Новости от 14 апреля 2020 года из блога, посвященного практике в Европейском суде по правам человека ЕСПЧ
Постановление ЕСПЧ от 23 июля 2019 года по делу "Кададов и Переверзев (Kadadov and Pereverzev) против Российской Федерации" (жалобы N 18820/17 и 20413/17).
В 2017 году заявителям была оказана помощь в подготовке жалоб. Впоследствии жалобы были объединены и коммуницированы Российской Федерации.
По делу успешно рассмотрена жалоба на то, что суд, рассматривавший дела о привлечении заявителей к административной ответственности, не был беспристрастным в связи с неучастием в заседании суда стороны обвинения. По делу было допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
В своих жалобах заявители жаловались на то, что суд, рассматривавший дела по их привлечению к административной ответственности, не был беспристрастным в связи с неучастием в заседании суда стороны обвинения.
23 июля 2019 года, по жалобам поданным заявителями, Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти Российской Федерации нарушили требование пункта 1 статьи 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство).
Источник публикации: https://espchhelp.ru/blog/3105-kadadov-i-pereverzev-protiv-rossii .
The ECHR judgment of July 23, 2019 in the case of Kadadov and Pereverzev v. Russia (applications Nos. 18820/17 and 20413/17).
In 2017, the applicants were assisted in preparing applications. Subsequently, the applications were consolidated and communicated by the Russian Federation.
In the case, the applications was successfully examined that the court that considered cases on bringing the applicants to administrative responsibility was not impartial due to the non-participation of the prosecution in the court session. In the case, there was a violation of the requirements of paragraph 1 of Article 6 of the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms.
In their applications, the applicants complained that the court, which examined cases on bringing them to administrative responsibility, was not impartial due to the non-participation of the prosecution in the court session.
On July 23, 2019, according to the applications filed by the applicants, the Court unanimously ruled that in the present case the Government had violated the requirement of Article 6 § 1 of the Convention (right to a fair trial).
Source of publication: https://espchhelp.ru/blog/3104-kadadov-and-pereverzev-v-russia .
Постановление ЕСПЧ от 18 июля 2019 года по делу "Вазагашвили и Шанава (Vazagashvili and Shanava) против Грузии" (жалоба N 50375/07).
В 2007 году заявителям была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Грузии.
По делу успешно рассмотрена жалоба на отсутствие независимости и беспристрастности при осуществлении следственных действий в отношении сотрудников правоохранительных органов, а также явная несоразмерность назначенного наказания тяжести совершенного деяния. По делу было допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
2 мая 2006 г. сын заявителей был убит сотрудниками полиции. Первоначальное расследование обстоятельств его смерти было прекращено. Впоследствии расследование было возобновлено, и в 2015 году пять высокопоставленных сотрудников полиции были осуждены за двойное убийство при отягчающих обстоятельствах, либо за злоупотребление должностными полномочиями, либо за воспрепятствование правосудию. Было установлено, что вся оспариваемая полицейская операция была основана на документах, подделанных вышестоящим сотрудником полиции с единственной целью: убить пассажиров в машине сына заявителей и тем самым отомстить одному из них.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения статьи 2 Конвенции (процессуально-правовой аспект). Первые следственные действия были выполнены немедленно после проведения полицейской операции теми же сотрудниками, которые участвовали в этой операции. На доказательства, собранные данными сотрудниками, впоследствии ссылались органы прокуратуры в ходе первой стадии расследования соразмерности применения силы сотрудниками полиции. Таким образом, первые и наиболее важные следственные действия, осуществленные соответствующими органами, явно не отвечали требованиям независимости и беспристрастности, и такой процессуальный недостаток не мог не запятнать последующий ход расследования.
Органы прокуратуры не хотели привлекать к делу заявителей путем предоставления им возможности беспрепятственно пользоваться необходимым статусом потерпевших. Без такого процессуального статуса заявители не могли обжаловать в суд решение прокуратуры о прекращении расследования. Органы прокуратуры не приняли во внимание должным образом показания двух независимых свидетелей, которые подтвердили, что пассажиры в машине заявителя не пытались оказать вооруженное сопротивление сотрудникам полиции. Однако надлежащая оценка указанного факта была абсолютно необходима для того, чтобы сделать объективные выводы относительно соразмерности применения силы сотрудниками полиции. Данных соображений достаточно для того, чтобы прийти к выводу о том, что эта часть первоначального расследования не была тщательной, объективной и, как было впоследствии установлено по итогам возобновленного расследования, полной.
После того, как уголовное расследование полицейской операции было возобновлено в 2012 году, пять высокопоставленных сотрудников Министерства внутренних дел были осуждены в связи с данным инцидентом за двойное убийство при отягчающих обстоятельствах, либо за злоупотребление должностными полномочиями, либо за воспрепятствование правосудию. Вместе с тем Европейский Суд не был убежден в том, что исход возобновленного производства по уголовному делу восстановил права заявителей в достаточной степени. Запоздалое признание того факта, что сын заявителей был убит при отягчающих обстоятельствах, более, чем через девять лет после убийства, в совокупности со значительными периодами бездействия со стороны органов следствия, явно свидетельствовало об уклонении от доступа к правосудию.
После возобновления расследования заявитель на протяжении длительного периода времени, даже при отсутствии статуса потерпевшего, сам проводил расследование, допрашивая различных ключевых свидетелей и собирая иные доказательства. Несмотря на то, что уже существовали материальные доказательства причастности соответствующих сотрудников полиции к незаконному применению силы по отношению к сыну заявителей, уполномоченным органам власти государства-ответчика, тем не менее, понадобилось почти три года для того, чтобы завершить предварительное расследование и передать дело в суд. Обвинительный приговор по делу об убийстве был позже вынесен на основании, в том числе, доказательств, собранных самим заявителем.
