Дополнения от 29.04.2024 к практике в Комитетах ООН
Дело "И.Д.Г. против Испании". Соображения Комитета по экономическим, социальным и культурным правам от 17 июня 2015 года. Сообщение N 2/2014.
В 2013 году автору сообщения была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Испании.
Комитет по экономическим, социальным и культурным правам счел - факты, которыми он располагал, свидетельствовали о том, что национальный суд государства-участника не принял все разумные меры для того, чтобы надлежащим образом уведомить автора об иске кредитной организации об обращении взыскания на заложенное имущество с тем, чтобы убедиться: автор сообщения действительно проинформирована о начале производства по этому делу, и, как следствие, суд лишил автора возможности должным образом защитить в судебном порядке свое право на жилище. Допущены нарушения Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах.
Как усматривалось из текста Соображений, автор сообщения утверждала, что в свете ее прав, предусмотренных Пактом, судебные органы обязаны обеспечивать эффективное осуществление судебных уведомлений. Несмотря на это, после неудачных попыток лично уведомить автора по месту ее жительства суд Мадрида непосредственно приступил к уведомлению посредством публикации приказа, не использовав другие формы или средства уведомления, установленные в самом Гражданском процессуальном кодексе Испании. В результате этой недобросовестности в работе суда автор не была уведомлена ни об обращении взыскания на заложенное имущество со стороны кредитной организации, ни о возбуждении исполнительного производства, ни о каком-либо другом сообщении, предшествующем приказу о проведении аукциона. Автор обратила внимание на то, что в практической плоскости отсутствие уведомления не позволило ей принять ответные юридические меры и защитить в суде свое право на жилище, поскольку она узнала о производстве по этому делу только после того, как суд издал приказ о проведении аукциона ее жилья. Автор сообщения утверждала, что в результате отсутствия своевременной и эффективной судебной защиты она оказалась в ситуации беспомощности, неопределенности и тревоги, что серьезно сказалось на ее состоянии здоровья. По мнению автора, отсутствие эффективного доступа к судам государства-участника помешало ей оспорить в судебном порядке неправомерность договорных условий, в частности то, как кредитная организация произвела расчет причитающихся к выплате сумм по процентам (пункты 3.3 - 3.4 Соображений).
Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: автор сообщения утверждала, что в связи с рядом невыплат по ее ипотечному кредиту, взятому для покупки жилья, где она проживала, в 2012 году кредитная организация начала процедуру взыскания по этому кредиту, о чем автор не была надлежащим образом уведомлена, так как она узнала об этом взыскании только после того, как был издан приказ о выставлении ее жилья на аукцион. В результате автор сочла, что на деле она не получила доступа к эффективной и своевременной судебной защите, что помешало ей оспорить в судебном порядке этот иск и защитить свое право на жилище в суде, в связи с чем она до сих пор находится в состоянии беспомощности, неопределенности и тревоги (пункт 10.2 Соображений).
Государство-участник утверждало, что в своей апелляции автор сослалась на другой адрес, принадлежащий членам ее семьи, в связи с чем вышеупомянутое жилище не являлось постоянным местом ее жительства; что суд направлял автору уведомления о принятии к исполнительному производству этого взыскания в соответствии с законом по адресу, который сама автор указала в нотариально заверенном договоре ипотечного кредитования; что только после ряда безуспешных попыток личного уведомления автора суд приказал осуществить уведомление путем публикации приказа в соответствии с пунктом 3 статьи 686 ГПК (Гражданский процессуальный кодекс Испании); и что уведомление посредством публикации судебного приказа отвечало требованиям права на эффективную судебную защиту. Кроме того, государство утверждало, что автор якобы добровольно отказалась от получения уведомления о соответствующем взыскании и решении суда о возбуждении исполнительного производства, как обозначено в уведомлении от 28 сентября 2012 года. Наконец, государство-участник сообщило Комитету, что выселение, взыскание или продажа заложенного жилья в любом случае осуществлены не были, так как автор представила обычное средство правовой защиты, на основании которого исполнительное производство было приостановлено, то есть автор по-прежнему проживает в этом жилище и ее права не были ущемлены (пункт 10.3 Соображения).
Что касается характера заложенного жилья, которое являлось предметом данного сообщения, то Комитет принял к сведению разъяснения автора о том, что под другим адресом, принадлежащим членам ее семьи, упомянутым ею в рамках исполнительного производства, она имела в виду жилье одного из членов ее семьи, в то время как она проживала в жилье, о котором идет речь; и что она не являлась собственником какого-либо другого жилья. Представленная автором документация, которая не оспаривалась государством-участником, подтверждала ее утверждения. Представленная на рассмотрение Комитету документация свидетельствовала о том, что жилище, о котором идет речь, являлось постоянным местом жительства автора и что она не являлась собственником какого-либо другого жилья. Таким образом, в свете документов настоящего дела, а также информации, полученной от сторон, Комитет рассмотрел жилье, о котором идет речь, в качестве постоянного места жительства автора (пункт 10.4 Соображения).
Что касается отсутствия автора 28 сентября 2012 года, когда было произведено уведомление о подаче иска кредитной организации и о решении суда о принятии его к производству, то Комитет отметил, что ни экземпляр уведомления Главного управления судебных извещений и правоприменительных процедур города Мадрида от 28 сентября 2012 года, представленный автором, ни какой-либо любой другой документ не указывали на то, что автор находилась в постоянном месте своего жительства и отказалась получить уведомление, сделанное по приказу суда (пункт 10.5 Соображения).
