заявители были уволены с должности учителей начальной школы. Впоследствии решения об их увольнении были оставлены в силе административными судами.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения пункта 2 статьи 6 Конвенции. (a) Применимость. Защита, предоставляемая презумпцией невиновности, имеет два аспекта: первый, процессуальный, связанный с действиями в ходе производства по уголовному делу, и второй, целью которого является обеспечение действия вывода о невиновности лица в последующих процессах. Вместе с тем не существует общего подхода к определению обстоятельств, при которых второй аспект пункта 2 статьи 6 Конвенции будет нарушен. Многое зависит от характера и контекста процесса, в ходе которого было принято спорное решение. Однако в любом случае формулировки, использованные органом, принимающим решение, имеют ключевое значение для оценки совместимости решения и его мотивировки с требованиями пункта 2 статьи 6 Конвенции.
Против заявителей были одновременно возбуждены уголовное дело и дисциплинарное производство, и решения об их увольнении были приняты, когда уголовное дело в отношении них еще не было прекращено. Хотя оба аспекта пункта 2 статьи 6 Конвенции оставались применимыми в течение всего периода, когда параллельно продолжались уголовное и дисциплинарное производства, учитывая тот факт, что решения административных судов об оставлении в силе решений об увольнении были приняты после решений по уголовным делам в отношении заявителей, второй аспект в их делах был доминирующим.
То, что два вида производств продолжались параллельно, не означает автоматически, что пункт 2 статьи 6 Конвенции применялся в дисциплинарной процедуре, необходимо было установить наличие связи между двумя видами производств, чтобы обосновать распространение принципа презумпции невиновности на дисциплинарное производство. Стороны не оспаривали тот факт, что увольнение заявителей было непосредственно связано с событиями, по факту которых были возбуждены уголовные дела. Те обстоятельства, что дисциплинарные органы и административные суды знакомились с уголовным делом и в значительной степени основывали свои решения на его материалах, были достаточными, чтобы Европейский Суд пришел к выводу о наличии прочной связи между уголовным и дисциплинарным производством.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
Пункт 2 статьи 6 Конвенции применим в настоящем деле (принято единогласно).
(b) Существо жалобы. В делах, касающихся дисциплинарного производства, тот факт, что заявитель был признан виновным в дисциплинарном нарушении на основе тех же обстоятельств, что и в предшествующем уголовном разбирательстве, которое не привело к осуждению, автоматически не свидетельствует о нарушении пункта 2 статьи 6 Конвенции. Дисциплинарные органы были уполномочены и имели возможность проводить независимое установление фактов по рассматриваемым ими делам, но элементы составов преступления и дисциплинарного нарушения не были одинаковыми. В этой связи ни целью, ни следствием положений пункта 2 статьи 6 Конвенции не было воспрепятствование органам, наделенным дисциплинарными полномочиями, в назначении наказаний за действия, в которых лицо обвинялось в ходе уголовного производства, если ненадлежащее поведение лица было доказано надлежащим образом. Конвенция не запрещает преследования за одни и те же действия в рамках как уголовного, так и дисциплинарного разбирательств или их одновременного рассмотрения. Даже освобождение от уголовной ответственности как таковое не препятствовало привлечению лица к гражданской или иным формам ответственности на основании тех же фактов в условиях менее строгого стандарта доказывания. Однако при отсутствии обвинительного приговора по уголовному делу, если дисциплинарное решение содержит утверждения о вменении заявителю уголовной ответственности за нарушение, в котором он обвинялся в рамках дисциплинарного производства, это вызывает вопросы с точки зрения пункта 2 статьи 6 Конвенции.
(i) Первый заявитель. В своем спорном решении административный суд начал с краткого изложения фактических и юридических обстоятельств, послуживших основанием для увольнения первого заявителя. Административный суд отметил, что увольнение первого заявителя с гражданской службы было рекомендовано, поскольку он считался членом организации "Хезболла", признаваемой террористической. При изложении мотивов своего решения административный суд указал, что первый заявитель совершил дисциплинарное нарушение, когда предоставил данной организации сведения о своей личности и посещал встречи и уроки, организованные ею, и что эти действия попадали под понятие "нарушение мира, спокойствия и рабочего порядка учреждения в идеологических и политических целях".
В первой части решения административного суда содержалось только изложение фактических и юридических обстоятельств дела, в нем не было высказано мнения или утверждения о том, что первый заявитель был виновен в таком преступлении, как членство в незаконной организации. Вторая часть, в которой содержалось напоминание о принципе, согласно которому освобождение от уголовной ответственности не исключает вывода о наличии дисциплинарного нарушения, также не вызывала вопросов с точки зрения пункта 2 статьи 6 Конвенции. Европейскому Суду необходимо было определить, можно ли считать, что последнее предложение, в котором административный суд постановил привлечь первого заявителя к дисциплинарной ответственности на основании доказываемых фактов, а именно того, что он предоставил организации сведения о своей личности и посещал организованные последней встречи и уроки, приписывало первому заявителю вину в преступлении. Европейский Суд пришел к выводу, что выражения, использованные в данном утверждении, не могут быть приравнены к выводу об уголовной ответственности за деяния, в которых первый заявитель обвинялся в рамках уголовного дела. Смысл спорного высказывания заключался не в том, что первый заявитель являлся членом террористической организации, в чем он обвинялся в рамках уголовного дела, а лишь в том, что он предоставил данной организации сведения о своей личности и посещал организованные ею встречи и уроки, что было признано административным судом достаточным фактом для привлечения его к дисциплинарной ответственности. По этой причине формулировки, использованные административным судом при обосновании его вывода о дисциплинарной ответственности первого заявителя, не нарушали презумпцию невиновности.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу не было допущено нарушения требований статьи 6 Конвенции в отношении первого заявителя (принято единогласно).
