Дополнения от 10.05.2024 к практике в Комитетах ООН
Дело "К.М. против Швейцарии". Решение Комитета против пыток от 28 апреля 2022 года. Сообщение N 881/2018.
В 2018 году автору сообщения была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Швейцарии.
Как усматривалось из текста Решения, заявитель утверждал о нарушении статьи 3 Конвенции в связи с его предстоящей высылкой в Демократическую Республику Конго, где ему грозят пытки и жестокое, бесчеловечное или унижающее достоинство обращение, так как он знает о перевозке трупов и месте их захоронения и совершил побег, будучи военнослужащим конголезской армии, что равносильно дезертирству, наказуемому конголезской военной юстицией (пункт 3.1 Решения).
Правовые позиции Комитета: запрет пыток является абсолютным и не допускает отступлений и что для оправдания актов пыток государство-участник не может ссылаться на исключительные обстоятельства (пункт 9.2 Решения).
Комитет должен определить, имеются ли серьезные основания полагать, что лично заявителю будет грозить опасность применения пыток в случае его высылки в Демократическую Республику Конго. При оценке такой опасности Комитет должен принять во внимание все соответствующие соображения, вытекающие из пункта 2 статьи 3 Конвенции, включая наличие постоянной практики грубых, вопиющих или массовых нарушений прав человека. Вместе с тем Комитет напоминает, что целью такой оценки является определение того, будет ли данному лицу непосредственно угрожать предсказуемая и реальная опасность применения пыток в стране, высылке в которую оно подлежит. Следовательно, наличие практики грубых, вопиющих и массовых нарушений прав человека в той или иной стране не является само по себе достаточным основанием для определения того, что конкретному лицу будет угрожать применение пыток при возвращении в эту страну. Должны быть приведены дополнительные основания для подтверждения того, что такая опасность будет угрожать данному лицу (См. дела: "Альхадж Али против Марокко" (CAT/C/58/D/682/2015), п. 8.3; "Р. А. И. против Марокко" (CAT/C/52/D/525/2012), п. 7.2; "Л. М. против Канады" (CAT/C/63/D/488/2012), п. 11.3; и "К. М. против Швейцарии" (CAT/C/71/D/865/2018), п. 7.3). С другой стороны, отсутствие постоянной практики вопиющих нарушений прав человека не означает того, что соответствующее лицо не может быть подвергнуто пыткам с учетом конкретных обстоятельств его дела (См. дела: "Калиниченко против Марокко" (CAT/C/47/D/428/2010), п. 15.3; и "К. М. против Швейцарии", п. 7.3) (пункт 9.3 Решения).
Комитет ссылается на свое Замечание общего порядка N 4 (2017), согласно которому обязательство по невозвращению возникает каждый раз, когда есть "серьезные основания" полагать, что то или иное лицо может подвергнуться пыткам в государстве, куда оно должно быть выслано, либо в личном качестве, либо в качестве члена группы, которому угрожает опасность подвергнуться пыткам в государстве назначения. Обычно Комитет в таких случаях считает, что "серьезные основания" имеются каждый раз, когда опасность подвергнуться пыткам является "предсказуемой, личной, непосредственной и реальной". Факторы опасности, угрожающей лично автору, могут включать, в частности, политическую принадлежность или политическую деятельность автора сообщения или членов его семьи, а также наличие ордера на арест в условиях отсутствия гарантий надлежащего обращения и справедливого судебного разбирательства. Комитет напоминает, что бремя доказывания возлагается на заявителя, который должен представить защитимые аргументы, то есть обстоятельные доводы, показывающие, что опасность подвергнуться пыткам является для него предсказуемой, личной, непосредственной и реальной опасностью. Однако в случае, если заявитель находится в ситуации, когда он не может представить более подробную информацию по своему делу, то бремя доказывания возлагается на противоположную сторону, и расследовать утверждения и проверять информацию, которые лежат в основе сообщения, надлежит соответствующему государству-участнику. Комитет также напоминает, что он придает большое значение заключениям, сформулированным органами соответствующих государств-участников на основе выявленных фактов; тем не менее он не считает себя связанным такими заключениями и проводит свободную оценку представленной ему информации согласно пункту 4 статьи 22 Конвенции, принимая во внимание все обстоятельства, относящиеся к каждому делу <11> (пункт 9.4 Решения).
