О проблеме осмысления значения решений Международного суда ООН для обеспечения выполнения договорных международных обязательств.
Используем прагматический подход при обосновании прецедентного характера решений Международного суда ООН и анализе обязательного характера его юрисдикции. Автор статьи поддерживает идею институциональной реформы Суда, связанную с составом судей и концепцией государственного суверенитета.
Функция разрешения правовых споров не является единственно значимой в деятельности современных международных судебных органов. Особое значение приобретает их способность оказывать влияние на формирование и поддержание международного правопорядка, обеспечение верховенства права в международных отношениях, формирование новой современной доктрины международного права. По верному замечанию С.В. Прилуцкого, многие споры, возникающие в современных международных отношениях, могут быть решены дипломатическим путем. Однако, когда такого способа недостаточно, "субъекты международного права могут прибегнуть к услугам системы органов и учреждений международного судопроизводства (судов, арбитражей, трибуналов и т.п.) <1>. Благодаря этим органам международный правопорядок приобретает большую стабильность, через них реализуется принцип верховенства права в международных отношениях <2>. Г.Г. Шинкарецкая указывает, что "истинная роль международных судебных процедур состоит в обеспечении господства права", способствующего установлению единого правопорядка, в рамках которого каждое суверенное государство обладает свободой действий на основе общепризнанных юридических принципов и норм <3>. А.Я. Капустин справедливо отмечает тенденцию "правосудиализации", т.е. создания и использования международных судов и трибуналов, которая является значительным компонентом либерального подхода к пониманию международного правопорядка <4>.
<1> Прилуцкий С.В. Международный суд: место и роль в развитии современной цивилизации // Международное уголовное право и международная юстиция. 2014. N 1. С. 31.
<2> См.: Черниловский З.М. От Маршалла до Уоррена (очерки истории Верховного суда США). М.: Юрид. лит., 1982. С. 4.
<3> Шинкарецкая Г.Г. "Классические" международные суды: роль в поддержании правопорядка // Международное право и международные организации. 2014. N 3. С. 455.
<4> Институты международного правосудия: Учеб. пособие / Под ред. В.Л. Толстых. М.: Международные отношения, 2014. С. 12.
Современный международный правопорядок <5>, в основу которого положен принцип верховенства права, формируется во многом благодаря правоприменительной деятельности Международного суда ООН как главного судебного органа классической международной межправительственной организации. Ф. Моррисон подчеркивает, что Международный суд ООН призван играть значительную роль в обеспечении будущего мирового порядка <6>. Как отмечает В.С. Верещетин, "более или менее глубокое постижение "живого", действующего международного права невозможно без знания практики его применения Международным судом ООН, как, впрочем, и практики других органов международного правосудия" <7>. Объясняется это тем обстоятельством, что международные суды посредством выносимых решений оказывают большое влияние на развитие различных международно-правовых отраслей и институтов <8>. С.В. Гузей отмечает, что уяснение роли решений Международного суда ООН в современном международном праве является "одной из первостепенных задач" в связи с тем, что от этого зависят доверие сторон к суду, намерения обращаться в суд для разрешения правовых споров, равно как и исполнение решений суда <9>. По наблюдению П.М. Костоевой, современная практика Международного суда ООН направлена в том числе на разработку "более демократичных и перспективных концепций международного права". При этом суд "требует неукоснительного соблюдения международных обязательств от любых государств, оказавшихся в роли ответчиков" <10>. Полагаем, не следует сводить роль Международного суда ООН как органа, обеспечивающего выполнение международных обязательств, только к влиянию на государство-ответчика в споре.
<5> Подробнее о глобальном правопорядке см., напр.: Байльдинов Е.Т. Устойчивый глобальный правопорядок: к вопросу о сущности // Международное публичное и частное право. 2015. N 1. С. 9 - 12.
<6> Morrison F.L. Reconsidering United States Acceptance of the Compulsory Jurisdiction of the International Court of Justice // World Affairs. 1985. Vol. 148. No. 1. P. 63.
<7> Верещетин В.С. Международный суд ООН на новом этапе // Московский журнал международного права. 2002. N 2. С. 75.
