Правовое обеспечение информационной безопасности детей при обороте информационной продукции, имеющей значительную культурную ценность.
Правовое регулирование оборота информационной продукции, обладающей исторической, художественной и какой-либо другой культурной ценностью, в настоящее время выступает одной из наиболее острых проблем правоприменения. Очевидные пробелы законодательства о защите детей от информации, связанные с отсутствием критериев отнесения информационной продукции к имеющей культурную ценность для общества, требуют скорейшего решения в целях всестороннего обеспечения информационной безопасности подрастающего поколения.
В настоящее время отмечаемая исследователями деформация социальных инфраструктур все более актуализирует проблему обеспечения информационной безопасности детей. Негативное воздействие оказывается даже со стороны таких традиционно значимых институтов, как школы, досуговые учреждения, источники массовых коммуникаций, и проявляется, в частности, в преподнесении детям, являющимся наиболее социально восприимчивой группой населения, установок вседозволенности, в том числе в сфере половых отношений, гедонизма, маргинализации и т.д. Очевидное значение имеет законодательство в сфере обеспечения защиты детей от информации, и в частности Федеральный закон "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию" (далее - Закон) <1>. Весьма продолжительный период рассмотрения данного Закона законодательными органами, а также компромиссный подход к формулированию отдельных положений обусловил его существенные пробелы.
<1> Лапина М.А., Николаенко Б.С. Административно-правовое регулирование отношений в области оборота вредной информации, содержащейся в информационно-телекоммуникационных сетях // Юридический мир. 2013. N 3. С. 20.
Одним из недостатков, на наш взгляд, является предусмотренное п. 3 ч. 2 ст. 1 ФЗ N 436-ФЗ исключение из сферы правового регулирования Закона оборота информационной продукции, имеющей значительную историческую, художественную или иную культурную ценность для общества. Действие Закона не распространяется на подобную продукцию вне зависимости от ее эротического, порнографического или иного вредного для детей содержания. Указанное положение порождает незащищенность детей от имеющей культурную ценность, но вредной для здоровья, физического, психического, духовного и нравственного развития информационной продукции.
Следует упомянуть, что в первой редакции проекта Федерального закона "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию", представленного к рассмотрению Государственной Думой РФ, отсутствовала данная норма и появилась она только ко второму чтению в июне 2010 г. Можно предположить, что возникновение данной поправки связано с указанием на необходимость согласования с обеспечением права детей на доступ к культурным ценностям, установленного п. 2 ст. 44 Конституции РФ. Однако включение этой поправки в текст законопроекта противоречит его общей цели - защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию, поскольку тот факт, что отдельная информационная продукция обладает очевидной культурной ценностью для общества, еще не означает, что она не может оказывать травматический эффект на ребенка, воспринимающего ее, прежде всего, как информацию и уже затем как культурную ценность.
Закон регулирует отношения, связанные с защитой детей от информации, на основе таких международно-правовых принципов, как принцип допустимости ограничения права ребенка получать информацию в случаях, когда пользование таким правом может причинить вред его нравственности, здоровью и нормальному развитию; принцип приоритета защиты прав детей и их законных интересов, обеспечения государством особой их защиты; приоритетности права ребенка на охрану нравственности, здоровья и обеспечение полноценного развития перед интересами обеспечения свободы слова и массовой информации, иными правами и свободами взрослых потребителей информационной продукции, а также ее производителей и распространителей.
Эти принципы находят выражение во многих международных и национальных правовых актах: ст. 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод - ограничение прав и свобод может быть в целях для охраны здоровья и нравственности; ст. 13 той же Конвенции - осуществление права ребенка свободно искать и получать информацию может подвергаться некоторым ограничениям, которые необходимы для здоровья или нравственности; ст. 34 Конвенции ООН о правах ребенка - обязанность государства защищать ребенка от всех форм сексуальной эксплуатации и сексуального совращения и принимать все необходимые меры для их предотвращения; ст. 2 Модельного закона "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию", принятого МПА СНГ 03.12.2009, - допустимость и правомерность ограничения свободы слова и массовой информации в случаях, когда их осуществление нарушает права и законные интересы детей или представляет угрозу нравственности других лиц; свободы доступа совершеннолетних лиц к любой информации только при условии обеспечения защиты детей от информационной продукции, способной причинить вред их здоровью и развитию; ст. 55 Конституции РФ - права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены в целях защиты нравственности, здоровья, прав и законных интересов; ст. 9 Федерального закона "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" - ограничение доступа к информации устанавливается в целях защиты нравственности, здоровья, прав и законных интересов. Некоторыми авторами также отмечается противоречие данного установления позиции Европейского суда по правам человека, в соответствии с которой "никакая информация, даже имеющая особую культурную и общественную ценность, не должна причинять вреда здоровью и развитию детей" <2>.
