Москва
+7-929-527-81-33
Вологда
+7-921-234-45-78
Вопрос юристу онлайн Юридическая компания ЛЕГАС Вконтакте

Дополнения от 08.05.2024 к практике в Комитетах ООН

Обновлено 08.05.2024 18:09

 

Дело "Т.Б. против Швейцарии". Решение Комитета против пыток от 22 апреля 2022 года. Сообщение N 862/2018.

В 2018 году автору сообщения была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Швейцарии.

Комитет установил, что у заявителя имелись все возможности для обоснования и уточнения своих жалоб на национальном уровне, но представленные им аргументы не позволили национальным органам прийти к выводу, что по возвращении в Эфиопию его могут подвергнуть пыткам или жестокому, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению. Кроме того, заявитель не доказал, что органы власти государства-участника не провели надлежащего расследования в отношении его утверждений. С точки зрения Комитета, высылка заявителя в Эфиопию государством-участником не будет представлять собой нарушения статьи 3 Конвенции.

Как усматривалось из текста Решения, автор утверждал, что государство-участник нарушило его права, предусмотренные пунктом 2 статьи 2, статьей 12 и пунктом 2 статьи 14 Пакта. Что касается статьи 12 Пакта, то государство-участник запретило автору покидать его территорию и обязало его являться в полицию два раза в неделю в течение четырех месяцев. Последующее назначение залога сроком на пять месяцев также ограничило свободу передвижения автора, поскольку он лишился бы части или всего залога, если бы не явился в правоохранительные органы, как это требовалось. Автор заявил, что государство-участник нарушило его права, предусмотренные пунктом 2 статьи 14 Пакта, поскольку он "будучи невиновным после прекращения предварительного расследования, но при этом оставался частично наказанным посредством ограничения свободы передвижения". Автор утверждал, что в нарушение его права на эффективное средство правовой защиты в соответствии с пунктом 2 статьи 2 Пакта государство-участник так и не возместило ему ущерб, причиненный в связи с указанными мерами, несмотря на то, что он был признан невиновным (пункты 3.1 - 3.3 Решения).

Правовые позиции Комитета: при оценке опасности (Угроза применения пыток, иного недопустимого обращения после возвращения автора сообщения в Эфиопию) Комитет должен принять во внимание все соответствующие соображения, вытекающие из пункта 2 статьи 3 Конвенции, включая наличие постоянной практики грубых, вопиющих или массовых нарушений прав человека. Комитет напоминает, что целью такой оценки является определение того, будет ли данному лицу лично угрожать предсказуемая и реальная опасность подвергнуться пыткам в стране, в которую это лицо подлежит возвращению. Следовательно, наличие практики грубых, вопиющих или массовых нарушений прав человека в той или иной стране само по себе не является достаточным основанием для того, чтобы утверждать, что соответствующему лицу будет угрожать опасность подвергнуться пыткам по возвращении в эту страну; должны быть приведены дополнительные основания для подтверждения того, что такая опасность будет угрожать лично данному лицу. С другой стороны, отсутствие постоянной практики вопиющих нарушений прав человека не означает того, что соответствующее лицо не может быть подвергнуто пыткам с учетом конкретных обстоятельств его дела (пункт 7.3 Решения).

Комитет ссылается на свое Замечание общего порядка N 4 (2017), согласно которому обязательство по невозвращению возникает каждый раз, когда есть "серьезные основания" полагать, что то или иное лицо может подвергнуться пыткам в государстве, куда оно должно быть выслано, либо в личном качестве, либо в качестве члена группы, которому угрожает опасность подвергнуться пыткам в государстве назначения. Комитет напоминает, что "серьезные основания" существуют всякий раз, когда опасность пыток является "предсказуемой, личной, существующей и реальной". К признакам личной опасности могут относиться, в частности:

a) этническое происхождение и религиозная принадлежность заявителя;

b) предыдущее применение пыток;

c) содержание под стражей без связи с внешним миром или другие формы произвольного и незаконного содержания под стражей в стране происхождения;

d) политическая принадлежность или политическая деятельность заявителя;

e) арест и/или задержание без гарантии справедливого обращения и судебного разбирательства;

f) нарушения права на свободу мысли, совести и религии; и

g) тайное бегство из страны происхождения из-за угроз применения пыток (пункт 7.4 Решения).