В свете выводов Комитета относительно фактов, относящихся к данному делу, главный юридический вопрос, связанный с настоящим сообщением, заключался в следующем: было ли нарушено право автора на жилище, закрепленное в пункте 1 статьи 11 Пакта, вследствие возбуждения государством-участником исполнительного производства по обращению взыскания по ипотечному кредиту, о чем, как утверждала автор сообщения, она не была должным образом уведомлена, что помешало ей защитить свои права, признанные в Пакте (пункт 10.6 Соображения).
Согласно документам настоящего дела 21 июня 2012 года суд возбудил исполнительное производство по обращению взыскания на заложенную недвижимость автора. Однако автор узнала об этом лишь 4 апреля 2013 года, когда она получила уведомление о приказе выставить на аукцион ее недвижимость, не имея при этом возможности защитить свои права во время исполнительного производства. В сентябре и октябре 2012 года были предприняты четыре безуспешные попытки уведомления о решении суда о принятии иска к производству, так как автор отсутствовала по месту своего жительства, адрес которого был указан ею для направления уведомлений. Судебный пристав подтвердил, что в соответствующем здании на почтовом ящике значилось ее имя; и что по крайней мере дважды там присутствовал консьерж, о чем была сделана пометка в документах Главного управления судебных извещений и правоприменительных процедур города Мадрида, что, следовательно, принял или должен был принять к сведению суд. 30 октября 2012 года суд дал разрешение на публикацию своего приказа на доске объявлений в целях осуществления уведомления, которое не было своевременно доведено до сведения автора (пункт 13.2 Соображения).
Комитет отдал должное неоднократным усилиям суда, направленным на осуществление личного уведомления автора о решении суда о принятии к производству дела об обращении взыскания на ее заложенную недвижимость. Однако Комитет счел, что государство-участник не доказало, что суд N 31 исчерпал все имеющиеся средства осуществления личного уведомления (например, не объяснило причины, по которым суд N 31 не уведомил автора, оставив записку или извещение в ее почтовом ящике, или любым другим способом, предусмотренным в ГПК, таким как вручение уведомления консьержу или соседу из ближайшей квартиры), и ограничилось указанием того, что после неудачных попыток уведомить автора уведомление в соответствии с законом было осуществлено путем публикации приказа. Помимо этого, государство не представило какого-либо серьезного обоснования своего утверждения о том, что при одной из попыток уведомления автор якобы спряталась, чтобы уведомление не было вручено ей лично. Таким образом, Комитет резюмировал: даже если можно сделать вывод о том, что уведомление автора путем публикации приказа отвечало ГПК, такое уведомление об обращении взыскания на заложенное имущество должно в любом случае быть надлежащим в соответствии с нормами Пакта, касающимися права на жилище, которые в данном случае не были соблюдены, то есть уведомление было ненадлежащим (пункт 13.3 Соображения).
Это нарушение в процедуре уведомления не означало бы нарушения права на жилище, если бы оно не имело существенных последствий для защиты автором права на эффективное использование своего жилища, например в случае, если бы соответствующее лицо могло прибегнуть к другому надлежащему процедурному механизму защиты своих прав и интересов. Позиция государства-участника представляется именно такой, поскольку оно утверждало, не приводя серьезных обоснований, что утрата автором возможности участвовать в исполнительном производстве не имела серьезных последствий, так как в любом случае доступные должнику возможности защиты в ходе исполнительного производства с юридической точки зрения весьма ограничены, но он, в свою очередь, имел в своем распоряжении вариант ординарного производства, позволяющего ему оспаривать выплату ипотечного кредита без каких-либо ограничений; и что автор представила письменное заявление в соответствии с пунктом 3 статьи 695 ГПК, сославшись на неправомерность ряда положений договора ипотечного кредитования, и ей даже удалось добиться приостановления исполнительного производства и продажи своего жилья, поскольку, в силу постановления Европейского Суда, эти обычные средства защиты позволяют в том числе приостановить обращение взыскания на заложенное имущество и его продажу (пункт 13.4 Соображения).
В контексте настоящего сообщения в силу специфики поднятого автором вопроса о ненадлежащем уведомлении в задачи Комитета не входило общее рассмотрение того, соответствуют ли внутренние нормы государства-участника, регулирующие процессы обращения взыскания на заложенную недвижимость (в частности, дом или квартиру) и ее последующей продажи, праву на жилище. Комитет в данном случае ограничился рассмотрением вопроса о том, было ли в силу уже установленного ненадлежащего уведомления автора существенно затронуто ее право на защиту, что означало бы нарушение права на жилище (пункт 13.5 Соображения).
Согласно действующему на момент этих событий ГПК должник в рамках процедуры исполнения судебного решения может оспорить проведение аукциона на весьма ограниченных основаниях, таких как погашение ипотечного залога или соответствующего обязательства. В рамках этого процесса он не может оспаривать, например, неправомерные положения договора. Напротив, ординарное производство обеспечивает должнику широкие и открытые основания для оспаривания соответствующего кредита. В таком случае можно утверждать, что неявка на исполнительное производство необязательно является особо серьезным обстоятельством, поскольку для отстаивания своих прав должник в любом случае имеет в своем распоряжении вариант ординарного производства. Но для того, чтобы это положение имело под собой основания, ординарное производство должно давать возможность приостановить исполнительное производство и выставить на аукцион объект недвижимости, поскольку в противном случае защиты при помощи ординарного производства будет недостаточно для обеспечения права на жилище, так как соответствующее лицо не сможет воспрепятствовать продаже своей недвижимости; у него будет возможность получить в конечном итоге лишь компенсацию или возврат имущества в случае, если это возможно. Комитет счел: автор была лишена возможности защитить свои интересы в ходе исполнительного производства для того, чтобы не допустить проведения аукциона, причем на момент ненадлежащего уведомления ординарное производство не могло даже рассматриваться как адекватный возможный альтернативный механизм, так как оно не давало возможности приостановить исполнительное производство (пункт 13.6 Соображения).
