Аль-Дулими и Монтана Менеджмент Инк. против Швейцарии: гармония там, где ее нет?
Дело Аль-Дулими и Монтана Менеджмент Инк. против Швейцарии, Постановление по которому было вынесено Большой Палатой ЕСПЧ 21 июня 2016 года, касалось имплементации государством-ответчиком резолюции Совета Безопасности ООН о наложении санкций на лиц и организации, ассоциированные с режимом С. Хуссейна. Следует особо подчеркнуть, что, в отличие от других санкционных режимов, "иракский" режим предполагал не просто замораживание средств физических и юридических лиц, а передачу их активов в специально созданный в 2003 году Фонд развития Ирака <64>.
<64> См.: Резолюция Совета Безопасности ООН 1483 (2003) от 22 мая 2003 года. UN Doc. S/RES/1483 (2003).
Заявителями по делу являлись Халаф Аль-Дулими, который, по информации Совета Безопасности ООН, руководил финансами секретных служб Ирака, и зарегистрированная в Панаме компания "Монтана Менеджмент Инк.", директором которой он был. Счета заявителей были заморожены Швейцарией в 1990 году, когда это государство, еще не будучи членом ООН, исполняло Резолюцию Совета Безопасности ООН 661 (1990). 26 апреля 2004 года заявители были включены санкционным комитетом в "черный список", а следом и Федеральным советом Швейцарии - в соответствующий национальный список. После этого в отношении замороженного имущества заявителей было принято решение о начале процедуры конфискации, которое заявители попытались обжаловать в Федеральном суде. 23 января 2008 года суд отказал в удовлетворении их требований. 13 июня 2008 года заявители обратились в контактный центр с просьбой об исключении их из санкционного списка, но получили отказ. А 6 марта 2009 года швейцарские власти приостановили исполнение решения о конфискации до вынесения решения ЕСПЧ.
Рассматривая вопрос о соблюдении Швейцарией основных прав человека, Европейский суд, равно как и все уже упомянутые в данной статье судебные и квазисудебные органы, начал свою аргументацию с четкого признания, что не обладает компетенцией проверять правомерность решений Совета Безопасности ООН <65>, и, не медля... перешел именно к этой самой проверке. Используя в качестве связующего "логического звена" слово "однако", ЕСПЧ указал, что, "если государство ссылается на необходимость исполнения резолюции Совета Безопасности для того, чтобы оправдать нарушение прав, гарантированных Конвенцией, Суд должен проверить текст резолюции с целью обеспечить, эффективно и последовательно, что он согласуется с Конвенцией" <66>. Опираясь на то, что, поддерживая мир и безопасность, ООН, в соответствии с пунктом 3 статьи 1 Устава, преследует цель осуществлять "международное сотрудничество... в поощрении и развитии уважения к правам человека и основным свободам", а Совет Безопасности, как это предусмотрено пунктом 2 статьи 24 Устава, обязан действовать в соответствии с целями и принципами ООН, Европейский суд сделал вывод о том, что "должна существовать презумпция, что Совет Безопасности не намеревался налагать на государства-члены обязательства по нарушению основных прав и свобод человека" <67> и, соответственно, сам Суд должен выбирать толкование, которое наиболее гармонично сочетается с требованиями Конвенции и позволяет избежать конфликта обязательств <68>.
<65> См.: Al-Dulimi v. Switzerland. § 139.
<66> Al-Dulimi v. Switzerland. § 139.
<67> Ibid. § 139 - 140.
<68> См.: Ibid. § 140.
Итак, в своем подходе к соотношению обязательств, вытекающих из резолюции Совета Безопасности ООН, и Конвенции, в решении по делу Аль-Дулими Европейский суд сделал основную ставку на использование принципа системной интеграции, основанного на пункте 3(c) статьи 31 Венской конвенции о праве международных договоров и серьезно укрепленного стараниями Комиссии международного права <69>. Суд начал свои рассуждения с обоснования значения и универсального характера этого принципа, затем указал на то, что в данном конкретном случае использование системной интеграции оправданно, так как уважение прав человека и основных свобод является одной из целей ООН, а Совет Безопасности должен в соответствии с пунктом 2 статьи 24 Устава исполнять свои обязанности, действуя в соответствии с "Целями и Принципами Объединенных Наций" <70>. На основе этих посылок Суд далее сделал вывод о том, что "должна существовать презумпция, что Совет Безопасности не намеревается возлагать на государства - члены обязанность нарушать фундаментальные принципы прав человека" <71>, а "в случае неясности терминов, использованных в резолюции Совета Безопасности, Суд должен избирать толкование, которое будет наиболее гармонично сочетаться с требованиями Конвенции и которое позволит избежать конфликта между обязательствами" <72>.
<69> См.: Ibid. § 138.
<70> Ibid. § 139.
<71> Ibid. § 140.
<72> Ibid.