Комитет напоминает, что бремя доказывания возлагается на заявителя, который должен представить аргументированное изложение дела, то есть представить обоснованные аргументы, показывающие, что опасность подвергнуться пыткам является предсказуемой, существующей, личной и реальной. Однако в том случае, если заявители находятся в ситуации, когда они не могут представить более подробной информации по своему делу, например, когда они доказали, что не имеют возможности получить документацию, касающуюся их утверждений в отношении пыток, либо лишены свободы, бремя доказывания возлагается на противоположную сторону и расследовать утверждения, проверять информацию, которые лежат в основе жалобы, надлежит соответствующему государству-участнику. Комитет в значительной степени опирается на выводы по фактической стороне дела, подготовленные органами соответствующего государства-участника; тем не менее он не считает себя связанным такими заключениями. Комитет будет осуществлять свободную оценку имеющейся у него информации в соответствии с пунктом 4 статьи 22 Конвенции, принимая во внимание все обстоятельства, относящиеся к каждому делу (пункт 7.5 Решения).

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: исследуя вопрос о наличии риска применения пыток в данном деле, Комитет принял к сведению утверждение заявителя о том, что ему грозило обращение, противоречащее статье 3 Конвенции, в случае его возвращения в Эфиопию в связи с его политической деятельностью в Эфиопии и в Швейцарии в качестве члена "Гинбот себат" и Эфиопской целевой группы по правам человека и демократии (Швейцарии), включая организацию их собраний и демонстраций и участие в них. Комитет также учел утверждения заявителя о том, что до бегства из Эфиопии он находился в тюрьме и подвергался различным формам жестокого обращения. Комитет также обратил внимание на то, что определение степени доверия со стороны швейцарских органов по предоставлению убежища было ошибочным и что любые предполагаемые расхождения в его заявлениях объяснялись тем, что третье собеседование было проведено почти через четыре года после первого предварительного собеседования (пункт 7.6 Решения).

Комитет отметил, что власти государства-участника сочли - утверждения заявителя о его политической деятельности в Эфиопии были краткими, расплывчатыми и поверхностными. Комитет принял к сведению утверждение государства-участника о том, что заявитель смог лишь в самых общих чертах описать пытки, которые, как утверждалось, применялись во время его содержания под стражей в 2005 году, не предоставив никаких подробностей или доказательств относительно самого задержания и жестокого обращения, которому он подвергся после неудачной попытки бежать из страны в 2005 году. Комитет отметил, что в отношении политической деятельности заявителя в Швейцарии государство-участник не исключило - заявитель присутствовал на конференциях, проводимых оппозицией, что он был знаком с высокопоставленными членами и что его фотографировали вместе с ними. Однако ввиду противоречий в рассказе заявителя и отсутствия более точной информации о его деятельности и контактах, Комитет пришел к выводу, что политическая деятельность заявителя в Швейцарии была слишком незначительной, чтобы можно было утверждать - ему лично угрожала непосредственная и серьезная опасность подвергнуться пыткам в случае его высылки в Эфиопию (пункт 7.7 Решения).

В отношении утверждения заявителя о том, что многие члены "Гинбот себат" и другие диссиденты были арестованы и задержаны в Эфиопии, что "Гинбот себат" была включена эфиопскими властями в список террористических организаций и некоторые ее члены были приговорены к смертной казни, Комитет отметил, что в июне 2018 года "Гинбот себат" объявила, что отказывается от вооруженной борьбы против правительства Эфиопии в результате планируемых им реформ. Кроме того, в том же году правительство Эфиопии исключило "Гинбот себат" из списка террористических организаций, а президент Эфиопии помиловал генерального секретаря "Гинбот себат" и освободил его из-под стражи (пункт 7.8 Решения).

Комитет напомнил, что он должен был определить, угрожает ли заявителю в настоящее время опасность подвергнуться пыткам в случае его высылки в Эфиопию. Комитет установил: у заявителя имелись все возможности для обоснования и уточнения своих жалоб на национальном уровне, но что представленные им аргументы не позволили национальным органам прийти к выводу: по возвращении в Эфиопию его могут подвергнуть пыткам или жестокому, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению. Комитет отметил - заявитель не представил никакой новой информации или подробностей в ходе рассмотрения его второго ходатайства о предоставлении убежища в связи с его утверждениями о пытках в прошлом или деятельности в стране пребывания, несмотря на то, что это отсутствие содержания было специально отмечено Государственным секретариатом по вопросам миграции в его промежуточном решении от 17 октября 2017 года (пункт 7.9 Решения).

Комитет обратил внимание на то, что заявитель не представил никаких доказательств в отношении своего предыдущего ареста или жестокого обращения в Эфиопии и не смог продемонстрировать, что эфиопские власти разыскивают его на основании прошлых событий или по какой-либо другой причине. Из материалов, содержащихся в деле, следовало - он даже не связался со своей семьей, друзьями или другими активистами, чтобы выяснить, существует ли такой интерес со стороны эфиопских властей (пункт 7.10 Решения).

Комитет пришел к выводу, что возвращение заявителя в Эфиопию не создаст для него реальную, предсказуемую, личную и настоящую опасность подвергнуться пыткам. Кроме того, заявитель не доказал, что органы власти государства-участника не провели надлежащего расследования в отношении его утверждений (пункт 7.11 Решения).