Комитет указал, что это ненадлежащее уведомление в тот момент являлось нарушением права на жилище, которое впоследствии не было исправлено государством-участником, так как автору было отказано как в отмене судебного решения о проведении аукциона, так и в процедуре ампаро, по которой она обратилась в Конституционный суд (пункт 13.7 Соображения).
Принимая во внимание все представленные материалы, Комитет счел, что факты, которыми он располагал, свидетельствовали о том, что суд не принял все разумные меры для того, чтобы надлежащим образом уведомить автора об иске кредитной организации об обращении взыскания на заложенное имущество с тем, чтобы убедиться: автор сообщения действительно проинформирована о начале производства по этому делу, и, как следствие, суд лишил автора возможности должным образом защитить в судебном порядке свое право на жилище (пункт 14 Соображения).
Выводы Комитета: в силу невыполнения своего обязательства обеспечить автору эффективное средство правовой защиты государство-участник нарушило ее права в соответствии с пунктом 1 статьи 11 Пакта, рассматриваемым в совокупности с пунктом 1 статьи 2 Пакта.
Источник публикации: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4400-17-iyulya-2015-goda-vyigrano-delo-v-komitete-oon-po-eknomicheskim-sotsialnym-i-kulturnym-pravam .
The case of I.D.G. v. Spain. Views of the Committee on Economic, Social and Cultural Rights of 17 June 2015. Communication No. 2/2014.
In 2013, the author of the communication was assisted in preparing a complaint. Subsequently, the complaint was communicated to Spain.
The Committee on Economic, Social and Cultural Rights considered that the facts at its disposal indicated that the national court of the State party had not taken all reasonable measures to properly notify the author of the credit institution's foreclosure claim in order to ensure that the author was indeed informed about at the beginning of the proceedings in this case, and, as a result, the court deprived the author of the opportunity to properly defend his right to housing in court. Violations of the International Covenant on Economic, Social and Cultural Rights have been committed.
As seen from the text of the Considerations, the author argued that, in the light of her rights under the Covenant, the judicial authorities are obliged to ensure the effective implementation of judicial notifications. Despite this, after unsuccessful attempts to personally notify the author at her place of residence, the Madrid Court directly proceeded to notify by publishing an order, without using other forms or means of notification established in the Spanish Civil Procedure Code itself. As a result of this dishonesty in the work of the court, the author was not notified of foreclosure on the mortgaged property by the credit institution, nor of the initiation of enforcement proceedings, nor of any other communication preceding the order to hold the auction. The author drew attention to the fact that, in practice, the lack of notification did not allow her to take retaliatory legal measures and defend her right to housing in court, since she learned about the proceedings in this case only after the court issued an order to auction her housing. The author claimed that, as a result of the lack of timely and effective judicial protection, she found herself in a situation of helplessness, uncertainty and anxiety, which seriously affected her state of health. In the author's opinion, the lack of effective access to the courts of the State party prevented her from challenging the illegality of the contractual terms in court, in particular the way the credit institution calculated the interest amounts due (paragraphs 3.3 - 3.4 of the Considerations).
The Committee's assessment of the factual circumstances of the case: the author claimed that due to a number of non-payments on her mortgage loan taken out to buy a home where she lived, in 2012, the credit institution began the procedure for collecting this loan, which the author was not properly notified about, as she learned about this collection only after after an order was issued to put her home up for auction. As a result, the author considered that in fact she had not received access to effective and timely judicial protection, which prevented her from challenging this claim and defending her right to housing in court, and therefore she is still in a state of helplessness, uncertainty and anxiety (paragraph 10.2 of the Considerations).
The State party argued that in her appeal, the author referred to another address belonging to her family members, in connection with which the above-mentioned dwelling was not her permanent place of residence; that the court sent the author notifications of the enforcement of this penalty in accordance with the law at the address that the author herself indicated in the notarized contract mortgage loans; that only after a number of unsuccessful attempts to notify the author personally, the court ordered the notification to be carried out by publishing an order in accordance with paragraph 3 of article 686 of the CPC (Code of Civil Procedure of Spain); and that notification by publishing a court order met the requirements of the right to effective judicial protection. In addition, the State claimed that the author allegedly voluntarily refused to receive notification of the appropriate penalty and the court's decision to initiate enforcement proceedings, as indicated in the notification dated September 28, 2012. Finally, the State party informed the Committee that the eviction, foreclosure or sale of the mortgaged housing had not been carried out in any case, since the author had submitted an ordinary remedy, on the basis of which the enforcement proceedings were suspended, that is, the author still lives in this dwelling and her rights were not infringed (paragraph 10.3 of the Considerations).
With regard to the nature of the mortgaged housing that was the subject of this communication, the Committee took note of the author's explanation that by another address belonging to members of her family, mentioned by her in the enforcement proceedings, she meant the housing of one of her family members, while she lived in housing, about which is in question; and that she was not the owner of any other housing. The documentation provided by the author, which was not disputed by the State party, supported her claims. The documentation submitted to the Committee indicated that the dwelling in question was the author's permanent residence and that she was not the owner of any other dwelling. Thus, in the light of the documents of the present case, as well as information received from the parties, the Committee considered the housing in question as the author's permanent residence (paragraph 10.4 of the Opinion).
With regard to the author's absence on September 28, 2012, when the notification of the filing of the claim of the credit institution and the court's decision to accept it for production was made, the Committee noted that neither the copy of the notification of the General Directorate of Judicial Notices and Law Enforcement Procedures of the City of Madrid dated September 28, 2012, submitted by the author, nor any other The document did not indicate that the author was in her permanent place of residence and refused to receive a notification made by order of the court (paragraph 10.5 of the Opinion).
