Дополнения к анализу практики ЕСПЧ от 23.09.2023

• 

Обновлено 23.09.2023 05:32

 

Постановление ЕСПЧ от 01 июля 2021 года по делу "Ассоциация BURESTOP 55 и другие против Франции" (жалоба N 56176/18 и 5 других жалоб).

В 2018 году компаниям-заявительницам была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалобы были объединены и коммуницированы Франции.

По делу успешно рассмотрены жалобы на отказ неправительственным экологическим организациям в определении locus standi для обжалования достоверности информации об обращении с радиоактивными отходами, сообщенной публичным агентством. По делу имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

 

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

 

Заявительницами по настоящему делу являются шесть ассоциаций по защите окружающей среды, выступающих против проекта постройки центра промышленного геологического хранилища (далее - проект), предназначенного для хранения на конкретной территории высокотоксичных и имеющих длительный период распада радиоактивных отходов, производимых всеми ядерными установками во Франции, а также образующихся в результате переработки топлива, используемого на электростанциях.

В своем консолидированном отчете о геотермальных исследованиях, основанном на результатах бурения на упомянутой территории, Национальное агентство Франции по обращению с радиоактивными отходами (далее - агентство) отметило, что поскольку геотермальные ресурсы на данном участке земли были очень глубокого залегания, то отсутствовал риск случайного бурения после того, как радиоактивное захоронение было бы законсервировано. Ассоциации-заявительницы направили письмо в адрес агентства, требуя (безуспешно) признать, что, предоставив указанную информацию, агентство распространило неверные и недостоверные научно-технологические сведения и, следовательно, совершило преступление в нарушение своей законной обязанности предоставлять информацию.

Ассоциации-заявительницы возбудили в Трибу-нале большой инстанции г. Нантерра (Франция) дело против агентства, требуя компенсации ущерба, причиненного неспособностью агентства выполнить свою обязанность по информированию общественности. Суд признал жалобу одной из ассоциаций неприемлемой для рассмотрения по существу вследствие отсутствия locus standi. Жалобы других пяти ассоциаций-заявительниц были рассмотрены по существу и отклонены.

 

ВОПРОСЫ ПРАВА

 

По поводу соблюдения пункта 1 статьи 6 Конвенции.

(а) Применимость. Инициированное ассоциациями-заявительницами разбирательство в окружном суде Франции было направлено на получение компенсации за ущерб, причиненный тем, что они посчитали ненадлежащим исполнение обязанности по информированию общественности, возложенной на агентство статьей 152.12 7о Кодекса об окружающей среде. Таким образом, как указано в Решении Европейского Суда по делу "Национальная группа информации и противодействия заводу "Мелокс" - Группа "Нет заводу "Мелокс" и смешанному оксидному топливу" против Франции" (Collectif national d'information et d'opposition l'usine Melox - Collectif Stop Melox and MOX v. France) (См.: Решение Европейского Суда по делу "Национальная группа информации и противодействия заводу "Мелокс" - Группа "Нет заводу "Мелокс" и смешанному оксидному топливу" против Франции" (Collectif national d'information et d'opposition l'usine Melox - Collectif Stop Melox and MOX v. France) от 28 марта 2006 г., жалоба N 75218/01), их требования были сконцентрированы на вопросах, касающихся права на информацию и участие в процессе принятия решений в сфере охраны окружающей среды. Следовательно, даже если их "обжалование", без сомнения, имело целью защиту публичного интереса, оно также касалось "права", имевшего "гражданский" характер, которое было признано законодательством Франции и с которым ассоциации-заявительницы могли связать свои требования.

Кроме того, несмотря на то что ассоциации-заявительницы выступали в судах Франции совместно, каждая из них подала отдельный иск о компенсации морального вреда, причиненного тем фактом, что агентство сообщило неправильную информацию. Это обстоятельство подтверждало, что ассоциации-заявительницы хотели защитить свое собственное право на информацию.

Серьезность "обжалования" в настоящем деле следует из сути доводов, касающихся нарушения указанного права и изложенных ассоциациями-заявительницами в своих замечаниях, а также из доводов судов Франции, приведенных в решениях об отклонении упомянутых жалоб. В заключение, инициированные ассоциациями-заявительницами разбирательства о компенсации ущерба, предположительно причиненного им вследствие нарушения права на информацию и участие в процессе принятия решения в сфере охраны окружающей среды, являлись непосредственно решающими vis- -vis к этому праву.

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

Положения пункта 1 статьи 6 Конвенции применимы к настоящему делу.

(b) Существо жалобы. Если пункт 1 статьи 6 Конвенции применим к делу, он является lex specialis по отношению к статье 13 Конвенции.

Кроме того, если пункт 1 статьи 6 Конвенции применим к делу, решение о признании поданного в суды Франции иска ассоциации MIRABEL-LNE неприемлемым для рассмотрения по существу вследствие отсутствия locus standi затрагивало вопрос о праве на доступ к суду, гарантированном данным положением Конвенции.

Обосновывая решение о признании иска ассоциации-заявительницы неприемлемым для рассмотрения по существу, власти Франции сослались на условия доступа к суду для ассоциаций, обращающихся за защитой коллективных интересов, которые они призваны защищать. При этом принципиальное условие, соблюдение которого проверил апелляционный суд, касалось соотношения между уставной целью ассоциации-заявительницы и коллективных интересов, которые она хотела защитить в суде. Власти Франции полагали, что данное ограничение было предназначено для предотвращения создания чрезмерной нагрузки на суды и возможных злоупотреблений по стороны ассоциаций, таких как использование права на обращение в суд для получения выгоды.

Европейский Суд не стал ставить под сомнение законность этих целей. Однако иск, который ассоциация MIRABEL-LNE хотела подать в суд, касался, в частности, рассмотрения спора ("обжалования") по вопросу гражданского права, в отношении которого она могла предъявить требование, то есть права на информацию и участие в деятельности по охране окружающей среды. Следовательно, иск также был направлен на защиту собственных интересов ассоциации MIRABEL-LNE. Власти Франции, которые привели обширные доводы относительно того, что ассоциации отвечали за защиту коллективных интересов, не представили какой-либо информации в подтверждение того факта, что отказ рассмотреть жалобу в отношении такого права при обстоятельствах дела преследовал законную цель и был ей соразмерен.

Более того, апелляционный суд, во-первых, не принял во внимание тот факт, что ассоциация официально была утверждена согласно статье L.141-1 Кодекса об окружающей среде. Как признали власти Франции, такое утверждение в принципе предоставляло locus standi, поскольку данные ассоциации "[могли] осуществлять права, предоставляемые сторонам в гражданском процессе в отношении фактов, причиняющих прямой или косвенный ущерб коллективным интересам, которые ассоциации призваны защищать, и являющихся нарушением норм права о защите природы и окружающей среды... или о борьбе с загрязнением окружающей среды и иными нарушениями, или об обеспечении ядерной безопасности и радиоактивной защиты... а также являются нарушением способов применения указанных норм права". Кроме того, Закон от 13 июня 2006 г. прямо распространил заинтересованность в действиях утвержденных ассоциаций по защите окружающей среды на споры, касающиеся фактов, представляющих собой нарушение. Во-вторых, апелляционный суд пришел к выводу, что, в отличие от других ассоциаций-заявительниц, в перечень уставных целей ассоциации MIRABEL-LNE не входили борьба с угрозами для окружающей среды и здоровья людей в сфере ядерной промышленности и сопутствующих сферах деятельности, участие в проектах развития или информирование общественности о рисках радиоактивных захоронений. Указанные цели были сформулированы в общих выражениях, связанных с целью защиты окружающей среды. Однако подобный подход неприемлем. Действительно, с одной стороны, он проводил разграничение между защитой от ядерных рисков и защитой окружающей среды при очевидности того, что первый упомянутый элемент входит в состав последнего. С другой стороны, избранный путь толкования устава ассоциации-заявительницы эффективно ограничивал социальную цель организации, хотя в рассматриваемое время статья 2 устава ассоциации распространялась на предотвращение "технологических угроз".

Таким образом, вывод апелляционного суда, оставленный без изменения Кассационным судом Франции, который несоразмерно ограничил право на доступ к суду, являлся явно необоснованным.

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

По делу имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в отношении ассоциации-заявительницы MIRABEL-LINE (принято единогласно).

По поводу соблюдения статьи 10 Конвенции.

(а) Применимость. Статья 10 Конвенции не предусматривает общего права на доступ к информации, имеющейся в распоряжении государства, а только гарантирует - в некоторой степени и при соблюдении определенных условий - право на доступ к такой информации и обязанность публичных властей распространять эту информацию, как указано в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Венгерская ассоциация провайдеров интернет-контента и компания Index.hu Zrt против Венгрии" (Magyar Tartalomszolg ltat k Egyes lete and Index.hu Zrt v. Hungary) (См.: Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Венгерская ассоциация провайдеров интернет-контента и компания Index.hu Zrt против Венгрии" (Magyar Tartalomszolg ltat k Egyes lete and Index.hu Zrt v. Hungary) от 2 февраля 2016 г., жалоба N 22947/13 // Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2016. N 6). Изложенные в названном деле принципы применяются независимо от того, отклонили власти государства-ответчика ходатайство о предоставлении информации или нет.

Очевидно, что, поскольку право получать информацию не возлагает на государства - участников Конвенции какой-либо позитивной обязанности относительно сбора и распространения информации proprio motu, обычно именно в случае отклонения властями конкретного государства ходатайства о доступе к информации возникает вопрос о нарушении статьи 10 Конвенции. При этом государство могло осуществить сбор и/или распространение информации proprio motu.