Выводы Комитета: высылка заявителя в Эфиопию не будет представлять собой нарушения статьи 3 Конвенции (пункт 8 Решения).

 

Источник публикации: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4456-22-aprelya-2022-goda-vyigrano-delo-v-komitete-oon-protiv-pytok .

 

 

The case "T.B. v. Switzerland". The decision of the Committee against Torture of April 22, 2022. Communication No. 862/2018.

In 2018, the author of the communication was assisted in preparing a complaint. Subsequently, the complaint was communicated to Switzerland.

The Committee found that the complainant had every opportunity to substantiate and clarify his complaints at the national level, but the arguments he presented did not allow the national authorities to conclude that upon return to Ethiopia he could be subjected to torture or cruel, inhuman or degrading treatment. In addition, the complainant has not proved that the authorities of the State party did not conduct a proper investigation into his allegations. In the Committee's view, the State party's expulsion of the applicant to Ethiopia would not constitute a violation of article 3 of the Convention.

As could be seen from the text of the Decision, the author claimed that the State party had violated his rights under articles 2, paragraph 2, 12 and 14, paragraph 2, of the Covenant. With regard to article 12 of the Covenant, the State party prohibited the author from leaving its territory and obliged him to report to the police twice a week for four months. The subsequent assignment of bail for a period of five months also restricted the author's freedom of movement, since he would have lost part or all of the bail if he had not appeared to law enforcement agencies, as required. The author claimed that the State party violated his rights under article 14, paragraph 2, of the Covenant, since he was "innocent after the termination of the preliminary investigation, but at the same time remained partially punished by restricting freedom of movement". The author claimed that, in violation of his right to an effective remedy under article 2, paragraph 2, of the Covenant, the State party had not reimbursed him for the damage caused in connection with these measures, despite the fact that he was found innocent (paragraphs 3.1 - 3.3 of the Decision).

The Committee's legal position: when assessing the risk (Threat of torture or other unacceptable treatment after the author's return to Ethiopia), the Committee should take into account all relevant considerations arising from article 3, paragraph 2, of the Convention, including the existence of a consistent pattern of gross, flagrant or mass violations of human rights. The Committee recalls that the purpose of such an assessment is to determine whether the person in question would personally face a foreseeable and real risk of being subjected to torture in the country to which the person is to be returned. Consequently, the existence of a practice of gross, flagrant or mass violations of human rights in a particular country is not in itself sufficient grounds to assert that the person concerned would be in danger of being subjected to torture upon return to that country; additional grounds must be given to confirm that such a danger would threaten the person personally the face. On the other hand, the absence of a consistent pattern of egregious human rights violations does not mean that the person concerned cannot be subjected to torture, taking into account the specific circumstances of his case (paragraph 7.3 of the Decision).

The Committee refers to its general comment No. 4 (2017), according to which the obligation of non-refoulement arises whenever there are "serious grounds" to believe that a person may be subjected to torture in the State to which he is to be deported, either in a personal capacity or as a member of a threatened group the risk of being subjected to torture in the destination State. The Committee recalls that "serious grounds" exist whenever the risk of torture is "foreseeable, personal, present and real". Signs of personal danger may include, in particular:

a) the applicant's ethnic origin and religious affiliation;

(b) Previous use of torture;

(c) Incommunicado detention or other forms of arbitrary and unlawful detention in the country of origin;

(d) The applicant's political affiliation or political activity;

(e) Arrest and/or detention without guarantee of fair treatment and trial;

(f) Violations of the right to freedom of thought, conscience and religion; and

(g) Clandestine flight from the country of origin due to threats of torture (paragraph 7.4 of the Decision).

The Committee recalls that the burden of proof rests on the complainant, who must present a reasoned statement of the case, that is, present well-founded arguments showing that the risk of being subjected to torture is foreseeable, present, personal and real. However, if the applicants are in a situation where they cannot provide more detailed information about their case, for example, when they have proved that they are unable to obtain documentation regarding their allegations of torture, or are deprived of their liberty, the burden of proof is placed on the opposite side and investigate the allegations, verify the information, which are the basis of the complaint, it is up to the State party concerned. The Committee relies heavily on the findings of fact prepared by the authorities of the State party concerned; nevertheless, it does not consider itself bound by such conclusions. The Committee will freely assess the information available to it in accordance with article 22, paragraph 4, of the Convention, taking into account all the circumstances relevant to each case (paragraph 7.5 of the Decision).