Европейский Суд не мог не отметить, что убийство заявителя в результате взрыва бомбы у могилы его сына было вызвано его активной общественной деятельностью, направленной на выяснение обстоятельств действий сотрудников полиции, ответственных за смерть его сына. Выполняя задачу следователя, которую должны были выполнять соответствующие органы власти, заявитель подверг себя риску стать жертвой мести. Европейский Суд подчеркнул, что трагические события настоящего дела являются очередным примером того, насколько осязаемо пагубными могут быть последствия отсутствия надлежащей тщательности со стороны органов власти, ответственных за расследование преступлений против жизни, особенно в случаях коррупции в органах полиции.
Заявительнице не был предоставлен статус потерпевшей в рамках возобновленного расследования. Отсутствие у нее возможности принимать участие в судебном разбирательстве после смерти ее мужа (погибшего в результате взрыва бомбы у могилы их сына) лишило ее возможности требовать и получить соответствующую компенсацию вреда, который ей и ее погибшему мужу был причинен в результате убийства их сына сотрудниками полиции.
Несмотря на то, что необходимо уважительно относиться к выбору внутригосударственных судов относительно подходящих мер наказания за жестокое обращение и убийство, Европейский Суд должен осуществлять свое вмешательство в случаях явного несоответствия между тяжестью деяния представителей государства и тяжестью назначенного им наказания. Это чрезвычайно важно для поддержания общественного доверия, обеспечения соблюдения верховенства права и предупреждения любого проявления терпимости по отношению к незаконным действиям представителей государства или видимости сговора с ними.
В деле заявителей, хотя законодательство Грузии допускало назначение более тяжкого наказания, либо 20 лет лишения свободы, либо пожизненное лишение свободы, суд изначально назначил двум осужденным за убийство сына заявителей при отягчающих обстоятельствах наказание в виде 16 лет лишения свободы. При этом, назначая такое наказание, суд знал, что срок будет еще снижен на четверть в результате автоматического применения положений закона об амнистии. Можно было сожалеть о том, что при разработке закона об амнистии законодатель не придал надлежащего значения необходимости наказывать серьезные неправомерные действия полиции с несгибаемой строгостью. Когда представитель государства, в частности, сотрудник правоохранительных органов осужден за преступление, которое нарушило статью 2 Конвенции, амнистия или помилование не должны допускаться. При назначении наказания сотрудникам правоохранительных органов за тяжкие преступления против жизни от органов государственной власти ожидается еще большая строгость, чем при наказании обычных преступников, поскольку речь в данном случае идет не только об индивидуальной уголовно-правовой ответственности исполнителей, но и об обязанности государства бороться с безнаказанностью, которой преступники, по их мнению, пользуются в силу своего должностного положения, и поддерживать доверие общественности и уважение к правоохранительной системе.
Двум сотрудникам полиции, которые были признаны виновными в убийстве при отягчающих обстоятельствах, суд не запретил занимать государственные должности. Они снова могли вступить в ряды сотрудников правоохранительной системы после отбытия назначенного им наказания. Если бы за исполнителями такого особо тяжкого преступления могло сохраняться право занимать государственные должности в будущем, это являлось бы абсолютно недопустимым и подавало бы общественности неправильный сигнал. Наказание, назначенное двум сотрудникам полиции, которые убили сына заявителей и его друга при тяжких обстоятельствах, с заранее продуманным злым умыслом и с использованием правоохранительной системы только для этой цели, не являлось адекватным в отношении совершенных преступлений.
С учетом вышеизложенного, несмотря на осуждение пяти сотрудников полиции, уголовно-правовая система оказалась далека от строгости, и нельзя было сказать, что она имела достаточно сдерживающий эффект для предупреждения совершения аналогичных преступлений в будущем.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции (принято единогласно).
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявителям 45 000 евро в качестве компенсации морального вреда.
Европейский Суд также постановил, что по делу было допущено нарушение статьи 2 Конвенции в ее материально-правовом аспекте. Суды Грузии ясно доказали, что за убийство сына заявителей несли ответственности власти государства-ответчика.
Источник публикации: https://espchhelp.ru/blog/3103-vazagashvili-i-shanava-protiv-gruzii .
ადამიანის უფლებათა ევროპული სასამართლოს 2019 წლის 18 ივლისის განჩინება საქმეზე „ვაზაგაშვილი და შანავა საქართველოს წინააღმდეგ“ (საჩივარი 5050375/07).
2007 წელს განმცხადებლებს დაეხმარნენ საჩივრის მომზადებაში. შემდგომში, საჩივარი დაუკავშირდა საქართველოს.
საქმეში წარმატებით იქნა განხილული საჩივარი დამოუკიდებლობის და მიუკერძოებლობის არარსებობის გამო, სამართალდამცავი პირების მიმართ საგამოძიებო მოქმედებების მიმდინარეობისას, აგრეთვე, ამ ქმედების სიმძიმესთან მიმართებაში დაწესებული ჯარიმის აშკარა დისპროპორციის. საქმე შეიცავდა ადამიანის უფლებათა და ძირითადი თავისუფლებების დაცვის კონვენციის მე -2 მუხლის დარღვევას.
