Регулирование оборота криптовалютных фьючерсов: подходы КНР и Сингапура
Использование цифровых токенов в инвестиционной сфере перестает быть чем-то необычным. Возникают электронные биржи, где инвесторам предлагают использовать деривативы, имеющие в качестве базового актива не только токены, удостоверяющие права на ценные бумаги, но и платежные токены - криптовалюты. В России криптовалюты и криптовалютные фьючерсы не урегулированы. В этой связи в данной статье рассматривается опыт ведущих финансовых и цифровых центров Восточной Азии - Сингапура и КНР. Автором проанализированы основные нормативные правовые акты Китая и Сингапура в данной сфере, также рассмотрены будущие поправки к Закону Сингапура "О ценных бумагах и фьючерсах". На основе проведенного сравнительно-правового исследования сделан вывод, что сингапурская модель правового регулирования криптофьючерсов и криптовалют является заслуживающей внимания в качестве примера для создания российского законодательства в данной сфере.
Ключевые слова: токены, цифровизация, деривативы, криптовалюта, цифровые финансовые активы, инвестиции, биткоин.
Развитие цифровых технологий и, как следствие, возникновение криптовалют привели к значительному изменению способов осуществления инвестиционной деятельности <1>. Важность модернизации законодательства в целях обеспечения трансформации финансовой сферы была отмечена в Указе Президента РФ "О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017 - 2030 годы" <2>, а также в Паспорте национального проекта "Цифровая экономика Российской Федерации" <3>. Однако данные программные документы в должной мере не исполнены. Предпринимаемые для их исполнения шаги видятся недостаточными и не учитывающими мировой опыт <4>, что, естественно, "не стимулирует развитие российского финансового рынка и не отвечает интересам российских инвесторов, в первую очередь не защищая их законные права и интересы" <5>.
--------------------------------
<1> Хаменушко И.В. Операции с криптовалютами: возможные модели налогообложения // Предпринимательское право. Приложение "Право и Бизнес". 2018. N 1. С. 42 - 44.
<2> Указ Президента Российской Федерации от 9 мая 2017 г. N 203 "О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017 - 2030 годы".
<3> Паспорт национального проекта "Цифровая экономика Российской Федерации" (утв. президиумом Совета при Президенте РФ по стратегическому развитию и национальным проектам, протокол от 4 июня 2019 г. N 7).
<4> Федоров Д.В. Токены, криптовалюта и смарт-контракты в отечественных законопроектах с позиции иностранного опыта // Вестник гражданского права. 2018. N 2. С. 30 - 74.
<5> Белых В.С., Болобонова М.О. Криптовалютные деривативы: проблемы правового регулирования // Юрист. 2019. N 5. С. 35 - 44.
Содержание законопроекта "О цифровых финансовых активах" <6> не позволяет говорить о том, что законодатель выработал концептуальный подход к регулированию криптовалюты. Видно, что он сосредоточился только на тех цифровых финансовых активах, которые представляют собой цифровое выражение таких ценных бумаг, как акции. Между тем, как сообщает агентство Bloomberg, количество криптовалютных деривативов, торгуемых по всему миру только за биткоин, составляет от 5 до 10 млрд американских долларов в день <7>. Это показывает, что не стоит упускать из вида такой сегмент рынка, как криптовалютные фьючерсы.
--------------------------------
<6> Проект Федерального закона "О цифровых финансовых активах" // Федеральный портал проектов нормативных правовых актов.
<7> Singapore Poised to Allow Crypto Derivatives on Approved Venues.
Возникновение криптовалютных фьючерсов связано с цифровыми токенами. Анализ литературы показал, что существует три основных типа цифровых токенов - токены ценных бумаг, платежные токены (криптовалюты) и утилитарные токены <8>. Такое разнообразие приводит к сложности формулирования единого понятия, включающего сущностные признаки указанного явления <9>. Следовательно, все указанные токены необходимо рассматривать отдельно, не смешивая между собой. Поэтому, изучая криптовалютные деривативы, необходимо учитывать то, что для них базисным активом являются исключительно платежные токены. Заметим, что понятие криптовалюты в отечественной юриспруденции является дискуссионным, в российском законодательстве оно также отсутствует. Попытки дать легальную дефиницию данному понятию в законопроекте "О цифровых финансовых активах" не увенчались успехом. Исходя из этого, возникает объективная необходимость изучения иностранного опыта, где правовое регулирование криптовалюты уже осуществляется.