The Committee's assessment of the factual circumstances of the case: In examining the risk of torture in the present case, the Committee took note of the applicant's claim that he faced treatment contrary to article 3 of the Convention if he returned to Ethiopia in connection with his political activities in Ethiopia and Switzerland as a member of Ginbot Sebat and the Ethiopian Task Force on Human Rights and Democracy (Switzerland), including organizing and participating in their meetings and demonstrations. The Committee also took into account the complainant's allegations that he had been in prison and subjected to various forms of ill-treatment before fleeing Ethiopia. The Committee also drew attention to the fact that the determination of the degree of confidence on the part of the Swiss asylum authorities was erroneous and that any alleged discrepancies in his statements were explained by the fact that the third interview was conducted almost four years after the first preliminary interview (paragraph 7.6 of the Decision).

The Committee noted that the State party's authorities considered the complainant's allegations about his political activities in Ethiopia to be brief, vague and superficial. The Committee has noted the State party's contention that the complainant was only able to describe in the most general terms the torture allegedly inflicted during his detention in 2005, without providing any details or evidence regarding the detention itself and the ill-treatment he suffered after an unsuccessful attempt to flee the country in 2005. The Committee noted that, with regard to the complainant's political activities in Switzerland, the State party has not ruled out - the complainant attended conferences held by the opposition, that he was acquainted with high-ranking members and that he was photographed with them. However, in view of the contradictions in the complainant's account and the lack of more accurate information about his activities and contacts, the Committee concluded that the complainant's political activities in Switzerland were too insignificant to be able to assert that he personally faced an immediate and serious risk of being subjected to torture if he were deported to Ethiopia (paragraph 7.7 of the Decision).

With regard to the complainant's claim that many members of Ginbot Sebat and other dissidents were arrested and detained in Ethiopia, that Ginbot Sebat was included in the list of terrorist organizations by the Ethiopian authorities and some of its members were sentenced to death, the Committee noted that in June 2018 Ginbot Sebat announced that he is abandoning the armed struggle against the Ethiopian Government as a result of the reforms he is planning. In addition, in the same year, the Ethiopian Government removed Ginbot Sebat from the list of terrorist organizations, and the President of Ethiopia pardoned the Secretary General of Ginbot Sebat and released him from custody (paragraph 7.8 of the Decision).

The Committee recalled that it had to determine whether the complainant was currently at risk of being subjected to torture if he were deported to Ethiopia. The Committee established: The applicant had every opportunity to substantiate and clarify his complaints at the national level, but that the arguments he presented did not allow the national authorities to conclude that upon return to Ethiopia he could be subjected to torture or cruel, inhuman or degrading treatment. The Committee noted that the complainant did not provide any new information or details during the examination of his second asylum application in connection with his allegations of torture in the past or activities in the host country, despite the fact that this lack of content was specifically noted by the State Secretariat for Migration in its interim decision of 17 October 2017 (paragraph 7.9 of the Decision).

The Committee noted that the complainant had not provided any evidence regarding his previous arrest or ill-treatment in Ethiopia and had not been able to demonstrate that the Ethiopian authorities were looking for him on the basis of past events or for any other reason. It followed from the materials contained in the case that he had not even contacted his family, friends or other activists to find out whether there was such an interest on the part of the Ethiopian authorities (paragraph 7.10 of the Decision).

The Committee concluded that the complainant's return to Ethiopia would not pose a real, foreseeable, personal and present risk of being subjected to torture. In addition, the applicant has not proved that the authorities of the State party did not conduct a proper investigation into his allegations (paragraph 7.11 of the Decision).

The Committee's conclusions: The applicant's expulsion to Ethiopia would not constitute a violation of article 3 of the Convention (paragraph 8 of the Decision).

 

Source of the publication: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4457-on-april-22-2022-the-case-was-won-in-the-un-committee-against-torture .

 

 

案"T.B.诉瑞士"。 禁止酷刑委员会2022年4月22日的决定。 第862/2018号来文。

2018年,来文提交人得到了协助准备投诉。 随后,将申诉转达瑞士。

委员会认为,申诉人完全有机会在国家一级证实和澄清他的申诉,但他提出的论点不允许国家当局得出结论,他返回埃塞俄比亚后可能受到酷刑或残忍、不人道或有辱人格的待遇。 此外,申诉人没有证明缔约国当局没有对他的指控进行适当调查。 委员会认为,缔约国将申请人驱逐到埃塞俄比亚并不构成违反《公约》第3条的行为。

从裁决案文可以看出,提交人声称,缔约国侵犯了他根据《公约》第二条第二款、第十二条和第十四条第二款所享有的权利。 关于《盟约》第十二条,缔约国禁止提交人离开其领土,并迫使他每周向警察报告两次,为期四个月。 随后指定为期五个月的保释也限制了提交人的行动自由,因为如果他没有按要求出庭,他将失去部分或全部保释金。 提交人声称,缔约国侵犯了他根据《公约》第十四条第2款享有的权利,因为他"在初步调查结束后是无辜的,但与此同时仍然受到限制行动自由的部分惩罚"。 提交人声称,缔约国侵犯了他根据《公约》第二条第2款获得有效补救的权利,尽管他被认定是无辜的,但他没有赔偿与这些措施有关的损害(决定第3.1至3.3段)。

