Процессуальное право Международного суда ООН: Вступление в дело по статье 62 Статута. 2
Условия и требования.
Вступление в дело на основании статьи 62 Статута возможно, только если решение по этому делу может затронуть интерес правового характера <1> государства. При этом, как указывалось выше, третье государство, предполагающее такой эффект будущего решения, лишь обращается с соответствующей просьбой, а установление того, существует ли "интерес" на самом деле или нет, является прерогативой Суда <2>.
<1> Далее также в качестве синонима будет использоваться термин "правовой интерес". В зависимости от контекста оба термина подразумевают интерес, который "может быть затронут решением".
<2> Cour internationale de Justice. Differend territorial et maritime (Nicaragua c. Colombie). Requete du Honduras a fin d'intervention. Arret du 4 mai 2011 // C.I.J. Recueil 2011. P. 433 - 434. § 35.
Регламент Международного суда в статье 81 предписывает, каким условиям должно отвечать заявление, подаваемое государством с целью вступления в дело. Так, государство должно назвать дело, в которое оно намеревается вступить, и имя своего представителя для целей процедуры о вступлении в это дело. Кроме того, в заявлении должны содержаться указания на три значимых элемента, а именно: а) интерес правового характера, который, как считает государство, ходатайствующее о вступлении в дело, может быть затронут решением по этому делу; б) цель вступления в дело; в) любое основание юрисдикции, которое, по мнению государства, существует между ним и сторонами в деле (п. 2 ст. 81 Регламента). Наконец, частью заявления должна быть опись приложенных документов, которые подтверждают обоснованность просьбы (п. 3 ст. 81 Регламента).
Условия о наличии в заявлении имени представителя государства, наименования дела, к которому заявление относится, и описи прилагаемых документов являются формальными и не относятся к существу вопроса об основаниях для вступления в дело. Они ни в практике, ни в теории особых трудностей не вызывают. Хотя в некоторых случаях стороны основного спора пытались сослаться на отсутствие в заявлении намеревающегося вступить в дело государства описи документов как на причину для отказа в просьбе, Суд специально подчеркнул, что никакой обязанности у государства в отношении представления описи документов не существует, поскольку государство само решает, подкреплять ли ему свою просьбу документами и какими именно. Пункт 3 статьи 81 обязывает представить опись документов, только если государство такие документы вообще решит приложить <1>.
<1> International Court of Justice. Sovereignty over Pulau Ligitan and Pulau Sipadan (Indonesia/Malaysia). Application by the Philippines for Permission to Intervene. Judgment of 23 October 2001 // I.C.J. Reports 2001. P. 587. § 29; International Court of Justice. Territorial and Maritime Dispute (Nicaragua v. Colombia). Application by Costa Rica for Permission to Intervene. Judgment of 4 May 2011 // I.C.J. Reports 2011. P. 363. § 48.
Оценивая, насколько заявление о вступлении в дело отвечает критериям статьи 62 Статута и, соответственно, может быть удовлетворено, Суд в своей практике исходит из трех элементов, выше обозначенных как "значимые", и рассматривает их в порядке перечисления в пункте 2 статьи 81 Регламента (то есть интерес правового характера, цель вступления, основания юрисдикции). Обычно в этом же порядке они анализируются в литературе. Однако для целей изучения того, что представляет собой вступление в дело, когда оно возможно, а когда - нет, последовательность представления элементов может быть иной. С точки зрения методологии, как представляется, необходимо в первую очередь выделить то условие, которое поддается объяснению без обращения к другим, и лишь затем, используя категорию, получившую смысловое наполнение, установить содержание и значение других элементов.