<8> Об этом см. также: Лукашук И.И. Глобализация, государство, право, XXI век. М.: Спарк, 2000. С. 189 - 191.
<9> Гузей С.В. Правоприменение и правотворчество в деятельности Международного суда ООН // Право и политика. 2006. N 11. С. 84.
<10> Костоева П.М. Международный суд ООН и прогрессивное развитие международного права: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 133.
Думается, обеспечительное значение деятельности Суда следует рассматривать шире и учитывать способность судебных решений не только предписывать конкретное поведение участникам спора (в том числе государству-истцу), но и давать толкование нормам международного права, содержащим международные обязательства. В этом смысле ценность решений Международного суда ООН сложно преувеличить, хотя в отечественной и зарубежной доктрине международного права нет единства мнений по вопросу о роли и значении таких решений. Так, Г. Шварценбергер занимает позицию, согласно которой "решения международных судов и трибуналов не имеют силы прецедентов в техническом смысле английского права... значение, которое международные решения могут иметь, носит чисто убеждающий (англ. - persuasive) характер" <11>. Как отмечает А.А. Сеидова, "решения Международного суда ООН представляют собой сложный международно-правовой феномен. Не являясь формально источниками международного права, они обладают свойствами, присущими и договору, и обычаю. Решения представляют собой определенную форму закрепления права и обязательных действий сторон на его основе". При этом, ссылаясь на предыдущие решения Международного суда ООН, государства придают им преюдициальную силу <12>. По мнению П.М. Костоевой, "решения Международного суда входят в процесс нормообразования как часть международной практики в том, что касается констатации наличия норм международного права или их толкования" <13>. При этом судебное решение, по утверждению П.М. Костоевой, "имеет обязательную силу, носит характер окончательного постановления суда и принимается на основе действующего международного права", что позволяет говорить о нем как о res judicata <14>. Г.В. Игнатенко полагал, что юридический характер правовых позиций Международного суда имеет двойственную природу. С одной стороны, они выступают как партикулярные нормы, имеющие значение только для спорящих сторон. С другой - при рассмотрении аналогичного спора суд не может игнорировать свою прежнюю позицию с точки зрения применимого права, иначе был бы нарушен общепризнанный принцип права - принцип справедливости <15>.
<11> Schwarzenberger G. A Manual of International Law. 5th ed. London: Steven and Sons Ltd., 1967. P. 255.
<12> Сеидова А.А. Юридическая природа решений Международного суда ООН // Актуальные проблемы современной науки. 2011. N 3. С. 57.
<13> Костоева П.М. Международный суд ООН и прогрессивное развитие международного права: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 15; Она же. Международный суд ООН и прогрессивное развитие международного права: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 127.
<14> Костоева П.М. Международный суд ООН и прогрессивное развитие международного права: Дис. ... канд. юрид. наук. С. 128, 129.
<15> Международное право: Учебник для вузов / Отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. М., 2001. С. 115 - 116.
Существование прецедента как такового благоприятно для судебной практики, так как сходные дела должны разрешаться одинаково, а мотивировочная часть должна содержать ссылки на одинаковые выводы <16>. Кроме того, прецедентный характер судебных решений способствует установлению единства права. Применительно к Международному суду ООН следует говорить также о необходимости учета судом не только интересов спорящих сторон, но и интересов всего международного сообщества. В этом смысле последовательная позиция Международного суда, проявляющаяся в его решениях, представляется более чем логичной. Следует иметь в виду, что, разрешая споры между государствами, касающиеся обязательств по международным договорам, Международный суд ООН использует по крайней мере две методики. Во-первых, просто разъясняет нормы международных договоров, что укладывается в смысл и содержание ст. 38 Статута Международного суда ООН. В этом случае дается разъяснение в объеме, необходимом для выяснения смысла договорных норм с целью дальнейшего добросовестного выполнения обязательств, вытекающих из них. При такой методике не возникает сомнений в правоприменительной (а не правотворческой) роли Международного суда ООН. Во-вторых, Международный суд может уточнять нормы международных договоров с тем, чтобы обеспечить прогрессивное развитие международного права. И в этом случае судебное толкование договорных норм будет в значительной степени отличаться от доктринального, так как последнее в формальном смысле не может стать источником права, тогда как первое вполне претендует на то, чтобы стать правовой нормой (хотя и партикулярной, актуальной для спорящих сторон). Полагаем, обоснование прецедентного характера решений Международного суда ООН имеет исключительно практическую (прагматическую) ценность, которая, как указывал Л.А. Камаровский, в принципе обусловливает создание международной юстиции <17>. Именно постоянство судебной практики во многом обеспечивает однородность выполнения международных договорных обязательств и как минимум их единообразное понимание.