委员会的法律立场:在评估风险(提交人返回埃塞俄比亚后遭受酷刑或其他不可接受的待遇的威胁)时,委员会应考虑到《公约》第三条第2款引起的所有有关考虑,包括是否存在一贯严重、公然或大规模侵犯人权的情况。 委员会回顾,这种评估的目的是确定所涉人员本人是否会在被遣返的国家面临可预见和实际遭受酷刑的危险。 因此,某一国家存在严重、公然或大规模侵犯人权的行为本身并不足以证明有关人员返回该国后将有遭受酷刑的危险;必须提供更多的理由来证实这种危险会威胁到个人的脸。 另一方面,不存在一贯严重侵犯人权的情况,并不意味着考虑到当事人案件的具体情况,不能对其施加酷刑(决定第7.3段)。

委员会提及其第4号一般性意见(2017年),根据该意见,当有"严重理由"相信某人可能以个人身份或作为受威胁团体的成员在目的地国遭受酷刑的风险时,就会产生不驱回义务。 委员会回顾,只要酷刑的危险是"可预见的、个人的、现在的和真实的",就存在"严重的理由"。 个人危险的迹象可能包括,特别是:

a)申请人的民族血统及宗教信仰;

(b)以前使用酷刑;

(c)在原籍国单独拘留或其他形式的任意和非法拘留;

(d)申请人的政治派别或政治活动;

(e)在没有保证公平待遇和审判的情况下逮捕和(或)拘留;

(f)侵犯思想、良心和宗教自由的权利;

(g)因酷刑威胁而秘密逃离原籍国(决定第7.4段)。

委员会回顾,举证责任在于申诉人,申诉人必须对案件提出合理的陈述,即提出有根据的论点,表明遭受酷刑的危险是可预见的、现实的、个人的和真实的。 但是,如果申请人无法提供关于其案件的更详细资料,例如,当他们证明无法获得关于其酷刑指控的文件,或被剥夺自由时,举证责任就放在另一方,调查指控,核实作为申诉依据的资料,则应由有关缔约国承担。 委员会在很大程度上依赖有关缔约国当局编写的事实调查结果;然而,委员会认为自己不受这些结论的约束。 委员会将根据《公约》第22条第4款自由评估其获得的资料,同时考虑到与每一案件有关的所有情况(决定第7.5段)。

委员会对案件事实情况的评估:在审查本案中遭受酷刑的风险时,委员会注意到申诉人声称,如果他以Ginbot Sebat和埃塞俄比亚人权与民主工作队(瑞士)成员的身份返回埃塞俄比亚,包括组织和参加他们的会议和示威,他将面临违反《公约》第3条的待遇。 委员会还考虑到申诉人的指控,即他在逃离埃塞俄比亚之前曾在监狱中受到各种形式的虐待。 委员会还提请注意,瑞士庇护当局对信任程度的确定是错误的,他的陈述中所称的任何差异都是因为第三次面谈是在第一次初步面谈将近四年后进行的(决定第7.6段)。

委员会注意到,缔约国当局认为申诉人关于他在埃塞俄比亚的政治活动的指控是简短、含糊和肤浅的。 委员会注意到缔约国的论点,即申诉人只能用最笼统的措辞描述据称在他2005年被拘留期间遭受的酷刑,而没有提供关于拘留本身和他在2005年逃离该国未果后遭受虐待的任何细节或证据。 委员会注意到,关于申诉人在瑞士的政治活动,缔约国并没有排除--申诉人参加了反对派举行的会议,他认识高级成员,并与他们合影。 然而,鉴于申诉人的叙述中存在矛盾,而且缺乏关于他的活动和接触的更准确的资料,委员会得出结论认为,申诉人在瑞士的政治活动太微不足道,无法断言,如果他被驱逐到埃塞俄比亚,他个人将面临立即遭受酷刑的严重危险(决定第7.7段)。

关于申诉人声称,许多Ginbot Sebat成员和其他持不同政见者在埃塞俄比亚被捕和拘留,Ginbot Sebat被埃塞俄比亚当局列入恐怖组织名单,其中一些成员被判处死刑,委员会注意到,2018年6月,Ginbot Sebat宣布,由于他计划进行的改革,他将放弃对埃塞俄比亚政府的武装斗争。 此外,同年,埃塞俄比亚政府将Ginbot Sebat从恐怖组织名单中删除,埃塞俄比亚总统赦免了Ginbot Sebat秘书长并将其释放(决定第7.8段)。

