Права человека и статья 103 Устава ООН.
При рассмотрении дел о "черных списках" Совета Безопасности ООН одним из ключевых во всех обозначенных случаях являлся вопрос о том, имело ли место противоречие между обязательствами по имплементации налагающих санкции резолюций и международными договорами по правам человека. Статья 103 Устава ООН гласит: "В том случае, когда обязательства Членов Организации по настоящему Уставу окажутся в противоречии с их обязательствами по какому-либо другому международному соглашению, преимущественную силу имеют обязательства по настоящему Уставу", и позиция самого Совета Безопасности ООН, а также Международного суда ООН состоит в том, что под "обязательствами" в статье 103 Устава понимаются и принятые по главе VII Резолюции Совета Безопасности ООН <78>.
<78> См.: ICJ. Case Concerning Questions of Interpretation and Application of the 1971 Montreal Convention Arising from the Aerial Incident at Lockerbie (Libyan Arab Jamahiriya v. United Kingdom). Judgment (Preliminary objections) of 27 February 1998. § 39 (далее - Lockerbie case).
Во всех трех проанализированных делах рассматривавшие их судебные и квазисудебные международные органы попытались обойти это положение Устава ООН, то есть в их аргументации четко отражалась установка на то, что, стоит только признать коллизию, положения договоров по правам человека не смогут быть применены, так как приоритет должен будет быть отдан обязательствам, вытекающим из резолюции Совета Безопасности ООН. В итоге в деле Кади I Суд первой инстанции попытался использовать категорию jus cogens, а Суд ЕС, пересматривая дело в порядке апелляции, перенес проверку соблюдения прав человека на уровень претендующего на автономность правового порядка ЕС, в деле Сайади Комитет по правам человека вменил наложенные резолюцией Совета Безопасности ограничения Бельгии, а в деле Аль-Дулими судьи ЕСПЧ пошли на откровенное нарушение законов формальной логики, применяя уже опробованный и оправданный в делах Аль-Джедда <79> и Нада <80> принцип гармоничного толкования, вложив тем самым в устав Совета Безопасности смысл, прямо расходящийся с "буквой" самой резолюции.
<79> См.: ECtHR. Al-Jedda and Others v. the United Kingdom [GC]. Application no. 27021/08. Judgment of 7 July 2011. § 102.
<80> См.: Nada v. Switzerland. § 168 - 171, 197.
Представляется, что во всех этих случаях была упущена возможность выйти на то, что не только нормы jus cogens, но и основные права человека связывают Совет Безопасности ООН. А значит, вопреки тезису Европейского суда о том, что Совет Безопасности может отступить от соблюдения основных прав человека, если прямо и эксплицитно укажет это в своей резолюции, несмотря на использованный в тексте конкретных резолюций текст, этот орган ООН связан основными правами человека. Эта "связанность" может быть обоснована несколькими способами, которые могут применяться как по отдельности, так и в различных сочетаниях, ибо не исключают друг друга.
Во-первых, в своих действиях Совет Безопасности ООН связан целями и принципами ООН, к которым, и это прямо следует из пункта 3 статьи 1 и пункта "c" статьи 55 Устава, относится уважение прав человека и основных свобод. На момент принятия Устава ООН права человека еще не получили своего нормативного закрепления на международном уровне, но по прошествии времени только под эгидой самой организации были приняты Всеобщая декларация прав человека, положения которой постепенно стали рассматриваться как закрепляющие международно-правовые обычаи, два Пакта 1966 года, а также целый ряд специализированных международных договоров, посвященных отдельным категориям лиц или прав человека. Совет по правам человека с 2006 года получил право проводить универсальный периодический обзор, проверяя в том числе соблюдение государствами положений, закрепленных во Всеобщей декларации прав человека <81>. Таким образом, общий принцип уважения прав человека шаг за шагом наполнялся реальным содержанием. Будучи органом, принимающим политические решения, Совет Безопасности ООН связан положениями Устава: какой бы обширной компетенцией и широким полем для усмотрения ни был наделен этот орган, все его дискреционные полномочия по принятию решений "с необходимостью вытекают из права и, соответственно, регулируются... правом" <82>, "ни из текста, ни из духа Устава не следует, что Совет Безопасности действует legibus solutus (будучи не связанным правом)" <83>.
<81> См.: Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН "Совет по правам человека" от 15 марта 2006 года. UN Doc. A/RES/60/251; Резолюция Совета по правам человека 5/1 "Институциональное строительство Совета по правам человека Организации Объединенных Наций" от 18 июня 2007 года. Пункт 1.
<82> Lockerbie case. Dissenting Opinion of Judge Sir Robert Jennings. P. 110.
<83> ICTY. . Decision on the Defence Motion for Interlocutory Appeal on Jurisdiction. Decision of 2 October 1995. § 28. URL: http://www.icty.org/x/cases/tadic/acdec/en/51002.htm (дата обращения: 09.03.2017).