<16> В подтверждение см.: Особое мнение судьи Танака (Dissenting opinion of Judge Tanaka). С. 260. URL: http://www.icj-cij.org/docket/files/47/4969.pdf (дата обращения: 08.05.2015).
<17> Камаровский Л.А. О международном суде / Отв. ред. Л.Н. Шестаков. М.: Зерцало, 2007. С. 410.
С этой же прагматической точки зрения краеугольным камнем деятельности Международного суда ООН является вопрос о его обязательной юрисдикции. Ф.Ф. Мартенс писал: "Нет сомнения, что достигнуть учреждения постоянного обязательного суда над государствами едва ли возможно" <18>. Среди представителей современной доктрины международного права существуют прямо противоположные мнения. Так, бывший председатель Международного суда ООН М. Беджауи поддерживает мнение о необходимости создания "империи правосудия" во главе с Международным судом ООН, что во многом обусловливается обязательной юрисдикцией суда по всем спорам без исключения <19>. Бывший Генеральный секретарь ООН в своем докладе "Повестка дня для мира" выражал озабоченность тем, что государства не признают обязательную юрисдикцию Международного суда ООН, в связи с чем последний используется не в полной мере, хотя его более широкое использование могло бы стать важным вкладом в миротворческую деятельность ООН <20>. В свое время Х. Лаутерпахт и Л. Гросс предлагали внести изменения в учредительные документы ООН для закрепления обязательной юрисдикции Международного суда по всем делам и в отношении всех государств, кроме тех, которые не заявят обратное <21>. Среди западных исследователей существует и более жесткая позиция по этому вопросу, в соответствии с которой всем государствам - членам ООН надлежит признать обязательную юрисдикцию Международного суда ООН без всяких оговорок <22>. Среди отечественных исследователей следует отметить позицию Н.Н. Гончаровой, которая полагает признание обязательной юрисдикции Международного суда ООН основой повышения эффективности его деятельности. В этом смысле наиболее желаемым результатом, указывает Н.Н. Гончарова, "было бы признание полной и безоговорочной обязательной юрисдикции всеми государствами" <23>. С.В. Гузей не разделяет оптимизма указанных ученых и полагает, что "установление обязательной юрисдикции Международного суда ООН над всеми категориями споров может не только не сделать его работу более эффективной, но и создать дополнительные трудности для мирного разрешения спора". Автор объясняет это, в частности, особенностью ряда дел - необходимой безотлагательностью рассмотрения, в то время как средний период рассмотрения спора в Международном суде ООН составляет два года <24>. Полагаем, следует принять в расчет позицию С.В. Гузея и предположить, что более адекватной мерой реформирования Международного суда ООН, способной не только повысить его эффективность как органа правосудия, но и увеличить кредит доверия к нему, следует считать институциональную реформу, затрагивающую вопросы состава судей (их количество, а также представительство от государств). В этом контексте можно прогнозировать и увеличение числа государств - членов ООН и Статута Международного суда ООН, признающих обязательную юрисдикцию главного судебного органа ООН. Отметим, что качественный состав судей представлялся одной из проблем деятельности Международного суда ООН и Р.А. Тузмухамедову. Он также указывал, что судьи неуклонно увеличивают количество различного рода особых мнений, а такая практика "наносит ущерб авторитету суда" <25>. А.Б. Мезяев разделяет высказанную нами точку зрения, указывая, что большинство государств не признают автоматическую обязательную юрисдикцию Международного суда ООН (да и иных международных судебных органов тоже) по причине качественного состава судей: "международные суды состоят в основном из европейцев, которые применяют в целом евроцентричный подход к международному праву". По наблюдению А.Б. Мезяева, в международных судах никогда не было юристов, представляющих исламское (или другое религиозное) либо обычное право <26>.