委员会回顾说,它必须确定申诉人如果被驱逐到埃塞俄比亚,目前是否有遭受酷刑的危险。 委员会确定:申诉人完全有机会在国家一级证实和澄清他的申诉,但他提出的论点不允许国家当局得出结论,他返回埃塞俄比亚后可能受到酷刑或残忍、不人道或有辱人格的待遇。 委员会注意到,申诉人在审查他的第二次庇护申请时没有提供任何新的资料或细节,涉及他过去的酷刑指控或在东道国的活动,尽管移民国务秘书处在其2017年10月17日的临时决定(决定第7.9段)中特别指出了这种缺乏内容的情况。

委员会注意到,申诉人没有提供关于他以前在埃塞俄比亚被捕或虐待的任何证据,也无法证明埃塞俄比亚当局是根据过去的事件或任何其他原因寻找他的。 根据案件所载材料,他甚至没有联系他的家人、朋友或其他活动分子,以查明埃塞俄比亚当局是否有这种兴趣(决定第7.10段)。

委员会的结论是,申诉人返回埃塞俄比亚不会造成真正的、可预见的、个人的和目前的遭受酷刑的危险。 此外,申诉人没有证明缔约国当局没有对他的指控进行适当调查(决定第7.11段)。

委员会的结论:将申请人驱逐到埃塞俄比亚并不构成违反《公约》第3条(决定第8段)。

 

出版物的来源: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4458-2022-4-22 .

 

 

Der Fall "T.B. gegen die Schweiz". Beschluss des Ausschusses gegen Folter vom 22. April 2022. Mitteilung N 862/2018.

Im Jahr 2018 wurde der Autor der Nachricht bei der Vorbereitung der Beschwerde unterstützt. Anschließend wurde die Beschwerde an die Schweiz weitergeleitet.

Der Ausschuss stellte fest, dass der Anmelder alle Möglichkeiten hatte, seine Beschwerden auf nationaler Ebene zu rechtfertigen und zu klären, aber die ihm vorgelegten Argumente verhinderten, dass die nationalen Behörden zu dem Schluss kamen, dass er nach seiner Rückkehr nach Äthiopien Folter oder einer grausamen, unmenschlichen oder erniedrigenden Behandlung ausgesetzt sein könnte. Darüber hinaus hat der Anmelder nicht nachgewiesen, dass die Behörden des Vertragsstaats seine Behauptungen nicht ordnungsgemäß untersucht haben. Aus Sicht des Ausschusses stellt die Ausweisung des Anmelders durch den Vertragsstaat nach Äthiopien keinen Verstoß gegen Artikel 3 des Übereinkommens dar.

Wie aus dem Beschlusstext hervorgeht, behauptete der Autor, dass der Vertragsstaat seine Rechte nach Artikel 2 Absatz 2, Artikel 12 und Artikel 14 Absatz 2 des Paktes verletzt habe. In Bezug auf Artikel 12 des Paktes hat der Vertragsstaat dem Autor verboten, sein Hoheitsgebiet zu verlassen und ihn verpflichtet, zweimal pro Woche für vier Monate bei der Polizei zu erscheinen. Die anschließende Zuweisung einer Kaution für fünf Monate beschränkte auch die Bewegungsfreiheit des Autors, da er einen Teil oder die gesamte Kaution verloren hätte, wenn er nicht wie erforderlich bei der Strafverfolgungsbehörde erschienen wäre. Der Autor erklärte, der Vertragsstaat habe seine Rechte nach Artikel 14 Absatz 2 des Paktes verletzt, weil er "nach Beendigung der Voruntersuchung unschuldig war, dabei aber teilweise durch Einschränkung der Bewegungsfreiheit bestraft wurde". Der Autor behauptete, dass der Vertragsstaat ihm den durch diese Maßnahmen verursachten Schaden, trotz seiner Unschuld (Absätze 3.1 bis 3.3 des Beschlusses), in Verletzung seines Rechts auf wirksame Rechtsbehelfe nach Artikel 2 Absatz 2 des Paktes, nie wiedererstattet hat (siehe Abschnitt 3.1 bis 3.3 des Beschlusses).

Rechtliche Positionen des Ausschusses: Bei der Bewertung der Gefahr (Gefahr der Anwendung von Folter oder anderer unzulässiger Behandlung nach der Rückkehr des Verfassers der Mitteilung nach Äthiopien) sollte der Ausschuss alle einschlägigen Erwägungen aus Artikel 3 Absatz 2 des Übereinkommens berücksichtigen, einschließlich der ständigen Praxis grober, eklatanter oder massiver Menschenrechtsverletzungen. Der Ausschuss erinnert daran, dass der Zweck einer solchen Bewertung darin besteht, festzustellen, ob eine Person persönlich von der vorhersehbaren und realen Gefahr bedroht wird, in dem Land, in das die Person zurückgebracht werden soll, gefoltert zu werden. Daher ist die Praxis grober, eklatanter oder massiver Menschenrechtsverletzungen in einem bestimmten Land allein nicht ausreichend, um zu behaupten, dass die betreffende Person bei ihrer Rückkehr in dieses Land gefoltert werden könnte, und es sollten weitere Gründe gegeben werden, um zu bestätigen, dass diese Gefahr für die betreffende Person persönlich bedroht sein würde. Andererseits bedeutet das Fehlen einer ständigen Praxis für eklatante Menschenrechtsverletzungen nicht, dass die betreffende Person unter Berücksichtigung der besonderen Umstände ihres Falles nicht gefoltert werden kann (Absatz 7.3 des Beschlusses).