Во-вторых, при всей своей специфике Совет Безопасности является органом международной организации, которая была создана государствами, а учредители не могли передать больше полномочий, чем они имеют сами. Т.М. Франк в свое время назвал Устав ООН "конституцией делегированных полномочий" <84>. При этом нужно учитывать и то, что с течением времени число международно-правовых обязательств государств возрастало, и это не могло не отразиться на полномочиях самой организации и, разумеется, Совета Безопасности ООН.
<84> Franck T.M. The "Powers of Appreciation": Who is the Ultimate Guardian of UN Legality? // American Journal of International Law. Vol. 86. 1992. No. 3. P. 519 - 523, 523.
В-третьих, статья 103 Устава ООН указывает государствам-членам на приоритет обязательств, вытекающих из Устава, только по отношению к "международным соглашениям", то есть международным договорам, обходя молчанием международное обычное право. При этом действие статьи 103 является двусторонним: с одной стороны, она содержит коллизионную норму, адресованную государствам-членам, с другой же стороны, определяя соотношение Устава ООН с иными международными соглашениями, задает параметры деятельности органов ООН и в первую очередь Совета Безопасности как способного принимать решения обязательного характера. Таким образом, Совет Безопасности ООН связан действием международных обычаев в области международного права прав человека.
Следует отметить, что вопрос об упоминании международных обычаев в статье 103 поднимался в ходе Сан-Францисской конференции, но предложение не было поддержано: что касается обычаев, которые сформировались до принятия Устава, то в отношении их он мог выступать как lex posteriori, а в отношении обычаев, которые могут сформироваться в будущем, предполагалось, что эти нормы вряд ли будут противоречить Уставу, и такой порядок сложится "скорее по идеологическим, чем по правовым причинам", потому как этот договор есть выражение "духа современного международного права" <85>.
<85> Dupuy P.-M. The Constitutional Dimension of the Charter Revisited // Max Planck Yearbook of United Nations Law. Vol. 1. 1997. P. 1 - 33, 13 - 14.
Определение Международного суда ООН о принятии временных мер по делу Локерби критикуется как раз в той части, в которой, делая вывод о соотношении резолюции Совета Безопасности ООН с положениями Монреальской конвенции, Суд не рассматривал вопросов о том, не является ли принцип aut dedere aut judicare нормой обычного права или не противоречит ли выдача граждан собственного государства защите суверенных прав по общему международному праву <86>. Конечно, эта критика несправедлива, так как обращение Ливии было основано на Конвенции, а не на признании юрисдикции Суда по пункту 2 статьи 36 Статута Международного суда ООН, потому истец не мог использовать аргумент о международно-правовой природе нарушенных обязательств, что, в свою очередь, возможно, позволило бы избежать применения статьи 103. Судьи же проявили сдержанность, не затронув эту тему, однако, как многозначительно отметил в своей декларации Президент Суда Ода, если бы ссылка на обычаи была использована, "это был бы совершенно другой процесс" <87>.
<86> См.: Franck T.M. Op. cit. P. 523.
<87> Lockerbie case. Request for the Indication of Provisional Measures. Order of 14 April 1992. Declaration of Acting President Oda. P. 131.
В-четвертых (и, в отличие от предыдущих, это аргумент метатеоретический, на уровне философии международного права как целого), в духе постулатов естественно-правовой школы и ее современных течений, а также этического направления можно утверждать, что в основе нынешних международных отношений лежат не только нормы права, но и моральные, этические нормы, установки и ценности. Этот подход явно располагается, выражаясь языком М. Коскенниеми, в "утопическом" углу теоретического поля международного права, что не означает, однако, автоматически, что данный аргумент не может быть обоснован. В частности, можно, провести аналогию с сущностью норм jus cogens, раскрыть которую, как это отмечают и многие ученые <88>, и в частности докладчик Комиссии международного права Д. Тлади <89>, без обращения к идеям как позитивизма, так и естественного права нельзя. В этом контексте права человека и верховенство права могут рассматриваться как ценности и установки, которые связывают международные организации в реализации их полномочий.
<88> См.: Koskenniemi M. From Apology to Utopia: The Structure of Legal Argument. Cambridge: Cambridge University Press, 2006. P. 323.
<89> См.: Комиссия международного права. Первый доклад о jus cogens, подготовленный Специальным докладчиком г-ном Дире Тлади. UN Doc. A/CN.4/693. 8 марта 2016 года. § 50 - 60.
Таким образом, возвращаясь к статье 103 Устава ООН и основным правам человека, можно вывести, что, если эта коллизионная норма и применима к противоречиям, возникающим между обязательствами государств, вытекающими из резолюций Совета Безопасности, и отдельными положениями международных договоров по правам человека, это не исключает подчинения решений Совета Безопасности действию основных норм, посвященных правам человека, и поэтому содержание наложенных этим органом ООН обязательств нужно выводить, по максимуму используя гармоничное их толкование, но не ограничиваясь им. Соответственно, в тех случаях, когда, как в деле Аль-Дулими, из-за использованных формулировок возможность гармонизации была бы иллюзорна, следовало бы выйти на проверку соответствия данной резолюции основным правам человека.
Источник публикации: https://espchhelp.ru/koon/stati/4054-prava-cheloveka-i-statya-103-ustava-oon .