In the light of the Committee's findings on the facts of the present case, the main legal question related to the present communication was whether the author's right to housing, as enshrined in article 11, paragraph 1, of the Covenant, had been violated as a result of the initiation by the State party of enforcement proceedings for foreclosure on a mortgage loan, as alleged by The author of the communication, she was not properly notified, which prevented her from defending her rights recognized in the Covenant (paragraph 10.6 of the Considerations).
According to the documents of the present case, on June 21, 2012, the court initiated enforcement proceedings to foreclose on the author's mortgaged real estate. However, the author only found out about this on April 4, 2013, when she received a notification of an order to auction her real estate, without being able to defend her rights during enforcement proceedings. In September and October 2012, four unsuccessful attempts were made to notify the court of the decision to accept the claim for production, since the author was absent from her place of residence, the address of which she indicated for sending notifications. The bailiff confirmed that her name was on the mailbox in the relevant building; and that the concierge was present there at least twice, as noted in the documents of the General Directorate of Judicial Notices and Law Enforcement Procedures of the City of Madrid, which, therefore, the court took or should have taken note of. On October 30, 2012, the court granted permission for the publication of its order on the bulletin board in order to implement the notification, which was not brought to the attention of the author in a timely manner (paragraph 13.2 of the Opinion).
The Committee paid tribute to the court's repeated efforts aimed at personally notifying the author of the court's decision to proceed with the foreclosure of her mortgaged real estate. However, the Committee considered that the State party had not proved that Court No. 31 had exhausted all available means of making a personal notification (for example, it did not explain the reasons why court No. 31 did not notify the author by leaving a note or notification in her mailbox, or by any other means provided for in the CPC, such as serving a notification to the concierge or a neighbor from the nearest apartment), and limited itself to indicating that after unsuccessful attempts to notify the author, notification in accordance with the law was carried out by publishing an order. In addition, the State has not provided any serious justification for its claim that during one of the notification attempts, the author allegedly hid so that the notification would not be handed to her personally. Thus, the Committee concluded: even if it can be concluded that the notification of the author by publishing the order was in accordance with the CPC, such a notification of foreclosure on mortgaged property must in any case be appropriate in accordance with the Covenant norms relating to the right to housing, which in this case were not respected, that is, the notification was inappropriate (paragraph 13.3 of the Opinion).
This violation in the notification procedure would not constitute a violation of the right to housing if it did not have significant consequences for the protection of the author's right to the effective use of his home, for example, if the person concerned could have resorted to another appropriate procedural mechanism to protect his rights and interests. The State party's position appears to be precisely this, since it argued, without giving serious justification, that the author's loss of the opportunity to participate in enforcement proceedings had no serious consequences, since in any case, the debtor's legal protection options during enforcement proceedings are very limited, but he, in turn, had the option of ordinary proceedings is available, allowing him to challenge the payment of a mortgage loan without any restrictions; and that the author submitted a written statement in accordance with paragraph 3 of Article 695 of the CPC, referring to the illegality of a number of provisions of the mortgage loan agreement, and she even managed to get the suspension of enforcement proceedings and the sale of her home, since, by virtue of the decision of the European Court, these ordinary remedies allow, inter alia, to suspend foreclosure on mortgaged property and its sale (paragraph 13.4 of the Considerations).
In the context of the present communication, due to the specifics of the issue of improper notification raised by the author, it was not the task of the Committee to generally consider whether the internal rules of the State party governing the foreclosure of mortgaged real estate (in particular, a house or apartment) and its subsequent sale comply with the right to housing. In the present case, the Committee limited itself to considering whether, by virtue of the already established improper notification of the author, her right to protection was significantly affected, which would mean a violation of the right to housing (paragraph 13.5 of the Opinion).
According to the CPC in force at the time of these events, the debtor can challenge the auction on very limited grounds, such as repayment of a mortgage pledge or a corresponding obligation, as part of the enforcement procedure of a court decision. As part of this process, he cannot challenge, for example, illegal provisions of the contract. On the contrary, ordinary proceedings provide the debtor with broad and open grounds for challenging the relevant loan. In this case, it can be argued that failure to appear for enforcement proceedings is not necessarily a particularly serious circumstance, since in any case, the debtor has at his disposal the option of ordinary proceedings to assert his rights. But in order for this provision to be justified, ordinary proceedings should make it possible to suspend enforcement proceedings and put up for auction a real estate object, because otherwise protection through ordinary proceedings will not be enough to ensure the right to housing, since the relevant person will not be able to prevent the sale of his real estate; he will have the opportunity to receive in the end, only compensation or the return of property, if possible. The Committee considered that the author was deprived of the opportunity to protect her interests during the enforcement proceedings in order to prevent the auction from taking place, and at the time of improper notification, ordinary proceedings could not even be considered as an adequate possible alternative mechanism, since it did not allow the suspension of enforcement proceedings (paragraph 13.6 of the Opinion).
The Committee pointed out that this improper notification at that time constituted a violation of the right to housing, which was not subsequently corrected by the State party, since the author was refused both the annulment of the court decision on the auction and the amparo procedure, according to which she appealed to the Constitutional Court (paragraph 13.7 of the Opinion).
Taking into account all the materials submitted, the Committee considered that the facts at its disposal indicated that the court had not taken all reasonable measures to properly notify the author of the claim of the credit institution for foreclosure on mortgaged property in order to ensure that the author was indeed informed about the commencement of proceedings on in this case, and as a result, the court deprived the author of the opportunity to properly defend his right to housing in court (paragraph 14 of the Opinion).
The Committee's conclusions: By failing to comply with its obligation to provide the author with an effective remedy, the State party violated her rights under article 11, paragraph 1, of the Covenant, read in conjunction with article 2, paragraph 1, of the Covenant.