(ii) Второй заявитель. При изложении мотивов своего постановления суд Турции указал, что некоторые материалы уголовного дела подтверждали, что второй заявитель являлся членом террористической организации "Хезболла". По мнению Европейского Суда, данное утверждение само по себе являлось недвусмысленным заявлением об уголовной ответственности второго заявителя и нарушало право последнего на отсутствие сомнений в его невиновности по отношению к обвинению, уголовное дело по которому было прекращено.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции в отношении второго заявителя (принято единогласно).
Европейский Суд шестью голосами "за" при одном - "против" пришел к выводу, что по делу не было допущено нарушения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции, поскольку мотивировка решения суда в деле первого заявителя не была произвольной или явно неразумной и не являлась отказом в правосудии.
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил второму заявителю 6 000 евро в качестве компенсации морального вреда, требование о компенсации материального ущерба было отклонено.
Источник публикации: https://espchhelp.ru/blog/2652-urat-protiv-turtsii .
Urat (Urat) v. Türkiye davasında AİHM'nin 27 Kasım 2018 tarihli kararı (53561/09 ve 13952/11 no.lu şikayetler).
2009 ve 2011 yıllarında şikayetçilere şikayetlerin hazırlanmasında yardımcı olunmuştur. Daha sonra şikayetler birleştirildi ve Türkiye'ye iletildi.
Dava, başvuranların aleyhindeki ceza davası, cezai sorumluluk süresinin sona ermesi nedeniyle feshedilmiş olmasına rağmen, genel bir eğitim kurumu öğretmenlerinin görevinden alınmalarına ilişkin şikâyetleri, başvuranların aleyhindeki ceza davasının sona ermesine rağmen, yasalarca yasaklanmış bir kuruluşa üyelik şüphesiyle ilgili olarak başarıyla gözden geçirmiştir. Dava, ilk başvurana ilişkin İnsan Haklarının ve Temel Özgürlüklerin Korunması Sözleşmesinin 6. Maddesinin gereklerini ihlal etmemiştir. Dava, ikinci başvuru sahibine ilişkin İnsan Haklarının ve Temel Özgürlüklerin Korunması Sözleşmesinin 6. Maddesinin gereklerini ihlal etmiştir.
DAVANIN KOŞULLARI
İki kardeş olan başvuranlar, yasadışı örgüt Hizbullah’a üyelik şüphesiyle gözaltına alındı. Beş yıllık ceza kovuşturma süresinin sona ermesi nedeniyle kendilerine karşı açılan dava durduruldu. Disiplin soruşturması neticesinde başvuranlar ilköğretim okulu öğretmenlerinin görevinden alındılar. Daha sonra, işten çıkarılmalarına ilişkin kararlar idari mahkemeler tarafından onaylandı.
DOĞRU SORULARI
Sözleşmenin 6. maddesinin 2. fıkrası ile ilgili olarak. (a) Uygulanabilirlik. Masumiyet karinesi tarafından sağlanan korumanın iki yönü vardır: birincisi, usul usulü, cezai takibat sırasındaki eylemlerle ilgili ve ikincisi, amacı bir kişinin sonraki süreçlerde masumiyet sonucunun geçerliliğini sağlamaktır. Ancak, AİHS'nin 6/2 maddesinin ikinci yönünün ihlal edilme koşullarını belirlemek için genel bir yaklaşım bulunmamaktadır. Çoğu, tartışmalı kararın alındığı sürecin niteliğine ve bağlamına bağlıdır. Bununla birlikte, her durumda, karar organı tarafından kullanılan dil, kararın ve gerekçelerinin Sözleşmenin 6. maddesinin 2. fıkrası gereklilikleriyle uyumluluğunu değerlendirmek için çok önemlidir.
Başvuranlara karşı cezai kovuşturma ve disiplin kovuşturması başlatılmış ve kovuşturma kararları, aleyhindeki ceza davası henüz sona ermediğinde alınmıştır. Her ne kadar, AİHS'nin 6/2 maddesinin her iki yönü de cezai ve disiplin işlemlerinin paralel olarak devam ettiği tüm süreç boyunca geçerli kalsa da, idare mahkemelerinin yürürlükten çıkarılma kararlarını yürürlükten alma kararlarının, başvuranlara karşı açılan dava kararları alındıktan sonra alınmasına rağmen işlerinde görünüşü baskındı.
İki tür işlemin paralel olarak devam etmesi, otomatik olarak Sözleşme'nin 6 § 2. maddesinin disiplin prosedüründe kullanıldığı anlamına gelmediği için, masumiyet varsayımı ilkesinin disiplin soruşturmasına eklenmesi gerekçesini haklı çıkarmak için iki dava türü arasında bir bağlantı kurulması gerekli olmuştur. Taraflar, başvuranların görevden alınmalarının, cezai işlemlerin başlatıldığı bağlantılı olaylarla doğrudan ilgili olduğu gerçeğine itiraz etmemiştir. Disiplin organlarının ve idare mahkemelerinin ceza davasıyla aşina olmaları ve kararlarını büyük ölçüde malzemelerine dayandırmaları, Avrupa Mahkemesi'nin cezai ve disiplin işlemleri arasında güçlü bir bağlantı olduğu sonucuna varması için yeterliydi.
KARAR
Sözleşme'nin 6. maddesinin 2. fıkrası bu dava için geçerlidir (oy birliğiyle kabul edilmiştir).