საქმის გარემოებები
2006 წლის 2 მაისს განმცხადებელთა ვაჟი მოკლეს პოლიციამ. მისი გარდაცვალების შესახებ გამოძიება შეწყდა. გამოძიება შემდგომში განახლდა, ხოლო 2015 წელს, პოლიციის ხუთი მაღალჩინოსანი გაასამართლეს ორმაგ გამძაფრებულ მკვლელობაში, სამსახურებრივი უფლებამოსილების ბოროტად გამოყენებისთვის, ან სამართლიანობის ხელის შეშლაში. დადგინდა, რომ მთელი სადავო პოლიცია ემყარება ზემდგომ პოლიციელის მიერ შექმნილ დოკუმენტებს, განმცხადებლის შვილის მანქანაში მგზავრების მკვლელობის ერთადერთი მიზნით და ამით შური იძიებდა მათგან.
სამართლის კითხვები
კონვენციის მე -2 მუხლის (საპროცესო ასპექტი) შესაბამისობასთან დაკავშირებით. პირველი საგამოძიებო მოქმედებები პოლიციის ოპერაციის დასრულებისთანავე განხორციელდა იმავე ოფიცრების მიერ, რომლებიც მონაწილეობდნენ ამ ოპერაციაში. ამ ოფიცრების მიერ შეგროვებული მტკიცებულებები მოგვიანებით იქნა მოხსენიებული პროკურორების მიერ გამოძიების პირველ ეტაპზე პოლიციელების მიერ ძალის გამოყენების პროპორციულობის შესახებ. ამრიგად, შესაბამისი ორგანოების მიერ ჩატარებული პირველი და ყველაზე მნიშვნელოვანი საგამოძიებო მოქმედებები აშკარად არ აკმაყოფილებდა დამოუკიდებლობისა და მიუკერძოებლობის მოთხოვნებს და ამგვარი პროცედურული ხარვეზი ვერ გამოირჩეოდა გამოძიების შემდგომი კურსის გავლით.
პროკურატურის ორგანოებს არ სურდათ მომჩივნების ჩარევა საქმეში, მათ შესაძლებლობა მისცეს თავისუფლად ისარგებლონ მსხვერპლის აუცილებელი სტატუსით. ასეთი საპროცესო სტატუსის გარეშე, განმცხადებლებმა ვერ შეიტანეს სასამართლოს პროკურატურის გადაწყვეტილება გამოძიების შეწყვეტის შესახებ. პროკურატურის ორგანოებმა არ გაითვალისწინეს ორი დამოუკიდებელი მოწმის ჩვენება, რომლებმაც დაადასტურეს, რომ განმცხადებლის მანქანაში მყოფი მგზავრები არ ცდილობდნენ პოლიციელებისთვის შეიარაღებული წინააღმდეგობის გაწევა. ამასთან, ამ ფაქტის სათანადო შეფასება სრულიად აუცილებელი იყო იმისათვის, რომ მიეღწია ობიექტური დასკვნები პოლიციის თანამშრომლების მიერ ძალის გამოყენების პროპორციულობასთან დაკავშირებით. ეს მოსაზრებები საკმარისია იმის დასკვნამდე, რომ თავდაპირველი გამოძიების ეს ნაწილი არ იყო საფუძვლიანი, ობიექტური და, როგორც მოგვიანებით დადგინდა, რომ განაგრძო გამოძიების შედეგებმა, სრული.
2012 წელს პოლიციის ოპერაციის განახლების შემდეგ, შინაგან საქმეთა სამინისტროდან ხუთი მაღალჩინოსანი ნასამართლევი იყო, რაც მოხდა ინციდენტთან დაკავშირებით ორმაგი გამძაფრებული მკვლელობისთვის, სამსახურებრივი უფლებამოსილების ბოროტად გამოყენებისთვის, ან სამართლიანობის ხელის შეშლის გამო. ამასთან, სასამართლო არ იყო დარწმუნებული, რომ განახლებული სისხლის სამართლის საქმის შედეგებმა განმცხადებლების უფლებები საკმარისად აღადგინა. დამაკმაყოფილებელი ფაქტი იმისა, რომ განმცხადებლების ვაჟი მოკლეს დამამძიმებელ გარემოებებში მკვლელობიდან ცხრა წელზე მეტი ხნის განმავლობაში, საგამოძიებო ორგანოების მხრიდან უმოქმედობის მნიშვნელოვან პერიოდებთან ერთად, აშკარად მიუთითებს იმაზე, რომ იგი თავს არიდებს სამართლიანობას.
გამოძიების დასრულების შემდეგ, განმცხადებელმა გრძელი პერიოდის განმავლობაში, თუნდაც დაზარალებულის სტატუსის არარსებობის შემთხვევაში, თავად ჩაატარა გამოძიება, დაკითხა სხვადასხვა ძირითადი მოწმეები და შეაგროვა სხვა მტკიცებულებები. იმისდა მიუხედავად, რომ უკვე არსებობდა მატერიალური მტკიცებულებები განმცხადებლის შვილის მიმართ ძალის უკანონოდ გამოყენებაში შესაბამისი პოლიციის თანამშრომლების მონაწილეობის შესახებ, მოპასუხე მთავრობის უფლებამოსილი ორგანოები, თუმცა, თითქმის სამი წელი დასჭირდა წინასწარი გამოძიების დასრულებას და საქმის სასამართლოში წარდგენას. . მკვლელობის საქმეზე ნასამართლეობა მოგვიანებით გამოიცა, inter alia, თავად განმცხადებლის მიერ შეგროვებული მტკიცებულებების საფუძველზე.