В настоящем деле законодательство Франции требовало от агентства, публичного органа, предоставить общественности информацию об управлении утилизацией радиоактивных отходов. Это обязательство включало в себя информирование общественности proprio motu о ходе реализации упомянутого выше проекта, особенно относительно геотермального потенциала участка земли.

Таким образом, обстоятельства настоящего дела подпадают под действие второго раздела альтернативного варианта событий, изложенных в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Венгерская ассоциация провайдеров интернет-контента и компания Index.hu Zrt против Венгрии" (Magyar Tartalomszolg ltat k Egyes lete and Index.hu Zrt v. Hungary), в котором указано, что право на доступ к информации, находящейся в распоряжении публичного органа власти, и обязанность государства распространить эту информацию могут возникать согласно статье 10 Конвенции, если доступ к этой информации является решающим для осуществления частными лицами своего права на свободу выражения мнения, в частности на свободу получать и распространять информацию, а также что отказ в таком доступе является вмешательством в осуществление указанного права.

Вопрос о том, являлся ли отказ предоставить доступ к информации вмешательством в осуществление заявителем права на свободу выражения мнения и, если да, то в какой степени, должен оцениваться в каждом случае отдельно в свете особых обстоятельств дела и в соответствии со следующими критериями: (1) цель запроса информации; (2) характер запрашиваемой информации; (3) роль заявителей в этом процессе; (4) доступность информации на конкретный момент.

Те же самые критерии должны применяться, если предполагаемое вмешательство следует не из отказа в предоставлении информации, а, как в настоящем деле, из предполагаемой неправильности, неточности или неадекватности информации, предоставленной публичным органом власти согласно возложенной на него законодательством государства-ответчика соответствующей обязанности, что было равнозначно отказу в предоставлении.

Относительно первого из четырех упомянутых критериев ассоциации-заявительницы, согласно своим социальным целям, стремились проинформировать общественность об опасности рассматриваемого проекта для окружающей среды и здоровья людей. Таким образом, обжалуемая информация об этих рисках и опасностях прямо затрагивала свободы ассоциаций-заявительниц распространять информацию.

Что касается второго критерия, то обжалуемая информация имела прямое отношение к спорам о рисках, которые проект представлял для окружающей среды и здоровья людей, что включало доставку, разгрузку и захоронение больших объемов высокотоксичных и имеющих длительный период распада радиоактивных отходов, которые представляли серьезную угрозу для окружающей среды и здоровья людей. Следовательно, проект преследовал общественный интерес.

В отношении третьего критерия ассоциации-заявительницы играли роль общественных "сторожевых псов", привлекая внимание людей к вопросам, представлявшим общественный интерес, а также призывая власти Франции способствовать предоставлению информации по данным вопросам. Более того, согласно законодательству Франции ассоциации-заявительницы имели официальное разрешение на деятельность в сфере охраны окружающей среды.

Что касается четвертого критерия, то обжалуемая информация являлась доступной.

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

Положения статьи 10 Конвенции применимы к настоящему делу.

(b) Существо жалобы. Доступ к рассмотрению упомянутой информации является особенно важным, если речь идет о проекте, представлявшем серьезную опасность для окружающей среды. Это рассуждение особенно применимо к рискам, связанным с ядерной сферой деятельности, поскольку в случае их претворения в жизнь они могут нанести ущерб нескольким поколениям жителей страны. Существовала прямая связь между геотермальным потенциалом участка земли, который являлся предметом обжалуемого информационного сообщения от агентства, и ядерными рисками проекта. Действительно, из руководства по безопасности постоянного захоронения радиоактивных отходов в глубоких геологических хранилищах, подготовленного службой по ядерной безопасности, следовало, что участки с геотермальным потенциалом не подходили для этой цели, поскольку могли стать местом для пробных бурений в геотермальных исследовательских целях после того, как о захоронении радиоактивных отходов забудут.

В настоящем деле ассоциации-заявительницы возбудили гражданские дела против агентства, требуя компенсации за ущерб, причиненный невыполнением агентством своей обязанности по информированию общественности. Хотя в суде первой инстанции жалобы ассоциаций-заявительниц были признаны неприемлемыми для рассмотрения по существу, в суде апелляционной инстанции жалобы пяти из них были признаны приемлемыми для рассмотрения по существу.

После состязательного процесса, в ходе которого пять ассоциаций-заявительниц имели эффективную возможность отстаивать свои жалобы, апелляционный суд пришел к выводу, что халатности не было допущено.

Апелляционный суд прежде всего указал, что агентство правильно сообщило, что результаты его работы были подтверждены всеми его международными партнерами, включая мнения службы по ядерной безопасности, института радиоактивной защиты и ядерной безопасности и национального оценочного комитета.

Апелляционный суд также счел, что расхождения во мнениях по обсуждаемым техническим вопросам было недостаточно для того, чтобы признать, что агентство проявило некомпетентность, небрежность или предвзятость применительно к высказанной им позиции, а факт появления перед началом углубленных исследований выводов в пользу создания центра глубинного геологического захоронения не мог считаться неправильным сам по себе.

Ассоциации-заявительницы имели возможность подать жалобу по вопросам права на решение апелляционного суда. Кассационный суд Франции постановил, что апелляционный суд надлежащим образом юридически обосновал свое решение.

На основании вышеизложенного Европейский Суд пришел к выводу, что пять из шести ассоциаций-заявительниц имели возможность подать в суды Франции жалобы таким образом, чтобы в ходе всестороннего состязательного судебного процесса им было обеспечено эффективное рассмотрение вопроса о соблюдении агентством предусмотренной законом обязанности информировать общественность об управлении утилизацией радиоактивных отходов, а также о содержании и качестве информации, предоставленной агентством в отношении геотермального потенциала участка в коммуне Буре (Bure). В действительности рассуждения апелляционного суда могли заслуживать критики. Европейский Суд отметил, что было бы лучше, если бы судьи апелляционного суда более подробно обосновали свой ответ на замечания ассоциаций-заявительниц относительно достоверности информации, изложенной в консолидированном отчете агентства от 21 июля 2009 г. в части, касавшейся низкого геотермального потенциала на рассматриваемом участке. Однако этого было недостаточно, чтобы поставить под сомнение вывод о том, что пять упомянутых ассоциаций-заявительниц имели доступ к средству правовой защиты, отвечавшему требованиям статьи 10 Конвенции.

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

По делу отсутствовало нарушение статьи 10 Конвенции в отношении пяти ассоциаций-заявительниц (принято единогласно).

Что касается ассоциации MIRABEL-LNE, тот факт, что ее иск был признан апелляционным судом неприемлемым для рассмотрения по существу, являлся нарушением пункта 1 статьи 6 Конвенции. Следовательно, отсутствовала необходимость рассматривать вопрос о том, являлись ли обстоятельства дела нарушением со стороны апелляционного суда также и статьи 10 Конвенции в ее процессуально-правовом аспекте.

 

КОМПЕНСАЦИЯ

 

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил ассоциации-заявительнице MIRABEL-LNE 3 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

 

Источник публикации: https://espchhelp.ru/blog/4252-assotsiatsiya-burestop-55-i-drugiye-protiv-frantsii .

 

 

 

The ECHR ruling of July 01, 2021 in the case "Association BURESTOP 55 and Others v. France" (complaint No. 56176/18 and 5 other complaints).

In 2018, the applicant companies were assisted in the preparation of the complaint. Subsequently, the complaints were combined and communicated to France.

In the case, complaints were successfully considered about the refusal of non-governmental environmental organizations to determine locus standi to appeal the reliability of information on the management of radioactive waste reported by a public agency. There was a violation of article 6, paragraph 1, of the Convention in the case.

 

CIRCUMSTANCES OF THE CASE

 

The applicants in the present case are six environmental protection associations opposing the project to build an industrial geological storage center (hereinafter referred to as the project) intended for storing highly toxic and long-term decay radioactive waste produced by all nuclear installations in France, as well as generated as a result of the processing of fuel used at power plants.

In its consolidated report on geothermal research based on the results of drilling in the mentioned territory, the French National Agency for Radioactive Waste Management (hereinafter referred to as the agency) noted that since the geothermal resources on this plot of land were very deep, there was no risk of accidental drilling after the radioactive burial would have been mothballed. The applicant associations sent a letter to the agency, demanding (unsuccessfully) to admit that by providing this information, the agency disseminated incorrect and unreliable scientific and technological information and, consequently, committed a crime in violation of its legal obligation to provide information.

The applicant associations filed a case against the agency in the Tribunal of the Grand Instance of Nanterre (France), demanding compensation for damage caused by the agency's inability to fulfill its duty to inform the public. The Court declared the complaint of one of the associations inadmissible for consideration on the merits due to the absence of locus standi. The complaints of the other five applicant associations were considered on the merits and rejected.

 

LEGAL ISSUES

 

Regarding compliance with paragraph 1 of article 6 of the Convention.