(b) Şikayetin esası. Disiplin kovuşturması içeren davalarda, başvuranın, mahkumiyete yol açmamış önceki ceza yargılamasında olduğu gibi aynı şartlar temelinde bir disiplin suçundan mahkum edilmiş olması, Sözleşme'nin 6 § 2. maddesinin ihlal edildiğini otomatik olarak göstermez. Disiplin organlarına yetki verilmiş ve düşündükleri davalarda bağımsız bilgi bulma olanağı bulunmasına karşın, suç unsurlarının unsurları ile disiplin ihlali aynı değildi. Bu bağlamda, AİHS'nin 6. maddesinin 2. fıkrasındaki hükümlerin amacı veya etkisi, kişinin yanlış davranması durumunda, cezai kovuşturma sırasında suçlanan davalara ceza uygulamamasını engelleyen organları engellememiştir. Sözleşme hem cezai hem de disiplin işlemlerinde aynı davalar ya da eşzamanlı değerlendirmelerinde kovuşturma yapılmasını yasaklamamaktadır. Bu şekilde cezai sorumluluktan muafiyet bile, kişinin daha az katı bir kanıt standardı bağlamında aynı gerçeklere dayanarak medeni veya diğer sorumluluk biçimlerine getirilmesini engellememiştir. Bununla birlikte, bir ceza davasında mahkumiyet bulunmadığı takdirde, eğer bir disiplin kararı, başvuranın disiplin işlemlerinde suçlandığı ihlallerden dolayı cezai sorumluluk aldığına dair iddialar içeriyorsa, bu Sözleşme'nin 6 § 2. maddesinden kaynaklanan soruları gündeme getirmektedir.
(i) İlk başvuru sahibi. Tartışmalı kararında idare mahkemesi, ilk başvuranın görevden alınmasına esas teşkil eden fiili ve yasal koşulların kısa bir ifadesiyle başlamıştır. İdare Mahkemesi, ilk başvuranın kamu hizmetinden kovulmasının önerildiği, çünkü terörist olarak tanınan Hizbullah’ın bir üyesi olarak kabul edildiğini belirtti. İdare mahkemesi, kararının gerekçelerini sunarken, ilk başvuranın, bu kuruma kimliği hakkında bilgi verdiğinde ve kendisi tarafından düzenlenen toplantılara ve derslere katıldığı sırada disiplin ihlali yaptığını ve bu eylemlerin, " ideolojik ve politik amaçlar."
İdare mahkemesi kararının ilk kısmı, yalnızca davanın somut ve hukuki koşullarının bir ifadesini içermekteydi, ilk başvuranın yasadışı bir kuruluşa üyelik gibi bir suçtan suçlu olduğu görüşünü veya iddiasını ifade etmemiştir. Cezai sorumluluktan muafiyet ilkesinin hatırlatılmasını içeren ikinci bölüm, disiplin suçu olduğu sonucunu dışlamaz, aynı zamanda Sözleşme'nin 6 § 2. maddesinden de soru sormaz. Mahkeme, idare mahkemesinin ilk başvuranı ispatlanacak gerçekler temelinde disiplin sorumluluğuna getirmeye karar verdiği son cümleyi, yani kuruma kişisel bilgi sağladığını ve düzenlenen son toplantı ve derslere katılıp katılmadığını belirlemek zorunda kaldı. İlk başvuranı suçta suçladı. Mahkeme, bu ifadede kullanılan ifadelerin, ilk başvuranın bir ceza davasında suçlandığı davalar için cezai sorumluluk yüklendiği sonucuna eşit olamayacağı sonucuna varmıştır. Tartışmalı ifadenin anlamı, ilk başvuranın ceza davasıyla suçlanan bir terör örgütüne üye olduğu değil, yalnızca kuruluşa kimliği hakkında bilgi sağladığı ve tanıdığı toplantılar ve derslere katıldığı için oldu. idare mahkemesi, onu disiplin sorumluluğuna getirmek için yeterli bir gerçektir. Bu nedenle, idare mahkemesinin ilk başvuranın disiplin sorumluluğu konusundaki sonucunu kanıtlarken kullandığı dil, masumiyet varsayımını ihlal etmemiştir.
KARAR
Dava, birinci başvurana ilişkin olarak AİHS'nin 6. maddesinin gereklerini ihlal etmemiştir (oy birliğiyle kabul edildi).
(ii) İkinci başvuru sahibi. Türk mahkemesi kararını vermesi için gerekçeleri ortaya koyarken, ceza davası içerisindeki bazı malzemelerin ikinci başvuranın Hizbullah terör örgütü üyesi olduğunu doğruladı. Mahkeme'ye göre, bu ifadenin kendisi ikinci başvuranın cezai sorumluluğuyla ilgili kesin bir açıklamadır ve ikinci kararın, kovuşturmaya karşı suçsuz olduğu ve suçu yargılandığı konusundaki masumluğundan şüphe etme hakkını ihlal ettiği hakkı.
KARAR
Dava, ikinci başvuran açısından (oy birliğiyle kabul edildi) Sözleşmenin 6. Maddesinde ihlal edilmiştir.
Altı oy alan ve bir oyu aleyhine olan Avrupa Mahkemesi, davanın AİHS'nin 6/1 maddesinin gereklerini ihlal etmediği sonucuna varmıştır; adalet.
Sözleşmenin 41. Maddesinin uygulanmasında. Mahkeme, ikinci başvurana manevi tazminat olarak 6.000 Avro ödenmesine karar vermiş olup, maddi tazminat talebi reddedilmiştir.
Yayının kaynağı: https://espchhelp.ru/blog/2651-ura-turkiye-davasinda .
ECHR judgment of November 27, 2018 in the case of Urat (Urat) v. Turkey (applications No. 53561/09 and 13952/11).
In 2009 and 2011, complainants were assisted in preparing applications. Subsequently, the applications were merged and communicated to Turkey.
The case successfully reviewed the applications of the applicants for their dismissal from the post of teachers of a general education institution in connection with their detention on suspicion of membership in an organization prohibited by law, despite the fact that the criminal case against the applicants was terminated due to the expiration of the criminal liability period. The case did not violate the requirements of Article 6 of the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms in respect of the first applicant. The case has violated the requirements of Article 6 of the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms in respect of the second applicant.
