Проблемный вопрос получения согласия арбитражного управляющего на утверждение финансовым управляющим имуществом должника в рамках процедуры банкротства гражданина
В статье автор раскрывает актуальность проблемы получения согласия арбитражных управляющих на утверждение в качестве финансового управляющего в рамках процедуры потребительского банкротства и, выявив схожие особенности статуса и функционирования адвокатуры и саморегулируемых организаций арбитражных управляющих, выносит предложения об изменении действующего законодательства в части разработки механизма утверждения финансовых управляющих, по аналогии с механизмом назначения защитника в уголовном судопроизводстве.
Ключевые слова: банкротство, потребительское банкротство (банкротство физического лица), арбитражный управляющий, адвокатура.
In the article the author reveals the relevance of the problem of insolvency trustees' consent to be approved as a financial manager in consumer bankruptcy proceedings and, having identified common features of the status and functioning of the advocacy and self-regulated organizations of arbitration managers, makes proposals to change the current legislation in terms of developing a mechanism for approval of financial managers, by analogy with the mechanism of appointment of defence counsel in criminal proceedings.
Key words: bankruptcy, consumer bankruptcy (bankruptcy of an individual), insolvency trustee, advocacy.
Институт несостоятельности (банкротства) граждан Российской Федерации является важным инструментом в обеспечении стабильности социально-экономического развития общества. Существенная потребность введения указанного института в России была продиктована развитием рыночных отношений и активным участием граждан в указанных отношениях <1>.
--------------------------------
<1> Несостоятельность (банкротство): учебный курс. В 2 т. / под ред. С.А. Карелиной. Т. 2. М.: Статут, 2019. С. 323.
С момента возникновения возможности банкротства граждан (далее по тексту также - потребительское банкротство <2>) 1 января 2015 г., от года к году наблюдается существенный рост подачи соответствующих заявлений и введения процедур в рамках дел о банкротстве граждан.
--------------------------------
<2> В понятиях Определения Верховного Суда Российской Федерации от 28 января 2019 г. N 301-ЭС18-13818.
Так, в соответствии со статистическими сведениями о деятельности федеральных арбитражных судов, размещенными на сайте Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации <3>, в 2017 г. в арбитражные суды поступило 36 716 заявлений о банкротстве граждан, а остаток неоконченных дел о банкротстве на конец 2017 г. составлял 35 263, в то время как указанные показатели в 2018 г. увеличились до 54 824 и до 52 437, в 2019 г. увеличились до 91 371 и до 85 139, а в 2020 г. увеличились до 153 135 и до 153 244 соответственно.
--------------------------------
<3> Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации. Раздел "Данные судебной статистики".
Фиксация поступательного роста количества дел о банкротстве граждан также отражена и в научной литературе.
Так, Е.М. Шайхутдинов в своей статье <4> на основании анализа сведений из Единого федерального реестра сведений о банкротстве, Национального бюро кредитных историй и судебной статистики отмечает постоянный устойчивый рост поступления заявлений о банкротстве граждан и прогнозирует его дальнейшее увеличение.
--------------------------------
<4> Шайхутдинов Е.М. Отказ в освобождении гражданина от обязательств по завершении процедуры банкротства // Актуальные проблемы российского права. 2020. N 10.
На основании анализа статистических показателей арбитражных судов Д.М. Родичев <5> отмечает, что с течением времени превалирование дел о банкротстве граждан над банкротством юридических лиц растет в геометрической прогрессии, и, с учетом общей динамики увеличения поступления заявлений о банкротстве, предлагает рассмотреть возможность изменения законодательства в части применения к судопроизводству по рассмотрению требований в рамках дел о банкротстве упрощенных процедур.
--------------------------------
<5> Родичев Д.М. Возможность применения главы 29 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) // Администратор суда. 2021. N 2. С. 52.
С учетом вышеуказанной динамики затягивание процедур в рамках производства по делам о банкротстве граждан, в том числе обусловленное объективными причинами (одна из которых будет рассмотрена в настоящей статье), влечет негативные последствия как для арбитражного суда, в виде увеличения судебной нагрузки, так и для участвующих в рамках дела о банкротстве лиц, в первую очередь - для самого должника, вынужденного в течение длительного времени претерпевать ограничения, связанные с последствиями введения в отношении него процедур реструктуризации долгов и (или) реализации имущества.
При этом в силу п. 1 ст. 213.9 Закона о банкротстве участие финансового управляющего в деле о банкротстве гражданина является обязательным.
В учебном курсе под редакцией С.А. Карелиной отражено, что вопрос об арбитражном управляющем имеет важное значение, поскольку арбитражный управляющий является одним из ключевых субъектов дела о банкротстве <6>. При этом авторы указанного учебного курса соглашаются с мнением С.М. Крыжановской <7> о том, что эффективность банкротства напрямую зависит от деятельности арбитражного управляющего, который является центральной фигурой дела о несостоятельности с той позиции, что именно он своими действиями реализует процедуры несостоятельности.