(a) Applicability. The proceedings initiated by the applicant associations in the French District Court were aimed at obtaining compensation for damage caused by the fact that they considered improper fulfillment of the obligation to inform the public assigned to the agency by article 152.12 7o of the Environmental Code. Thus, as indicated in the Decision of the European Court of Justice in the case "National Group of Information and Counteraction to the Melox Plant - Group "No to the Melox Plant and Mixed Oxide Fuel" v. France" (Collectif national d'information et d'opposition l'usine Melox - Collectif Stop Melox and MOX v. France) (See.: The decision of the European Court of Justice in the case "National Group of Information and Counteraction to the Melox plant - Group "No to the Melox plant and mixed oxide Fuel" v. France" (Collectif national d'information et d'opposition l'usine Melox - Collectif Stop Melox and MOX v. France) of March 28, 2006, complaint No. 75218/01), their demands focused on issues related to the right to information and participation in the decision-making process in the field of environmental protection. Consequently, even if their "appeal" was undoubtedly intended to protect the public interest, it also concerned a "right" of a "civil" nature, which was recognized by French law and with which the applicant associations could link their claims.

In addition, despite the fact that the applicant associations acted jointly in the French courts, each of them filed a separate claim for compensation for moral damage caused by the fact that the agency provided incorrect information. This circumstance confirmed that the applicant associations wanted to protect their own right to information.

The seriousness of the "appeal" in the present case follows from the essence of the arguments concerning the violation of this right and stated by the applicant associations in their observations, as well as from the arguments of the French courts cited in the decisions rejecting the said complaints. In conclusion, the proceedings initiated by the applicant associations for compensation for damage allegedly caused to them as a result of violation of the right to information and participation in the decision-making process in the field of environmental protection were directly decisive vis-vis to this right.

 

RESOLUTION

 

The provisions of article 6, paragraph 1, of the Convention are applicable to the present case.

(b) The substance of the complaint. If paragraph 1 of article 6 of the Convention is applicable to the case, it is lex specialis in relation to article 13 of the Convention.

Moreover, if paragraph 1 of article 6 of the Convention is applicable to the case, the decision to declare the MIRABEL-LNE association's claim filed with the French courts inadmissible for consideration on the merits due to the absence of locus standi raised the issue of the right of access to the court guaranteed by this provision of the Convention.

Justifying the decision to declare the applicant association's claim inadmissible for consideration on the merits, the French authorities referred to the conditions of access to the court for associations seeking protection of the collective interests they are called upon to protect. At the same time, the principal condition, compliance with which was checked by the Court of Appeal, concerned the relationship between the statutory purpose of the applicant association and the collective interests that she wanted to protect in court. The French authorities believed that this restriction was intended to prevent the creation of an excessive burden on the courts and possible abuses by associations, such as the use of the right to appeal to the court for profit.

The European Court did not question the legality of these goals. However, the lawsuit that the MIRABEL-LNE association wanted to file with the court concerned, in particular, the consideration of the dispute ("appeal") on the issue of civil law, in respect of which she could make a claim, that is, the right to information and participation in environmental protection activities. Consequently, the lawsuit was also aimed at protecting the MIRABEL-LNE association's own interests. The French authorities, who made extensive arguments that the associations were responsible for the protection of collective interests, did not provide any information to confirm the fact that the refusal to consider a complaint regarding such a right in the circumstances of the case pursued a legitimate purpose and was proportionate to it.

Moreover, the Court of Appeal, firstly, did not take into account the fact that the association was officially approved in accordance with article L.141-1 of the Environmental Code. As recognized by the French authorities, such a statement in principle provided locus standi, since these associations "[could] exercise the rights granted to the parties in civil proceedings in respect of facts causing direct or indirect damage to the collective interests that the associations are designed to protect, and are a violation of the law on the protection of nature and the environment... or on combating environmental pollution and other violations, or on ensuring nuclear safety and radioactive protection... and also constitute a violation of the methods of application of these norms of law." In addition, the Law of June 13, 2006 explicitly extended the interest in the actions of approved environmental protection associations to disputes concerning facts that constitute a violation. Secondly, the Court of Appeal concluded that, unlike other applicant associations, the list of statutory goals of the MIRABEL-LNE association did not include combating threats to the environment and human health in the nuclear industry and related fields of activity, participation in development projects or informing the public about the risks of radioactive burials. These goals were formulated in general terms related to the purpose of environmental protection. However, such an approach is unacceptable. Indeed, on the one hand, he drew a distinction between protection from nuclear risks and environmental protection, while it was obvious that the first mentioned element was part of the latter. On the other hand, the chosen way of interpreting the charter of the applicant association effectively limited the social purpose of the organization, although at the time under review article 2 of the charter of the association extended to the prevention of "technological threats".

Thus, the conclusion of the Court of Appeal, left unchanged by the French Court of Cassation, which disproportionately restricted the right of access to the court, was clearly unfounded.

 

RESOLUTION

 

In the case, there was a violation of paragraph 1 of article 6 of the Convention in respect of the applicant association MIRABEL-LINE (adopted unanimously).

Regarding compliance with article 10 of the Convention.

(a) Applicability. Article 10 of the Convention does not provide for a general right of access to information available to the State, but only guarantees - to some extent and subject to certain conditions - the right of access to such information and the obligation of public authorities to disseminate this information, as stated in the Ruling of the Grand Chamber of the European Court of Justice in the case "Hungarian Association of Internet Providers -content and company Index.hu Zrt against Hungary" (Magyar Tartalomszolg ltat k Egyes lete and Index.hu Zrt v. Hungary) (See: Ruling of the Grand Chamber of the European Court of Justice in the case "Hungarian Association of Internet Content Providers and Company Index.hu Zrt vs Hungary" (Magyar Tartalomszolg ltat k Egyes lete and Index.hu Zrt v. Hungary) of February 2, 2016, complaint No. 22947/13 // Precedents of the European Court of Justice on human rights. 2016. N 6). The principles set out in this case apply regardless of whether the authorities of the respondent State rejected the request for information or not.

Obviously, since the right to receive information does not impose any positive obligation on the States parties to the Convention regarding the collection and dissemination of information proprio motu, it is usually in the case of rejection by the authorities of a particular State of the request for access to information that the question of a violation of article 10 of the Convention arises. At the same time, the State could collect and/or disseminate information proprio motu.

In the present case, French law required the agency, a public body, to provide the public with information on the management of radioactive waste disposal. This commitment included informing the public proprio motu about the progress of the above-mentioned project, especially regarding the geothermal potential of the land plot.

Thus, the circumstances of the present case fall within the scope of the second section of the alternative version of events set out in the above-mentioned Ruling of the Grand Chamber of the European Court of Justice in the case "Hungarian Association of Internet Content Providers and Company Index.hu Zrt vs Hungary" (Magyar Tartalomszolg ltat k Egyes lete and Index.hu Zrt v. Hungary), which states that the right of access to information held by a public authority and the obligation of the State to disseminate this information may arise under article 10 of the Convention if access to this information is crucial for the exercise by individuals of their right to freedom of expression, in particular the freedom to receive and disseminate information, and also that the denial of such access is an interference with the exercise of this right.

The question of whether the refusal to provide access to information interfered with the applicant's exercise of the right to freedom of expression and, if so, to what extent, should be assessed in each case separately in the light of the special circumstances of the case and in accordance with the following criteria: (1) the purpose of the information request; (2) the nature of the information requested; (3) the role of applicants in this process; (4) availability of information at a specific moment.

The same criteria should be applied if the alleged interference follows not from a refusal to provide information, but, as in the present case, from the alleged inaccuracy, inaccuracy or inadequacy of the information provided by a public authority in accordance with the relevant obligation imposed on it by the legislation of the respondent State, which was equivalent to a refusal to provide.

Regarding the first of the four criteria mentioned, the applicant associations, in accordance with their social goals, sought to inform the public about the danger of the project under consideration for the environment and human health. Thus, the contested information about these risks and dangers directly affected the freedom of the applicant associations to disseminate information.

As for the second criterion, the contested information was directly related to disputes about the risks that the project posed to the environment and human health, which included the delivery, unloading and disposal of large volumes of highly toxic and long-term decay of radioactive waste, which posed a serious threat to the environment and human health. Consequently, the project pursued public interest.

With regard to the third criterion, the applicant associations played the role of public "watchdogs", drawing people's attention to issues of public interest, as well as calling on the French authorities to facilitate the provision of information on these issues. Moreover, according to French legislation, the applicant associations had an official permit to operate in the field of environmental protection.

As for the fourth criterion, the information being appealed was available.

 

RESOLUTION

 

The provisions of article 10 of the Convention are applicable to the present case.

(b) The substance of the complaint. Access to the review of the mentioned information is especially important if we are talking about a project that posed a serious danger to the environment. This reasoning is particularly applicable to the risks associated with the nuclear sphere of activity, since if implemented, they can cause damage to several generations of the country's residents. There was a direct link between the geothermal potential of the land plot, which was the subject of the contested information message from the agency, and the nuclear risks of the project. Indeed, from the manual on the safety of permanent disposal of radioactive waste in deep geological repositories, prepared by the Nuclear Safety Service, it followed that sites with geothermal potential were not suitable for this purpose, since they could become a place for trial drilling for geothermal research purposes after the disposal of radioactive waste was forgotten.

In the present case, the applicant associations have initiated civil proceedings against the agency, claiming compensation for damage caused by the agency's failure to fulfill its duty to inform the public. Although in the court of first instance the complaints of the applicant associations were declared inadmissible for consideration on the merits, in the Court of appeal the complaints of five of them were declared admissible for consideration on the merits.

After an adversarial process, during which the five applicant associations had an effective opportunity to defend their complaints, the Court of Appeal concluded that there had been no negligence.

The Court of Appeal first of all pointed out that the agency had correctly reported that the results of its work had been confirmed by all its international partners, including the opinions of the Nuclear Safety Service, the Institute for Radioactive Protection and Nuclear Safety and the national evaluation committee.