THE CIRCUMSTANCES OF THE CASE
The applicants, two brothers, were detained on suspicion of membership in the illegal organization Hezbollah. The criminal case against them was discontinued due to the expiration of the five-year criminal prosecution term. As a result of the disciplinary proceedings, the applicants were dismissed from the position of elementary school teachers. Subsequently, the decisions on their dismissal were upheld by the administrative courts.
QUESTIONS OF RIGHT
Regarding compliance with paragraph 2 of Article 6 of the Convention. (a) Applicability. The protection provided by the presumption of innocence has two aspects: first, procedural, related to actions during the criminal proceedings, and second, the purpose of which is to ensure the validity of the innocence conclusion of a person in subsequent processes. However, there is no general approach to determining the circumstances under which the second aspect of Article 6 § 2 of the Convention will be violated. Much depends on the nature and context of the process during which the controversial decision was made. However, in any case, the language used by the decision-making body is crucial for assessing the compatibility of the decision and its reasoning with the requirements of paragraph 2 of Article 6 of the Convention.
Criminal proceedings and disciplinary proceedings were simultaneously initiated against the applicants, and decisions to dismiss them were taken when the criminal case against them was not yet terminated. Although both aspects of Article 6 § 2 of the Convention remained applicable during the entire period when criminal and disciplinary proceedings continued in parallel, given the fact that the decisions of the administrative courts to leave the decisions on dismissal in force were taken after the decisions on criminal cases against the applicants, aspect in their affairs was dominant.
The fact that the two types of proceedings continued in parallel does not automatically mean that Article 6 § 2 of the Convention was used in the disciplinary procedure, it was necessary to establish a link between the two types of proceedings in order to justify the extension of the principle of presumption of innocence to disciplinary proceedings. The parties did not dispute the fact that the applicants' dismissal was directly related to the events in connection with which criminal proceedings were instituted. The circumstances that the disciplinary bodies and administrative courts familiarized with the criminal case and largely based their decisions on its materials were sufficient for the European Court to conclude that there is a strong link between the criminal and disciplinary proceedings.
RESOLUTION
Clause 2 of Article 6 of the Convention is applicable in the present case (adopted unanimously).
(b) The merits of the complaint. In cases involving disciplinary proceedings, the fact that the applicant was convicted of a disciplinary offense on the basis of the same circumstances as in the previous criminal proceedings, which did not lead to conviction, does not automatically indicate a violation of Article 6 § 2 of the Convention. Disciplinary bodies were authorized and had the opportunity to carry out independent fact-finding in the cases they considered, but the elements of the elements of the crime and the disciplinary violation were not the same. In this regard, neither the purpose nor the effect of the provisions of paragraph 2 of Article 6 of the Convention did not obstruct the bodies vested with disciplinary powers from imposing punishments for the actions that the person was charged with during the criminal proceedings, if the person’s misconduct was proved to be correct. The Convention does not prohibit prosecution for the same actions in both criminal and disciplinary proceedings or their simultaneous consideration. Even exemption from criminal liability as such did not prevent the person from being brought to civil or other forms of liability on the basis of the same facts in the context of a less strict standard of proof. However, in the absence of a conviction in a criminal case, if a disciplinary decision contains allegations that the applicant is charged with criminal responsibility for a violation in which he was accused in disciplinary proceedings, this raises questions from the point of view of Article 6 § 2 of the Convention.
(i) The first applicant. In its controversial decision, the administrative court began with a brief statement of the factual and legal circumstances that served as the basis for the dismissal of the first applicant. The Administrative Court noted that the first applicant’s dismissal from the civil service was recommended because he was considered a member of Hezbollah, which is recognized as terrorist. When presenting the reasons for his decision, the administrative court indicated that the first applicant had committed a disciplinary violation when he provided this organization with information about his identity and attended meetings and lessons organized by her, and that these actions fell under the concept of “violation of peace, tranquility and working order of the institution in ideological and political purposes."
The first part of the decision of the administrative court contained only a statement of the factual and legal circumstances of the case, it did not express the opinion or the allegation that the first applicant was guilty of such a crime as membership in an illegal organization. The second part, which contained a reminder of the principle that exemption from criminal liability does not exclude the conclusion that there is a disciplinary offense, also did not raise questions from the point of view of Article 6 § 2 of the Convention. The Court had to determine whether the last sentence, in which the administrative court decided to bring the first applicant to disciplinary responsibility on the basis of the facts to be proved, namely, that he provided the organization with personal information and attended organized last meetings and lessons, attributed the first applicant guilt in the crime. The Court has concluded that the expressions used in this statement cannot be equated to the conclusion that criminal liability is imposed for the acts in which the first applicant was accused in a criminal case. The meaning of the controversial statement was not that the first applicant was a member of a terrorist organization, of which he was accused in a criminal case, but only that he provided the organization with information about his identity and attended meetings and lessons organized by her, which was recognized administrative court sufficient fact to bring him to disciplinary responsibility. For this reason, the language used by the administrative court in substantiating its conclusion about the disciplinary responsibility of the first applicant did not violate the presumption of innocence.
RESOLUTION
The case did not violate the requirements of Article 6 of the Convention in respect of the first applicant (adopted unanimously).
(ii) The second applicant. When setting out the motives for his ruling, the Turkish court indicated that some of the materials in the criminal case confirmed that the second applicant was a member of the Hezbollah terrorist organization. According to the Court, this statement itself was an unequivocal statement about the second applicant's criminal responsibility and violated the latter’s right to no doubt of his innocence towards the prosecution, the criminal case for which was discontinued.
RESOLUTION
The case was breached in Article 6 of the Convention in respect of the second applicant (adopted unanimously).
The European Court, by six votes in favor, with one, “against,” concluded that the case did not violate the requirements of Article 6 § 1 of the Convention, since the reasoning of the court decision in the first applicant’s case was not arbitrary or manifestly unreasonable and was not a refusal justice.
In application of Article 41 of the Convention. The Court awarded the second applicant EUR 6,000 in respect of non-pecuniary damage, the claim for pecuniary damage was rejected.