Три значимых условия статьи 81 системно взаимосвязаны, поэтому довольно трудно исследовать одно из них в отрыве от остальных. И все же, применяя изложенный выше подход, представляется целесообразным начать с цели вступления в дело. Как будет видно из изложения материала ниже, любая иная последовательность будет связана с обращением к категориям, которые еще не получили должного объяснения. Хотелось бы особо подчеркнуть, что принятый автором порядок исследования условий вступления в дело ни в коей мере не устанавливает какую бы то ни было иерархию их значимости для целей процедуры вступления в дело. Тем не менее неслучайно в доктрине обращалось внимание на то, что цель вступления в дело, с которой мы начнем, представляет собой центральный элемент при определении того, может ли Суд удовлетворить просьбу о вступлении в дело по статье 62 Статута <1>.
<1> Torres Bernardez S. Op. cit. P. 368.
Цель вступления в дело.
Цель вступления в дело должна соответствовать его функциям, как они вытекают из статьи 62 Статута <1>. По мнению Суда, высказанному в решении 1984 года по просьбе Италии вступить в дело "Континентальный шельф (Ливия/Мальта)", статья 62 предполагает, что целью вступления в дело является защита правового интереса, которая направлена на предотвращение того, чтобы этот интерес был "затронут" решением по делу <2>. Это положение было уточнено Судом в решении по просьбе Никарагуа о вступлении в дело "Спор о сухопутной, островной и морской границе (Сальвадор/Гондурас)". В нем было заявлено, что если государство, намеревающееся вступить дело, имеет своей целью проинформировать Суд о том, что его интересы могут быть затронуты в существующем споре, который находится на рассмотрении Суда, то такая цель вступления в дело не может считаться ненадлежащей. Более того, она полностью отвечает самой функции вступления в дело. Другой, также надлежащей целью вступления в дело является защита третьим государством имеющихся у него прав и интересов теми средствами, которые позволяет институт вступления в дело <3>, то есть не меняя характера дела, не стремясь представить новый спор и не добиваясь решения по существу своих собственных требований. Эта позиция неоднократно подтверждалась Судом в последующих решениях <4>. Таким образом, в отношении цели вступления в дело практика Суда последовательна и признает в качестве целей, которые соответствуют функции вступления в дело, информирование Суда о правовом интересе, который может быть затронут, а также защиту этого интереса <5>.
<1> См., например: Torres Bernardez S. Op. cit. P. 364 - 365.
<2> International Court of Justice. Continental Shelf (Libyan Arab Jamahiriya/Malta). Application by Italy for Permission to Intervene. Judgment of 21 March 1984 // I.C.J. Reports 1984. P. 18. § 28.
<3> International Court of Justice. Land, Island and Maritime Frontier Dispute (El Salvador/Honduras). Application by Nicaragua for Permission to Intervene. Judgment of 13 September 1990 // I.C.J. Reports 1990. P. 130 - 131. § 90.
<4> См., например: International Court of Justice. Land and Maritime Boundary between Cameroon and Nigeria (Cameroon v. Nigeria). Application by Equatorial Guinea for Permission to Intervene. Order of 21 October 1999 // I.C.J. Reports 1999. P. 1034. § 14: International Court of Justice. Sovereignty over Pulau Ligitan and Pulau Sipadan (Indonesia/Malaysia), Application by the Philippines for Permission to Intervene, Judgment, I.C.J. Reports 2001. P. 606. § 87 - 88; International Court of Justice. Territorial and Maritime Dispute (Nicaragua v. Colombia). Application by Costa Rica for Permission to Intervene. Judgments of 4 May 2011 // I.C.J. Reports 2011. P. 360. § 33 - 35. Jurisdictional Immunities of the State (Germany v. Italy). Application by the Hellenic Republic for Permission to Intervene. Order of 4 July 2011 // I.C.J. Reports 2011. P. 502. § 29.
<5> См., например: Torres Bernardez S. Op. cit. P. 716.