სასამართლომ ვერ აღნიშნა, რომ განმცხადებლის მკვლელობა მისი შვილის საფლავის დაბომბვის შედეგად, გამოწვეული იყო მისი აქტიური საზოგადოებრივი საქმიანობით, რომელიც მიზნად ისახავს პოლიციის თანამშრომლების ქმედებების გარემოების გარკვევას, რომლებიც პასუხისმგებელნი არიან მისი შვილის გარდაცვალებისთვის. გამომძიებლის დავალების შესრულება, რომელსაც შესაბამისი ორგანოები უნდა შეესრულებინათ, განმცხადებელმა გარისკა, რომ შურისძიების მსხვერპლი გახდა. სასამართლომ ხაზგასმით აღნიშნა, რომ წინამდებარე საქმის ტრაგიკული მოვლენები კიდევ ერთი მაგალითია იმისა, თუ რამდენად მატერიალურად შეიძლება ზიანი მიაყენოს შედეგების ნაკლებ გულმოდგინებამ ხელისუფლების მხრიდან, რომელიც პასუხისმგებელია სიცოცხლის წინააღმდეგ ჩადენილი დანაშაულების გამოძიებაზე, განსაკუთრებით პოლიციაში კორუფციის შემთხვევებში.
განმცხადებელს არ მიენიჭა მსხვერპლის სტატუსი, როგორც განახლებული გამოძიების ნაწილი. მისი უშეცდომობა მონაწილეობა მიიღოს სასამართლო განხილვაში მას შემდეგ, რაც მეუღლემ გარდაცვალების შედეგად (რომელიც შვილის საფლავზე ბომბი აფეთქების შედეგად გარდაიცვალა), მას არ აძლევდა პრეტენზიის მიღებას და შესაბამისი კომპენსაციის მიღებას, იმ ზიანისთვის, რომელიც მას და მის გარდაცვლილ ქმარს ჰქონდათ, პოლიციის თანამშრომლების მიერ შვილის მკვლელობის შედეგად.
იმისდა მიუხედავად, რომ აუცილებელია პატივი სცეს საშინაო სასამართლოების არჩევანს არასათანადო მოპყრობისა და მკვლელობისთვის სათანადო ჯარიმებთან დაკავშირებით, სასამართლომ უნდა ჩაერიოს საქმეებში აშკარა შეუსაბამობის შემთხვევაში, წარმომადგენელთა ქმედებების სიმძიმესა და მათზე დაწესებული სასჯელის სიმძიმეს შორის. ეს უკიდურესად მნიშვნელოვანია საზოგადოების ნდობის შესანარჩუნებლად, კანონის უზენაესობის უზრუნველსაყოფად და სახელმწიფო წარმომადგენლების უკანონო ქმედებების მიმართ ტოლერანტობის ყოველგვარი მანიფესტაციის თავიდან ასაცილებლად ან მათთან შეთქმულების გამოჩენისთვის.
განმცხადებლების საქმეში, მიუხედავად იმისა, რომ საქართველოს კანონმდებლობა უფრო მძიმე სასჯელის ან 20 წლით თავისუფლების აღკვეთას ან უვადო პატიმრობას ითვალისწინებდა, სასამართლომ თავდაპირველად ორი მსჯავრდებული პატიმრობა მიუსაჯა განმცხადებელთა შვილის მკვლელობისთვის დამამძიმებელ გარემოებებში 16 წლით თავისუფლების აღკვეთას. უფრო მეტიც, ასეთი სასჯელის დაწესებისას სასამართლომ იცოდა, რომ ამნისტიის შესახებ კანონის დებულებების ავტომატური გამოყენების შედეგად, ვადა კიდევ შემცირდება კვარტლით. შესაძლებელი იყო სინანული, რომ როდესაც შემუშავდა ამნისტიის შესახებ კანონი, კანონმდებელმა არ მიაქცია სათანადო მნიშვნელობა პოლიციელთა სერიოზული საქციელის დაუსჯელობისთვის დაუსჯელი სიმკაცრით. როდესაც სახელმწიფო წარმომადგენელი, კერძოდ სამართალდამცავი ორგანო, ნასამართლევია დანაშაულისთვის, რომელიც არღვევს კონვენციის მე -2 მუხლს, ამნისტია ან შეწყალება არ უნდა დაიშვას. როდესაც სამართალდამცავებს სიცოცხლის წინააღმდეგ სერიოზული დანაშაულისთვის დასჯისას, მოსალოდნელია, რომ ხელისუფლების ორგანოებიც უფრო მკაცრი იქნებიან, ვიდრე რიგითი დამნაშავეების დასჯა, რადგან ამ შემთხვევაში ჩვენ ვსაუბრობთ არა მხოლოდ დამნაშავეების ინდივიდუალური სისხლისსამართლებრივი პასუხისმგებლობის შესახებ, არამედ სახელმწიფოს ვალდებულების შესახებ, დაიცვას დაუსჯელობა კრიმინალები, მათი აზრით, იყენებენ თავიანთი ოფიციალური პოზიციის გამო და შეინარჩუნებენ საზოგადოების ნდობას და პატივისცემას სამართალდამცავების მიმართ ღეროვანი.
ორი პოლიციელისთვის, რომლებიც დამნაშავედ ცნობდნენ დამამძიმებელ მკვლელობაში, სასამართლომ არ აუკრძალა საჯარო თანამდებობის დაკავება. მათ სასჯელის მოხდის შემდეგ კვლავ შეეძლოთ შეუერთდნენ სამართალდამცავების რიგებს. თუ ამ განსაკუთრებით სერიოზული დანაშაულის ჩამდენ პირებს შეეძლოთ მომავალში შეინარჩუნოთ თანამდებობის დაკავების უფლება, ეს აბსოლუტურად მიუღებელი იქნებოდა და საზოგადოებას მისცემდა არასწორ სიგნალს. ორი პოლიციელისთვის დაწესებული სასჯელი, რომლებმაც მოკლეს განმცხადებლების შვილი და მისი მეგობარი რთულ ვითარებაში, არასათანადო განზრახვით და მხოლოდ ამ მიზნით სამართალდამცავი სისტემის გამოყენებით, არ იყო ადეკვატური ჩადენილი დანაშაულების მიმართ.
