Москва
+7-929-527-81-33
Вологда
+7-921-234-45-78
Вопрос юристу онлайн Юридическая компания ЛЕГАС Вконтакте

Некоторые проблемы защиты жилищных прав граждан при взыскании долгов и банкротстве

Обновлено 21.10.2023 05:59

 

Статья посвящена анализу актуальных проблем в области жилищных прав граждан при рассмотрении споров, связанных с обращением взыскания на жилые помещения должников, в том числе в рамках процедуры банкротства граждан. Сделан вывод о том, что эффективный правовой механизм, отвечающий балансу жилищных прав должников и законных интересов кредиторов, нуждается в существенном усовершенствовании. Раскрыты проблемы, возникающие в судебной практике при разрешении споров, связанных с обращением взыскания на жилые помещения должников, выселением должников из жилых помещений, в том числе из единственного пригодного для проживания жилья, оценкой имущества должника при его реализации, с предоставлением права доступа финансовым управляющим в жилые помещения должника.

 

Ключевые слова: жилищные права, защита жилищных прав, долги, выселение, банкротство.

 

The article is devoted to the analysis of current problems in the sphere of housing rights of citizens when considering disputes related to foreclosure on the residential premises of debtors, including in the framework of the bankruptcy procedure of citizens. It is concluded that an effective legal mechanism that meets the balance of the housing rights of debtors and the legitimate interests of creditors needs to be significantly improved. The problems arising in judicial practice in resolving disputes related to foreclosure on debtors' residential premises, eviction of debtors from residential premises, including from the only habitable housing, assessment of the debtor's property during its sale, with the granting of the right of access to the debtor's residential premises by bankruptcy managers are disclosed.

 

Key words: housing rights, protection of housing rights, debts, eviction, bankruptcy.

 

Конституция Российской Федерации гарантирует права каждого гражданина на жилище и неприкосновенность жилища. Коллизия интересов кредиторов и должников порождает на практике проблемы соотношения данных конституционных жилищных прав должников и членов их семей с законными интересами кредиторов на взыскание задолженности с должников. Проблема несбалансированности правового регулирования процедуры обращения взыскания на жилые помещения должников при исполнительном производстве и банкротстве не теряет своей остроты на протяжении многих лет. Наблюдающееся в последнее время существенное увеличение числа просроченных кредитов обусловливает значительный рост гражданских дел о выселении должников и членов их семей из их жилья. Особенно в уязвимом положении при выселении семей должников являются несовершеннолетние дети, защите прав которых со стороны государства стало уделяться недостаточное внимание. Нормотворческая деятельность, связанная с регулированием жилищных прав граждан, значительно отстает от нарастающих социально-экономических вызовов и потребностей гражданского оборота. В законодательстве все больше упрощается процедура обращения взыскания на единственное жилье должников, в том числе в котором проживают несовершеннолетние дети, что при весьма поверхностном рассмотрении дел о таком выселении и отсутствии надлежащих условий для предоставления выселяемым жильцам альтернативного жилья может создать взрывоопасную социальную ситуацию, если такие выселения жильцов приобретут массовый характер.

Последние тенденции изменений в правовом подходе государственных институтов свидетельствуют о том, что экономические факторы стали довлеть и в такой социально чувствительной области, как защита жилищных прав обездоленных граждан и детей. Также морально-психологическое состояние выселяемых из жилых помещений членов семьи должника, в том числе детей, мало учитывается судами, другими государственными органами и правозащитными организациями. Опыт участия в делах, связанных с обращением взыскания на жилые помещения, показывает, что таким гражданам в первую очередь необходима всесторонняя юридическая поддержка в гражданских делах, связанных с жилищными правоотношениями, с применением всех доступных процессуальных инструментов по защите жилищных прав членов семьи должника.

Одним из острых недостатков правового регулирования процедуры выселения жильцов является отсутствие в законе правила, в соответствии с которым нельзя выселять несовершеннолетних детей по долгам их родителей без предоставления им какого-либо альтернативного жилья, соответствующего социальным нормам. Приведенная выше судебная практика апелляционных судов по предоставлению отсрочки в выселении несовершеннолетних детей является половинчатым решением, основанным на судебном толковании и гуманитарных соображениях, а не на четких нормах специального законодательства, которое бы устанавливало повышенную защиту прав детей. В связи с этим на законодательном уровне необходимо усилить процессуальное значение участия в подобных гражданских делах органов опеки и попечительства и предусмотреть предоставление отсрочки в выселении семей, имеющих несовершеннолетних детей, до предоставления им альтернативного жилья по социальным нормам, подтвержденного актом органа опеки и попечительства. Узаконенная отсрочка выселения позволит обеспечить детям должника нормальные условия жизни, исключив риск стать бездомными.

Долгое время достаточно незыблемым было законодательное ограничение на обращение взыскания на единственное жилье должника, вытекающее из п. 3 ст. 213.25 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" и нормы ст. 446 Гражданского процессуального кодекса РФ. Однако Постановление Конституционного Суда РФ от 26 апреля 2021 г. N 15-П, по существу, узаконило право судов на достаточно широкое усмотрение при отказе в исполнительском иммунитете в отношении принадлежащего гражданину-должнику единственного жилого помещения.