The Court of Appeal also found that the differences of opinion on the technical issues discussed were not enough to recognize that the agency had shown incompetence, negligence or bias in relation to the position expressed by it, and the fact that conclusions in favor of creating a deep geological burial center could not be considered wrong in itself before the start of in-depth studies.

The applicant associations had the opportunity to file a complaint on issues of the right to the decision of the Court of Appeal. The French Court of Cassation ruled that the Court of Appeal had duly legally justified its decision.

Based on the above, the European Court concluded that five of the six applicant associations had the opportunity to file complaints with the French courts in such a way that, during a comprehensive adversarial trial, they were provided with an effective consideration of the agency's compliance with the statutory obligation to inform the public about the management of radioactive waste disposal, as well as about the content and quality of information provided by the agency regarding the geothermal potential of the site in the commune of Bure. In fact, the reasoning of the Court of Appeal could deserve criticism. The European Court noted that it would have been better if the judges of the Court of Appeal had justified in more detail their response to the observations of the applicant associations regarding the reliability of the information set out in the agency's consolidated report of July 21, 2009 in part concerning the low geothermal potential at the site in question. However, this was not enough to cast doubt on the conclusion that the five applicant associations mentioned had access to a remedy that met the requirements of article 10 of the Convention.

 

RESOLUTION

 

In the case, there was no violation of article 10 of the Convention in respect of five applicant associations (adopted unanimously).

As for the MIRABEL-LNE association, the fact that its claim was declared inadmissible on the merits by the Court of Appeal was a violation of article 6, paragraph 1, of the Convention. Consequently, there was no need to consider whether the circumstances of the case were also a violation by the Court of Appeal of article 10 of the Convention in its procedural and legal aspect.

 

COMPENSATION

 

In the application of article 41 of the Convention. The European Court awarded the applicant association MIRABEL-LNE 3,000 euros in compensation for moral damage.

 

Publication source: https://espchhelp.ru/blog/4253-association-burestop-55-and-others-v-france .

 

 

 

Décision de la CEDH du 1er juillet 2021 dans l'affaire "Association BURESTOP 55 et autres C. France" (requête N ° 56176/18 et 5 autres plaintes).

En 2018, les sociétés requérantes ont reçu une aide pour préparer leur plainte. Par la suite, les plaintes ont été regroupées et partagées par la France.

L & apos; affaire a donné lieu à des plaintes concernant le refus d & apos; organisations non gouvernementales de protection de l & apos; environnement d & apos; établir un locus standi pour contester la crédibilité des informations sur la gestion des déchets radioactifs communiquées par l & apos; agence publique. Il y a eu violation du paragraphe 1 de l & apos; article 6 de la Convention.

 

CIRCONSTANCES DE L'AFFAIRE

 

Dans la présente affaire, les requérants sont six associations de protection de l'environnement qui s'opposent au projet de construction d'un centre de stockage géologique industriel (ci - après dénommé "projet") destiné à stocker sur un territoire donné des déchets radioactifs hautement toxiques et à longue durée de désintégration produits par toutes les installations nucléaires en France et provenant du retraitement des combustibles utilisés dans les centrales électriques.

Dans son rapport consolidé sur les études géothermiques, fondé sur les résultats des forages effectués sur le territoire mentionné, l'agence nationale française de gestion des déchets radioactifs (ci - après dénommée l'agence) a noté que, comme les ressources géothermiques sur le terrain étaient très profondes, il n'y avait pas de risque de forages accidentels une fois que le stockage radioactif aurait été conservé. Les associations requérantes ont écrit à l & apos; agence pour lui demander (sans succès) d & apos; admettre qu & apos; en fournissant ces informations, l & apos; agence avait diffusé des informations scientifiques et technologiques erronées et inexactes et, par conséquent, avait commis une infraction en violation de son obligation légale de fournir des informations.

Les associations requérantes ont intenté une action contre l'agence devant le Tribunal de grande instance de Nanterre (France) pour obtenir réparation du préjudice causé par l'incapacité de l'agence à s'acquitter de son obligation d'information du public. Le tribunal a déclaré la plainte d & apos; une Association irrecevable au fond en raison de l & apos; absence de locus standi. Les plaintes des cinq autres associations requérantes ont été examinées sur le fond et rejetées.

 

QUESTION DE DROIT

 

Concernant le respect du paragraphe 1 de l'article 6 de la Convention.

a) Applicabilité. La procédure intentée par les associations requérantes devant le tribunal de District de France visait à obtenir réparation pour les préjudices causés par ce qu'elles considéraient comme une violation de l'obligation d'information du public imposée à l'agence par l'article 152.12 7o du Code de l'environnement. Ainsi, comme indiqué dans l'arrêt de la cour européenne de justice dans l'affaire melox, Groupe National d'information et d'opposition à l'usine melox - groupe non à l'usine Melox et aux combustibles mixtes à oxydes C. France (voir: arrêt De La cour européenne de justice dans l'affaire melox, groupe non à l'usine melox et aux combustibles mixtes à oxydes C. France) (voir: arrêt de la cour européenne de justice dans l'affaire melox, groupe non à l'usine melox et aux combustibles mixtes à oxydes C. France) (voir: arrêt de la cour européenne de justice dans l'affaire melox, groupe non à l'usine melox et aux combustibles mixtes à oxydes C. France) (voir: arrêt de la cour européenne de justice dans l'affaire melox, groupe non à l'usine melox et aux combustibles mixtes à oxydes C. France) (voir: arrêt de la cour européenne de justice dans l'affaire melox, groupe non à l'usine melox et aux combustibles mixtes à oxydes C. France) (voir: arrêt de la Cour européenne de justice dans L'affaire melox, groupe Non à l'usine Melox et aux combustibles mixtes à oxydes collectif National d'information Et d'Opposition l'usine melox - collectif Stop Melox And MOX C. France) du 28 mars 2006, requête N ° 75218/01), leurs demandes étaient axées sur les questions relatives au droit à l'information et à la participation au processus décisionnel en matière d'environnement. Par conséquent, même si leur "recours" visait sans aucun doute à protéger l'intérêt public, il portait également sur un "droit" de caractère "civil" reconnu par le droit français et auquel les associations requérantes pouvaient lier leurs revendications.

En outre, bien que les associations requérantes aient comparu ensemble devant les tribunaux français, chacune d'elles a intenté une action distincte en réparation du préjudice moral causé par le fait que l'agence avait communiqué des informations erronées. Cela confirmait que les associations requérantes voulaient protéger leur propre droit à l & apos; information.

La gravité du "recours" en l'espèce découle du fond des arguments relatifs à la violation de ce droit, tels qu'ils sont exposés par les associations requérantes dans leurs observations, ainsi que des arguments des tribunaux français dans les décisions de rejet de ces recours. Enfin, les procédures engagées par les associations requérantes pour obtenir réparation des dommages qu & apos; elles auraient subis du fait d & apos; une violation du droit à l & apos; information et à la participation au processus décisionnel en matière d & apos; environnement ont été directement déterminantes vis-à - vis de ce droit.

 

ORDONNANCE

 

Les dispositions du paragraphe 1 de l & apos; article 6 de la Convention s & apos; appliquent à la présente affaire.

b) Le fond de la plainte. Si le paragraphe 1 de l & apos; article 6 de la Convention est applicable, il s & apos; agit d & apos; une lex specialis par rapport à l & apos; article 13 de la Convention.

En outre, si le paragraphe 1 de l & apos; article 6 de la Convention s & apos; appliquait à l & apos; affaire, la décision d & apos; irrecevabilité au fond de l & apos; action engagée devant les tribunaux français par MIRABEL-LNE en l & apos; absence de locus standi soulevait la question du droit d & apos; accès à un tribunal garanti par cette disposition de la Convention.

Pour justifier l & apos; irrecevabilité de l & apos; action de l & apos; Association requérante au fond, les autorités françaises ont invoqué les conditions d & apos; accès à la justice pour les associations demandant la protection des intérêts collectifs qu & apos; elles étaient censées défendre. La condition fondamentale que la cour d & apos; appel a vérifiée concernait la relation entre l & apos; objectif statutaire de l & apos; Association requérante et les intérêts collectifs qu & apos; elle souhaitait défendre devant le tribunal. Les autorités françaises estimaient que cette restriction visait à éviter de surcharger les tribunaux et d & apos; éventuels abus de la part d & apos; associations, tels que l & apos; utilisation du droit de saisir les tribunaux à des fins lucratives.

La Cour européenne de justice n'a pas remis en question la légalité de ces objectifs. Toutefois, la plainte que MIRABEL-LNE souhaitait intenter en justice concernait notamment l'examen d'un litige ("appel") sur une question de droit civil à l'égard de laquelle elle pouvait intenter une action, c'est-à-dire le droit à l'information et à la participation à des activités de protection de l'environnement. Le procès visait donc également à défendre les intérêts propres de l'Association MIRABEL-LNE. Les autorités françaises, qui ont avancé de nombreux arguments selon lesquels les associations étaient responsables de la protection des intérêts collectifs, n & apos; ont fourni aucune information à l & apos; appui du fait que le refus d & apos; examiner une plainte concernant ce droit dans les circonstances de l & apos; espèce avait un but légitime et était proportionné à celui-ci.