ყოველივე ზემოაღნიშნულის გათვალისწინებით, პოლიციის ხუთი თანამშრომლის დაგმობის მიუხედავად, სისხლის სამართლის სისტემა შორს იყო მკაცრისაგან და არ შეიძლება ითქვას, რომ მას გააჩნდა საკმარისად შემაკავებელი ეფექტი, რათა თავიდან აიცილონ მსგავსი დანაშაულების ჩადენა მომავალში.
რეზოლუცია
საქმე შეიცავდა კონვენციის მე -2 მუხლის დარღვევას (მიღებულია ერთხმად).
გადახდა
კონვენციის 41-ე მუხლის გამოყენებისთვის. სასამართლომ განმცხადებლებს 45 000 ევრო მიანიჭა მორალური ზიანის ანაზღაურება.
სასამართლომ ასევე დაადგინა, რომ ადგილი ჰქონდა კონვენციის მე -2 მუხლის დარღვევას მისი არსებითი თვალსაზრისით. საქართველოს სასამართლოებმა ნათლად დაამტკიცეს, რომ მოპასუხე მთავრობის უფლებამოსილებები პასუხისმგებელნი იყვნენ განმცხადებლების შვილის მკვლელობაზე.
გამოცემის წყარო: https://espchhelp.ru/blog/3102-vazagashvili-da-shanava-sakartvelos-tsinaaghmdeg .
ECHR judgment of July 18, 2019 in the case of “Vazagashvili and Shanava v. Georgia” (application No. 50375/07).
In 2007, the applicants were assisted in preparing the application. Subsequently, the application was communicated to Georgia.
In the case, the application on the lack of independence and impartiality in the course of investigative actions against law enforcement officers, as well as the apparent disproportion of the punishment imposed on the gravity of the act committed, was successfully considered. The case contained a violation of Article 2 of the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms.
Circumstances of the case
On 2 May 2006 the applicants' son was killed by the police. The initial investigation into his death was discontinued. The investigation was subsequently resumed, and in 2015, five high-ranking police officers were convicted of double murder under aggravating circumstances, or for abuse of power, or for obstruction of justice. It was established that the entire contested police operation was based on documents forged by a superior police officer for the sole purpose of killing passengers in the car of the applicants' son and thereby taking revenge on one of them.
QUESTIONS OF LAW
Regarding compliance with Article 2 of the Convention (procedural aspect). The first investigative actions were carried out immediately after the police operation by the same officers who participated in this operation. The evidence gathered by these officers was subsequently referred to by prosecutors during the first stage of the investigation into the proportionality of the use of force by police officers. Thus, the first and most important investigative actions carried out by the relevant authorities clearly did not meet the requirements of independence and impartiality, and such a procedural flaw could not but obscure the subsequent course of the investigation.
The prosecution authorities did not want to involve the applicants in the case by giving them the opportunity to freely use the necessary status of victims. Without such a procedural status, the applicants could not appeal to the court the decision of the prosecutor's office to terminate the investigation. The prosecution authorities did not duly take into account the testimonies of two independent witnesses, who confirmed that the passengers in the applicant's car did not try to provide armed resistance to the police officers. However, a proper assessment of this fact was absolutely necessary in order to draw objective conclusions regarding the proportionality of the use of force by police officers. These considerations are sufficient to come to the conclusion that this part of the initial investigation was not thorough, objective and, as was later established by the results of the resumed investigation, complete.
After the criminal investigation into the police operation was resumed in 2012, five senior officials from the Ministry of the Interior were convicted in connection with the incident for double aggravated murder, or abuse of power, or obstruction of justice. However, the Court was not convinced that the outcome of the resumed criminal proceedings restored the applicants' rights to a sufficient degree. A belated recognition of the fact that the applicants' son was killed in aggravated circumstances more than nine years after the murder, together with significant periods of inaction by the investigating authorities, clearly indicated that he was evading access to justice.
After the resumption of the investigation, the applicant, for a long period of time, even in the absence of victim status, conducted the investigation himself, interrogating various key witnesses and collecting other evidence. Despite the fact that there was already material evidence of the involvement of the relevant police officers in the unlawful use of force against the applicants' son, the authorized authorities of the respondent Government, however, it took almost three years to complete the preliminary investigation and bring the case to court . The conviction in the murder case was later issued on the basis of, inter alia, evidence collected by the applicant himself.
The Court could not fail to note that the murder of the applicant as a result of the bombing of his son’s grave was caused by his active public activities aimed at clarifying the circumstances of the actions of the police officers responsible for the death of his son. Performing the task of the investigator, which should have been performed by the relevant authorities, the applicant risked becoming a victim of revenge. The Court emphasized that the tragic events of the present case are another example of how tangibly detrimental the consequences of a lack of due diligence on the part of the authorities responsible for investigating crimes against life, especially in cases of corruption in the police, can be.
The applicant was not granted victim status as part of a resumed investigation. Her inability to take part in the trial after the death of her husband (who died as a result of a bomb explosion at the grave of their son) deprived her of the opportunity to claim and receive appropriate compensation for the harm that she and her dead husband had suffered as a result of the killing of their son by police officers.