Source of the publication: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4401-on-july-17-2015-the-case-was-won-in-the-un-committee-on-economic-social-and-cultural-rights .
I.D.G.诉西班牙的案件。 经济、社会和文化权利委员会2015年6月17日的意见。 第2/2014号来文。
2013年协助来文提交人准备了申诉。 随后，将申诉转达西班牙。
经济、社会和文化权利委员会认为，它掌握的事实表明，缔约国国家法院没有采取一切合理措施，将信贷机构的丧失抵押品赎回权要求适当通知提交人，以确保在本案诉讼开始时确实向提交人通报情况，结果，法院剥夺了提交人在法庭上适当捍卫其住房权的机会。 违反了《经济、社会、文化权利国际盟约》。
从考虑的案文可以看出，提交人认为，鉴于她根据《公约》享有的权利，司法当局有义务确保有效执行司法通知。 尽管如此，在试图在提交人居住地亲自通知提交人不成功后，马德里法院直接通过发布命令进行通知，而不使用西班牙民事诉讼法本身规定的其他形式或通知手段。 由于法院工作中的这种不诚实行为，提交人没有收到信贷机构对抵押财产的丧失抵押品赎回权的通知，也没有收到执行程序的启动通知，也没有收到在命令举行拍卖之前的任何其他通知。 提交人提请注意这样一个事实，即在实践中，由于没有通知，她无法采取报复性法律措施并在法庭上捍卫她的住房权，因为她是在法院发出拍卖她的住房的命令之后才知道本案的诉讼程序。 提交人声称，由于缺乏及时和有效的司法保护，她发现自己处于无助、不确定和焦虑的境地，这严重影响了她的健康状况。 提交人认为，由于缺乏有效的诉诸缔约国法院的机会，她无法在法庭上质疑合同条款的非法性，特别是信贷机构计算到期利息的方式(考虑因素第3.3至3.4段)。
委员会对案件事实情况的评估：提交人声称，由于她为购买她居住的房屋而提取的按揭贷款多次未付款，信贷机构于2012年开始了收取这笔贷款的程序，提交人没有得到适当的通知，因为她是在发出将她的房屋拍卖的命令后才得知这笔贷款的。 因此，提交人认为，事实上她没有得到有效和及时的司法保护，这使她无法对这一要求提出质疑并在法庭上捍卫她的住房权，因此她仍然处于无助、不确定和焦虑的状态(考虑因素第10.2段)。
缔约国辩称，在她的上诉中，提交人提到了属于她家庭成员的另一个地址，与此有关的上述住所不是她的永久居住地；法院根据提交人本人在公证的合同按揭贷款中指出的地址向提交人发出了执行这一惩罚的通知; 只有在多次尝试通知提交人本人不成功后，法院才下令按照《西班牙民事诉讼法》第686条第3款发布命令，以进行通知；发布法院命令的通知符合有效司法保护权的要求。 此外缔约国声称提交人据称自愿拒绝收到关于适当处罚的通知以及法院启动执行程序的决定如2012年9月28日的通知所示。 最后，缔约国通知委员会，在任何情况下都没有进行过驱逐、取消抵押品赎回权或出售抵押住房的行为，因为提交人提交了一项普通补救措施，据此中止了执行程序，即提交人仍然住在这所住宅中，她的权利没有受到侵犯(考虑因素第10.3段)。
关于作为本来文主题的抵押住房的性质，委员会注意到提交人的解释，即她在执行程序中提到的属于她家庭成员的另一个地址是指她的一个家庭成员的住房，而她住在有问题的住房中；她不是任何其他住房的所有人。 提交人提供的文件没有受到缔约国的质疑，支持了她的申诉。 提交委员会的文件表明，所涉住所是提交人的永久住所，而她不是任何其他住所的所有人。 因此，根据本案的文件以及从各方收到的资料，委员会认为有关住房是提交人的永久居住地(意见第10.4段)。
关于提交人于2012年9月28日缺席提交信贷机构提出索赔的通知和法院接受其制作的决定委员会注意到提交人提交的2012年9月28日马德里市司法通知和执法程序总局的通知副本和任何其他文件都没有表明提交人在其永久居住地拒绝接受法院命令发出的通知(意见第10.5段)。
根据委员会对本案事实的调查结果，与本来文有关的主要法律问题是，提交人《公约》第十一条第1款所规定的住房权是否由于缔约国启动了对抵押贷款取消抵押品赎回权的强制执行程序而受到侵犯，如来文提交人所称，她没有得到适当通知，这使她无法捍卫《公约》承认的权利(考虑因素第10.6段)。
根据本案的文件，2012年6月21日，法院启动了强制执行程序，以取消对提交人抵押的房地产的赎回权。 然而提交人在2013年4月4日才发现这一点当时她收到了拍卖她的房地产的命令的通知而无法在执法程序中为她的权利辩护。 2012年9月和10月曾四次尝试将接受生产索赔的决定通知法院但未获成功因为提交人不在她的居住地即她指明的发送通知的地址。 法警证实，她的名字在相关大楼的邮箱上;并且礼宾人员至少两次出现在那里，正如马德里市司法通知和执法程序总局的文件所指出的那样，因此法院 2012年10月30日法院批准在公告板上公布其命令以执行通知该通知未及时提请提交人注意(意见第13.2段)。
委员会赞扬法院一再作出努力，目的是亲自通知提交人法院决定对她抵押的房地产进行止赎。 但是，委员会认为，缔约国没有证明第31号法院已经用尽了发出个人通知的一切可用手段(例如，它没有解释为什么第31号法院没有通过在提交人的邮箱中留下一张便条或通知，或通过方案协调会规定的任何其他方式，例如向礼宾员或最近公寓的邻居发出通知)通知提交人的原因，并仅限于表明，在通知提交人的尝试不成功后，根据法律发出通知是发布命令。 此外，缔约国没有为其声称在一次通知尝试中，提交人据称躲藏起来，以便不会将通知交给她本人的说法提供任何严肃的理由。 因此，委员会得出结论：即使可以得出结论，通过发布命令通知提交人符合方案协调会，这种关于抵押财产丧失抵押品赎回权的通知在任何情况下都必须符合《公约》有关住房权的规范，在这种情况下，这种规范没有得到尊重，即通知是不适当的(意见第13.3段)。
通知程序中的这种侵犯如果对保护提交人有效使用其房屋的权利不产生重大后果，例如，如果有关的人本可以诉诸另一种适当的程序机制来保护他的权利和利益，就不构成对住房权的侵犯。 缔约国的立场似乎正是如此，因为它在没有提出严重理由的情况下辩称，提交人失去参加强制执行程序的机会并没有造成严重后果，因为无论如何，债务人在强制执行程序期间的法律保护选择非常有限，但他又可以选择普通程序，使他能够不受任何限制地对按揭贷款的支付提出质疑; 提交人根据《刑法典》第695条第3款提交了一份书面声明，其中提到按揭贷款协议的若干条款是非法的，她甚至设法中止执行程序和出售她的房屋，因为根据欧洲法院的决定，这些普通补救办法除其他外，允许暂停抵押财产的止赎和出售(考虑因素第13.4段)。
在本来文中，由于提交人提出的不当通知问题的具体情况，委员会的任务不是一般审议缔约国关于抵押房地产(特别是房屋或公寓)止赎及其随后出售的内部规则是否符合住房权。 在本案中，委员会仅限于审议，由于提交人已经确定的不当通知，她的保护权是否受到重大影响，这将意味着侵犯住房权(意见第13.5段)。