<2> Концепция информационной безопасности. Раздел 12. С. 23 // Официальный сайт Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций [Электронный ресурс] URL: http://rkn.gov.ru/docs/3_Razdel_12.pdf.
Таким образом, правомерность ограничения свободы получения информации и доступа к ней детей в целях обеспечения всесторонней защиты детей влечет возможность и законность такого ограничения в отношении доступа детей к культурным ценностям, представленным в виде информационной продукции. Иначе никаким образом не объяснимо преимущество права на доступ к культурным ценностям над правом свободного получения информации и свободы слова, фактически утверждаемое нормой, выводящей информационную продукцию (печатную, аудиовизуальную, продукцию СМИ и т.д.), признаваемую имеющей культурную ценность для общества, из сферы отношений, связанных с защитой детей от информации и потому регулируемых Законом.
Необоснованность данного законодательного решения или, лучше сказать, уступки демонстрирует и отсутствие специальной нормативно-правовой базы, устанавливающей дублирующие ограничения распространения такой информации, как это справедливо в отношении исключения из сферы действия Закона рекламы. Если распространение рекламной продукции подлежит ограничению в соответствии с Федеральным законом "О рекламе", то распространение информационной продукции, имеющей, с точки зрения (законодательно не подкрепленной) отдельных лиц или сообществ, значительную историческую, художественную или иную культурную ценность для общества, вовсе не подлежит ограничению.
Сомнение вызывает не только правомерность, но и целесообразность этого положения, так как априорная убежденность в пользе, нравственной чистоте и благоприятном воспитательном эффекте информации, наделяемой признаками культурной ценности, не имеет почвы и основана на стереотипических представлениях о плодотворном и положительном воздействии искусства на каждого человека без учета специфики его мировосприятия. Благоприятное воздействие на ребенка любых произведений искусства и творчества не очевидно и требует оценки с точки зрения, во-первых, особенностей восприятия ребенком определенной возрастной категории, а во-вторых, содержания и контекста данной информационной продукции.
Следовательно, ограничение в отношении информационной продукции, имеющей культурную ценность для общества, осуществимо с учетом двух факторов: объективных критериев исторической, художественной или иной культурной ценности информации и специфики восприятия ее детьми разного возраста. Восприятие детьми информации, в том числе имеющей какую-либо культурную ценность, существенно отличается от "взрослого" восприятия. Выделяемые психологами особенности связаны, например, с отсутствием готовых форм поведения, преобладающей способностью к обучению, пластичностью личностного развития, преобладанием эмоционального восприятия, внушаемостью, не развитой критичностью, и так называемым "наивным реализмом" как неспособностью дифференцировать вымысел и реальность. Специфические свойства восприятия детьми информации открывают огромные возможности нравственного и эстетического воздействия, например произведений художественного, литературного или музыкального творчества, на сознание и поведение ребенка. А наличие в данных произведениях эротического контента способно вызвать нарушения психосексуального развития и формирования половой и гендерной идентичности и даже подражания социально табуированным формам сексуального поведения, общему росту агрессии, часто обусловленной фрустрацией полового возбуждения <3>. Имплицитная форма накопления впечатлений, получаемых при потреблении произведений творчества, затрудняет выявление последствий восприятия информационной продукции, содержащей вредоносные элементы. Латентный характер отрицательных последствий восприятия информации, содержащей вредный контент, создает предпосылку небрежного отношения лиц, призванных заботиться о ребенке, родителей, лиц, их заменяющих, а также государства, к приобщению ребенка к культурным ценностям, выраженным в форме информационной продукции, будь то книга, художественный фильм, зрелищное мероприятие и др. лишь на том основании, что данная продукция имеет общественное признание в качестве значительной культурной ценности.
<3> Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. СПб.: Питер, 2001. С. 128.
Условность культурного значения информации для детей также выступает одним из факторов возможности оказания вредного воздействия, поскольку ребенок определенного возраста еще не способен осознать культурное значение какого-либо явления, придать ему окраску особой почитаемой ценности. Безусловность и непосредственность детского восприятия информации говорят об очевидной беспочвенности такого признака информации, выделяющего ее из всего информационного массива, подвергающегося правовому регулированию Закона, который основан на исключительно субъективной оценке конкретных свойств продукции, придания ей особого исторического, художественного и иного социального значения. Само принятие такого значения информации, явления, предмета приходит только в процессе социализации ребенка, не сразу, а в ходе обучения и воспитания, трансляции ценностей, опирающейся на опыт. Естественно, недостаточность имеющегося опыта и незавершенность социализации не позволяют ребенку осознать какое-либо культурное значение информации и тем более оправдать этим значением ее потенциально опасное (изображение или описание половых органов, половых отношений, жестокости, насилия, преступного и антиобщественного поведения, самоубийства, бранные слова, потребление алкоголя) содержание.