В практике Суда были также выработаны ограничения в отношении допустимых целей вступления в дело. Так, поскольку вступление в дело представляет собой сопутствующую процедуру, постольку его цель должна быть непосредственно связана с предметом основного спора <1>. Оценка характера связи цели вступления в дело с предметом основного спора также позволяет Суду установить, действительно ли государство стремится защитить свой интерес <2> либо оно преследует более широкие цели, которые несовместимы с функцией вступления в дело. В связи с этим абстрактные цели, такие как намерение представить позицию государства по вопросам международного права в целом, вне связи с конкретным делом, и в отношении общей роли Суда в процессе разрешения международных споров, в качестве надлежащих не рассматриваются <3>.
<1> Cour internationale de Justice. Differend territorial et maritime (Nicaragua c. Colombie). Requete du Honduras a fin d'intervention. Arret du 4 mai 2011 // C.I.J. Recueil 2011. P. 435. § 44. См. также: Chinkin Ch. Article 62 // The Statute of the International Court of Justice. A Commentary. Second Edition. Oxford: Oxford University Press, 2012. P. 1554; Kolb R. Op. cit. P. 715.
<2> Cour internationaie de Justice. Differend territorial et maritime (Nicaragua c. Colombie). Requete du Honduras a fin d'intervention. Arret du 4 mai 2011 // C.I.J. Recueil 2011. P. 436. § 48.
<3> International Court of Justice. Sovereignty over Pulau Ligitan and Pulau Sipadan (Indonesia/Malaysia), Application by the Philippines for Permission to Intervene, Judgment, I.C.J. Reports 2001. P. 606. § 90.
Следует также отметить, что на заре практики Суда по применению статьи 62 в литературе высказывались мнения, что целью вступления в дело является представление третьим государством на рассмотрение Суда спора, который связан со спором других государств, уже находящимся в процессе производства, превращая, таким образом, двусторонний спор в трехсторонний <1>. Подобная юридическая конструкция оказалась для Международного суда неприемлемой, и судебная практика стала развиваться в диаметрально противоположном направлении. В упомянутом выше решении 1984 года в деле Ливия/Мальта, остающемся единственным, в котором вывод по просьбе о вступлении в дело был сделан на основании анализа ее цели, Суд определил свое отношение к вопросу о собственных требованиях третьего государства, вступающего в дело. В деле Ливия/Мальта, по мнению Италии, требования сторон охватывали морские районы, на которые распространялись ее права, поэтому она просила Суд разрешить ей вступить в дело для того, чтобы не только просто проинформировать его о своих требованиях применительно к данным районам, но и представить аргументы в их защиту. Суд, однако, пришел к выводу, что "практическим эффектом" просьбы Италии будет необходимость признания ее прав на континентальный шельф, для чего ему надо будет вынести решение, которое охватывало бы, по крайней мере частично, споры между Италией и одной или обеими сторонами первоначального дела. Вступление в дело Италии на предложенных ею условиях привело бы, по мнению Суда, к изменению характера дела, привнесению в него и разрешению новых споров без согласия Ливии и Мальты. Подобная цель вступления в дело, соответственно, не могла рассматриваться как допустимая, и поэтому заявление о разрешении вступить в дело не было удовлетворено <2>. Несколько лет спустя Суд с уверенностью подтвердил, что вступление в дело "не имеет целью позволить третьему государству присоединить новое дело к уже существующему, стать новой стороной и таким образом получить решение суда в отношении его собственных требований" <3>. Таким образом, целью вступления в дело не может быть представление своих требований в отношении сторон основного спора, новых самостоятельных требований, нового или дополнительного спора <4>.
<1> Morelli G. Fonction et objet de l'intervention dans le proces international // Essays in International Law in Honour of Judge Manfred Lachs. The Hague [etc.], Martinus Nijhoff, 1984. P. 403 - 405.
<2> International Court of Justice. Continental Shelf (Libyan Arab Jamahiriya/Malta). Application by Italy for Permission to Intervene. Judgment of 21 March 1984 // I.C.J. Reports 1984. P. 19 - 24. § 29 - 38.