En outre, la cour d & apos; appel n & apos; a d & apos; abord pas tenu compte du fait que l & apos; Association avait été officiellement approuvée en vertu de l & apos; article L. 141-1 du Code de l & apos; environnement. Comme l'ont reconnu les autorités françaises, cette allégation accordait en principe au locus standi, car les associations en question "[pouvaient] exercer les droits accordés aux parties à la procédure civile en ce qui concerne les faits qui portent directement ou indirectement atteinte aux intérêts collectifs que les associations sont censées protéger et qui constituent une violation du droit de la nature et de l'environnement... ou de la lutte contre la pollution de l'environnement et d'autres violations, ou d'assurer la sûreté nucléaire et la radioprotection... et constituent également une violation des méthodes d'application desdites règles de droit". En outre, la Loi du 13 juin 2006 a expressément étendu l'intérêt pour les actions des associations de protection de l'environnement agréées aux litiges portant sur des faits constitutifs d'une violation. Deuxièmement, la cour d & apos; appel a conclu que, contrairement aux autres associations requérantes, les objectifs statutaires de MIRABEL-LNE n & apos; incluaient pas la lutte contre les menaces pesant sur l & apos; environnement et la santé dans l & apos; industrie nucléaire et les activités connexes, la participation à des projets de développement ou la sensibilisation du public aux risques liés aux décharges radioactives. Ces objectifs ont été formulés en termes généraux liés à l'objectif de protection de l'environnement. Cependant, une telle approche est inacceptable. En effet, d & apos; une part, il a fait une distinction entre la protection contre les risques nucléaires et la protection de l & apos; environnement, le premier élément faisant clairement partie de ce dernier. D'autre part, la manière dont les statuts de l'Association requérante ont été interprétés a effectivement limité l'objectif social de l'organisation, bien qu'à l'époque à l'examen, l'article 2 des statuts de l'Association s'étendait à la prévention des "menaces technologiques".

La Conclusion de la cour d & apos; appel, confirmée par la cour de Cassation française, qui limitait de manière disproportionnée le droit d & apos; accès à la cour, était donc manifestement infondée.

 

ORDONNANCE

 

En l & apos; espèce, il y a eu violation du paragraphe 1 de l & apos; article 6 de la Convention à l & apos; égard de l & apos; Association requérante MIRABEL-LINE (adoptée à l & apos; unanimité).

Concernant le respect de l'article 10 de la Convention.

a) Applicabilité. L'article 10 de la Convention ne prévoit pas le droit général d'accéder aux informations détenues par l'état, mais garantit seulement, dans une certaine mesure et sous certaines conditions, le droit d'accéder à ces informations et l'obligation pour les autorités publiques de diffuser ces informations, comme indiqué dans l'Arrêt de la Grande Chambre de la Cour européenne de Index.hu Zrt C. Hongrie" (Magyar Tartalomszolg ltat K Egyes lete and Index.hu Zrt C. Hungary) (Voir: décision De la Grande Chambre de la cour européenne de Justice dans l'affaire de l'Association Hongroise des fournisseurs de contenu Internet et de la société Index.hu Zrt C. Hongrie" (Magyar Tartalomszolg ltat K Egyes lete and Index.hu Zrt C. Hongrie) du 2 février 2016, requête N ° 22947/13 // Jurisprudence de la Cour européenne des droits de l'homme. 2016. N 6). Les principes énoncés dans l & apos; affaire s & apos; appliquent que les autorités de l & apos; état défendeur aient rejeté ou non la demande d & apos; information.

De toute évidence, comme le droit de recevoir des informations n'impose pas aux États parties à la Convention une obligation positive en ce qui concerne la collecte et la diffusion d'informations de leur propre chef, c'est généralement lorsque les autorités d'un état particulier rejettent une demande d'accès à l'information que se pose la question de la violation de l'article 10 de la Convention. Ce faisant, l & apos; état pouvait recueillir et/ou diffuser des informations de sa propre initiative.

En l & apos; espèce, la législation française exigeait de l & apos; agence, organisme public, qu & apos; elle fournisse au public des informations sur la gestion de l & apos; élimination des déchets radioactifs. Il s & apos; agissait notamment d & apos; informer le public, de sa propre initiative, de l & apos; état d & apos; avancement du projet susmentionné, en particulier en ce qui concerne le potentiel géothermique du site.

Par conséquent, les circonstances de la présente affaire relèvent de la deuxième section de la variante des événements énoncés dans l'Arrêt susmentionné de la Grande Chambre de la cour européenne de Justice dans l'affaire "Association Hongroise des fournisseurs de contenu Internet et société Index.hu Zrt C. Hongrie" (Magyar Tartalomszolg ltat K Egyes lete and Index.hu Zrt C. Hungary), qui stipule que le droit d'accès aux informations détenues par une autorité publique et l'obligation de l'état de diffuser ces informations peuvent surgir en vertu de l'article 10 de la Convention si l'accès à ces informations est essentiel à l'exercice par des particuliers de leur droit à la liberté d'expression, en particulier à la liberté de recevoir et de diffuser des informations, et que le refus de cet accès constitue une ingérence dans l'exercice de ce droit.

La question de savoir si le refus d'accorder l'accès à l'information constituait une atteinte à l'exercice du droit à la liberté d'expression par le demandeur et, dans l'affirmative, dans quelle mesure, doit être évaluée séparément dans chaque cas, compte tenu des circonstances particulières de l'affaire et selon les critères suivants: 1) l'objet de la demande d'information; 2) la nature de l'information demandée; 3) le rôle des requérants dans la procédure; 4) la disponibilité de l'information à un moment donné.

Les mêmes critères s & apos; appliquent si l & apos; ingérence présumée ne résulte pas d & apos; un refus d & apos; information mais, comme dans la présente affaire, d & apos; une inexactitude, d & apos; une inexactitude ou d & apos; une insuffisance présumée des informations fournies par une autorité publique en vertu de l & apos; obligation qui lui incombe en vertu de la législation de l & apos; état défendeur, ce qui équivaut à un refus.

En ce qui concerne le premier des quatre critères mentionnés, les associations requérantes, conformément à leurs objectifs sociaux, ont cherché à informer le public des dangers du projet en question pour l'environnement et la santé. Ainsi, les informations faisant l & apos; objet d & apos; un recours concernant ces risques et dangers ont directement porté atteinte à la liberté d & apos; Association des requérantes de diffuser l & apos; information.

S & apos; agissant du deuxième critère, les informations faisant l & apos; objet d & apos; un recours étaient directement liées à des différends concernant les risques que le projet présentait pour l & apos; environnement et la santé, notamment l & apos; expédition, le déchargement et l & apos; élimination de grandes quantités de déchets radioactifs hautement toxiques et de longue durée de désintégration, qui constituaient une grave menace pour l & apos; environnement et la santé. Par conséquent, le projet a poursuivi l'intérêt public.

En ce qui concerne le troisième critère, les associations requérantes ont joué le rôle de "chiens de garde" publics, attirant l'attention de la population sur des questions d'intérêt public et exhortant les autorités françaises à faciliter la fourniture d'informations sur ces questions. En outre, en vertu de la législation française, les associations requérantes étaient officiellement autorisées à exercer des activités dans le domaine de la protection de l & apos; environnement.

S & apos; agissant du quatrième critère, les informations faisant l & apos; objet d & apos; un recours étaient accessibles.

 

ORDONNANCE

 

Les dispositions de l & apos; article 10 de la Convention s & apos; appliquent à la présente affaire.

b) Le fond de la plainte. L & apos; accès à l & apos; examen de ces informations est particulièrement important lorsqu & apos; il s & apos; agit d & apos; un projet présentant un grave danger pour l & apos; environnement. Ce raisonnement s & apos; applique particulièrement aux risques liés à l & apos; activité nucléaire car, s & apos; ils sont mis en œuvre, ils risquent de nuire à plusieurs générations d & apos; habitants d & apos; un pays. Il existait un lien direct entre le potentiel géothermique de la parcelle faisant l'objet d'une communication de l'agence et les risques nucléaires du projet. En effet, le manuel sur la sûreté de l & apos; enfouissement permanent des déchets radioactifs dans des dépôts géologiques profonds, établi par le service de la sûreté nucléaire, indiquait que les sites géothermiques n & apos; étaient pas adaptés à cette fin, car ils pouvaient être utilisés pour des forages d & apos; essai à des fins de recherche géothermique une fois que les déchets radioactifs avaient été oubliés.

En l & apos; espèce, les associations requérantes ont engagé des poursuites civiles contre l & apos; agence, demandant réparation pour les dommages causés par le non-respect par l & apos; agence de son obligation d & apos; informer le public. Bien que les plaintes des associations requérantes aient été déclarées irrecevables au fond au tribunal de première instance, cinq d & apos; entre elles ont été jugées recevables au fond au tribunal d & apos; appel.

À l & apos; issue d & apos; une procédure contradictoire au cours de laquelle les cinq associations requérantes ont eu la possibilité de faire valoir leurs griefs, la cour d & apos; appel a conclu qu & apos; aucune faute n & apos; avait été commise.

La cour d & apos; appel a tout d & apos; abord indiqué que l & apos; agence avait correctement indiqué que les résultats de ses travaux avaient été confirmés par tous ses partenaires internationaux, y compris les vues du service de sûreté nucléaire, de l & apos; institut pour la radioprotection et la sûreté nucléaire et du Comité National d & apos; évaluation.

La cour d & apos; appel a également estimé que les divergences d & apos; opinion sur les questions techniques examinées n & apos; étaient pas suffisantes pour admettre que l & apos; agence avait fait preuve d & apos; incompétence, de négligence ou de partialité à l & apos; égard de sa position, et que le fait que des conclusions en faveur de la création d & apos; un centre d & apos; enfouissement géologique profond soient apparues avant le début d & apos; études approfondies ne pouvait être considéré comme une erreur en soi.