Комитет напоминает, что наличие нарушений прав человека в стране происхождения само по себе не является достаточным для вывода о том, что заявителю лично угрожает опасность подвергнуться пыткам (пункт 9.6 Решения) (См. дело: "А. М. против Швейцарии", п. 7.7.).
Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: необходимо было определить, станет ли высылка заявителя в Демократическую Республику Конго нарушением обязательства государства-участника по статье 3 Конвенции не высылать или не возвращать какое-либо лицо в другое государство, если существуют серьезные основания полагать, что там ему будет угрожать применение пыток или других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (пункт 9.2 Решения).
Комитет принял к сведению аргумент заявителя о том, что в случае высылки в Демократическую Республику Конго государство-участник действовало бы в нарушение его прав по статье 3 Конвенции. Комитет также принял к сведению аргумент заявителя о том, что он, как дезертир из конголезской армии в званиях главного сержанта, аджюдана и аджюдана первого класса, который служил личным водителем генерала Шоры и перевозил войска и военное снаряжение, мог подвергнуться жестокому обращению в случае высылки в страну происхождения. В этой связи Комитет также отметил, что государство-участник не оспаривало тот факт, что заявитель служил в конголезской армии (пункт 9.5 Решения).
Комитет напомнил, что он должен определить, угрожает ли автору в настоящее время опасность подвергнуться пыткам в случае его высылки в Демократическую Республику Конго. Он констатировал, что у заявителя имелись все возможности для обоснования и уточнения своих жалоб на национальном уровне - в Государственном секретариате по вопросам миграции и Федеральном административном суде, но что представленные автором аргументы не позволили национальным органам прийти к выводу, что по возвращении в Демократическую Республику Конго его могут подвергнуть пыткам или жестокому, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению. Комитет также установил, что ситуация в стране изменилась в связи с окончанием режима Жозефа Кабилы после президентских выборов 30 декабря 2018 года и освобождением политических заключенных.... Сам по себе факт нарушения прав человека в Демократической Республике Конго не является достаточным основанием для вывода о том, что высылка заявителя в эту страну будет представлять собой нарушение статьи 3 Конвенции (См. дела: "Х. К. против Швейцарии" (CAT/C/49/D/432/2010), п. 7.5; "Р. Д. против Швейцарии" (CAT/C/51/D/426/2010), п. 9.7; "Х. против Дании" (CAT/C/53/D/458/2011), п. 9.6; "Е. Е. Е. против Швейцарии" (CAT/C/54/D/491/2012), п. 7.7; "М. Ф. против Швейцарии", п. 7.7; "Т. З. против Швейцарии", п. 8.7; "Х. против Швейцарии" (CAT/C/65/D/765/2016), п. 7.8; и "К. М. против Швейцарии", п. 7.6.). Комитет указал, что, как следовало из материалов дела, при рассмотрении ходатайств заявителя о предоставлении убежища власти государства-участника приняли во внимание соответствующую информацию общего характера. Он принял во внимание, что по делу заявитель не представил доказательств того, что он подвергался преследованию за действия, связанные с режимом Жозефа Кабилы, и что его дезертирство из армии имело достаточное значение, чтобы привлечь интерес властей страны происхождения (См. дело "З. против Швейцарии" (CAT/C/64/D/738/2016 и CAT/C/64/D/738/2016/Corr.1), п. 7.6.), и поэтому пришел к выводу, что представленная информация не свидетельствовала о том, что заявителю лично угрожает опасность подвергнуться пыткам или жестокому, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению в случае его высылки в Демократическую Республику Конго (пункт 9.6 Решения).
Комитет отметил утверждение заявителя о том, что он страдает посттравматическим стрессовым расстройством, но заявитель не смог доказать, что в недавнем прошлом он был жертвой пыток или жестокого обращения, и не представил никаких доказательств, которые могли бы поставить под сомнение выводы швейцарских властей об отказе в удовлетворении его ходатайства о предоставлении убежища (пункт 9.7 Решения).