<3> International Court of Justice. Land, Island and Maritime Frontier Dispute (El Salvador/Honduras). Application by Nicaragua for Permission to Intervene. Judgment of 13 September 1990 // I.C.J. Reports 1990. P. 134. § 97.
<4> См. также: Torres Bernardez S. Op. cit. P. 366 - 367.
В свете данного вывода не совсем понятна позиция, занятая Судом в сравнительно недавнем решении по просьбе Гондураса о вступлении в дело "Территориальный и морской спор (Никарагуа против Колумбии)". В этом решении Суд подтвердил, что "государство, запрашивающее разрешение на вступление в дело, не может под прикрытием вступления пытаться представить новое дело наряду с основной процедурой". Кроме того, "[т]от факт, что государству разрешено вступить в дело, не означает, что оно может изменить природу основной процедуры", так как вступление в дело не является инструментом превращения одного дела в другое <1>. Эти два утверждения соответствуют последовательной практике Суда и никаких нареканий не вызывают. Однако Суд в дополнение заметил, что государство, вступающее в дело в качестве стороны, может в принципе представить собственные требования, но "они должны быть связаны с предметом основного спора" <2>.
<1> Cour internationale de Justice. Differend territorial et maritime (Nicaragua c. Colombie). Requete du Honduras a fin d'intervention. Arret du 4 mai 2011 // C.I.J. Recueil 2011. P. 436. § 47.
<2> Cour internationale de Justice. Differend territorial et maritime (Nicaragua c. Colombie). Requete du Honduras a fin d'intervention. Arret du 4 mai 2011 // C.I.J. Recueil 2011. P. 436. § 47.
Вряд ли последнее утверждение Суда справедливо. Оставляя в стороне вопрос о вступлении в дело в качестве стороны, который будет рассмотрен ниже, подчеркнем, что представление при вступлении в дело государством самостоятельных требований неизбежно и, безусловно, изменит характер первоначального спора, то есть Суду придется рассматривать по меньшей мере уже требования третьего государства в отношении одной или обеих сторон, что с очевидностью не соответствует предмету первоначального спора. Даже если требования вступающего в дело государства "связаны с предметом основного спора", они в любом случае трансформируют его либо в новый спор, хотя и по тому же предмету, но с другими сторонами, либо в новый спор, предмет которого будет расширен. Ни то ни другое несовместимо с функцией вступления в дело. Отсюда следует, что цель представления самостоятельных требований при вступлении в дело не может считаться правомерной. Данное ограничение в отношении цели ни в коей мере не наносит ущерба главному принципу института вступления в дело по статье 62 Статута - предоставление возможности государству защитить свой правовой интерес, который может быть затронут решением Суда по делу, в котором это государство стороной не является. Получив разрешение вступить в дело, даже без предъявления собственных требований третье государство получает определенные процессуальные права (подробнее о них будет сказано в третьей части настоящей статьи), которые позволяют ему и письменной, и в устной фазах судопроизводства донести до Суда информацию о своем интересе правового характера с тем, чтобы Суд учел его при вынесении решения по основному спору.
Статус вступившего в дело государства.
В течение долгого времени (весь период деятельности Постоянной палаты международного правосудия и практика Международного суда до 1990 года) нерешенным оставался вопрос о процессуальном статусе государства, вступившего в дело, а именно становится оно стороной в этом деле или нет.