根据这些事件发生时有效的CPC，债务人可以以非常有限的理由对拍卖提出质疑，例如偿还抵押质押或相应的义务，作为法院判决执行程序的一部分。 作为这一过程的一部分，他不能质疑，例如，合同的非法条款。 相反，普通程序为债务人提供了对有关贷款提出质疑的广泛和公开的理由。 在这种情况下，可以争辩说，未能出席强制执行程序不一定是特别严重的情况，因为在任何情况下，债务人都可以选择普通程序来主张其权利。 但为了使这一规定成为正当理由，普通程序应使暂停执行程序和拍卖不动产物成为可能，因为否则通过普通程序提供的保护将不足以确保住房权，因为有关人员将无法阻止其不动产的出售；他最终将有机会获得补偿或在可能的情况下归还财产。 委员会认为，提交人被剥夺了在执行程序期间保护其利益的机会，以防止拍卖的发生，而在发出不当通知时，普通程序甚至不能被视为一种适当的可能的替代机制，因为它不允许中止执行程序(意见第13.6段)。
委员会指出，当时的这种不当通知构成了对住房权的侵犯，缔约国后来没有纠正这一权利，因为提交人被拒绝撤销法院关于拍卖的决定和宪法权利保护程序，根据该程序，她向宪法法院提出上诉(意见第13.7段)。
考虑到提交的所有材料，委员会认为，它掌握的事实表明，法院没有采取一切合理措施将信贷机构要求抵押财产丧失抵押品赎回权的要求适当通知提交人，以确保提交人确实被告知本案诉讼程序的启动，结果，法院剥夺了提交人在法庭上适当捍卫其住房权的机会(意见第14段)。
委员会的结论：缔约国不履行向提交人提供有效补救的义务，侵犯了她根据《公约》第十一条第1款和《公约》第二条第1款所享有的权利。
出版物的来源: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4402-2015-7-17 .
Caso I. D. G. C. España. Dictamen del Comité de derechos económicos, sociales y culturales de 17 de junio de 2015. Comunicación N 2/2014.
En 2013 se prestó asistencia al autor en la preparación de la denuncia. Posteriormente, la denuncia fue comunicada a España.
El Comité de derechos económicos, sociales y culturales consideró, los hechos de que disponía, que el Tribunal nacional del estado parte no había adoptado todas las medidas razonables para notificar debidamente al autor de la demanda de ejecución hipotecaria presentada por la entidad de crédito a fin de cerciorarse de que la autora había sido informada efectivamente de la iniciación del procedimiento y, en consecuencia, el Tribunal había privado al autor de la oportunidad de defender debidamente su derecho a la vivienda. Se han cometido violaciones del pacto internacional de derechos económicos, sociales y culturales.
Como se desprende del Dictamen, la autora sostiene que, a la luz de sus derechos en virtud del pacto, el poder judicial tiene la obligación de velar por la aplicación efectiva de las notificaciones judiciales. No obstante, tras fracasar los intentos de notificar personalmente a la autora en su lugar de residencia, el Tribunal de Madrid procedió directamente a la notificación mediante la publicación de la orden, sin recurrir a las demás formas o medios de notificación establecidos en el propio código de procedimiento civil español. Como resultado de esa mala fe en la labor del Tribunal, la autora no fue notificada de la ejecución hipotecaria por parte de la entidad de crédito, ni de la apertura de un procedimiento de ejecución ni de ninguna otra comunicación previa a la orden de subasta. La autora señaló que, en la práctica, la falta de notificación no le había permitido tomar medidas jurídicas de represalia y defender ante los tribunales su derecho a la vivienda, ya que sólo se enteró de la causa después de que el Tribunal hubiera ordenado la subasta de su vivienda. La autora afirmó que la falta de un recurso judicial oportuno y eficaz la había llevado a una situación de impotencia, incertidumbre y ansiedad que había afectado gravemente su estado de salud. Según la autora, la falta de acceso efectivo a los tribunales del estado parte le impidió impugnar judicialmente la ilegalidad de los datos del contrato, en particular la forma en que la entidad de crédito calculó los intereses pendientes (párrafos 3.3 a 3.4 del Dictamen).