Комитет подчеркнул, что заявитель представил обоснование своей жалобы медицинские заключения от 2017, 2018 и 2019 годов, свидетельствующие о том, что он страдает, в частности, посттравматическим стрессовым расстройством и что высылка в Демократическую Республику Конго, по его мнению, нарушит его права по Конвенции. Комитет также принял к сведению аргумент государства-участника о том, что указанные проблемы со здоровьем могут быть решены в стране происхождения заявителя. Поэтому Комитет счел: положение заявителя, включая его физическое и психологическое здоровье, было тщательно изучено швейцарскими властями, которые резюмировали, что не существует серьезных рисков, которые могли бы представлять собой посягательство на права, гарантированные Конвенцией, в случае высылки заявителя в Демократическую Республику Конго (пункт 9.8 Решения).
Выводы Комитета: представленная заявителем информация недостаточна для того, чтобы подтвердить существование грозящей лично ему предсказуемой и реальной опасности подвергнуться пыткам в случае его высылки в Демократическую Республику Конго.
Источник публикации: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4470-28-aprelya-2022-goda-vyigrano-delo-v-komitete-oon-protiv-pytok .
The case is "K.M. v. Switzerland". The decision of the Committee against Torture of April 28, 2022. Communication No. 881/2018.
In 2018, the author of the communication was assisted in preparing a complaint. Subsequently, the complaint was communicated to Switzerland.
As could be seen from the text of the Decision, the applicant claimed a violation of article 3 of the Convention in connection with his impending deportation to the Democratic Republic of the Congo, where he faces torture and cruel, inhuman or degrading treatment, since he knows about the transportation of corpses and their burial place and escaped as a member of the Congolese army, which amounts to desertion punishable by the Congolese military justice (paragraph 3.1 of the Decision).
The Committee's legal position is that the prohibition of torture is absolute and non-derogable, and that the State party cannot invoke exceptional circumstances to justify acts of torture (paragraph 9.2 of the Decision).
The Committee must determine whether there are serious grounds to believe that the complainant personally would be at risk of being subjected to torture if he were deported to the Democratic Republic of the Congo. In assessing such a risk, the Committee should take into account all relevant considerations arising from article 3, paragraph 2, of the Convention, including the existence of a consistent pattern of gross, flagrant or mass violations of human rights. However, the Committee recalls that the purpose of such an assessment is to determine whether the person in question would be at immediate and foreseeable risk of being subjected to torture in the country to which he is to be deported. Consequently, the existence of a practice of gross, flagrant and mass violations of human rights in a particular country is not in itself a sufficient basis for determining that a particular person would be in danger of being subjected to torture upon return to that country. Additional grounds must be given to confirm that such a danger would threaten the person in question (See the cases: Alhaj Ali v. Morocco (CAT/C/58/D/682/2015), paragraph 8.3; R. A. I. v. Morocco (CAT/C/52/D/525/2012), paragraph 7.2; "L. M. v. Canada" (CAT/C/63/D/488/2012), paragraph 11.3; and "K. M. v. Switzerland" (CAT/C/71/D/865/2018), paragraph 7.3). On the other hand, the absence of a consistent pattern of egregious human rights violations does not mean that the person concerned cannot be subjected to torture, taking into account the specific circumstances of his case (see Cases: Kalinichenko v. Morocco (CAT/C/47/D/428/2010), paragraph 15.3; and K. M. v. Switzerland, paragraph 7.3) (paragraph 9.3 of the Decision).
The Committee refers to its general comment No. 4 (2017), according to which the obligation of non-refoulement arises whenever there are "serious grounds" to believe that a person may be subjected to torture in the State to which he is to be expelled, either in a personal capacity or as a member of a threatened group the risk of being subjected to torture in the destination State. The Committee usually considers in such cases that there are "serious grounds" whenever the risk of being subjected to torture is "foreseeable, personal, immediate and real". Factors of personal danger to the author may include, in particular, the political affiliation or political activities of the author or members of his family, as well as the existence of an arrest warrant in the absence of guarantees of proper treatment and fair trial. The Committee recalls that the burden of proof rests on the complainant, who must present defensible arguments, that is, substantial arguments showing that the risk of being subjected to torture is a foreseeable, personal, immediate and real danger to him. However, if the applicant is in a situation where he is unable to provide more detailed information about his case, the burden of proof falls on the opposite party, and it is up to the State party concerned to investigate the allegations and verify the information that underlie the communication. The Committee also recalls that it attaches great importance to the conclusions formulated by the authorities of the States parties concerned on the basis of the facts revealed; Nevertheless, he does not consider himself bound by such conclusions and conducts a free assessment of the information provided to him in accordance with article 22, paragraph 4, of the Convention, taking into account all the circumstances relevant to each case <11> (paragraph 9.4 of the Decision).