Непосредственно в самой статье 62 Статута Международного суда по этому поводу ничего не сказано. Анализируя в 1981 году практику Постоянной палаты, Международный суд предположил, что она исходила из того, что вступившее в дело государство становится стороной процесса, поскольку в английском тексте ее Статута было прямо указано, что разрешение запрашивается государством на вступление в дело "в качестве третьей стороны" <1>. Действительно, эта фраза была частью английского (но не французского) текста Статута. Однако здесь не все так однозначно ввиду того, что текст соответствующей статьи проекта Статута Палаты был предложен и редактировался на французском языке <2>. В этом процессе во фразе "его интерес правового характера" вместо первоначального выражения "un interet d'ordre juridique le concernant est en cause" была использована несколько иная формулировка - "un interet d'ordre juridique est pour lui en cause" (выделение добавлено), не меняющая смысла и значения нормы. Однако по неизвестным причинам при переводе незначительное изменение французского текста привело к добавлению целой фразы на английском языке - "в качестве третьей стороны" <3>. Таким образом, в Статуте Палаты существовало явное расхождение между двумя текстами. При разработке Статута Международного суда ООН слова "в качестве третьей стороны" были исключены из английского текста как "вводящие в заблуждение", при этом французский текст остался неизменным и было отмечено, что данное "формальное исправление" не меняет смысла статьи <4>.
<1> International Court of Justice. Continental Shelf (Tunisia/Libyan Arab Jamahiriya). Application by Malta for Permission to Intervene. Judgment of 14 April 1981 // I.C.J. Reports 1981. P. 15. § 24.
<2> А его английский вариант был переводом.
<3> International Court of Justice. Continental Shelf (Tunisia/Libyan Arab Jamahiriya). Application by Malta for Permission to Intervene. Judgmentof 14 April 1981 // I.C.J. Reports 1981. P. 14. § 22.
<4> См.: United Nations Committee of Jurists. 9 - 20 April 1945. Doc. Jurist 58. P. 8; Jurist 61. P. 27 // Documents of the United Nations Conference on International Organization. Vol. XIV. P. 211, 676; International Court of Justice. Continental Shelf (Tunisia/Libyan Arab Jamahiriya). Application by Malta for Permission to Intervene. Judgment of 14 April 1981 // I.C.J. Reports 1981. P. 15. § 25.
Таким образом, ни тексты Статутов обоих Судов, ни их подготовительные материалы не дают окончательного ответа на рассматриваемый вопрос. Чуть больше информации можно почерпнуть из опубликованных документов, относящихся к Регламенту Постоянной палаты <1>. В процессе разработки первоначального текста Регламента мнения судей разделились: часть считала, что вступление в дело на основании статьи 62 предполагает приобретение вступающим в дело государством статуса стороны основного спора и, соответственно, требует согласия на это первоначальных сторон, то есть наличие юрисдикционной связи; по мнению других, вступающее в дело государство не становится стороной в споре, вступление в дело возможно только на основании существующего интереса и наличие юрисдикционной связи необязательно. Ввиду разногласий окончательного решения по этому вопросу принято не было <2>.
<1> Подготовительные материалы Регламента Международного суда ООН не опубликованы.
<2> P.C.I.J. Series D. No. 2. P. 86 - 97.
При пересмотре Регламента в 1926 году к статье о вступлении в дело по статье 62 было сделано добавление, формулировка которого позволяла сделать вывод, что государству, вступающему в дело, противостоят "другие стороны". Подобная конструкция фразы могла пониматься так, что государство, вступающее в дело, также является стороной <1>. Это понимание находит подтверждение в материалах подготовки новой версии Регламента, который был принят в 1936 году. В докладе Комиссии, занимавшейся пересмотром Регламента, было прямо указано, что вступающее в дело государство становится стороной этого дела <2>. Это же было подтверждено Председателем Палаты С. Херстом на пленарном заседании в феврале 1935 года, на котором Палата одобрила данную позицию. Интересно отметить, что в качестве аргумента Председатель сослался на английский текст статьи 62 Статута, который "особенно ясен" <3>. М. Хадсон, судья Постоянной палаты и автор одной из наиболее значимых работ о ней, без тени сомнения писал, что "если просьба удовлетворена, вступающее в дело государство становится стороной в находящемся на рассмотрении деле наравне с другими сторонами" <4>.
<1> Во время обсуждения также противопоставлялись вступающая в дело сторона и первоначальные стороны, вступающая в дело сторона и другие стороны (см.: P.C.I.J. Series D. No. 2. Addendum. P. 152 - 155.