--------------------------------
<8> Новоселова Л.А. "Токенизация" объектов гражданского права // Хозяйство и право. 2017. N 12. С. 29 - 44; Nakavachara V., Potipiti T., Lertmongkolnam T. Should All Blockchain-Based Digital Assets Be Classified under the Same Asset Class?
<9> Белых В.С., Болобонова М.О. Проблемы определения правового режима криптовалют // Журнал предпринимательского и корпоративного права. 2019. N 3. С. 23 - 28.
Сингапур и КНР занимают лидирующие позиции в цифровизации экономики <10>. Так, в 2019 г. объем цифровой экономики Китая достиг 31 трлн юаней <11>, а к 2023 г. он составит около 51,3% ВВП <12>. Что касается Сингапура, то он является ведущим центром инноваций технологии блокчейн, можно сказать "крипто-хабом". В частности, в 2018 г. Сингапур стал вторым в мире государством по объему привлеченного финансирования при помощи цифровых токенов, а их зарегистрированные продажи составили более 1,6 млрд американских долларов <13>. Примечательно, что Сингапур и Китай придерживаются абсолютно разных подходов к регулированию рынка криптовалюты. В то время как Сингапур предпринимает шаги по включению сделок с криптовалютой и криптовалютными деривативами в легальную сферу, КНР данную деятельность поставила вне закона. Отечественному законодателю следует, опираясь на уже сложившийся зарубежный опыт, разработать нормативную базу, которая прояснит правовой статус криптовалютных деривативов в России.
--------------------------------
<10> Афро-азиатские страны и новые технологии: кол. монография / отв. ред. Н.Н. Цветкова; Институт востоковедения РАН. М.: ИВ РАН, 2019. С. 30.
<11> Объем цифровой экономики Китая достиг 31 трлн юаней.
<12> Цифровая экономика составит более половины ВВП Китая к 2023 г. - IDC.
<13> Greene R.W., Chuen D.L.K. Singapore's Open Digital Token Offering Embrace: Context & Consequences // The Journal of The British Blockchain Association. 2019.
В 2019 г. в Сингапуре был принят Закон "О платежных услугах" <14>. Данный нормативный правовой акт закрепил понятие криптовалюты (платежных токенов). Так, согласно ст. 2(1) Закона, цифровой платежный токен означает любое цифровое представление стоимости, которое выражается в единицах, не деноминировано в какой-либо валюте и не привязано его эмитентом к какой-либо валюте, выступает в качестве средства обмена, принимается обществом или частью общества в качестве оплаты за товары или услуги или для погашения долга; может передаваться, храниться или продаваться в электронном виде; удовлетворяет другим характеристикам, которые может предписать Денежно-кредитное управление Сингапура. Указанное определение вызывает критику некоторых авторов, так как, по их мнению, является чрезвычайно широким <15>. Между тем вряд ли можно с этим согласиться. Наоборот, избежав смешения всех цифровых объектов воедино, Сингапур однозначно и четко определил криптовалюту в качестве меры стоимости, что позволило характеризовать ее в качестве расчетной единицы. Как отмечают исследователи, благодаря закреплению правового статуса криптовалюты и иных токенов Сингапур получит выгоду от концентрации токен-проектов, что будет способствовать более глубокой и быстрой инновационной деятельности <16>. Представляется, что именно такой подход должен применяться и в России. Биткоин и иные платежные токены следует четко воспринимать не как средство платежа, а как расчетную единицу, в противном случае вряд ли будет возможным говорить об эффективном регулировании данных объектов ввиду невозможности преодолеть противоречия в сфере денежного обращения.