--------------------------------
<6> Несостоятельность (банкротство): учебный курс. В 2 т. / под ред. С.А. Карелиной. Т. 2. М.: Статут, 2019. С. 328.
<7> Крыжановская С.М. Проблема дисквалификации арбитражных управляющих // Судебная практика в Западной Сибири. 2010. N 4 (4).
Проблема заключается в том, что для арбитражного управляющего утверждение в качестве финансового управляющего имуществом должника является добровольным, и для утверждения финансового управляющего в рамках процедур потребительского банкротства необходимо получение его согласия.
Кроме того, в ходе процедуры банкротства арбитражный управляющий вправе обратиться с заявлением об освобождении его от исполнения обязанностей финансового управляющего имуществом должника, отказать в удовлетворении которого арбитражный суд не имеет возможности.
И необходимость получения согласия арбитражного управляющего на утверждение в рамках процедур потребительского банкротства, и его право на освобождение от исполнения соответствующих обязанностей соответствуют закрепленному в ч. 2 ст. 37 Конституции Российской Федерации принципу запрета принудительного труда.
На стадии введения первой процедуры в рамках потребительского банкротства при отсутствии согласия арбитражных управляющих указанный вопрос становится проблемным. Однако обозначенная проблема становится наиболее острой в случае освобождения (отстранения) арбитражного управляющего от исполнения обязанностей финансового управляющего имуществом должника, в ходе уже введенной процедуры банкротства, что влечет необходимость утверждения нового финансового управляющего.
Исследователи указанной проблематики отмечают, что de facto гражданин может потерять возможность восстановления своей платежеспособности, освобождения от долгового бремени и получения статуса банкрота исключительно из-за нежелания членов саморегулируемых организаций "взяться" за его дело <8>.
--------------------------------
<8> Слепцова Ю.М. Правовые основы деятельности финансового управляющего в процедуре банкротства физического лица // Банковское право. 2018. N 1.
Также отмечается, что арбитражные суды столкнулись с ситуациями массового отказа арбитражных управляющих быть утвержденными в качестве финансовых управляющих для реализации процедур банкротства граждан. Свой отказ арбитражные управляющие объясняют нежеланием нести расходы за счет собственных средств и угрозой получения административных санкций в ситуациях невыполнения ими ряда действий, обязательность проведения которых четко определена Законом о банкротстве <9>.
--------------------------------
<9> Карелина С.А., Фролов И.В. Финансовый управляющий в процедуре банкротства гражданина // Арбитражный управляющий. 2017. N 3.
Определением Верховного Суда Российской Федерации от 28 января 2019 г. N 301-ЭС18-13818 в рамках рассмотрении жалобы по делу N А28-3350/2017 были отменены судебные акты судов нижестоящих инстанций о прекращении производства по делу о банкротстве физического лица, обусловленные отсутствием кандидатуры арбитражного управляющего для утверждения в качестве финансового управляющего имуществом должника.
Верховным Судом Российской Федерации указано, что право на судебную защиту, гарантированное ст. 46 Конституции Российской Федерации, включает в себя не только возможность гражданина обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве, но и предполагает обеспечение со стороны государства реальных условий для использования им всего механизма потребительского банкротства. Коль скоро право на потребительское банкротство закреплено в законе и оно не может быть осуществлено гражданином без участия финансового управляющего, суд обязан обеспечить условия для реализации названного права. Это означает, что в ситуации, когда неоднократные попытки гражданина, предлагающего саморегулируемые организации предусмотренным законом способом - путем подачи нескольких ходатайств с указанием известных ему организаций - не приводят к положительному результату, суд должен занять активную позицию в решении вопроса об утверждении арбитражного управляющего, в частности, с согласия гражданина, при сохранении у него интереса к дальнейшему ведению дела о банкротстве одновременно направить запросы во все оставшиеся саморегулируемые организации. Положения п. 9 ст. 45 Закона о банкротстве о таком основании прекращения производства по делу о несостоятельности, как непредставление суду кандидатуры арбитражного управляющего в течение трех месяцев, не подлежат применению к отношениям, вытекающим из потребительского банкротства, поскольку они противоречат смыслу и целям законодательного регулирования в этой специальной сфере. Трехмесячный срок, отведенный суду на разрешение вопроса о признании обоснованным заявления о признании гражданина банкротом, установленный п. 5 ст. 213.6 Закона о банкротстве, носит организационный характер. Само по себе его истечение не является основанием для прекращения производства по делу.