<2> P.C.I.J. Series D. No. 2. Third Addendum. P. 779 - 780.
<3> P.C.I.J. Series D. No. 2. Third Addendum. P. 306.
<4> Hudson M.O. The Permanent Court of International Justice, 1920 - 1942. New York: Macmillan, 1943. P. 421.
Тем не менее, рассмотрев текст Регламента и его travaux preparatoires, нельзя прийти к однозначным заключениям. Действительно, в разных версиях формулировок статей Регламента, относившихся к вступлению в дело по статье 62 Статута, использовался термин "вступившая в дело сторона" в противопоставление к "другим сторонам" дела. На этом основании все же нельзя сделать какие-либо выводы, поскольку такая же терминология применялась в Регламенте применительно к вступлению в дело на основании статьи 63 Статута, когда говорить о возможном статусе вступившего в дело государства как стороны не представляется возможным. Последнее совершенно ясно было указано в докладе Комиссии, занимавшейся подготовкой текста Регламента 1936 года <1>. Позиция Палаты не была полностью последовательна и сохраняла некоторую степень неопределенности. Высказанное в 1935 году мнение не получило отражения в новом тексте Регламента 1936 года и не было опробовано и проверено судебной практикой. Последнее не позволяет рассматривать его как окончательное.
<1> P.C.I.J. Series D. No. 2. Third Addendum. P. 780.
Регламент Международного суда 1946 года, который почти полностью был основан на Регламенте Палаты, сохранил ту же терминологию, то есть "вступающая в дело сторона" соотносится с "другими сторонами", причем в отношении процедуры вступления в дело как по статье 62, так и по статье 63 Статута. Та же ситуация сохранилась в Регламенте 1972 года, и только в ныне действующем Регламенте 1978 года терминология была коренным образом изменена: теперь "вступающему в дело государству" противостоят "стороны". Таким образом, текст Регламента Международного суда никак не предрешает процессуальный статус государства, вступающего в дело.
В первых двух делах, в которых выносились решения по просьбам о вступлении в дело на основании статьи 62 Статута <1>, Международный суд вопрос о статусе вступившего в дело государства не рассматривал, поскольку в просьбах было отказано по основаниям, с этим вопросом не связанным. Когда же Суд в 1990 году оценивал просьбу Никарагуа вступить в дело "Спор о сухопутной, островной и морской границе (Сальвадор/Гондурас)", то он счел, что условия правового интереса и цели были удовлетворены, поэтому у него не было другого выбора, как рассмотреть наличие любого основания юрисдикции, предусмотренного в пункте 2(c) статьи 81 Регламента, и вопрос о статусе вступающего в дело государства, который фактически является alter ego вопроса о необходимости юрисдикционной связи между государством, ходатайствующим о вступлении, и сторонами спора. Дать ответ на один из этих вопросов в отрыве от другого невозможно, тем не менее, исключительно для целей исследования, постараемся сначала прояснить позицию Суда по вопросу о статусе государства, вступившего в дело, и только затем обратиться к проблеме юрисдикции, хотя в решении 1990 года эти два вопроса анализировались Судом параллельно.
<1> Просьбы Мальты и Италии вступить соответственно в дела "Континентальный шельф (Тунис/Ливия)" и "Континентальный шельф (Ливия/Мальта)".