Der Ausschuss verweist auf seine allgemeine Bemerkung Nr. 4 (2017), wonach die Verpflichtung zur Nichtrückkehr jedes Mal auftritt, wenn "ernsthafte Gründe" vorliegen, dass eine Person in dem Staat, in den sie ausgewiesen werden soll, entweder in persönlicher Eigenschaft oder als Mitglied einer Gruppe gefoltert werden kann, denen die Gefahr besteht, im Bestimmungsstaat gefoltert zu werden. Der Ausschuss erinnert daran, dass "ernste Gründe" bestehen, wenn die Gefahr von Folter "vorhersehbar, persönlich, existent und real" ist. Anzeichen einer persönlichen Gefahr können insbesondere umfassen:

a) ethnische Herkunft und religiöse Zugehörigkeit des Antragstellers;

b) frühere Anwendung von Folter;

c) Inhaftierung ohne Verbindung mit der Außenwelt oder andere Formen willkürlicher und illegaler Haft im Herkunftsland;

d) politische Zugehörigkeit oder politische Tätigkeit des Anmelders;

e) Festnahme und/oder Inhaftierung ohne Garantie für eine faire Behandlung und ein Gerichtsverfahren;

f) die Verletzung des Rechts auf Gedanken-, Gewissens- und Religionsfreiheit; und

g) heimliche Flucht aus dem Herkunftsland aufgrund von Folterdrohungen (Ziffer 7.4 des Beschlusses).

Der Ausschuss erinnert daran, dass die Beweislast dem Antragsteller obliegt, der eine begründete Darstellung des Falles vorlegen muss, dh fundierte Argumente vorlegen muss, die zeigen, dass die Gefahr, gefoltert zu werden, vorhersehbar, vorhanden, persönlich und real ist. Sind die Anmelder jedoch in einer Situation, in der sie in ihrem Fall keine detaillierteren Informationen vorlegen können, beispielsweise wenn sie nachgewiesen haben, dass sie keine Möglichkeit haben, Unterlagen über ihre Folteransprüche zu erhalten oder der Freiheit entzogen sind, liegt die Beweislast bei der anderen Seite und die Behauptungen zu untersuchen und die Informationen, die der Beschwerde zugrunde liegen, zu überprüfen, liegt bei dem betreffenden Vertragsstaat. Der Ausschuss stützt sich weitgehend auf die von den Organen des betreffenden Vertragsstaats erstellten sachlichen Schlussfolgerungen; Er hält sich jedoch nicht an solche Schlussfolgerungen gebunden. Der Ausschuss wird die ihm zur Verfügung stehenden Informationen nach Artikel 22 Absatz 4 des Übereinkommens frei bewerten und dabei alle für jeden Fall relevanten Umstände berücksichtigen (Absatz 7.5 des Beschlusses).

Bewertung der tatsächlichen Umstände des Falles durch den Ausschuss: Bei der Untersuchung des Risikos von Folter in diesem Fall nahm der Ausschuss zur Kenntnis, dass ihm im Falle seiner Rückkehr als Mitglied von Ginbot Sebat und der äthiopischen Arbeitsgruppe für Menschenrechte und Demokratie (Schweiz), einschließlich der Organisation und Teilnahme an Versammlungen und Demonstrationen, eine Behandlung im Widerspruch zu Artikel 3 des Übereinkommens in Äthiopien und in der Schweiz bedroht worden sei. Der Ausschuss berücksichtigte auch die Behauptungen des Beschwerdeführers, dass er vor seiner Flucht aus Äthiopien im Gefängnis war und verschiedenen Formen der Misshandlung ausgesetzt war. Der Ausschuss stellte außerdem fest, dass das Vertrauen der Schweizer Asylbehörden falsch war und dass alle angeblichen Abweichungen in seinen Anträgen darauf zurückzuführen waren, dass das dritte Vorstellungsgespräch fast vier Jahre nach dem ersten Vorstellungsgespräch durchgeführt wurde (Absatz 7.6 des Beschlusses).