Source of publication: https://espchhelp.ru/blog/2650-urat-v-turkey .
Постановление ЕСПЧ от 20 ноября 2018 года по делу "Гюнана (Gunana) против Турции" (жалоба N 70934/10 и другие жалобы).
В 2010 году заявителям была оказана помощь в подготовке жалоб. Впоследствии жалобы были коммуницированы Турции.
По делу обжалуется жалоба заключенных исправительного учреждения на незаконное изъятие их записей, сделанных во время содержания под стражей, на основании того, что данные записи содержали пропаганду террористической организации. По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Заявители, трое заключенных, жаловались на изъятие администрацией учреждения (либо во время обыска камер, либо во время попытки передать документ посетителю) записей, сделанных ими на листках или в тетради во время содержания под стражей на основании того, что эти записи содержали пропаганду террористической организации.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения статьи 10 Конвенции. Сделанные заявителями спорные записи, безусловно, являлись результатом осуществления ими свободы выражения мнения. Изъятие записей, таким образом, представляло собой вмешательство в данную свободу заявителей.
Ни одно из положений законодательства, указанных властями Турции или администрацией учреждений, не предусматривало изъятия записей лиц, содержащихся под стражей, при каких-либо обстоятельствах. В частности, положения закона, которые власти государства-ответчика расценивали как правовые основания спорных мер, касались получения и отправления лицами, содержавшимися под стражей, писем, факсов или телеграмм, а не изъятия их записей будь то в ходе обысков в камерах или во время передачи записей посетителю.
В остальном соответствующие учреждения привели различные правовые основания для изъятия записей заявителей, причем даже в аналогичных случаях.
Кратко говоря, власти Турции не доказали наличия в правовой системе государства-ответчика соответствующей правовой базы для изъятия записей, принадлежащих лицам, содержащимся под стражей, и не имеющих характера обычной корреспонденции.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (принято единогласно).
Европейский Суд также единогласно пришел к выводу, что в отношении одного из заявителей было допущено нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить 2 000 и 1 500 евро соответственно двум первым заявителям в качестве компенсации морального вреда (требование третьего заявителя было предъявлено с нарушением срока), требование о компенсации материального ущерба было отклонено.
Источник публикации: https://espchhelp.ru/blog/2649-gyunana-gunana-protiv-turtsii .
Gunana (Türkiye) davasında AİHM'nin 20 Kasım 2018 tarihli kararı (Şikayet N 70934/10 ve diğer şikayetler).
2010 yılında şikâyetçilere şikayetlerin hazırlanmasında yardımcı olunmuştur. Daha sonra şikayetler Türkiye'ye iletildi.
Bu durumda, bir ıslah kurumunun tutuklularından gelen şikayetler, bu kayıtların bir terör örgütü tarafından propaganda içerdiği gerekçesiyle gözaltında tutulan kayıtların yasadışı bir şekilde ele geçirilmesine karşı temyiz edilmiştir. Dava, İnsan Haklarının ve Temel Özgürlüklerin Korunması Sözleşmesinin 10. Maddesinin gereklerini ihlal etmiştir.
DAVANIN KOŞULLARI
Başvuranlar, üç mahkum, idarenin kurumdan çekilmesinden (ya odaların aranması sırasında ya da belgeyi ziyaretçiye teslim etme girişimi sırasında), bu kayıtların propaganda içerdiği gerekçesiyle, sayfalarda veya defterde yaptıkları kayıtlardan aldıkları kayıttan şikayetçi olmuşlardır.
DOĞRU SORULARI
Sözleşmenin 10. maddesiyle ilgili olarak. Başvuranlar tarafından yapılan tartışmalı notlar, şüphesiz ifade özgürlüğünün bir sonucudur. Dolayısıyla kayıtların ele geçirilmesi başvuranların özgürlüğüne bir müdahale teşkil etmiştir.
Hiçbir koşulda gözaltında tutulan kişilerin kayıtlarına el konulması için Türk makamları tarafından belirtilen mevzuat hükümlerinin veya kurumların idaresinin hiçbiri. Özellikle, ilgili devlet makamlarının tartışmalı önlemlerin yasal temeli olarak gördüğü yasa hükümleri, gözaltına alınan kişilerin, mektupların, faksların veya telgrafların alınması ve ayrılması ile ilgili olup, hücre aramaları sırasında veya nakil sırasında kayıtlarının ele geçirilmesine ilişkin değildir. ziyaretçiye kayıtları.
Aksi takdirde, ilgili kurumlar, benzer durumlarda bile, başvuranların kayıtlarına el konulması için çeşitli yasal gerekçeler sağlamıştır.
Kısacası, Türk makamları, tutuklulara ait kayıtların kaldırılması ve düzenli yazışma yapmamaları için, karşılık gelen devletin yasal sisteminde mevcudiyetini kanıtlamamıştır.
KARAR
Dava, Sözleşme'nin 10. Maddesi ihlal edilmiştir (oy birliğiyle kabul edildi).
Avrupa Mahkemesi ayrıca oy birliğiyle, başvuranlardan biriyle ilgili olarak Sözleşme'nin 6 § 1 maddesinin ihlal edildiğine karar vermiştir.
TAZMİNAT
Sözleşmenin 41. Maddesinin uygulanmasında. Avrupa Mahkemesi, manevi tazminat olarak iki birinci başvurana sırasıyla 2.000 ve 1.500 avro ödenmesine karar vermiştir (üçüncü başvuranın başvurusu son sürenin ihlaliyle yapılmıştır) ve maddi zarar tazminat talebi reddedilmiştir.
Yayının kaynağı: https://espchhelp.ru/blog/2648-gunana-turkiye-davasinda .
ECHR ruling of November 20, 2018 in the case of Gunana (Turkey) (application N 70934/10 and other complaints).
In 2010, complainants were assisted in preparing applications. Subsequently, the applications were communicated to Turkey.