Впоследствии указанная правовая позиция отражена в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2019), утвержденном президиумом Верховного Суда Российской Федерации 17 июля 2019 г. <10>.
--------------------------------
<10> Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2019) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2020. N 2.
Аналогичная правовая позиция отражена и в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2019 г. N 305-ЭС18-22504 в рамках рассмотрения жалобы по делу N А41-90239/2016.
Несмотря на то, что указанная правовая позиция сформирована судом высшей инстанции в начале 2019 г., анализ судебной практики свидетельствует о том, что обозначенная проблема является актуальной вплоть до настоящего времени.
Так, соответствующие обстоятельства явились основанием для отмены судебных актов судов нижестоящих инстанций <11> Постановлениями Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 28 июня 2019 г. N 16АП-2065/2019 по делу N А15-3045/2017, Арбитражного суда Московского округа от 25 сентября 2019 г. N Ф05-17033/2019 по делу N А40-205088/2015, Третьего арбитражного апелляционного суда от 18 октября 2019 г. по делу N А69-1943/2019, Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 17 декабря 2019 г. N 13АП-33837/2019 по делу N А56-69269/2018, Десятого арбитражного апелляционного суда от 14 октября 2020 г. N 10АП-15126/2020 по делу N А41-10580/2018, Второго арбитражного апелляционного суда от 23 ноября 2020 г. N 02АП-7102/2020 по делу N А28-6340/2018, Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 25 ноября 2020 г. по делу N А12-19571/2015, Арбитражного суда Дальневосточного округа от 3 декабря 2020 г. N Ф03-4889/2020 по делу N А24-3609/2016, Арбитражного суда Московского округа от 10 февраля 2021 г. N Ф05-24166/2020 по делу N А40-88647/2019, Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 13 июля 2021 г. N 13АП-12685/2021 по делу N А56-101964/2019.
--------------------------------
<11> В хронологическом порядке приведен выборочный перечень судебных актов судов апелляционной и кассационной инстанций разных судебных округов.
Проанализировав выработанные в доктрине позиции о возможности утверждения в качестве финансовых управляющих при процедурах потребительского банкротства лиц, не являющихся арбитражными управляющими (как по аналогии с механизмом, предусмотренным п. 2 ст. 220 Закона о банкротстве в отношении банкротства крестьянских (фермерских) хозяйств, так и возможности привлечения к осуществлению соответствующей деятельности судебных приставов-исполнителей и адвокатов), исследователи данной проблематики пришли к выводу, что все предложения об альтернативном утверждении управляющими лиц, не обладающих статусом арбитражного управляющего, и (или) проведении процедуры банкротства без утверждения финансового управляющего в настоящий момент носят исключительно теоретический характер и в силу требований действующего законодательства не могут рассматриваться как допустимые, законные и обоснованные <12>.
--------------------------------
<12> Карелина С.А., Фролов И.В. Возможно ли банкротство гражданина без финансового управляющего? // Судья. 2016. N 7. С. 10 - 15.
Таким образом, в отсутствие получения согласия на утверждение в качестве финансового управляющего имуществом должника, арбитражный суд не имеет возможности ни завершить процедуру банкротства, ни прекратить производство по делу о банкротстве по указанному основанию, при этом не имеется механизма понуждения арбитражных управляющих выразить соответствующее согласие.
Ввиду изложенного представляется обоснованным рассмотреть вопрос о целесообразности изменения положений действующего законодательства в вопросе утверждения финансовых управляющих, по аналогии с предусмотренным ст. 50 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации механизмом назначения защитника в уголовном судопроизводстве.
Согласно указанной статье, меры по назначению защитника предпринимаются самими органами, проводящими соответствующие оперативно-розыскные мероприятия либо следственные действия, в соответствии с Порядком назначения адвокатов в качестве защитников в уголовном судопроизводстве, утвержденным решением Совета Федеральной палаты адвокатов от 15 марта 2019 г. <13>.
--------------------------------
<13> Порядок назначения адвокатов в качестве защитников в уголовном производстве // Вестник Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации. 2019. N 2.
Исполнение требования закона об участии адвоката в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, предварительного следствия или суда является обязанностью адвоката в силу ч. 1 ст. 7 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре", что также отражено в п. 8 ст. 10 Кодекса профессиональной этики адвокатов.
Исследователи проблематики назначения адвокатов в качестве защитников в своих работах указывают, что, хотя у суда и нет обязанности назначить конкретного адвоката, у суда имеется обязанность обеспечить участие защитника в уголовном судопроизводстве <14>; в соответствии с международными нормами и правовыми позициями Европейского суда по правам человека, у каждого при рассмотрении любого предъявляемого ему обвинения есть право воспользоваться помощью назначенного защитника всегда, когда этого требуют интересы правосудия <15>.