Les associations requérantes ont eu la possibilité de déposer une plainte concernant le droit de saisir la cour d & apos; appel. La cour de cassation française a jugé que la cour d & apos; appel avait dûment étayé sa décision.

Sur la base de ce qui précède, la Cour européenne de justice a conclu que cinq des six associations requérantes avaient eu la possibilité de déposer des plaintes devant les tribunaux français de manière à ce que, dans le cadre d'un procès contradictoire complet, elles puissent examiner efficacement la question du respect par l'agence de l'obligation légale d'informer le public de la gestion de l'élimination des déchets radioactifs, ainsi que du contenu et de la qualité des informations fournies par l'agence concernant le potentiel géothermique du site de Bure. En fait, le raisonnement de la cour d'appel pourrait mériter d'être critiqué. La Cour européenne de justice a estimé qu'il serait préférable que les juges de la cour d'appel justifient plus en détail leur réponse aux observations des associations requérantes concernant la véracité des informations contenues dans le rapport consolidé de l'agence du 21 juillet 2009 concernant le faible potentiel géothermique sur le site en question. Toutefois, cela n & apos; a pas suffi à remettre en question la Conclusion selon laquelle les cinq associations requérantes en question avaient accès à un recours conforme aux prescriptions de l & apos; article 10 de la Convention.

 

ORDONNANCE

 

En l & apos; espèce, il n & apos; y avait pas eu violation de l & apos; article 10 de la Convention à l & apos; égard des cinq associations requérantes (adoptée à l & apos; unanimité).

En ce qui concerne MIRABEL-LNE, le fait que SA plainte ait été déclarée irrecevable par la cour d & apos; appel au fond constituait une violation du paragraphe 1 de l & apos; article 6 de la Convention. Il n & apos; était donc pas nécessaire d & apos; examiner si la cour d & apos; appel avait également violé l & apos; article 10 de la Convention dans son aspect procédural et juridique.

 

COMPENSATION

 

Conformément à l'article 41 de la Convention. La Cour européenne de justice a accordé 3 000 euros à l'Association requérante MIRABEL-LNE à titre de préjudice moral.

 

Source de la publication: https://espchhelp.ru/blog/4254-association-burestop-55-et-autres-c-france .

 

 

Постановление ЕСПЧ от 01 июля 2021 года по делу "Хаджовский против Словакии" (жалоба N 7796/16).

 

В 2016 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Словакии.

 

По делу успешно рассмотрена жалоба на публикацию в газете приватной информации и четких фотографий заявителя, сделанных скрытно и под предлогом совершения иных действий. По делу имело место нарушение статьи 8 Конвенции.

 

 

 

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

 

 

 

После публикации в ежедневной общенациональной газете объявления о поиске суррогатной матери заявитель узнал, что он стал героем телевизионного репортажа, сделанного журналисткой, которая записала свои встречи с заявителем, притворяясь кандидаткой в суррогатные матери. После репортажа в популярной общенациональной газете была опубликована в печатном виде и онлайн статья под заголовком "Торговля нерожденными детьми". В статье история заявителя описывалась, как в телевизионном репортаже, содержала частную информацию о нем, а также фотографии заявителя из репортажа, сделанные без его согласия. Хотя заявитель подал против телевизионного канала Словакии успешный иск о защите личной неприкосновенности, аналогичный иск против редакции газеты был отклонен.

 

 

 

ВОПРОСЫ ПРАВА

 

 

 

В настоящем деле вопрос заключался в том, установили ли суды Словакии справедливый баланс между защитой частной жизни заявителя и правами подсудимых на свободу выражения мнения. Таким образом, Европейский Суд рассмотрел в свете дела в целом, соответствовали ли решения судов Словакии, принятые в соответствии с предоставленной им свободой усмотрения, критериям, выработанным в прецедентной практике Европейского Суда. В частности, Европейский Суд рассмотрел нижеследующие применимые критерии.

 

(a) Насколько заявитель являлся известной личностью; поведение заявителя до публикации статьи по данному вопросу и предмет публикации. Суды Словакии посчитали, в частности, что, публикуя объявление, заявитель решил выйти в публично доступную сферу и, следовательно, мог ожидать повышенного внимания со стороны общественности, особенно поскольку его личность уже была раскрыта в телевизионном репортаже. Однако один только факт того, что он воспользовался службой подачи объявлений, как другой обычный человек, не мог служить доводом в пользу уменьшения степени защиты, которая должна была предоставляться ему согласно статье 8 Конвенции. Заявитель не являлся публичным или известным человеком по смыслу прецедентной практики Европейского Суда, не пытался каким-либо образом сообщить о себе публике, размещая объявление, - этот факт только свидетельствовал о его готовности обратиться к коммерческому суррогатному материнству с обещанием сохранения конфиденциальности. Кроме того, заявитель не мог подозревать, что, разговаривая с лицом, которое связалось с ним в качестве потенциальной суррогатной матери, он рисковал тем, что его разговор запишут, а данные о его личности и намерениях опубликуют в средствах массовой информации. Соответственно, оценка предшествовавшего поведения заявителя была ошибочной.

 

Что касается предмета публикации, в статье содержались некоторые факты из частной жизни заявителя. Однако, поскольку в статье также сообщалось об участии неназванных врачей, которые помогали в процедуре искусственного оплодотворения и подделке документов, а также учитывая отсутствие соответствующего законодательства, которое регулировало бы в Словакии подобную практику, Европейский Суд согласился с выводами судов государства-ответчика, что статья была направлена на информирование общественности о представлявшем публичный интерес вопросе суррогатного материнства.

 

(b) Содержание и форма статьи, последствия ее публикации. В статье содержались некоторые сведения о прошлом заявителя, о его намерениях, а также его переговоры с фиктивной суррогатной матерью. В статье высказывалось негодование по поводу того, что, хотя торговля нерожденными детьми являлась в Словакии незаконной, заявителя нельзя было привлечь к ответственности. Суды Словакии установили, что в статье не были использованы какие-либо резкие или вульгарные выражения, направленные на то, чтобы оклеветать заявителя или создать вокруг него скандал, и что критические суждения, изложенные в статье, основывались на информации, которая, хотя и не являясь достаточно точной, была верной по существу. Несмотря на то что в статье заявитель был изображен в довольно негативном и неприглядном свете, при обстоятельствах настоящего дела и с учетом предыдущего телевизионного репортажа этого было недостаточно для установления нарушения права заявителя на уважение его частной жизни.

 

(c) Вклад в обсуждение вопроса, представлявшего общественный интерес. Определение того, что именно представляло общественный интерес, зависит от обстоятельств дела. В настоящем деле при оценке публикации в целом статья могла рассматриваться как часть письменных дебатов, которые, вероятно, представляли интерес для общества. Хотя в статье мало говорилось о феномене суррогатного материнства, она была опубликована через два дня после трансляции репортажа, который, по информации властей Словакии, вызвал "общественную бурю" и, таким образом, был по времени тесно связан с рассматриваемыми событиями.

 

Однако, что касается потенциального вклада в споры по вопросу, представлявшему общественный интерес, факта публикации фотографий заявителя, ничто в материалах статьи или материалах дела не подтверждало наличие каких-либо связанных с общественным интересом причин для публикации фотографий без особых предосторожностей, таких как маскировка лица заявителя. Принимая во внимание, что заявитель не был известен общественности (за исключением телевизионного репортажа), ничто не позволяло предположить, что публикация имела какую-либо информативную ценность или что она использовалась надлежащим и адекватным образом. Суды Словакии также не подтвердили какими-либо относящимися к делу и убедительными доводами свой вывод о том, что публикация фотографий была необходима в целях сообщения новостей по смыслу части третьей статьи 12 Гражданского кодекса Словакии. Таким образом, хотя статья касалась вопроса, представлявшего общественный интерес, нельзя было считать, что способ создания статьи, а именно публикация крупномасштабных фотографий заявителя, способствовал внесению вклада в какой-либо спор по похожему вопросу.

 

(d) Обстоятельства, при которых были сделаны фотографии. Европейский Суд повторил, что задача в виде распространения информации обязательно включает в себя "обязанности и ответственность", а также границы, которых средства массовой информации должны были время от времени придерживаться. В настоящем деле суды Словакии, по-видимому, придали особое значение тому, что личность заявителя уже была раскрыта в телевизионном репортаже. Действительно, этот фактор можно было учитывать при уравновешивании противостоящих интересов, и он мог привести к выводу об отсутствии необходимости ограничивать разглашение персональных данных. Однако тот факт, что информация уже стала публичной, необязательно означал утрату защиты со стороны статьи 8 Конвенции, особенно если затронутое лицо само не разглашало информацию и не давало на это согласия. Таким образом, несмотря на то что рассматриваемая информация уже была известна общественности, дальнейшее разглашение такой "публичной информации" все же следовало сопоставить с правом заявителя на сохранение приватности, которая также означала защиту от вторжения в личное пространство.

 

В настоящем деле не оспаривалось, а ясно следовало из телевизионного репортажа, что журналистка связалась с заявителем под выдуманным предлогом и сделала записи скрытой камерой, когда заявитель об этом не знал и не давал согласия на съемку. Заявитель также не давал согласия на публикацию своих фотографий. Поскольку заявитель не мог ожидать, что о нем покажут репортаж или опубликуют статью в средствах массовой информации, и поскольку он не сотрудничал добровольно со средствами массовой информации, его разумные ожидания о сохранении приватности были значительным, хотя и необязательно решающим фактором. Кроме того, хотя было установлено, что материалы о заявителе были получены незаконно и транслировались в нарушение требований закона, это обстоятельство не было учтено судами Словакии. Суды государства-ответчика также не оценили, действовала ли журналистка добросовестно, с необходимым соблюдением правил и принятием необходимых предосторожностей при распространении информации, полученной из другого источника. Обстоятельства, при которых были сделаны фотографии, должны были указать журналистке и редактору газеты на необходимость использовать эти материалы с осторожностью и не публиковать их, если лицо заявителя не затемнено.