--------------------------------
<14> Singapore Payment Services Act 2019 N 2.
<15> Lin Lin. Regulating FinTech: The Case of Singapore (October 30, 2019). Banking and Finance Law Review, 2019, Forthcoming; NUS Law Working Paper N 2019/028; NUS Centre for Banking & Finance Law Working Paper 19/04.
<16> Greene R.W., Chuen D.L.K. Op. cit.
Согласно Закону Сингапура "О ценных бумагах и фьючерсах" <17>, производные финансовые инструменты, которые опираются на токены ценных бумаг в качестве базисного актива, уже регулируются наравне с другими деривативами. Связано это с тем, что в такой ситуации токен следует рассматривать в качестве цифрового выражения ценной бумаги или в качестве единицы коллективной схемы инвестирования, что в полной мере соответствует сложившимся представлениям о базовом активе <18>. Что касается фьючерсов на криптовалюту (платежные токены), то их оборот в Сингапуре не был включен в правовое поле. Обусловлено это тем, что "ценность криптовалюты определяется соотношением ее спроса и предложения" <19>, а значит, неясно, имеет ли она какую-либо внутреннюю экономическую ценность. Однако в ноябре 2019 г. Денежно-кредитное управление Сингапура предложило меры по регулированию рынка фьючерсов на криптовалюту <20>, которые, как ожидается, будут приняты к 30 июня 2020 г. в виде поправок к Закону Сингапура "О ценных бумагах и фьючерсах" и ряда подзаконных актов. Известно, что в основе фьючерсного контракта может лежать любой актив, в том числе даже индекс <21>. Поэтому в законе будет расширено понятие базового актива для фьючерсного контракта за счет включения в него платежного цифрового токена, обращающегося на одобренной бирже.
--------------------------------
<17> Securities and Futures Act (Cap. 289).
<18> Annunziata Filippo. Speak, If You Can: What Are You? An Alternative Approach to the Qualification of Tokens and Initial Coin Offerings (February 11, 2019). Bocconi Legal Studies Research Paper N 2636561.
<19> Белых В.С., Степанченко А.В. К вопросу о понятии иностранной валюты как объекте гражданских прав // Гражданское право. 2017. N 5. С. 3 - 6.
<20> MAS Consults on Proposed Changes to Regulate Payment Token Derivatives traded on Approved Exchanges.
<21> Белых В.С., Болобонова М.О. Криптовалютные деривативы: проблемы правового регулирования.
Во многом таким изменениям способствовало признание платежных токенов расчетными единицами, а также усиливающаяся заинтересованность международных институциональных инвесторов, в частности хедж-фондов. Эти инвесторы нуждаются в регулируемом продукте, чтобы хеджировать свою зависимость от платежных токенов, так как работа в легальном поле будет способствовать защите их интересов.
Позиция Денежно-кредитного управления Сингапура по регулированию фьючерсов на криптовалюту строится на следующем <22>. Во-первых, в качестве базового актива можно рассматривать платежные токены, признаваемые участниками рынка в качестве "обычных", например биткоин и эфир. Во-вторых, так как криптовалюты имеют высокую волатильность, то они не подходят для большинства розничных инвесторов, поэтому торговать ими можно только на специализированных биржах, получивших на это лицензию. В-третьих, так как инвесторы могут понести финансовые потери больше, чем вся сумма, которую они вложили во фьючерсы на криптовалюту, утвержденные биржи обязаны информировать розничных инвесторов о возможных рисках. В-четвертых, для снижения рисков инвесторов с них следует взимать дополнительные наценки в размере 50% маржи, что позволит снизить масштабы вовлеченности розничных инвесторов в торговлю деривативами. Данные предложения нашли поддержку у Парламента Сингапура, который 6 января 2020 г. опубликовал официальный ответ на запрос Денежно-кредитного управления Сингапура о целесообразности регулирования криптовалютных фьючерсов <23>.