In the case, an application from prisoners of a correctional institution is appealed against the unlawful seizure of their records made during their detention, on the grounds that these records contained propaganda by a terrorist organization. The case has violated the requirements of Article 10 of the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms.
THE CIRCUMSTANCES OF THE CASE
The applicants, three prisoners, complained about the administration’s withdrawal of the institution (either during the search of the chambers, or during the attempt to hand over the document to the visitor) of the records they had made on the sheets or in the notebook while in custody on the grounds that these records contained propaganda.
QUESTIONS OF RIGHT
Regarding compliance with Article 10 of the Convention. The controversial notes made by the applicants were undoubtedly the result of their freedom of expression. Seizure of the records thus constituted an interference with the applicants' freedom.
None of the provisions of the legislation specified by the Turkish authorities or the administration of the institutions provided for the seizure of the records of persons held in custody under any circumstances. In particular, the provisions of the law, which the authorities of the respondent state regarded as the legal basis for the controversial measures, concerned the receipt and departure of detained persons, letters, faxes or telegrams, and not the seizure of their records, whether during cell searches or during transmission records to the visitor.
Otherwise, the relevant institutions provided various legal grounds for the seizure of the applicants' records, even in similar cases.
In short, the Turkish authorities did not prove the existence in the legal system of the respondent state of a corresponding legal basis for the removal of records belonging to detainees and not having the nature of regular correspondence.
RESOLUTION
The case was a violation of Article 10 of the Convention (adopted unanimously).
The European Court also unanimously concluded that in respect of one of the applicants there had been a violation of Article 6 § 1 of the Convention.
COMPENSATION
In application of Article 41 of the Convention. The European Court ordered to pay 2,000 and 1,500 euros, respectively, to the two first applicants in respect of non-pecuniary damage (the third applicant's claim was made with a violation of the deadline), and the claim for compensation for material damage was rejected.
Source of publication: https://espchhelp.ru/blog/2647-gunana-v-turkey .
Постановление ЕСПЧ от 20 ноября 2018 года по делу "Торансо Гомес (Toranzo Gomez) против Испании" (жалоба N 26922/14).
В 2014 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Испании.
По делу успешно рассмотрена жалоба на осуждение заявителя за клевету в связи с тем, что заявитель назвал методы, использованные полицейскими и пожарными при выселении из дома, "пыткой", вопреки их законодательному определению. По делу было допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Протестуя против выселения из дома, заявитель привязал себя к полу подземного туннеля, который он выкопал вместе с другими протестующими. Чтобы достать его оттуда, полиция обвязала его веревкой вокруг талии, пытаясь выдернуть его, и привязала его руку к лодыжке таким образом, что это причиняло заявителю боль продолжительное время. Сотрудники полиции также угрожали заявителю применением газа и неизбежным обрушением всего подземного сооружения. В результате заявитель добровольно сдался органам власти и был задержан.
В ходе пресс-конференции заявитель утверждал, что в отношении него полицейскими и пожарными при выселении были применены пытки. Он был осужден за клевету за данное утверждение и приговорен к ежемесячной выплате штрафа в размере 10 евро в течение 12 месяцев, при этом за каждые два дня просрочки назначался один день лишения свободы. Суд также обязал заявителя выплатить сотрудникам полиции компенсацию в размере 1 200 евро и за свой счет опубликовать решение суда в средствах массовой информации.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения статьи 10 Конвенции. Вмешательство в свободу выражения мнения заявителя было предусмотрено Уголовным кодексом Испании и преследовало правомерную цель защиты "прав и репутации других лиц".
(i) Характер высказываний заявителя. Хотя заявитель использовал выражения, которые могли предполагать определенную степень преувеличения, он жаловался на обращение с ним со стороны представителей властей во время ограничения его свободы, которое, несмотря на то, что заявитель оказался в этой ситуации в результате собственных действий, должно было вызвать у него чувства стресса, страха, а также физического и морального страдания.
(ii) Контекст вмешательства и способ, использованный судами Испании с целью обосновать осуждение заявителя. Заявитель подробно описал методы, использованные полицейскими и пожарными. Его описание соответствовало тем фактам, которые были доказаны в судах Испании в рамках производства по уголовному делу. Кроме того, после сообщений заявителя у общественности не оставалось сомнений в том, что произошло на самом деле, и в материалах дела отсутствовали доказательства того, что заявитель не действовал добросовестно, делая подобные утверждения, и не преследовал правомерной цели обсуждения вопросов, представляющих интерес для общества. Таким образом, единственным поводом для разногласий была оценка спорных фактов. Выражение "пытка", использованное заявителем, следовало интерпретировать как оценочное суждение, достоверность которого не могла быть доказана. Заявитель использовал слово "пытка" в разговорном смысле с целью осудить методы полиции и те методы, которые он считал чрезмерным и несоразмерным использованием применения силы со стороны сотрудников полиции, а также жестоким обращением со стороны полицейских и пожарных, жертвой которого, по его мнению, он стал.
(iii) Степень, в которой были затронуты отдельные полицейские и пожарные. Судами Испании не рассматривался вопрос о том, пропагандировали ли спорные утверждения заявителя насилие и были ли доступны другие средства реагирования на данные утверждения прежде, чем прибегать к уголовному производству. Действительно, ни в решениях судов Испании, ни в замечаниях властей государства-ответчика по делу не упоминалось о том, имели ли утверждения заявителя какие-либо негативные последствия для сотрудников полиции. В отличие от дела "Кумпэне и Мазэре против Румынии" (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кумпэне и Мазэре против Румынии" ((Cumpănă and Mazăre v. Romania) от 17 декабря 2004 г., жалоба N 33348/96), суды Испании не согласились с правдивостью утверждений заявителя, а с юридической квалификацией использованных полицией методов.