В решении по просьбе Никарагуа Суд подчеркнул, что вступление в дело и присоединение новой стороны к делу различаются по существу <1>. Это означает, что два процессуальных действия имеют разное правовое наполнение и не идентичны друг другу. Другими словами, вступление в дело автоматически не приводит к тому, что вступившее в дело государство становится еще одной стороной в существующем споре. Поскольку первоначальные стороны не обладают правом вето в отношении вступления третьего государства в дело, иное означало бы, что Суд, принимая положительное решение по просьбе, может "заставить" их подчиниться своей юрисдикции и стать стороной в споре с вступившим в дело государством без их согласия, которое было дано только на рассмотрение Судом первоначального спора. Практическим результатом такого положения было бы то, что государство могло бы быть привлечено к Суду без его на то согласия, а это шло бы вразрез с фундаментальными принципами, лежащими в основе самого существования Суда как учреждения, осуществляющего универсальное международное правосудие. Как особо отметил Суд, "[е]сли бы вступающее в дело государство становилось стороной в... деле просто в силу разрешения вступить в него, то это было бы значительным отступлением от... принципа согласительной юрисдикции" <2>.
<1> International Court of Justice. Land, Island and Maritime Frontier Dispute (El Salvador/Honduras). Application by Nicaragua for Permission to Intervene. Judgment of 13 September 1990 // I.C.J. Reports 1990. P. 134. § 97.
<2> Ibid. P. 134. § 99.
Отсюда следует, что государство, получившее разрешение вступить в дело, не становится только в силу самого факта вступления стороной в данном деле <1>. Суд, однако, не исключил полностью возможность для третьего государства вступить в дело в качестве стороны. Исходя из логики аргументации, изложенной в решении Суда, в принципе это возможно, но при соблюдении дополнительных условий. По мнению Суда, если имеется согласие первоначальных сторон дела, чтобы вступающее в дело третье государство стало стороной (согласие ad hoc или в форме уже существующего основания юрисдикции, связывающего вступающее в дело государство со сторонами спора), то статус вступающего в дело как таковой не будет препятствовать государству стать в нем новой стороной <2>. Как будет показано ниже, вывод этот, даже если внешне кажется вполне обоснованным, далеко не безупречен, если рассматривать все элементы, определяющие возможность вступления в дело по статье 62 Статута Международного суда.
<1> Ibid.
<2> Ibid. P. 134 - 135. § 99; см. также: International Court of Justice. Land, Island and Maritime Frontier Dispute (El Salvador/Honduras: Nicaragua intervening). Judgment of 11 September 1990 // I.C.J. Reports 1992. P. 610. § 424.
После 1990 года практически во всех заявлениях о вступлении в дело государства подчеркивали, что они намеревались вступить в дело не в качестве его стороны. Имеется только одно исключение: в 2010 году Гондурас представил заявление о разрешении вступить в дело "Территориальный и морской спор (Никарагуа против Колумбии)" в качестве стороны, а если Суд с этим не согласится, то на альтернативной основе, как третье лицо, не являющееся стороной по делу <1>. В данном деле Суд не рассматривал специально вопрос о статусе вступившего в дело государства, поскольку отказал в удовлетворении просьбы, основываясь на том, что Гондурас не обладает интересом правового характера, который может быть затронут решением по делу "Никарагуа против Колумбии" <2>. Тем не менее небезынтересно обратить внимание на содержащиеся в решении некоторые общие положения по вопросу о том, в каком качестве третье государство может вступить в дело. Суд, в частности, подчеркнул, что решение 1990 года предполагает, что "государству может быть разрешено вступить в дело на основании статьи 62 Статута либо не в качестве его стороны, либо как стороне". При этом для вступления в дело в качестве стороны необходимо наличие основания юрисдикции "между заинтересованными государствами" <3>. Таким образом, более чем через 20 лет после принятия решения, в котором он определил отношение к вопросу о возможном статусе государства, вступившего в дело, Суд подтвердил свою позицию, которая заключается в том, что в принципе допустимы обе модальности вступления в дело по статье 62 Статута.
<1> Cour internationale de Justice. Differend territorial et maritime (Nicaragua c. Colombie). Requete du Honduras a fin d'intervention. Arret du 4 mai 2011 // C.I.J. Recueil 2011. P. 430 - 431. § 22.
<2> Ibid. P. 444. § 75.
<3> Ibid. P. 432. § 27 - 28.