<18> Мартенс Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов: В 2 т. / Под ред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2008. Т. 1. С. 192.
<19> Беджауи М. Международный суд ООН: прошлое и будущее // Московский журнал международного права. 1995. N 2. С. 43.
<20> Бутрос Бутрос-Гали. Повестка дня для мира. Нью-Йорк: Департамент общественной информации ООН, 1995. С. 92.
<21> Gross L. The International Court of Justice: Consideration of Requirements for Enhancing its Role in the International Legal Order // The Future of International Court of Justice / Ed. L. Gross. N.Y., 1976. P. 22, 30 - 31.
<22> Hubbard H.K. Separation of Powers within the United Nations: A Revised Role for the International Court of Justice // Stanford Law Review. 1985. Vol. 38. N 1. P. 185.
<23> Гончарова Н.Н. Международный суд ООН: пути повышения его эффективности: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2007. С. 18.
<24> Гузей С.В. Проблемы реформирования Международного суда ООН // Российское право в Интернете. 2006. N 2. С. 9.
<25> Тузмухамедов Р.А. Международному суду ООН - пятьдесят лет // Московский журнал международного права. 1996. N 4. С. 65, 67 - 68.
<26> Мезяев А.Б. Некоторые актуальные проблемы обязательной юрисдикции международных судебных учреждений // Международное право и национальные интересы Российской федерации. М.: Восток - Запад, 2008. С. 260, 261 - 262.
Признавая значение качественного состава судей Международного суда ООН и соглашаясь с мнением В.Л. Толстых о том, что международное правосудие вообще является правосудием человека над государством, чем фундаментально отличается от национального правосудия <27>, отметим тем не менее, что проблема признания обязательной юрисдикции Международного суда ООН связана скорее не с субъектными характеристиками состава суда, а с извечной проблемой государственного суверенитета. Как отмечал Л.А. Камаровский, "все международное право... покоится на двух основных началах... эти начала - суверенитет и общение". В свою очередь, именно изучение суверенитета, по утверждению ученого, указывает на принципиальную возможность международного суда как такового <28>. Именно концепция государственного суверенитета является основным сдерживающим фактором автоматической обязательной юрисдикции Международного суда ООН. Такую юрисдикцию в принципе не следует считать панацеей, хотя по некоторым категориям споров, по наблюдению А. Бойла, она вполне может себя оправдать <29>.
<27> Институты международного правосудия. С. 7.
<28> Камаровский Л.А. О международном суде. С. 395, 402.
<29> См.: Boyle A.E. Problems of Compulsory Jurisdiction and the Settlement of Disputes Relating to Straddling Fish Stocks // The International Journal of Marine and Coastal Law. 1999. Vol. 14. No. 1. P. 1 - 25.
Подводя итог, следует отметить, что современные международные суды, помимо функции отправления правосудия, выполняют важнейшую задачу по формированию современного международного правопорядка на основе верховенства права. Особая роль в этом процессе отводится Международному суду ООН, решения которого являются res judicata для спорящих сторон и не только активно влияют на механизм обеспечения выполнения международных договорных обязательств, но и способствуют развитию норм международного права. Проблема юрисдикции Международного суда ООН и отношения к ней со стороны государств является наиболее принципиальной. Юрисдикционные возможности Международного суда ООН и их реальная и потенциальная способность обеспечивать выполнение международных договорных обязательств должны стать предметом пристального внимания.
Источник публикации: https://espchhelp.ru/koon/stati/4071-o-probleme-osmysleniya-znacheniya-reshenij-mezhdunarodnogo-suda-oon-dlya-obespecheniya-vypolneniya-dogovornykh-mezhdunarodnykh-obyazatelstv .