Despite the fact that it is necessary to respect the choice of domestic courts regarding appropriate penalties for ill-treatment and murder, the Court must intervene in cases of apparent discrepancy between the severity of the acts of the State representatives and the severity of the punishment imposed on them. This is extremely important for maintaining public confidence, ensuring the rule of law and preventing any manifestation of tolerance towards illegal actions of state representatives or the appearance of conspiracy with them.
In the applicants ’case, although Georgian legislation allowed for a heavier sentence, either 20 years of imprisonment, or life imprisonment, the court initially sentenced two convicted prisoners for murder of the applicants’ son under aggravating circumstances to 16 years in prison. Moreover, when imposing such a punishment, the court knew that the term would be further reduced by a quarter as a result of the automatic application of the provisions of the amnesty law. It was possible to regret that when the law on amnesty was being drafted, the legislator did not give due importance to the need to punish serious police misconduct with unbending rigor. When a state representative, in particular a law enforcement officer, is convicted of a crime that violates Article 2 of the Convention, amnesty or pardon should not be allowed. When punishing law enforcement officers for serious crimes against life, government authorities are expected to be even more severe than punishing ordinary criminals, since in this case we are talking not only about the individual criminal liability of the perpetrators, but also about the state’s obligation to combat impunity , which criminals, in their opinion, use because of their official position, and maintain public confidence and respect for law enforcement steme.
For two police officers who were found guilty of aggravated murder, the court did not prohibit holding public office. They could again join the ranks of law enforcement officials after serving their sentence. If the perpetrators of such a particularly serious crime could retain the right to hold public office in the future, this would be absolutely unacceptable and would give the public the wrong signal. The punishment imposed on the two police officers who killed the applicants' son and his friend in difficult circumstances, with ill-intentioned intent and using the law enforcement system only for this purpose, was not adequate in relation to the crimes committed.
In view of the foregoing, despite the condemnation of five police officers, the criminal law system was far from rigorous, and it could not be said that it had a sufficiently restraining effect to prevent the commission of similar crimes in the future.
RESOLUTION
The case contained a violation of Article 2 of the Convention (adopted unanimously).
COMPENSATION
In application of Article 41 of the Convention. The Court awarded the applicants EUR 45,000 in respect of non-pecuniary damage.
The Court also held that there had been a violation of Article 2 of the Convention in its substantive aspect. The Georgian courts have clearly proved that the authorities of the respondent Government were responsible for the murder of the applicants' son.
Source of publication: https://espchhelp.ru/blog/3101-vazagashvili-and-shanava-v-georgia .
Постановление ЕСПЧ от 18 июля 2019 года по делу "T.I. и другие (T.I. and Others) против Греции" (жалоба N 40311/10).
В 2010 году заявительницам была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Греции.
По делу успешно рассмотрена жалоба на нарушение органами власти обязательства по проведению эффективного расследования по факту выдачи представителями государства виз, которые сделали возможной торговлю людьми. По делу было допущено нарушение требований статьи 4 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
Заявительницы, гражданки Российской Федерации, получили визы, выданные Генеральным консульством Греции в г. Москве. По их утверждениям, сотрудники консульства были подкуплены российскими торговцами людьми и выдали им визы для того, чтобы заявительницы могли приехать в Грецию для целей сексуального рабства. В конце 2003 года заявительницы были признаны жертвами торговли людьми. Власти Греции возбудили два уголовных дела в отношении лиц, которые непосредственно эксплуатировали заявительниц, а также уголовные дела по факту выдачи виз. Заявительницы указывали на ряд недостатков в этих производствах, а также на соучастие сотрудников консульства в их эксплуатации.
ВОПРОСЫ ПРАВА
По поводу соблюдения статьи 4 Конвенции. В период, относившийся к обстоятельствам дела, торговля людьми в форме сексуальной эксплуатации не являлась отдельным преступлением. Поскольку для такого правонарушения, как торговля людьми, был предусмотрен более короткий срок привлечения к ответственности, обвинительная палата суда прекратила уголовное дело в отношении двух обвиняемых в связи с истечением срока давности. Следовательно, правовое регулирование данного производства оказалось неэффективным и недостаточным как для того, чтобы наказать торговцев людьми, так и для того, чтобы обеспечить эффективное предупреждение торговли людьми.
Что касается производства по делу о выдаче виз, оно было возбуждено лишь спустя девять месяцев после того, как заявители довели соответствующие факты до сведения прокурора, уполномоченного в сфере борьбы с торговлей людьми. Управление безопасности полиции направило материалы дела уполномоченному прокурору спустя приблизительно два года и семь месяцев после их получения, а стадия предварительного расследования заняла более трех лет. Безусловно, настоящее дело представляло собой некоторую сложность, поскольку необходимо было допросить несколько жертв торговли людьми в качестве свидетелей. Тем не менее такая длительность производства по делу представляется чрезмерной, кроме того, она привела к истечению срока давности привлечения к ответственности за часть преступлений, касавшихся подделки документов и их использования.
Обращаясь к вопросу об участии заявительниц в спорном производстве, все попытки вызвать всех их в суд, за исключением одной, для дачи показаний были безуспешными в связи с тем, что заявительницы не проживали по адресам, по которым им направлялись повестки. Хотя следственный судья, который пытался разыскать заявительниц, не бездействовал, ничто материалах дела не объясняет того, почему заявительниц не разыскивали по адресам, указанным ими в заявлениях о признании их гражданскими истцами.
Принимая во внимание, в частности, имеющуюся информацию относительно торговли людьми в Российской Федерации и Греции в период, относившийся к обстоятельствам настоящего дела, а также тяжесть выдвинутых заявительницами обвинений и тот факт, что они обвиняли представителей государства в связи с лицами, которые осуществляли торговлю людьми, власти были обязаны действовать с особым усердием, чтобы обеспечить тщательное рассмотрение заявлений о получении виз до их выдачи и таким образом исключить любые сомнения относительно честности представителей государства.