Evaluación de los hechos por el Comité: la autora alegó que, debido a una serie de impagos de su préstamo hipotecario para la compra de la vivienda en la que residía, en 2012 la entidad de crédito inició un procedimiento de recuperación del préstamo, que no fue debidamente notificado a la autora, ya que no se enteró de la recuperación hasta que se ordenó la subasta de su vivienda. En consecuencia, la autora consideró que, de hecho, no había tenido acceso a una defensa judicial efectiva y oportuna, lo que le había impedido impugnar la demanda y defender su derecho a la vivienda ante los tribunales, por lo que seguía en un estado de impotencia, incertidumbre y ansiedad (párrafo 10.2 del Dictamen).
El estado parte sostiene que, en su recurso, la autora se refirió a otra dirección que pertenecía a miembros de su familia, por lo que la vivienda antes mencionada no era su residencia habitual; que el Tribunal había notificado a la autora la ejecución de la ejecución de la ejecución, de conformidad con la ley, a la dirección que la propia autora había indicado en el contrato hipotecario notarial; que sólo después de varios intentos infructuosos de notificar personalmente al autor, el Tribunal ordenó la notificación mediante la publicación de una orden, de conformidad con el párrafo 3 del artículo 686 del código de procedimiento civil español; y que la notificación mediante la publicación de una orden judicial cumplía los requisitos del derecho a un recurso efectivo. Además, el estado alegó que la autora se había negado voluntariamente a recibir la notificación de la correspondiente sanción y de la decisión del Tribunal de iniciar un procedimiento de ejecución, como se indicaba en la notificación de 28 de septiembre de 2012. Por último, el estado parte informó al Comité de que el desalojo, la ejecución hipotecaria o la venta de la vivienda hipotecada no se habían llevado a cabo en ningún caso, ya que la autora había presentado un recurso ordinario en virtud del cual se había suspendido el procedimiento de ejecución, es decir, la autora seguía viviendo en la vivienda y sus derechos no se habían visto afectados (párrafo 10.3 del Dictamen).
En cuanto a la naturaleza de la vivienda hipotecada objeto de la presente comunicación, el Comité ha tomado nota de la explicación de la autora de que la otra dirección de propiedad de los miembros de su familia que mencionó en el procedimiento de ejecución se refería a la vivienda de un miembro de su familia mientras residía en la vivienda en cuestión; y de que no era propietaria de ninguna otra vivienda. La documentación presentada por la autora, que no fue impugnada por el estado parte, corroboraba sus alegaciones. La documentación presentada al Comité demostraba que la vivienda en cuestión era la residencia permanente de la autora y que no era propietaria de ninguna otra vivienda. Por consiguiente, a la luz de los documentos del presente caso y de la información recibida de las partes, el Comité examinó la vivienda en cuestión como residencia permanente del autor (párrafo 10.4 del Dictamen).
En cuanto a la ausencia del autor el 28 de septiembre de 2012, cuando se hizo la notificación de la presentación de la demanda de la entidad de crédito y de la decisión judicial de admitirla a trámite, el Comité observó que ni la copia de la notificación de la Dirección general de avisos judiciales y de aplicación de la ley de la ciudad de Madrid, de fecha 28 de septiembre de 2012, presentada por el autor, ni ningún otro documento indicaban que el autor se encontraba en su lugar de residencia permanente y se negaba a recibir la notificación ordenada por el Tribunal (párr.10.5 del Dictamen).
A la luz de las conclusiones del Comité sobre los hechos del presente caso, la principal cuestión jurídica que planteaba la presente comunicación era si se había violado el derecho de la autora a la vivienda, consagrado en el párrafo 1 del artículo 11 del pacto, como consecuencia de la iniciación por el estado parte de un procedimiento de ejecución hipotecaria, que, según la autora, no se le había notificado debidamente, lo que le impedía defender los derechos reconocidos en el pacto (párrafo 10.6 del Dictamen).
De conformidad con los documentos del presente caso, el 21 de junio de 2012 el Tribunal inició un procedimiento de ejecución hipotecaria sobre los bienes inmuebles del autor. Sin embargo, la autora no se enteró hasta el 4 de abril de 2013, cuando se le notificó la orden de subastar sus bienes inmuebles sin poder defender sus derechos durante el procedimiento de ejecución. En septiembre y octubre de 2012, se hicieron cuatro intentos infructuosos de notificar la decisión del Tribunal de aceptar la acción, ya que la autora no se encontraba en su lugar de residencia, cuya dirección había indicado para la notificación. El agente judicial confirmó que en el edificio correspondiente figuraba su nombre en el buzón; y que al menos dos veces estuvo presente el Conserje, lo que se hizo constar en los documentos de la Dirección general de avisos judiciales y de aplicación de la ley de la ciudad de Madrid, lo que, por lo tanto, tomó o debió tomar nota del Tribunal. El 30 de octubre de 2012, el Tribunal autorizó la publicación de su orden en un Tablón de anuncios para dar cumplimiento a una notificación que no se había comunicado oportunamente al autor (párrafo 13.2 del Dictamen).