Der Ausschuss stellte fest, dass die Behörden des Vertragsstaats der Auffassung waren, dass die Behauptungen des Beschwerdeführers über seine politischen Aktivitäten in Äthiopien kurz, vage und oberflächlich waren. Der Ausschuss nahm Kenntnis von der Behauptung des Vertragsstaats, dass der Anmelder die Folter, die angeblich während seiner Haft im Jahr 2005 angewendet wurde, nur allgemein beschreiben konnte, ohne Details oder Beweise für die Inhaftierung selbst und die Misshandlung anzugeben, die er nach einem gescheiterten Versuch, 2005 aus dem Land zu fliehen, erlitten hatte. Der Ausschuss stellte fest, dass der Vertragsstaat hinsichtlich der politischen Aktivitäten des Anmelders in der Schweiz nicht ausgeschlossen hatte, dass der Anmelder an Konferenzen der Opposition teilnahm, dass er mit hochrangigen Mitgliedern vertraut war und mit ihnen fotografiert wurde. Aufgrund der Widersprüche in der Geschichte des Beschwerdeführers und des Mangels an genauere Informationen über seine Aktivitäten und Kontakte kam der Ausschuss jedoch zu dem Schluss, dass die politischen Aktivitäten des Beschwerdeführers in der Schweiz zu gering waren, um zu behaupten, dass er persönlich von der unmittelbaren und ernsten Gefahr bedroht war, im Falle seiner Ausweisung nach Äthiopien gefoltert zu werden (Ziffer 7.7 des Beschlusses).

Bezüglich der Behauptung des Antragstellers, dass viele Mitglieder von Ginbot Sebat und andere Dissidenten in Äthiopien verhaftet und inhaftiert wurden, dass Ginbot Sebat von den äthiopischen Behörden auf die Liste terroristischer Organisationen aufgenommen wurde und einige ihrer Mitglieder zum Tode verurteilt wurden, stellte der Ausschuss fest, dass Ginbot Sebat im Juni 2018 angekündigt hatte, im Zuge der geplanten Reformen einen bewaffneten Kampf gegen die Regierung Äthiopiens abzulehnen. Im selben Jahr schloss die äthiopische Regierung "Ginbot Sebat" außerdem von der Liste terroristischer Organisationen aus, und der äthiopische Präsident begnadigte den Generalsekretär von Ginbot Sebat und entließ ihn aus der Haft (Ziffer 7.8 des Beschlusses).

Der Ausschuss erinnerte daran, dass er feststellen musste, ob dem Beschwerdeführer derzeit die Gefahr droht, im Falle seiner Ausweisung nach Äthiopien gefoltert zu werden. Der Ausschuss stellte fest, dass der Beschwerdeführer alle Möglichkeiten hatte, seine Beschwerden auf nationaler Ebene zu begründen und zu klären, aber dass die von ihm vorgelegten Argumente die nationalen Behörden nicht zu dem Schluss brachten, dass er nach seiner Rückkehr nach Äthiopien gefoltert oder grausam, unmenschlich oder erniedrigend behandelt werden könnte. Der Ausschuss stellte fest, dass der Anmelder bei der Prüfung seines zweiten Asylantrags wegen seiner Behauptungen über Folter in der Vergangenheit oder Aktivitäten im Gastland keine neuen Informationen oder Details vorgelegt hat, obwohl dieser Mangel an Inhalten ausdrücklich vom Staatssekretariat für Migration in seinem Zwischenbeschluss vom 17. Oktober 2017 (Ziffer 7.9 des Beschlusses) festgestellt wurde.

Der Ausschuss stellte fest, dass der Anmelder keine Beweise für seine frühere Verhaftung oder Misshandlung in Äthiopien vorgelegt hatte und nicht nachweisen konnte, dass die äthiopischen Behörden ihn aufgrund vergangener Ereignisse oder aus irgendeinem anderen Grund durchsuchten. Aus dem in dem Fall enthaltenen Material sollte er nicht einmal seine Familie, Freunde oder andere Aktivisten kontaktiert haben, um herauszufinden, ob ein solches Interesse seitens der äthiopischen Behörden besteht (Punkt 7.10 des Beschlusses).

Der Ausschuss kam zu dem Schluss, dass die Rückkehr des Beschwerdeführers nach Äthiopien keine wirkliche, vorhersehbare, persönliche und echte Gefahr für ihn darstellen würde, gefoltert zu werden. Außerdem hat der Beschwerdeführer nicht nachgewiesen, dass die Behörden des Vertragsstaats seine Behauptungen nicht ordnungsgemäß untersucht haben (Ziffer 7.11 des Beschlusses).

Schlussfolgerungen des Ausschusses: Die Ausweisung des Beschwerdeführers nach Äthiopien stellt keine Verletzung von Artikel 3 des Übereinkommens dar (Absatz 8 des Beschlusses).

 

Quelle der Veröffentlichung: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4459-am-22-april-2022-wird-der-fall-im-un-komitee-gegen-folter-gewonnen .