Из данного Постановления Конституционного Суда РФ вытекает возможность по судебному решению отселять должника и членов его семьи в жилое помещение площадью, соответствующей социальным нормам, за пределами того же поселения, где этот должник проживает (при согласии должника).

К существенным проблемам, связанным с защитой интересов участников дел о банкротстве граждан, можно отнести также проблему оценки имущества должника при исполнительном производстве и банкротстве. В настоящее время в практике дел о банкротстве имеется коллизия между требованиями продать имущество по максимальной цене и необходимостью быстрого удовлетворения требований кредиторов. Теоретически все лица, участвующие в деле о банкротстве, заинтересованы в продаже имущества должника по наиболее высокой цене. Данное понимание необходимости максимизации выручки от продажи имущества должника нашло отражение в разъяснениях Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ, содержащихся в п. 9 (абз. 6) Постановления от 23 июля 2009 г. N 58 "О некоторых вопросах, связанных с удовлетворением требований залогодержателя при банкротстве залогодателя".

Однако на практике финансовые управляющие стараются провести торги по продаже имущества должника как можно быстрее, что способствует занижению начальной продажной цены торгов по продаже имущества банкрота, которая может быть в разы ниже рыночной стоимости такого имущества. Особенно негативные последствия такого занижения стоимости проявляются, если речь идет об обращении взыскания на залоговое имущество. При обжаловании существенного занижения стоимости залогового имущества заявителям приходится сталкиваться с несовершенством законодательства о банкротстве, отдающего на откуп залоговому кредитору и финансовому управляющему практически все полномочия по определению начальной продажной цены имущества должника на торгах. Норма ст. 213.26 Закона о банкротстве сводит на нет состязательность лиц, участвующих в банкротном деле, что создает условия для злоупотребления правом со стороны финансовых управляющих и залоговых кредиторов. Ситуация, когда оценку имущества должника и определение начальной продажной цены имущества должника на торгах производит либо финансовый управляющий, либо залоговый кредитор без участия должника, является неоправданной. Необходимость усиления состязательности при оценке имущества банкротов актуализируется тем, что процесс реализации жилых помещений в настоящее время в значительной степени носит спекулятивный характер, в последнюю очередь учитывающий имущественные интересы должника и членов его семьи. В конечном счете заниженная оценка негативно влияет на возможность приобретения должником альтернативного жилья взамен того, из которого его выселяют.

Как показывает практика, оспорить данную оценку для должника в суде весьма непростая задача, ведь нормы Закона о банкротстве фактически делают должника сторонним наблюдателем процесса оценки его имущества. Ситуацию осложняет и то, что нормы Закона о банкротстве не обязывают финансового управляющего привлекать профессионального оценщика для оценки имущества должника, что уже само по себе создает условия для произвола финансового управляющего при проведении оценки имущества должника. На практике путем больших усилий удается пересматривать оценку в ряде арбитражных дел. Однако в целом на практике арбитражные суды неохотно изменяют оценку и начальную продажную цену торгов по продаже имущества банкрота на торгах, установленную залогодержателем или финансовым управляющим. Это свидетельствует о том, что правовые средства противостояния занижению стоимости реализуемого с торгов имущества должников, которыми располагают должники, являются недостаточными для эффективной защиты их жилищных прав.

Кроме того, в рамках процедуры банкротства часто арбитражные суды не учитывают ранее установленную судом общей юрисдикции в процессе рассмотрения долгового спора, связанного с оценкой имущества должника, начальную продажную цену имущества должника, ссылаясь на специальный характер норм законодательства о банкротстве по сравнению с общими нормами гражданского права и гражданского процесса. Это ведет к тому, что процедура банкротства, по сути, перечеркивает обязательную силу ранее принятых решений судов общей юрисдикции. Так, например, по одному банкротному делу арбитражным судом была проигнорирована начальная продажная цена объекта недвижимости, установленная решением суда общей юрисдикции при обращении взыскания на этот объект недвижимости как предмет ипотеки. При этом при рассмотрении спора об обращении взыскания на предмет ипотеки в общегражданском порядке начальная продажная цена этой недвижимости определялась в соответствии с условиями договора ипотеки, в состязательном порядке с активным участием должника и залогового кредитора и на основании выводов судебной экспертизы. Затем залоговый кредитор, возбудив дело о банкротстве, фактически преодолел обязательную силу решения суда общей юрисдикции, самостоятельно в разы занизил стоимость реализации этого залогового имущества. При этом арбитражный суд даже отклонил ходатайство о проведении судебной экспертизы в рамках банкротного дела, мотивированное заявителем существенным и не оправданным рыночной конъюнктурой снижением цены имущества по сравнению с ценой, установленной судом общей юрисдикции. Полагаем, что процедура банкротства не должна преодолевать обязательную силу ранее принятых решений судов общей юрисдикции. Применяя нормы ст. 18.1, 213.10, п. 4 ст. 213.26 Закона о банкротстве в части правомочий залогового кредитора определять начальную продажную цену, арбитражные суды часто отказываются принимать во внимание, что залоговый кредитор не должен произвольно устанавливать начальную продажную цену. Подобная ситуация не может считаться нормальной, и процедура банкротства не должна использоваться в ущерб интересам других участников процесса, поскольку судебное установление стоимости обращения взыскания является более сбалансированным с точки зрения интересов сторон по сравнению с единоличной оценкой залогодержателя. В связи с этим нормы Закона о банкротстве, отдающие оценку на откуп залогового кредитора, нуждаются в пересмотре. Полагаем, что было бы правильным внести изменение в законодательство, предоставив собранию кредиторов оценивать недвижимость путем обязательной экспертизы стоимости жилья, в том числе и залоговое имущество банкрота-гражданина, а в случае установления начальной продажной цены в рамках общегражданского спора нужно предусмотреть только судебный порядок пересмотра такой цены.