Рассогласованность авторов проекта Концепции информационной безопасности, предполагающей форму единого документа, настораживает и указывает на необходимость соотнесения ее отдельных частей. Так, если авторы раздела 10 настаивают на необоснованности исключения информационной продукции, имеющей культурное значение, из сферы действия Закона и доказывают свою правоту, то авторы раздела 8 сетуют на то, что "шедевры мировой культуры попадут в перечень информации, запрещенной для детей", в случае "простого вычленения элементов контента без учета контекста" <4>, т.е. общего смысла произведения, его смысловой ситуации.
<4> Концепция информационной безопасности. Раздел 8. Официальный сайт Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций [Электронный ресурс] URL: http://rkn.gov.ru/docs/Razdel_8.pdf.
Действительно, целостное понимание социокультурной реальности информационного пространства в условиях доминирующего постмодернистского мировоззрения приводит к осознанию зыбкости культурной значимости того или иного объекта, поскольку нравственный плюрализм и ценностный релятивизм выступают наиболее яркими принципами постмодернизма <5>, обуславливая относительность придаваемых объектам значений и "отрицая их устойчивость".
<5> Емелин В.А. Информационные технологии в контексте постмодернистской философии: Дис. ... к.филос.н. М.: МГУ, 1999. 164 с.
С другой стороны, развитие у ребенка художественного вкуса, выработка критического осмысления "полноты воплощения идеи в предметную форму" и способности оценить степень совершенства произведения творчества выступает условием его личной защиты от вредной и опасной информации. Помимо собственно функций, присущих информации, информации, которая признается имеющей культурное значение, приписываются функции произведения искусства, а именно воспитания в ребенке моральных качеств и эстетического вкуса, формирования идеалов с помощью особого эмоционального образного воздействия. Однако форсирование процесса постепенного художественного и эстетического воспитания в связи с отсутствием законодательных ограничений оборота такой информационной продукции может привести к непредсказуемым последствиям в связи с неразвитостью способности ребенка оценить художественное и иное культурное значение информации.
Проблема теоретического осмысления искусства, критерии оценки его художественной ценности по сегодняшний день не нашла решения в культурологии и искусствоведении <6>. Поэтому попытки выделения критериев отнесения информационной продукции к продукции, имеющей значительную историческую, художественную или иную культурную ценность для общества, выглядят весьма сомнительными. Например, предлагаемые авторами проекта Концепции информационной безопасности в качестве критериев: "органическое единство формы и содержания"; "композиционная выразительность и гармоничность"; "правдивость средств" выражения; "утверждение непреходящих нравственных ценностей"; "закрепление в музейных институциях"; "изучение в средней школе"; "положительная оценка в художественной критике" не имеют отношения к степени возможного вредного воздействия произведений им отвечающих. Кроме того, даже обсуждение "вечных вопросов" и "пропаганда ценностных установок того или иного общества" такой информационной продукцией преподносятся как критерии квалификации информации, имеющей культурную ценность для общества, а следовательно, основание выведения ее из сферы действия Закона. Рассмотрение в отдельности каждого из этих критериев позволяет заключить о несостоятельности данного подхода в целом, даже в том случае, если (как и предлагается) информационная продукция, подлежащая оценке на предмет культурной значимости, сочетает пять и более указанных характеристик. Ни каждый критерий в отдельности, ни их совокупность не представляют собой достаточное мерило культурного значения информации для общества.
<6> Бибаров-Государев А.П. Правовая политика в сфере сохранения национального достояния России // Культура: управление, экономика, право. 2013. N 1. С. 14.