(iv) Тяжесть вмешательства. Наказание, назначенное заявителю, могло иметь "сдерживающий эффект" для осуществления заявителем своего права на свободу выражения мнения, поскольку могло лишить его намерения критиковать официальных лиц (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Левандовская-Малец против Польши" (Lewandowska-Malec v. Poland) от 18 февраля 2012 г., жалоба N 39660/07, § 70).
(v) Определение сравнительного значения права заявителя на свободу выражения мнения и права сотрудников полиции на уважение их личной жизни. Ограничение права заявителя на критику действий власти путем возложения на него обязанности строгого соблюдения определения пыток, закрепленного в Уголовном кодексе Испании, представляло собой чрезмерное бремя для заявителя (как и для любого обычного гражданина).
В целом наказание, назначенное заявителю, не было надлежащим образом обоснованно, а стандарты, примененные судами Испании, не обеспечили справедливого баланса между соответствующими правами и интересами. Таким образом, вмешательство, на которое жаловался заявитель, не было "необходимым в демократическом обществе" по смыслу пункта 2 статьи 10 Конвенции.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (принято единогласно).
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявителю 4 000 евро в качестве компенсации морального вреда и 1 200 евро в качестве компенсации материального ущерба.
Источник публикации: https://espchhelp.ru/blog/2646-toranso-gomes-protiv-ispanii .
Sentencia del TEDH del 20 de noviembre de 2018 en el caso de Toranzo Gómez (España) (demanda N 26922/14).
En 2014, el demandante fue asistido en la preparación de una demanda. Posteriormente, la demanda fue comunicada a España.
El caso fue considerado exitosamente como una demanda contra el solicitante por difamación debido al hecho de que el solicitante llamó a los métodos utilizados por la policía y los bomberos cuando fueron desalojados de la casa, "tortura", en contra de su definición legislativa. El caso fue una violación del artículo 10 de la Convención para la Protección de los Derechos Humanos y las Libertades Fundamentales.
LAS CIRCUNSTANCIAS DEL CASO
Protestando contra el desalojo de la casa, el autor se amarró al suelo de un túnel subterráneo, que excavó junto con otros manifestantes. Para sacarlo de allí, la policía lo ató con una cuerda alrededor de su cintura, tratando de sacarlo, y le ató la mano al tobillo de tal manera que le dolió al solicitante durante mucho tiempo. La policía también amenazó al solicitante con gas y el inevitable colapso de toda la estructura subterránea. Como resultado, el solicitante se entregó voluntariamente a las autoridades y fue detenido.
Durante la conferencia de prensa, el autor alegó que la policía y los bomberos habían utilizado la tortura contra él durante el desalojo. Fue declarado culpable de difamación por esta declaración y condenado a un pago mensual de una multa de 10 euros por 12 meses, con un día de prisión impuesta cada dos días de retraso. El tribunal también ordenó al solicitante pagar una indemnización de 1.200 euros a los agentes de policía y publicar la decisión del tribunal en los medios de comunicación a su cargo.
PREGUNTAS DE DERECHO
Respecto al cumplimiento del artículo 10 del Convenio. La interferencia con la libertad de expresión del solicitante estaba prevista en el Código Penal español y perseguía el objetivo legítimo de proteger los "derechos y la reputación de los demás".
(i) La naturaleza de las declaraciones del solicitante. Aunque el solicitante usó expresiones que podrían sugerir un cierto grado de exageración, se quejó de su trato por parte de las autoridades durante la restricción de su libertad, lo cual, a pesar de que el solicitante se encontraba en esta situación como resultado de sus propias acciones, debería haberlo causado. sentimientos de estrés, miedo y sufrimiento físico y moral.
(ii) El contexto de la interferencia y el método utilizado por los tribunales españoles para justificar la condena del solicitante. El solicitante describió en detalle los métodos utilizados por la policía y los bomberos. Su descripción correspondía a los hechos probados en los tribunales españoles en el marco del proceso penal. Además, después de los informes del demandante, el público no tenía dudas sobre lo que realmente sucedió, y no había evidencia en el expediente del caso de que el demandante no actuó de buena fe al hacer tales alegaciones y no persiguió el objetivo legítimo de discutir temas de interés público. . Por lo tanto, la única razón para el desacuerdo fue la evaluación de hechos controvertidos. La expresión "tortura" utilizada por el solicitante debe interpretarse como un juicio de valor, cuya confiabilidad no se pudo probar. El solicitante usó la palabra "tortura" en un sentido coloquial para condenar los métodos de la policía y los métodos que consideraba uso excesivo y desproporcionado de la fuerza por parte de los agentes de policía, así como el trato cruel por parte de la policía y los bomberos, cuya víctima se ha convertido.
(iii) La medida en que la policía individual y los bomberos se vieron afectados. Los tribunales de España no abordaron la cuestión de si las controvertidas declaraciones del autor promovían la violencia o si se contaba con otros medios para responder a estas denuncias antes de recurrir a un proceso penal. De hecho, ni en las decisiones de los tribunales españoles, ni en las observaciones de las autoridades del Estado demandado en el caso, mencionó si las alegaciones de la demandante tuvieron consecuencias negativas para los oficiales de policía. En contraste con el caso de Kumpane y Masere v. Rumania (véase la sentencia de la Gran Sala del Tribunal de Justicia de las Comunidades Europeas en el caso Kumpen y Masere v. Rumania (Cumpănă y Mazăre v. Rumania) del 17 de diciembre de 2004, queja No. 33348/96) Los tribunales españoles no estaban de acuerdo con la veracidad de las alegaciones del demandante, sino con las calificaciones legales de los métodos utilizados por la policía.
(iv) La severidad de la intervención. El castigo impuesto al solicitante podría tener un "efecto disuasorio" para que el solicitante ejerza su derecho a la libertad de expresión, ya que podría privarlo de su intención de criticar a los funcionarios (ver, mutatis mutandis, el Tribunal Europeo de Justicia en el caso Levandowska-Maliec v. Polonia (Lewandowska -Malec c. Polonia) del 18 de febrero de 2012, queja No. 39660/07, § 70).