--------------------------------
<22> Consultation on the Payment Services Act 2019: Scope of Emoney and Digital Payment Tokens. P016-2019, December 2019.
<23> Reply to Parliamentary Question on regulation of crypto derivatives on Approved Exchanges, January 6, 2020.
Итак, предложение Денежно-кредитного управления Сингапура позволит удовлетворить потребность инвесторов в защите своих прав. При этом в сферу регулирования Закона Сингапура "О ценных бумагах и фьючерсах" не будут включены производные инструменты на основе платежных токенов, которые не предлагаются одобренными биржами. Многие биржи, торгующие криптовалютой и ее деривативами, расположены за пределами Сингапура. Это значит, что их деятельность также не регламентируется Денежно-кредитным управлением Сингапура, поэтому инвесторы, участвующие в их деятельности, подвержены рискам. Такой подход, с одной стороны, стимулирует инвесторов работать с сингапурскими биржами, с другой стороны, подталкивает иностранные биржи, стремящиеся работать легально и привлекать большее число участников рынка, получать одобрение Денежно-кредитного управления Сингапура. Тем более что параграф 339 Закона "О ценных бумагах и фьючерсах" предусматривает экстерриториальное действие данного нормативного правового акта, если речь идет о привлечении на биржу средств сингапурских инвесторов.
В Китайской Народной Республике, в отличие от Сингапура, легальное инвестирование посредством криптовалютных деривативов не представляется возможным. Обусловлено это тем, что в КНР криптовалюта находится под запретом, а значит, не может рассматриваться в качестве базового актива. В 2013 г. Народным банком КНР совместно с рядом других государственных ведомств было издано Извещение "О предупреждении рисков, вытекающих из биткоина" <24>. Согласно ему, китайским финансовым организациям запрещено обменивать юани или иностранную валюту на биткоин.
--------------------------------
<24> Извещение "О предупреждении рисков, вытекающих из биткоина" от 6 декабря 2013 г. (на кит. яз.).
Негативная реакция Народного банка КНР во многом обусловлена тем, что использование криптовалют может привести к выводу капитала из страны, сокрытию средств, отмыванию денег и легализации доходов, полученных преступным путем <25>. Учитывая тот факт, что операции проводятся через сеть Интернет, а биржи могут находиться в любой стране мира, вряд ли возможно полностью избежать перечисленных рисков, более того, из-за указанной позиции регулятора граждане КНР, совершающие операции с криптовалютой и ее деривативами, могут столкнуться с проблемами по защите своих прав. Данные обстоятельства порождают справедливую критику существующего подхода со стороны ряда китайских исследователей <26>. Однако пока власти в Китае придерживаются того, что под биткоином понимается некий виртуальный актив, при помощи которого нельзя измерять стоимость товаров (услуг), вряд ли позиция Народного банка КНР может быть изменена.
--------------------------------
<25> Ван Юаньюань. Анализ необходимости запрета торговли биткоинами // Право и общество. 2018. N 5. С. 11 (на кит. яз.).
<26> Ци Тун, Чжоу Цзюньфань. Юридические атрибуты и нормативно-правовые основы криптовалюты: перспектива сравнительного исследования // Финансовое право. 2019. N. 4. С. 126 - 141 (на кит. яз.).
Проведенный анализ показал, что Сингапур выбрал в отношении правового регулирования криптовалют подход, который позволяет посредством признания операций с криптовалютными фьючерсами законными осуществлять защиту прав инвесторов и благодаря этому привлекать крупные криптовалютные биржи под свою юрисдикцию. Поэтому данный вариант регулирования криптовалютных деривативов видится более целесообразным, чем тот, который выбрала КНР. Российскому законодателю следует рассмотреть возможность признания криптовалюты цифровой расчетной единицей, которая может выступать в качестве базового актива на рынке производных финансовых инструментов. Необходимо также, придерживаясь опыта Сингапура, разработать правила, позволяющие оборот криптовалютных фьючерсов на лицензированных Центральным банком РФ биржах.