El Comité encomió los repetidos esfuerzos del Tribunal por notificar personalmente a la autora de la decisión del Tribunal de aceptar la ejecución hipotecaria de sus bienes inmuebles. Sin embargo, el Comité consideró que el estado parte no había demostrado que el Tribunal Nº 31 hubiera agotado todos los medios disponibles para hacer una notificación personal (por ejemplo, no había explicado las razones por las que el Tribunal Nº 31 no había notificado a la autora dejando una nota o un aviso en su buzón, o por cualquier otro medio previsto en el código de procedimiento civil, como la notificación al Conserje o al vecino del Apartamento más cercano), y se limitó a indicar que, tras los intentos fallidos de notificar al autor, la notificación prevista por la ley se había hecho mediante la publicación de una orden. Además, el estado no ha fundamentado seriamente su alegación de que, en uno de los intentos de notificación, la autora supuestamente se ocultó para que la notificación no se le entregara personalmente. Por consiguiente, el Comité concluyó que, aunque se pudiera concluir que la notificación al autor mediante la publicación de la orden había sido conforme con el código de procedimiento penal, esa notificación de ejecución hipotecaria debería ser, en todo caso, adecuada de conformidad con las normas del pacto relativas al derecho a la vivienda, que en el presente caso no se habían respetado, es decir, que la notificación no era adecuada (párrafo 13.3 del Dictamen).
Esta violación del procedimiento de notificación no constituiría una violación del derecho a la vivienda si no tuviera consecuencias significativas para la protección del autor del derecho al uso efectivo de su vivienda, por ejemplo, si la persona interesada pudiera recurrir a otro mecanismo de procedimiento adecuado para proteger sus derechos e intereses. La posición del estado parte parece ser la misma, ya que ha argumentado, sin aportar ninguna justificación seria, que la pérdida del autor de la posibilidad de participar en el procedimiento de ejecución no tuvo consecuencias graves, ya que, en cualquier caso, las posibilidades de defensa del deudor en el procedimiento de ejecución son muy limitadas desde el punto de vista jurídico, pero que, a su vez, tenía a su disposición la opción del procedimiento ordinario, que le permitía impugnar el pago de la hipoteca sin restricciones; y que la autora presentó una declaración por escrito con arreglo al párrafo 3 del artículo 695 del código civil, alegando la ilegalidad de varias disposiciones del contrato de préstamo hipotecario, e incluso logró que se suspendieran los procedimientos de ejecución y la venta de su vivienda, ya que, en virtud de una sentencia del Tribunal europeo, esos recursos ordinarios permiten, entre otras cosas, suspender la ejecución y la venta de los bienes hipotecados (párrafo 13.4 del Dictamen).
En el contexto de la presente comunicación, debido a la especificidad de la cuestión de la notificación incorrecta planteada por el autor, no incumbe al Comité examinar en general si las normas internas del estado parte que rigen los procesos de ejecución hipotecaria (en particular, la casa o el Apartamento) y su posterior venta se ajustan al derecho a la vivienda. En el presente caso, el Comité se ha limitado a examinar si el derecho de la autora a la defensa se ha visto gravemente afectado por una notificación inadecuada ya establecida, lo que habría supuesto una violación del derecho a la vivienda (párrafo 13.5 del Dictamen).
De conformidad con el código de procedimiento civil vigente en el momento de los hechos, el deudor, en el marco del procedimiento de ejecución de la sentencia, puede impugnar la subasta por motivos muy limitados, como el pago de la hipoteca o de la obligación correspondiente. En este proceso no puede impugnar, por ejemplo, las disposiciones indebidas del tratado. Por el contrario, el procedimiento ordinario ofrece al deudor motivos amplios y abiertos para impugnar el crédito en cuestión. En tal caso, se podría argumentar que la falta de comparecencia en el procedimiento de ejecución no es necesariamente una circunstancia particularmente grave, ya que el deudor tiene a su disposición, en todo caso, la opción del procedimiento ordinario para hacer valer sus derechos. Sin embargo, para que esta disposición sea válida, el procedimiento ordinario debe permitir la suspensión del procedimiento de ejecución y la subasta de los bienes inmuebles, ya que, de lo contrario, la protección mediante el procedimiento ordinario no será suficiente para garantizar el derecho a la vivienda, ya que la persona interesada no podrá impedir la venta de sus bienes; en Última instancia, solo tendrá la oportunidad de obtener una indemnización o la restitución de los bienes, si es posible. El Comité consideró que la autora se había visto privada de la posibilidad de defender sus intereses durante el procedimiento de ejecución para impedir que se celebrara la subasta, y que, en el momento de la notificación incorrecta, el procedimiento ordinario no podía considerarse ni siquiera un posible mecanismo alternativo adecuado, ya que no permitía suspender el procedimiento de ejecución (párr.13.6 del Dictamen).
El Comité señaló que esa notificación indebida constituía en ese momento una violación del derecho a la vivienda, que no fue subsanada posteriormente por el estado parte, ya que se denegó a la autora tanto la anulación de la sentencia de subasta como el recurso de amparo que interpuso ante el Tribunal constitucional (párr.13.7 del Dictamen).
Teniendo en cuenta todo el material presentado, el Comité consideró que los hechos de que disponía demostraban que el Tribunal no había tomado todas las medidas razonables para notificar debidamente al autor de la demanda de ejecución hipotecaria presentada por la entidad de crédito a fin de verificar que la autora había sido efectivamente informada de la iniciación del procedimiento y que, en consecuencia, el Tribunal había privado al autor de la oportunidad de defender debidamente su derecho a la vivienda (párrafo 14 del Dictamen).
Conclusiones del Comité: al no haber cumplido su obligación de proporcionar a la autora un recurso efectivo, el estado parte ha violado los derechos que le asisten en virtud del artículo 11, párrafo 1, del pacto, leído conjuntamente con el artículo 2, párrafo 1, del pacto.
Fuente de la publicación: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4403-el-17-de-julio-de-2015-gan-el-caso-ante-el-comit-de-derechos-econ-micos-sociales-y-culturales-de-la-onu .