Далее Европейский суд тем не менее высказал мысль, которая вступила в диссонанс с предыдущей посылкой о связанности Совета Безопасности ООН нормами об основных правах человека. Если бы Совет Безопасности все же намеревался обязать государства принять меры, которые противоречили бы их обязательствам по международному праву прав человека, отметил ЕСПЧ, то следовало бы ожидать, что для этого был бы использован "ясный и эксплицитный" язык. Это означает, что, несмотря на соблюдение прав человека как цель ООН, Совет Безопасности все-таки может поставить себя выше. Понятно, что через эту, признаем, амбивалентную связку ЕСПЧ выходит на искомый вывод о том, что во всех, даже неочевидных, случаях резолюции Совета Безопасности ООН подлежат приведению "в гармонию" с правом прав человека, если только в резолюции прямо не закреплено иное.
Однако и этот подход загоняет Европейский суд в логическую ловушку. В Резолюции 1483 (2003), которая была применена к Аль-Дулими, содержится обязательство "безотлагательно" (without delay) заморозить средства или финансовые активы и "незамедлительно" (immediately) обеспечить их перевод в Фонд развития Ирака <73>. В своем особом мнении судьи Х. Келлер и А. Нуссбергер абсолютно справедливо указывают на то, что эти формулировки вряд ли совместимы с проведением государствами юридической проверки по существу: проведение предварительного расследования, не считая судебного процесса, потребует много времени хотя бы потому, что информация, на основании которой составляются санкционные перечни, является конфиденциальной <74>. ЕСПЧ пытается выйти из ситуации, проводя различие между этим делом и решениями по делам Нада и Аль-Джедда, ссылаясь на то, что резолюция 1483 не касалась "сути материальных прав, затронутых принятыми мерами". Между тем Суд умалчивает о том, что как раз в деле Нада формулировка в резолюции была иной: "...не допускать въезда на свою территорию или транзита через нее этих лиц, при условии, что ничто в этом пункте не обязывает какое бы то ни было государство отказывать во въезде на свою территорию своим собственным гражданам или требовать от них покинуть ее и что этот пункт не применяется, когда въезд или транзит необходимы для осуществления судебного процесса или когда Комитет определяет только на основании каждого конкретного случая, что въезд или транзит обоснованны" <75> (выделено мной. - В.Р.).
<73> См.: Резолюция Совета Безопасности ООН 1483 (2003) от 22 мая 2003 года. § 23 (b).
<74> См.: Al-Dulimi v. Switzerland: Dissenting Opinion of Judge Nussberger. P. 142; Concurring Opinion of Judge Keller. P. 123 - 124.
<75> Резолюция Совета Безопасности ООН 1390 (2002) от 28 января 2002 года. UN Doc. S/RES/1390 (2002). § 2 (b).
Проблема кроется в избранной Европейским судом методологии, применяемой при оценке этого правового вопроса: ЕСПЧ пытается гармонизировать два разных инструмента, сознательно оставаясь, что важно, связанным конкретной формулировкой, которая содержится в резолюции, которая, однако, будем честны, не то что трудно поддается, а вообще не поддается гармонизации и сочетанию с положениями статьи 6 Конвенции. Судья Х. Келлер демонстрирует нелогичность вывода Суда, прямо артикулируя значение, которое Европейский суд вложил в резолюцию Совета Безопасности ООН: "...заморозить безотлагательно, за исключением тех задержек, которые необходимы для того, чтобы обеспечить доступ к суду или проверить, не появились ли имена в санкционном перечне ООН произвольно" <76>. Судья А. Нуссбергер иронично квалифицирует это в своем особом мнении не "гармоничным толкованием", а "фейковым гармоничным толкованием" <77>. Однако в своей критике обе судьи останавливаются на этих выводах, приходя в итоге к необходимости установить наличие противоречия между обязательствами, вытекающими из резолюции Совета Безопасности ООН, и из Конвенции, и отдать предпочтение первым, опираясь на статью 103 Устава ООН.
<76> Al-Dulimi v. Switzerland. Concurring Opinion of Judge Keller. P. 124.
<77> Al-Dulimi v. Switzerland. Dissenting Opinion of Judge Nussberger. P. 141.
Вместе с тем Постановление по делу Аль-Дулими четко демонстрирует, что - насколько можно, конечно, предполагать - по двум основным причинам: во-первых, опасаясь выхода на применение статьи 103 Устава ООН с заранее известным исходом и, во-вторых, будучи связанным своими институциональными рамками, Европейский суд явно избегает использования другого способа, а именно признания несоответствия буквального толкования обязательства по безотлагательному замораживанию средств и их незамедлительному переводу в Фонд развития Ирака, прежде всего, самому Уставу ООН.
Источник публикации: https://espchhelp.ru/koon/stati/4053-al-dulimi-i-montana-menedzhment-ink-protiv-shvejtsarii-garmoniya-tam-gde-ee-net .