(v) Determinar el significado comparativo del derecho del solicitante a la libertad de expresión y el derecho de los agentes de policía a respetar su privacidad. Restringir el derecho del autor a criticar a las autoridades al imponerle el deber de adherirse estrictamente a la definición de tortura consagrada en el Código Penal español representaba una carga excesiva para el autor (así como para cualquier ciudadano común).
En general, la sanción impuesta al solicitante no estaba debidamente fundamentada, y las normas aplicadas por los tribunales españoles no garantizaban un equilibrio justo entre los derechos e intereses respectivos. Por lo tanto, la interferencia denunciada por el solicitante no era "necesaria en una sociedad democrática" en el sentido del Artículo 10 § 2 de la Convención.
Resolucion
El caso fue una violación del artículo 10 de la Convención (adoptado por unanimidad).
El pago
En aplicación del artículo 41 del Convenio. El Tribunal otorgó a la demandante 4 000 EUR por daños no pecuniarios y 1,200 EUR por daños materiales.
Fuente de publicación: https://espchhelp.ru/blog/2645-toranzo-gomez-c-espana .
ECHR judgment of November 20, 2018 in the case of Toranzo Gomez (Spain) (application N 26922/14).
In 2014, the complainant was assisted in preparing an application. Subsequently, the application was communicated to Spain.
The case was successfully considered an application against the applicant for defamation due to the fact that the applicant called the methods used by the police and firefighters when they were evicted from the house, “torture”, contrary to their legislative definition. The case was a violation of Article 10 of the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms.
THE CIRCUMSTANCES OF THE CASE
Protesting against eviction from the house, the complainant tied himself to the floor of an underground tunnel, which he dug along with other protesters. To get him out of there, the police tied him with a rope around his waist, trying to pull him out, and tied his hand to his ankle in such a way that it hurt the applicant for a long time. The police also threatened the applicant with gas and the inevitable collapse of the entire underground structure. As a result, the applicant voluntarily surrendered to the authorities and was detained.
During the press conference, the complainant alleged that torture had been used against him by the police and firefighters during the eviction. He was convicted of defamation for this statement and sentenced to a monthly payment of a fine of 10 euros for 12 months, with one day of imprisonment being imposed every two days overdue. The court also ordered the applicant to pay a compensation of 1,200 euros to the police officers and to publish the court’s decision in the media at his own expense.
QUESTIONS OF RIGHT
Regarding compliance with Article 10 of the Convention. Interference with the applicant’s freedom of expression was provided for by the Spanish Penal Code and pursued the legitimate aim of protecting the “rights and reputations of others”.
(i) The nature of the statements of the applicant. Although the applicant used expressions that could suggest a certain degree of exaggeration, he complained about his treatment by the authorities during the restriction of his freedom, which, despite the fact that the applicant was in this situation as a result of his own actions, should have caused him feelings of stress, fear, and physical and moral suffering.
(ii) The context of the interference and the method used by the Spanish courts to justify the applicant’s conviction. The applicant described in detail the methods used by the police and firefighters. His description corresponded to the facts that were proved in the Spanish courts in the framework of the criminal proceedings. In addition, after the complainant’s reports, the public had no doubts about what actually happened, and there was no evidence in the case file that the complainant did not act in good faith making such allegations and did not pursue the legitimate goal of discussing issues of public interest. . Thus, the only reason for disagreement was the assessment of controversial facts. The expression “torture” used by the applicant should be interpreted as a value judgment, the reliability of which could not be proved. The applicant used the word "torture" in a colloquial sense in order to condemn the methods of the police and those methods that he considered excessive and disproportionate use of force by police officers, as well as cruel treatment by police and firefighters, the victim of which has become.
(iii) The extent to which individual police and firefighters were affected. Spain’s courts did not address the question of whether the complainant’s controversial statements promoted violence or whether other means of responding to these allegations were available before resorting to criminal proceedings. Indeed, neither in the decisions of the Spanish courts, nor in the observations of the authorities of the respondent state in the case did it mention whether the applicant’s allegations had any negative consequences for the police officers. In contrast to the case of Kumpane and Masere v. Romania (see the judgment of the Grand Chamber of the European Court of Justice in the case Kumpen and Masere v Romania (Cumpănă and Mazăre v. Romania) of December 17, 2004, complaint No. 33348/96) , the Spanish courts did not agree with the truthfulness of the applicant's allegations, but with the legal qualifications of the methods used by the police.
(iv) The severity of the intervention. The punishment imposed on the applicant could have a “deterrent effect” for the applicant to exercise his right to freedom of expression, as it could deprive him of his intention to criticize officials (see, mutatis mutandis, the European Court of Justice in the Levandowska-Maliec v. Poland case (Lewandowska -Malec v. Poland) of February 18, 2012, complaint No. 39660/07, § 70).
(v) Determine the comparative meaning of the applicant's right to freedom of expression and the right of police officers to respect their privacy. Restricting the complainant’s right to criticize the authorities by imposing on him the duty of strictly adhering to the definition of torture enshrined in the Spanish Penal Code presented an excessive burden for the complainant (as well as for any ordinary citizen).
In general, the punishment imposed on the applicant was not properly substantiated, and the standards applied by the Spanish courts did not ensure a fair balance between the respective rights and interests. Thus, the interference complained of by the applicant was not “necessary in a democratic society” within the meaning of Article 10 § 2 of the Convention.
RESOLUTION
The case was a violation of Article 10 of the Convention (adopted unanimously).
COMPENSATION
In application of Article 41 of the Convention. The Court awarded the applicant EUR 4,000 in respect of non-pecuniary damage and EUR 1,200 in respect of pecuniary damage.
Source of publication: https://espchhelp.ru/blog/2644-toranzo-gomez-v-spain .