 

Учитывая изложенное, а точнее неправильную оценку предыдущего поведения заявителя, отсутствие оценки способа, которым были получены фотографии заявителя, и, самое важное, отсутствие оценки того, какой вклад был внесен в процесс обсуждения публично значимого спора фактом открытого распространения фотографий заявителя, суды Словакии не уравновесили противостоящие интересы согласно критериям, выработанным в прецедентной практике Европейского Суда. При таких обстоятельствах и несмотря на предоставленную судам Словакии свободу усмотрения в этой области, власти Словакии не выполнили свое позитивное обязательство, предусмотренное статьей 8 Конвенции.

 

 

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

 

 

По делу было допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

 

 

 

КОМПЕНСАЦИЯ

 

 

 

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд решил что установление факта нарушения Конвенции само по себе является достаточной справедливой компенсацией любого причиненного морального вреда.

 

 

 

Источник публикации: https://espchhelp.ru/blog/4255-khadzhovskiy-protiv-slovakii .

 

 

 

 

 

The ECHR ruling of July 01, 2021 in the case "Hadzhovsky v. Slovakia" (complaint No. 7796/16).

 

In 2016, the applicant was assisted in the preparation of the complaint. Subsequently, the complaint was communicated to Slovakia.

 

In the case, a complaint was successfully considered against the publication in the newspaper of private information and clear photographs of the applicant taken secretly and under the pretext of committing other actions. There was a violation of article 8 of the Convention in the case.

 

 

 

CIRCUMSTANCES OF THE CASE

 

 

 

After the publication in a national daily newspaper of an announcement about the search for a surrogate mother, the applicant learned that he had become the hero of a television report made by a journalist who recorded her meetings with the applicant, pretending to be a candidate for surrogate mothers. After the report in a popular national newspaper, an article was published in print and online under the heading "Trafficking in unborn children". The article described the applicant's story as in a television report, contained private information about him, as well as photographs of the applicant from the report taken without his consent. Although the applicant filed a successful claim against the Slovak television channel for the protection of personal integrity, a similar claim against the newspaper's editorial office was rejected.

 

 

 

LEGAL ISSUES

 

 

 

In the present case, the question was whether the Slovak courts had struck a fair balance between the protection of the applicant's privacy and the defendants' rights to freedom of expression. Thus, the European Court considered, in the light of the case as a whole, whether the decisions of the Slovak courts, adopted in accordance with the discretion granted to them, met the criteria developed in the case-law of the European Court. In particular, the European Court considered the following applicable criteria.

 

(a) To what extent the applicant was a well-known person; the applicant's behavior before the publication of the article on this issue and the subject of publication. The Slovak courts considered, in particular, that by publishing the announcement, the applicant decided to enter the publicly accessible sphere and, therefore, could expect increased attention from the public, especially since his identity had already been disclosed in a television report. However, the mere fact that he used the advertisement service like another ordinary person could not serve as an argument in favor of reducing the degree of protection that should have been provided to him under article 8 of the Convention. The applicant was not a public or well-known person within the meaning of the case law of the European Court, did not try in any way to inform the public about himself by placing an ad - this fact only testified to his willingness to turn to commercial surrogacy with the promise of confidentiality. In addition, the applicant could not have suspected that by talking to a person who contacted him as a potential surrogate mother, he risked that his conversation would be recorded, and data about his identity and intentions would be published in the media. Accordingly, the assessment of the applicant's previous behavior was erroneous.

 

As for the subject of the publication, the article contained some facts from the applicant's private life. However, since the article also reported on the participation of unnamed doctors who assisted in the procedure of artificial insemination and forgery of documents, and also taking into account the absence of relevant legislation that would regulate such practices in Slovakia, the European Court agreed with the conclusions of the courts of the respondent State that the article was aimed at informing the public about the issue of surrogate motherhood.

 

(b) The content and form of the article, the consequences of its publication. The article contained some information about the applicant's past, about his intentions, as well as his negotiations with a fictitious surrogate mother. The article expressed indignation that, although trafficking in unborn children was illegal in Slovakia, the applicant could not be brought to justice. The Slovak courts found that the article did not use any harsh or vulgar expressions aimed at slandering the applicant or creating a scandal around him, and that the critical judgments set out in the article were based on information that, although not sufficiently accurate, was true in substance. Despite the fact that the article portrayed the applicant in a rather negative and unsightly light, in the circumstances of the present case and taking into account the previous television report, this was not enough to establish a violation of the applicant's right to respect for his private life.

 

(c) Contribution to the discussion of an issue of public interest. The determination of what exactly was of public interest depends on the circumstances of the case. In the present case, when evaluating the publication as a whole, the article could be considered as part of a written debate that was probably of interest to society. Although the article said little about the phenomenon of surrogacy, it was published two days after the broadcast of the report, which, according to the Slovak authorities, caused a "public storm" and, thus, was closely related to the events in question.

 

However, with regard to the potential contribution to disputes on a matter of public interest, the fact of the publication of the applicant's photographs, nothing in the materials of the article or the case file confirmed the existence of any public interest reasons for the publication of photographs without special precautions, such as masking the applicant's face. Taking into account that the applicant was not known to the public (with the exception of the television report), there was nothing to suggest that the publication had any informative value or that it was used in an appropriate and adequate manner. The Slovak courts also did not confirm with any relevant and convincing arguments their conclusion that the publication of photographs was necessary for the purpose of news reporting within the meaning of part three of Article 12 of the Slovak Civil Code. Thus, although the article dealt with a matter of public interest, it could not be considered that the method of creating the article, namely the publication of large-scale photographs of the applicant, contributed to any dispute on a similar issue.

 

(d) The circumstances under which the photographs were taken. The European Court reiterated that the task of disseminating information necessarily includes "duties and responsibilities", as well as the boundaries that the media had to adhere to from time to time. In the present case, the Slovak courts seem to have attached particular importance to the fact that the applicant's identity had already been revealed in a television report. Indeed, this factor could be taken into account when balancing opposing interests, and it could lead to the conclusion that there is no need to restrict the disclosure of personal data. However, the fact that the information had already become public did not necessarily mean the loss of protection from article 8 of the Convention, especially if the affected person did not disclose the information himself or herself and did not consent to it. Thus, despite the fact that the information in question was already known to the public, further disclosure of such "public information" still had to be compared with the applicant's right to privacy, which also meant protection from invasion of personal space.

 

It was not disputed in the present case, but it clearly followed from the television report that the journalist contacted the applicant under a fictitious pretext and made recordings with a hidden camera when the applicant did not know about it and did not consent to the shooting. The applicant also did not consent to the publication of his photographs. Since the applicant could not have expected to be reported on or published in the media, and since he did not voluntarily cooperate with the media, his reasonable expectation of privacy was a significant, though not necessarily decisive factor. In addition, although it was established that the materials about the applicant were obtained illegally and broadcast in violation of the requirements of the law, this circumstance was not taken into account by the courts of Slovakia. The courts of the respondent State also did not assess whether the journalist acted in good faith, with the necessary observance of the rules and taking the necessary precautions when distributing information obtained from another source. The circumstances under which the photographs were taken should have indicated to the journalist and the newspaper editor the need to use these materials with caution and not publish them if the applicant's face is not obscured.

 

Given the above, or rather an incorrect assessment of the applicant's previous behavior, the lack of an assessment of the way in which the applicant's photographs were obtained, and, most importantly, the lack of an assessment of what contribution was made to the process of discussing a publicly significant dispute by the fact of the open distribution of the applicant's photographs, the Slovak courts did not balance the opposing interests according to the criteria developed in the case law of the European Courts. In such circumstances, and despite the discretion granted to the Slovak courts in this area, the Slovak authorities have not fulfilled their positive obligation under article 8 of the Convention.

 

 

 

RESOLUTION

 

 

 

The case involved a violation of the requirements of article 8 of the Convention (adopted unanimously).

 

 

 

COMPENSATION

 

 

 

In the application of article 41 of the Convention. The European Court decided that the finding of a violation of the Convention in itself is sufficient just compensation for any moral damage caused.

 

 

 

Publication source: https://espchhelp.ru/blog/4256-hadzhovsky-v-slovakia .

 

 

 

 

 

Rozsudok EDĽP z 01. Júla 2021 vo veci "Hadzhovsky proti Slovensku" (sťažnosť č. 7796/16).

 

V roku 2016 bola žiadateľovi poskytnutá pomoc pri príprave sťažnosti. Následne bola sťažnosť oznámená Slovensku.

 

V tomto prípade bola úspešne posúdená sťažnosť proti uverejneniu súkromných informácií a jasných fotografií žiadateľa v novinách, ktoré boli urobené tajne a pod zámienkou spáchania iných krokov. V tomto prípade došlo k porušeniu článku 8 Dohovoru.