Уполномоченные органы власти не проявили по настоящему делу усердия на том уровне, которого требовала статья 4 Конвенции, а заявительницы не были допущены к участию в деле в той мере, в какой того требовала статья 4 Конвенции в ее процессуально-правовом аспекте.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
По делу было допущено нарушение требований статьи 4 Конвенции (принято единогласно).
КОМПЕНСАЦИЯ
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил каждой из заявительниц по 15 000 евро в качестве компенсации морального вреда.
Источник публикации: https://espchhelp.ru/blog/3100-t-i-i-drugiye-protiv-gretsii .
Απόφαση του Ευρωπαϊκού Δικαστηρίου Ανθρωπίνων Δικαιωμάτων της 18ης Ιουλίου 2019 στην υπόθεση Τ.Ι. και άλλοι κατά Ελλάδας (καταγγελία αριθ. 40311/10).
Το 2010, οι υποψήφιοι βοήθησαν στην προετοιμασία της καταγγελίας. Στη συνέχεια, η καταγγελία κοινοποιήθηκε στην Ελλάδα.
Στη συγκεκριμένη περίπτωση, εξετάστηκε επιτυχώς μια καταγγελία σχετικά με παραβίαση από τις αρχές της υποχρέωσης διεξαγωγής αποτελεσματικής έρευνας σχετικά με την έκδοση από τους εκπροσώπους του κράτους θεωρήσεων που επέτρεψαν την εμπορία ανθρώπων. Η υπόθεση περιείχε παραβίαση του άρθρου 4 της Σύμβασης για την Προστασία των Δικαιωμάτων του Ανθρώπου και των Θεμελιωδών Ελευθεριών.
Περιπτώσεις της υπόθεσης
Οι αιτούντες, πολίτες της Ρωσικής Ομοσπονδίας, έλαβαν θεωρήσεις από το Γενικό Προξενείο της Ελλάδας στη Μόσχα. Σύμφωνα με αυτούς, οι προξενικοί αξιωματούχοι δωροδοτήθηκαν από Ρώσους διακινητές και τους χορήγησαν βίζες έτσι ώστε οι αιτούντες να μπορούν να έρθουν στην Ελλάδα για σεξουαλική δουλεία. Στα τέλη του 2003, οι αιτούντες αναγνωρίστηκαν ως θύματα εμπορίας ανθρώπων. Οι ελληνικές αρχές άνοιξαν δύο ποινικές υποθέσεις εναντίον προσώπων που εκμεταλλεύτηκαν άμεσα τους αιτούντες, καθώς και ποινικές υποθέσεις σχετικά με την έκδοση θεωρήσεων. Οι προσφεύγουσες υπογράμμισαν ορισμένες αδυναμίες των διαδικασιών αυτών καθώς και τη συνενοχή των προξενικών υπαλλήλων στη λειτουργία τους.
ΕΡΩΤΗΣΕΙΣ ΤΟΥ ΝΟΜΟΥ
Όσον αφορά τη συμμόρφωση με το άρθρο 4 της Σύμβασης. Κατά την περίοδο που σχετίζεται με τις περιστάσεις της υπόθεσης, η εμπορία ανθρώπων με τη μορφή σεξουαλικής εκμετάλλευσης δεν ήταν ξεχωριστό έγκλημα. Δεδομένου ότι παρέχεται μικρότερη διάρκεια δίωξης για αδίκημα όπως η εμπορία προσώπων, το δικαστήριο διώξεων έκλεισε την ποινική δίκη κατά των δύο κατηγορουμένων σε σχέση με τη λήξη του καθεστώτος των περιορισμών. Κατά συνέπεια, η νομική ρύθμιση αυτής της παραγωγής ήταν αναποτελεσματική και ανεπαρκής τόσο για την τιμωρία των διακινητών όσο και για την αποτελεσματική πρόληψη της εμπορίας ανθρώπων.
Όσον αφορά τη διαδικασία χορήγησης θεωρήσεων, δεν ανοίχτηκε παρά εννέα μήνες μετά την υποβολή των σχετικών γεγονότων από τον εισαγγελέα που είναι επιφορτισμένος με την καταπολέμηση της εμπορίας ανθρώπων. Η Διεύθυνση Αστυνομικής Ασφάλειας απέστειλε τα αρχεία της υπόθεσης σε εξουσιοδοτημένο εισαγγελέα περίπου δύο χρόνια και επτά μήνες μετά την παραλαβή τους και η προκαταρκτική έρευνα διήρκεσε περισσότερα από τρία χρόνια. Φυσικά, η παρούσα υπόθεση υπήρξε κάποια δυσκολία, δεδομένου ότι ήταν απαραίτητο να αμφισβητηθεί ως μάρτυρας πολλά θύματα εμπορίας ανθρώπων. Παρόλα αυτά, η διάρκεια αυτής της διαδικασίας φαίνεται υπερβολική, επιπλέον, οδήγησε στη λήξη του καθεστώτος των περιορισμών για μέρος των εγκλημάτων που σχετίζονται με την πλαστογράφηση εγγράφων και τη χρήση τους.