Полагаем, что законодателю следовало бы предоставить более эффективный механизм обжалования действий (бездействия) финансовых управляющих, а также более детально очертить пределы компетенции финансовых управляющих. Недостаток определения пределов компетенции финансового управляющего очень заметен на примере полномочий финансового управляющего на доступ в жилые помещения должника. В процессе банкротства арбитражный суд может разрешить финансовому управляющему полный доступ к имуществу должника без ограничения по времени, в том числе путем вскрытия дверей, замков и иных запирающих устройств, препятствующих законному доступу в помещения, а также сейфов и аналогичных устройств, находящихся в жилых помещениях должника. При этом в настоящее время в Законе о банкротстве отсутствует четкая, прозрачная и детализированная процедура допуска финансового управляющего в жилые помещения должника и к находящемуся в них имуществу. Отсутствие детального правового механизма такого доступа и отсутствие четко прописанной в законе ответственности финансового управляющего за нарушения при доступе в помещение должника создает почву для произвола и злоупотреблений со стороны финансового управляющего. Так, например, предоставленный судом полный доступ финансовому управляющему и его представителям в жилые помещения должника может означать, что финансовый управляющий с не согласованными с должником лицами могут приходить в жилище должника в любое время дня и ночи, в отсутствие владельцев помещения, получить доступ к любой документации, в том числе содержащей банковскую и коммерческую тайну, производить фото- и видеосъемку частной жизни членов семьи должника, вскрывать без ограничения количества попыток и без разбора сейфы, ящики в шкафах в этом помещении, производить осмотр в помещении, где проживает должник. Такой осмотр может легко перерасти в фактический обыск без соблюдения процессуального закона (ст. 182 Уголовно-процессуального кодекса РФ) и без соблюдения определенных гарантий жильцов. Тем более присутствие понятых в случае вскрытия сейфов финансовым управляющим Закон о банкротстве не предусматривает. Исходя из правовой позиции Верховного Суда РФ, изложенной в п. 49, 42 Постановления Пленума N 45 от 13 октября 2015 г. "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан", перечень видов доступа финансового управляющего к имуществу и любым сведениям должника ничем не ограничен и обусловлен потребностями финансового управляющего любыми мерами выявлять имущество должника (согласно абз. 2 п. 8 ст. 213.9 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)").

На деле неограниченный доступ финансовых управляющих в жилые помещения должников означает нивелирование конституционного права граждан на неприкосновенность жилища и их частной жизни. В ряде арбитражных дел удавалось пресекать неправомерные действия финансовых управляющих и не допускать явного нарушения прав должников и членов их семей на неприкосновенность жилища и частной жизни. Однако участие в таких спорах показывает явный дефицит правового регулирования процедуры доступа финансовых управляющих в жилище должников. В связи с этим полагаем, что такие полномочия финансового управляющего на доступ в помещения должника необходимо четко очертить на законодательном уровне, детально определив время, периодичность и другие параметры такого доступа, исключить визиты финансового управляющего в ночное или иное не оговоренное с должником время. Подобные законодательные ограничения должны содержать гарантии прав жильцов, которые были бы, по крайней мере, не ниже, чем в законодательстве о полиции, уголовно-процессуальном законе, Законе об исполнительном производстве. В развитие конституционных прав должника и членов его семьи на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени законодатель должен усилить ответственность финансового управляющего за нарушение этих прав граждан и за разглашение им сведений о них.

В заключение хотелось бы отметить, что назрела необходимость системного правового регулирования жилищных прав граждан в нормах гражданского процессуального, семейного, жилищного права, Закона о банкротстве и Закона об исполнительном производстве, которое учитывало бы как оптимальный баланс между интересами должника и кредитора при обращении взыскания на жилье, так и приоритет жилищных прав граждан. В связи с этим крайне важно усилить правовую защиту прав несовершеннолетних детей и других социально незащищенных граждан при рассмотрении дел о банкротстве, в частности требований кредиторов о выселении членов семьи должников. Необходимость приоритетной защиты жилищных прав граждан в социальном государстве не должна вызывать сомнения, поскольку наличие жилья у человека является важнейшим условием его жизни и здоровья.