--------------------------------
<14> Курманов М.М. Суд назначает или обеспечивает участие адвоката в качестве защитника в уголовном судопроизводстве? // Адвокатская практика. 2019. N 5. С. 36 - 41.
<15> Чеботарева И.Н. Защита по назначению: правовые позиции Европейского суда по правам человека и российская практика // Адвокатская практика. 2018. N 4. С. 61 - 65.
Вопрос конкретного механизма утверждения арбитражных управляющих по назначению требует дополнительной проработки, однако представляется, что аналогия в рамках поставленной проблематики является возможной, поскольку не имеется принципиального различия между обеспечением права на участие защитника в публичном уголовном производстве и обеспечением права должника на реализацию механизма потребительского банкротства.
В обоих случаях, при определенных обстоятельствах, компетентные государственные органы должны занимать активную позицию для разрешения соответствующего вопроса (что, применительно к потребительскому банкротству, прямо указано в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 28 января 2019 г. N 301-ЭС18-13818).
Безусловно, полного тождества в статусе адвокатских образований и саморегулируемых организаций арбитражных управляющих, как и их членов, не имеется; различаются и особенности осуществления деятельности, и правовое регулирование соответствующих сфер деятельности.
Вместе с тем и адвокатура, и саморегулируемые организации арбитражных управляющих, являясь институтами гражданского общества, в систему органов государственной власти и органов местного самоуправления не входят, при этом осуществляют важные функции в рамках уголовного судопроизводства и процедур банкротства.
Сходство в статусе и особенностях функционирования указанных сообществ заключается также и в том, что и для арбитражных управляющих, и для адвокатов обязательно членство в саморегулируемой организации арбитражных управляющих и в адвокатской палате субъекта Российской Федерации, при этом соответствующие образования осуществляют контроль за деятельностью своих членов.
Как арбитражные управляющие, так и адвокаты должны соответствовать определенным квалификационным требованиям, сдать квалификационные экзамены, после чего получают соответствующий статус.
И для адвокатов, и для арбитражных управляющих предусмотрены меры ответственности за ненадлежащее исполнение возложенных на них обязанностей.
При этом как деятельность адвоката, выступающего защитником по назначению, так и деятельность финансового управляющего в рамках процедуры потребительского банкротства имеет важную социально значимую роль.
Поскольку как адвокатуре, так и саморегулируемым организациям присущи вышеприведенные сходные черты, не усматривается принципиальной невозможности разработки и внедрения в рамках процедур потребительского банкротства механизма утверждения финансовых управляющих, по аналогии с механизмом назначения защитника в уголовном судопроизводстве.
В свою очередь, изменение законодательства в указанной части, после проработки конкретного механизма, позволит разрешить комплекс проблем, связанных с отсутствием согласия арбитражных управляющих на утверждение в рамках процедур потребительского банкротства (что особо актуально в ситуациях, когда арбитражный управляющий освобожден либо отстранен от обязанностей финансового управляющего имуществом должника, а согласия от иного арбитражного управляющего не поступило).
Литература
1. Карелина С.А. Возможно ли банкротство гражданина без финансового управляющего? / С.А. Карелина, И.В. Фролов // Судья. 2016. N 7 (67). С. 10 - 15.
2. Карелина С.А. Финансовый управляющий в процедуре банкротства гражданина / С.А. Карелина, И.В. Фролов // Арбитражный управляющий. 2017. N 3. С. 39 - 43.
3. Крыжановская С.М. Проблема дисквалификации арбитражных управляющих / С.М. Крыжановская // Судебная практика в Западной Сибири. 2010. N 4. С. 149 - 154.
4. Курманов М.М. Суд назначает или обеспечивает участие адвоката в качестве защитника в уголовном судопроизводстве? / М.М. Курманов // Адвокатская практика. 2019. N 5. С. 36 - 41.
5. Несостоятельность (банкротство): В 2 томах. Т. 2: учебный курс / под редакцией С.А. Карелиной. Москва: Статут, 2019. 848 с.
6. Родичев Д.М. Возможность применения главы 29 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) / Д.М. Родичев // Администратор суда. 2021. N 2. С. 52 - 56.
7. Слепцова Ю.М. Правовые основы деятельности финансового управляющего в процедуре банкротства физического лица / Ю.М. Слепцова // Банковское право. 2018. N 1. С. 67 - 73.
8. Чеботарева И.Н. Защита по назначению: правовые позиции Европейского суда по правам человека и российская практика / И.Н. Чеботарева // Адвокатская практика. 2018. N 4. С. 59 - 64.
9. Шайхутдинов Е.М. Отказ в освобождении гражданина от обязательств по завершении процедуры банкротства / Е.М. Шайхутдинов // Актуальные проблемы российского права. 2020. Т. 15. N 10 (119). С. 65 - 71.