 

 

 

OKOLNOSTI PRÍPADU

 

 

 

Po uverejnení oznámenia o hľadaní náhradnej matky v národnom denníku sa žiadateľ dozvedel, že sa stal hrdinom televíznej správy novinára, ktorý zaznamenal jej stretnutia so žiadateľom a predstieral, že je kandidátom na náhradné matky. Po správe v populárnych národných novinách bol článok uverejnený v tlači a online pod nadpisom "obchodovanie s nenarodenými deťmi". Článok popisoval príbeh žiadateľa ako v televíznej správe, obsahoval súkromné informácie o ňom, ako aj fotografie žiadateľa zo správy zhotovenej bez jeho súhlasu. Hoci žalobkyňa podala na Slovenskú televíziu úspešnú žalobu na ochranu osobnej integrity, podobná žaloba voči redakcii novín bola zamietnutá.

 

 

 

PRÁVNE OTÁZKY

 

 

 

V prejednávanej veci išlo o to, či slovenské súdy dosiahli spravodlivú rovnováhu medzi ochranou súkromia žalobkyne a právami žalovaných na slobodu prejavu. Európsky súd teda vzhľadom na vec ako celok posúdil, či rozhodnutia slovenských súdov prijaté v súlade s voľnou úvahou, ktorá im bola udelená, spĺňajú kritériá vypracované v judikatúre Európskeho súdu. Európsky súd zvážil najmä tieto uplatniteľné kritériá.

 

a) do akej miery bol prihlasovateľ známou osobou; správanie prihlasovateľa pred uverejnením článku o tejto problematike a predmete zverejnenia. Slovenské súdy sa najmä domnievali, že zverejnením oznámenia sa žalobca rozhodol vstúpiť do verejne prístupnej sféry, a preto mohol očakávať zvýšenú pozornosť verejnosti, najmä preto, že jeho totožnosť už bola zverejnená v televíznej správe. Samotná skutočnosť, že používal reklamnú službu ako iná bežná osoba, však nemohla slúžiť ako argument v prospech zníženia stupňa ochrany, ktorý mu mal byť poskytnutý podľa článku 8 Dohovoru. Žalobca nebol verejnou alebo známou osobou v zmysle judikatúry Európskeho súdu, nijako sa nesnažil informovať verejnosť o sebe umiestnením inzerátu - táto skutočnosť iba svedčila o jeho ochote obrátiť sa na obchodné náhradné materstvo s prísľubom dôvernosti. Žiadateľ navyše nemohol mať podozrenie, že rozhovorom s osobou, ktorá ho kontaktovala ako potenciálnu náhradnú matku, riskoval, že jeho rozhovor bude zaznamenaný a údaje o jeho totožnosti a zámeroch budú zverejnené v médiách. Posúdenie predchádzajúceho správania žiadateľa bolo preto nesprávne.

 

Pokiaľ ide o predmet publikácie, článok obsahoval niektoré skutočnosti zo súkromného života žiadateľa. Keďže však článok informoval aj o účasti nemenovaných lekárov, ktorí pomáhali pri postupe umelého oplodnenia a falšovania dokumentov, a tiež s prihliadnutím na absenciu relevantných právnych predpisov, ktoré by upravovali takéto praktiky na Slovensku, Európsky súd súhlasil so závermi súdov žalovaného štátu, že článok bol zameraný na informovanie verejnosti o otázke náhradného materstva.

 

B) obsah a formu článku, dôsledky jeho uverejnenia. Článok obsahoval niektoré informácie o minulosti žiadateľa, o jeho zámeroch, ako aj o rokovaniach s fiktívnou náhradnou matkou. V článku sa vyjadrilo rozhorčenie nad tým, že hoci je obchodovanie s nenarodenými deťmi na Slovensku nezákonné, žalobcu nemožno postaviť pred súd. Slovenské súdy konštatovali, že v článku sa nepoužívali žiadne tvrdé alebo vulgárne výrazy, ktorých cieľom bolo ohováranie žalobcu alebo vytvorenie škandálu okolo neho, a že kritické rozsudky uvedené v článku vychádzali z informácií, ktoré síce neboli dostatočne presné, ale boli v podstate pravdivé. Napriek tomu, že článok vykreslil žalobcu v dosť negatívnom a nevzhľadnom svetle, za okolností prejednávanej veci a pri zohľadnení predchádzajúcej televíznej správy to nestačilo na preukázanie porušenia práva žalobcu na rešpektovanie jeho súkromného života.

 

C) príspevok k diskusii o otázke verejného záujmu. Určenie toho, čo presne bolo vo verejnom záujme, závisí od okolností prípadu. V tomto prípade by sa Článok pri hodnotení publikácie ako celku mohol považovať za súčasť písomnej rozpravy, ktorá pravdepodobne zaujímala spoločnosť. Hoci sa v článku málo hovorilo o fenoméne náhradného materstva, bol uverejnený dva dni po odvysielaní správy, ktorá podľa slovenských úradov spôsobila "verejnú búrku", a teda úzko súvisela s predmetnými udalosťami.

 

Pokiaľ však ide o možný príspevok k sporom vo veci verejného záujmu, skutočnosť, že boli uverejnené fotografie žalobcu, nič v materiáloch článku alebo spisu nepotvrdilo existenciu akýchkoľvek dôvodov verejného záujmu na zverejnenie fotografií bez osobitných opatrení, ako je maskovanie tváre žalobcu. Vzhľadom na to, že žalobkyňa nebola verejnosti známa (s výnimkou televíznej správy), nič nenasvedčovalo tomu, že publikácia mala nejakú informatívnu hodnotu alebo že bola použitá vhodným a primeraným spôsobom. Slovenské súdy tiež žiadnym relevantným a presvedčivým argumentom nepotvrdili svoj záver, že zverejnenie fotografií bolo nevyhnutné na účely spravodajstva v zmysle tretej časti článku 12 Občianskeho zákonníka. Aj keď sa teda článok zaoberal otázkou verejného záujmu, nebolo možné usúdiť, že spôsob vytvorenia článku, konkrétne zverejnenie rozsiahlych fotografií žalobkyne, prispel k akémukoľvek sporu v podobnej otázke.

 

d) okolnosti, za ktorých boli fotografie zhotovené. Európsky súd zopakoval, že úloha šírenia informácií nevyhnutne zahŕňa "povinnosti a zodpovednosti", ako aj hranice, ktoré musia médiá z času na čas dodržiavať. Zdá sa, že v prejednávanej veci slovenské súdy prikladali osobitný význam skutočnosti, že totožnosť žalobcu už bola odhalená v televíznej správe. Tento faktor by sa skutočne mohol zohľadniť pri vyvážení protichodných záujmov a mohol by viesť k záveru, že nie je potrebné obmedzovať zverejňovanie osobných údajov. Skutočnosť, že informácie už boli zverejnené, však nevyhnutne neznamená stratu ochrany podľa článku 8 dohovoru, najmä ak dotknutá osoba sama nezverejnila informácie a nesúhlasila s nimi. Napriek tomu, že predmetné informácie už boli verejnosti známe, ďalšie zverejňovanie takýchto "verejných informácií" sa ešte muselo porovnávať s právom žiadateľa na súkromie, čo znamenalo aj ochranu pred inváziou do osobného priestoru.

 

V prejednávanej veci to nebolo spochybnené, ale z televíznej správy jasne vyplynulo, že novinár kontaktoval žalobcu pod fiktívnou zámienkou a urobil nahrávky skrytou kamerou, keď o tom žalobca nevedel a nesúhlasil so streľbou. Žiadateľ tiež nesúhlasil so zverejnením svojich fotografií. Keďže žiadateľ nemohol očakávať, že bude informovaný alebo zverejnený v médiách, a keďže dobrovoľne nespolupracoval s médiami, jeho rozumné očakávanie súkromia bolo významným, aj keď nie nevyhnutne rozhodujúcim faktorom. Okrem toho, hoci sa zistilo, že materiály o žiadateľovi boli získané nezákonne a vysielané v rozpore s požiadavkami zákona, súdy Slovenska túto okolnosť nezohľadnili. Súdy žalovaného štátu tiež neposúdili, či novinár konal v dobrej viere, s potrebným dodržiavaním pravidiel a prijímaním potrebných preventívnych opatrení pri distribúcii informácií získaných z iného zdroja. Okolnosti, za ktorých boli fotografie urobené, mali novinárovi a redaktorovi novín naznačiť potrebu používať tieto materiály opatrne a nezverejňovať ich, ak nie je zakrytá tvár žiadateľa.

 

Vzhľadom na vyššie uvedené, alebo skôr nesprávne posúdenie predchádzajúceho správania žalobkyne, neexistenciu posúdenia spôsobu, akým boli získané fotografie žalobkyne, a čo je najdôležitejšie, neexistenciu posúdenia toho, aký prínos sa prispel k procesu diskusie o verejne závažnom spore skutočnosťou otvoreného šírenia fotografií žalobkyne, slovenské súdy nevyvážili protichodné záujmy podľa kritérií vypracovaných v judikatúre európskych súdov. Za týchto okolností a napriek diskrečnej právomoci udelenej slovenským súdom v tejto oblasti si slovenské orgány nesplnili svoju pozitívnu povinnosť podľa článku 8 Dohovoru.

 

 

 

ROZLÍŠENIE

 

 

 

Prípad sa týkal porušenia požiadaviek článku 8 Dohovoru (prijatých jednomyseľne).

 

 

 

NÁHRADA

 

 

 

Pri uplatňovaní článku 41 Dohovoru. Európsky súd rozhodol, že samotné zistenie porušenia dohovoru je dostatočnou náhradou za akúkoľvek spôsobenú morálnu ujmu.

 

 

 

Zdroj publikácie: https://espchhelp.ru/blog/4257-hadzhovsky-proti-slovensku .