"Пост-1990" доктрина также обращает внимание, что сам Суд исходит из существования возможности вступления в дело в качестве стороны, если имеется соответствующее основание юрисдикции <1>. В целом же в литературе существуют различные точки зрения по рассматриваемому вопросу. Большинство авторов с различной степенью уверенности говорят о допустимости вступления государства в дело в качестве стороны. Некоторые полагают, что "статус стороны должен быть нормальным результатом успешной попытки вступления в дело" <2>. Для других "при наличии юрисдикционной связи возможность вступить в дело в качестве стороны должна быть допущена, по крайней мере когда интерес государства относится к предмету спора, рассматриваемого Судом" <3>. Третьи исходят из того, что вступление в дело в качестве стороны в принципе возможно, но отдают предпочтение вступлению не как стороны, поскольку это в большей мере отвечает природе Международного суда и положениям его Статута <4>.
<1> Chinkin Ch. Article 62. P. 1561.
<2> De Hoogh A.J.J. Intervention under Article 62 of the Statute and the Quest for Incidental Jurisdiction without the Consent of the Principal Parties // Leiden Journal of International Law. Vol. 6. No. 1 (April 1993). P. 36.
<3> Palchetti P. Opening the International Court of Justice to Third States: Intervention and Beyond // Max Plank Yearbook of United Nations Law. Vol. 6 (2002). P. 152.
<4> Kolb R. Op. cit. P. 702, 719.
Существует, однако, точка зрения, в соответствии с которой, с учетом цели вступления в дело, как она определена в практике Суда (то есть невозможность представления новых требований в споре), вступающее в дело государство в принципе не может стать в нем стороной <1>. Как представляется, подобная позиция не лишена оснований. Выше было показано, что вступление в дело не может быть допущено, если государство, обращающееся с соответствующей просьбой, имеет целью представить свои собственные требования в отношении сторон первоначального спора и добиться вынесения Судом решения по их существу. В подобной ситуации третье государство фактически представляет Суду новый спор, а не вступает в уже существующий, поскольку в силу добавления новой стороны и новых требований первоначальный спор фундаментально меняет свой характер, что несовместимо с самой функцией вступления в дело, которая состоит в защите правового интереса третьего государства, а не в признании его спорных прав. Можно, конечно, предположить, что третье государство может вступить в дело в качестве стороны без заявления собственных требований. Подобная конструкция, однако, с юридической точки зрения в рамках системы судопроизводства Международного суда не выдерживает никакой критики. Само понятие стороны в этой системе связано с понятием государства, выдвигающего юридические требования, будь то признание его прав (у заявителя) или отрицание требований другого государства (у ответчика). Соответственно, стороной в деле стать невозможно без заявления требований, а заявление требований в уже существующем деле, в свою очередь, ведет к изменению характера спора, что для института вступления в дело недопустимо. Вариацией изложенного гипотетического сценария вступления в дело без заявления собственных требований может быть присоединение к требованиям одного из участвующих в первоначальном споре государств. Предположим, что в данном случае можно было бы сказать, что хотя собственных требований у третьего государства нет, но присоединение к требованиям первоначального участника спора позволяет ему приобрести процессуальный статус стороны в процессе. Однако и здесь характер спора меняется принципиально, но уже не с точки зрения его предмета, а с точки зрения его участников. При всем при том вывод остается прежним: подобное вступление в дело несовместимо с его целями и функциями, определенными в Статуте.
<1> Torres Bernardez S. Op. cit. P. 410 - 411.
Таким образом, нельзя не прийти к выводу, что разрешенным целям и функциям вступления в дело отвечает исключительно вступление третьего государства в дело как участника процесса, не являющегося стороной в этом деле и не заявляющего собственных требований.
Источник публикации: https://espchhelp.ru/koon/stati/4115-protsessualnoe-pravo-mezhdunarodnogo-suda-oon-vstuplenie-v-delo-po-state-62-statuta-2 .