Όσον αφορά το ζήτημα της συμμετοχής των προσφευγουσών στην επίμαχη διαδικασία, όλες οι προσπάθειες να τους παραπεμφθούν όλοι στο δικαστήριο, πλην ενός, για να καταθέσουν, ήταν ανεπιτυχείς, διότι οι αιτούντες δεν κατοικούσαν στις διευθύνσεις στις οποίες απεστάλησαν οι κλήσεις. Παρόλο που ο ανακριτής, ο οποίος προσπαθούσε να εντοπίσει τους αιτούντες, δεν ήταν αδρανής, τίποτε στον φάκελο δεν εξηγεί γιατί οι αιτούντες δεν αναζητήθηκαν στις διευθύνσεις που αναφέρονται στις αιτήσεις τους για να αναγνωριστούν ως πολιτικοί ενάγοντες.
Λαμβάνοντας ιδίως υπόψη τις διαθέσιμες πληροφορίες σχετικά με την εμπορία ανθρώπων στη Ρωσική Ομοσπονδία και την Ελλάδα κατά τη διάρκεια της περιόδου που αφορά τις περιστάσεις της παρούσας υπόθεσης, καθώς και τη σοβαρότητα των κατηγοριών που υπέβαλαν οι αιτούντες και το γεγονός ότι κατηγόρησαν τους κρατικούς υπαλλήλους για πρόσωπα που εμπλέκονται σε σωματεμπορία , οι αρχές ήταν υποχρεωμένες να ενεργήσουν με ιδιαίτερο ζήλο για να διασφαλίσουν ότι οι αιτήσεις για θεωρήσεις εξετάστηκαν προσεκτικά πριν από την έκδοση τους και έτσι εξαλείφθηκαν τυχόν αμφιβολίες για την ειλικρίνεια κρατικών παρόχων.
Οι αρμόδιες αρχές δεν έδειξαν ζήλο στην παρούσα υπόθεση στο επίπεδο που απαιτεί το άρθρο 4 της σύμβασης και οι αιτούντες δεν είχαν τη δυνατότητα να συμμετάσχουν στην υπόθεση στο βαθμό που απαιτείται από το άρθρο 4 της σύμβασης από την διαδικαστική και νομική της πτυχή.
ΨΗΦΙΣΜΑ
Στην περίπτωση αυτή υπήρξε παραβίαση των απαιτήσεων του άρθρου 4 της Σύμβασης (που εγκρίθηκε ομόφωνα).
ΠΛΗΡΩΜΗ
Κατ 'εφαρμογή του άρθρου 41 της Σύμβασης. Το Δικαστήριο απονέμει σε κάθε αιτούσα 15.000 ευρώ για ηθική βλάβη.
Πηγή δημοσίευσης: https://espchhelp.ru/blog/3099-t-i-kai-alloi-kata-elladas .
ECHR judgment of 18 July 2019 in the case of T.I. and Others v. Greece (application No. 40311/10).
In 2010, the applicants were assisted in preparing the application. Subsequently, the application was communicated to Greece.
In the case, an application was successfully examined regarding violation by the authorities of the obligation to conduct an effective investigation into the issuance by the state representatives of visas that made human trafficking possible. The case contained a violation of Article 4 of the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms.
Circumstances of the case
The applicants, citizens of the Russian Federation, received visas issued by the Consulate General of Greece in Moscow. According to them, the consulate officers were bribed by Russian traffickers and issued visas to them so that the applicants could come to Greece for purposes of sexual slavery. At the end of 2003, the applicants were recognized as victims of human trafficking. The Greek authorities opened two criminal cases against persons who directly exploited the applicants, as well as criminal cases regarding the issuance of visas. The applicants pointed to a number of shortcomings in these proceedings, as well as to the complicity of the consular officers in their operation.
QUESTIONS OF LAW
Regarding compliance with article 4 of the Convention. In the period relevant to the circumstances of the case, trafficking in persons in the form of sexual exploitation was not a separate crime. Since a shorter period of prosecution was provided for an offense such as trafficking in persons, the court of prosecution closed the criminal case against the two accused in connection with the expiration of the statute of limitations. Consequently, the legal regulation of this production was ineffective and insufficient both to punish traffickers and to provide effective prevention of trafficking in persons.
As regards the visa proceedings, it was not opened until nine months after the applicants brought the relevant facts to the attention of the prosecutor authorized in the field of combating trafficking in persons. The Police Security Directorate sent the case files to the authorized prosecutor approximately two years and seven months after their receipt, and the preliminary investigation took more than three years. Of course, the present case was of some difficulty, since it was necessary to question several victims of human trafficking as witnesses. Nevertheless, such a length of proceedings appears excessive, in addition, it led to the expiration of the statute of limitations for part of the crimes related to forgery of documents and their use.
Turning to the question of the applicants ’participation in the disputed proceedings, all attempts to summon them all to court, with the exception of one, to testify were unsuccessful because the applicants did not live at the addresses to which the summons were sent. Although the investigating judge, who was trying to track down the applicants, was not inactive, nothing in the case file explains why the applicants were not searched at the addresses indicated in their applications for being recognized as civil plaintiffs.
Having regard, in particular, to the information available on trafficking in persons in the Russian Federation and Greece during the period relevant to the circumstances of the present case, as well as the gravity of the charges brought by the applicants and the fact that they accused the State agents of having committed trafficking in persons , the authorities were obliged to act with particular zeal to ensure that applications for visas were carefully examined before issuing them and thus eliminate any doubts about honesty state providers.
The competent authorities did not show zeal in the present case at the level required by Article 4 of the Convention, and the applicants were not allowed to participate in the case to the extent required by Article 4 of the Convention in its procedural and legal aspect.
RESOLUTION
In the case there was a violation of the requirements of Article 4 of the Convention (adopted unanimously).
COMPENSATION
In application of Article 41 of the Convention. The Court awards each of the applicants EUR 15,000 in respect of non-pecuniary damage.
Source of publication: https://espchhelp.ru/blog/3098-t-i-and-others-v-greece .