В условиях отсутствия нормативного закрепления критериев отнесения информационной продукции к продукции, имеющей и значительную историческую, художественную или иную культурную ценность для общества, отдельные организации и профессиональные сообщества принимают локальные нормативные акты, касающиеся классификации информационной продукции. Разрабатываются и принимаются временные положения и методические рекомендации о порядке классификации информационной продукции, находящейся в библиотечных фондах учреждений культуры и образовательных учреждений. Так, например, ФГБУК "Российская государственная детская библиотека" утверждено временное Положение (Приказ N 83 по Российской государственной детской библиотеке по основной деятельности о Реализации ФЗ N 463 от 29.12.2012), устанавливающее группы печатной продукции, не подлежащей возрастной классификации и маркировке. В соответствии с данным Положением нанесению знака информационной продукции не подлежат: фольклор народов мира, адаптированный для соответствующей возрастной группы; русская и зарубежная классическая литература до первой четверти XX в. включительно; советская и зарубежная переведенная и изданная литература до 1991 г.; научно-познавательная литература; справочные издания; издания по искусству, технике, языкознанию, философии и религии, страноведению, истории, библиотековедению, о спорте, а также литературные произведения - лауреаты международных, зарубежных и российских премий и конкурсов в области детской литературы. Столь широкое формулирование видов печатной продукции создает предпосылки отнесения к ним всех произведений литературного творчества, изданных до 1991 г., безотносительно их содержания. Таким образом, только время издания характеризует возможность отнесения печатной продукции к продукции, имеющей значительную историческую, художественную и культурную ценность, что представляется не вполне обоснованным, так как культурная ценность (за исключением, возможно, исторической) не определяется моментом создания, и тем более такая временная характеристика не соотносится с возможной угрозой здоровью и развитию ребенка, приобщающегося к данным произведениям. Кроме того, большинство из указанных в Положении ФГБУК РГДБ групп печатных изданий можно отнести к информационной продукции, которая на основании п. 1 ч. 2 ст. 1 Закона не подлежит возрастной классификации, а именно продукции, содержащей научную, научно-техническую, статистическую информацию. В этом случае оценке с точки зрения культурной значимости будет подвергаться фольклор, литература до 1991 г. и литература последних десятилетий, получившая общественное признание в виде премий и побед в конкурсах. Стоит отметить, что среди такой продукции выявляется немало произведений, которые даже в случае наличия знаков общественного признания и включения в образовательную программу содержат вредоносные элементы, перечисленные в Законе как основания ограничения их оборота.
При обсуждении проекта Концепции информационной безопасности критические замечания в отношении предлагаемого авторами раздела 12 Концепции исключения нормы, выводящей из правового регулирования Закона продукцию, имеющую культурную ценность, сводятся в основном к неодобрению ограничения приобщения детей к "выдающимся произведениям культуры, художественного и литературного творчества", в частности "искусству Античности и эпохи Возрождения", на основании содержащихся в них описаний "сцен эротического характера". Другими словами, критические замечания направлены на оправдание имеющейся формулировки ст. 1 Закона и на признание безусловного блага потребления детьми любого произведения искусства, художественного и литературного творчества, если оно наделено массовым сознанием такими символическими, относительными и вполне релятивными определениями, как "выдающееся", "известное", "признанное", "высокое искусство" и т.д. Идеологичность такого представления сказывается на неполноте правового обеспечения информационной безопасности детей и способствует формированию общественного мнения о цензурной, и даже обскурантистской, направленности Закона.
Одновременно существуют и разворачиваются противоположные подходы, осуждающие рассматриваемое ограничение действия Закона, имеющие в качестве основания утверждение о "легализованном механизме" обхода правового воздействия на оборот продукции порнографического и эротического характера, а также о признании вторичности научной, художественной или иной культурной ценности по отношению к "ценности здоровья и нормального развития ребенка". Установленный обсуждаемой нормой предел действия Закона в соответствии с этим подходом рассчитан "на правовую и морально-этическую безграмотность российского общества и направлен против интересов детей и родителей" <7>.
<7> Обращение родительской общественности // Официальный сайт Общероссийского общественного движения "Всероссийское родительское собрание" [Электронный ресурс] URL: http://arhiv.oodvrs.ru/article/index.php?id_page=21&id_article=1959.
Таким образом, не столько трудность, сколько логическая невозможность определения критериев информационной продукции, имеющей значительную историческую, художественную или иную культурную ценность для общества, оборот которой на этом основании абсолютно исключает риск, связанный с причинением информацией вреда здоровью, физическому, психическому, духовному, нравственному развитию, т.е. информационной безопасности детей (п. 4 ст. 2 Закона), обусловливает потребность внесения соответствующих законодательных изменений. В связи с вышеизложенным представляется необходимым распространить действие Федерального закона N 436-ФЗ на оборот информационной продукции, имеющей значительную историческую, художественную или иную культурную ценность для общества, с целью обеспечения информационной безопасности детей, путем исключения п. 3 ч. 2 ст. 1 Федерального закона N 436-ФЗ.