The Committee recalls that the existence of human rights violations in the country of origin is not in itself sufficient to conclude that the applicant is personally at risk of being subjected to torture (paragraph 9.6 of the Decision) (See the case: A.M. v. Switzerland, paragraph 7.7.).
The Committee's assessment of the factual circumstances of the case: it was necessary to determine whether the applicant's expulsion to the Democratic Republic of the Congo would violate the State party's obligation under article 3 of the Convention not to expel or return a person to another State if there are serious grounds to believe that he would be in danger of being subjected to torture or other cruel, inhuman or degrading treatment the dignity of treatment and punishment (paragraph 9.2 of the Decision).
The Committee took note of the complainant's argument that, if deported to the Democratic Republic of the Congo, the State party would act in violation of his rights under article 3 of the Convention. The Committee also took note of the complainant's argument that, as a deserter from the Congolese army with the ranks of Sergeant Major, Adjudan and Adjudan First Class, who served as General Shora's personal driver and transported troops and military equipment, he could have been subjected to ill-treatment if deported to his country of origin. In this regard, the Committee also noted that the State party did not dispute the fact that the complainant served in the Congolese army (paragraph 9.5 of the Decision).
The Committee recalled that it must determine whether the author is currently at risk of being subjected to torture if he is deported to the Democratic Republic of the Congo. It stated that the applicant had every opportunity to substantiate and clarify his complaints at the national level - at the State Secretariat for Migration and the Federal Administrative Court, but that the arguments presented by the author did not allow the national authorities to conclude that upon return to the Democratic Republic of the Congo he could be subjected to torture or cruel, inhuman or degrading treatment dignity of treatment. The Committee also found that the situation in the country had changed due to the end of the Joseph Kabila regime after the presidential elections on 30 December 2018 and the release of political prisoners.... The mere fact of human rights violations in the Democratic Republic of the Congo does not constitute sufficient grounds for concluding that the applicant's expulsion to that country would constitute Violation of article 3 of the Convention (See cases: H. K. v. Switzerland (CAT/C/49/D/432/2010), paragraph 7.5; R.D. v. Switzerland (CAT/C/51/D/426/2010), paragraph 9.7; H. v. Denmark (CAT/C/53/D/458/2011), paragraph 9.6; "E. E. E. v. Switzerland" (CAT/C/54/D/491/2012), p. 7.7; "M. F. v. Switzerland", p. 7.7; "T. Z. v. Switzerland", p. 8.7; "H. v. Switzerland" (CAT/C/65/D/765/2016), p. 7.8; and K. M. v. Switzerland, paragraph 7.6.). The Committee pointed out that, as follows from the case file, when considering the applicant's asylum applications, the authorities of the State party took into account relevant general information. It took into account that in the case the applicant had not provided evidence that he had been persecuted for actions related to the regime of Joseph Kabila, and that his desertion from the army was of sufficient importance to attract the interest of the authorities of the country of origin (See the case of Z. v. Switzerland" (CAT/C/64/D/738/2016 and CAT/C/64/D/738/2016/ Corr.1), p. 7.6.), and therefore concluded that the information provided did not indicate that the applicant was personally at risk of being subjected to torture or cruel, inhuman or degrading treatment if he was deported to the Democratic Republic of the Congo (paragraph 9.6 of the Decision).
The Committee noted the complainant's claim that he suffers from post-traumatic stress disorder, but the complainant was unable to prove that he had been a victim of torture or ill-treatment in the recent past, and did not provide any evidence that could cast doubt on the conclusions of the Swiss authorities on the refusal of his asylum application (paragraph 9.7 of the Decision).
The Committee stressed that the complainant had provided medical reports from 2017, 2018 and 2019 substantiating his complaint, indicating that he suffered from, inter alia, post-traumatic stress disorder and that expulsion to the Democratic Republic of the Congo, in his opinion, would violate his rights under the Convention. The Committee also took note of the State party's argument that these health problems could be resolved in the applicant's country of origin. The Committee therefore considered that the applicant's situation, including his physical and psychological health, had been carefully examined by the Swiss authorities, who concluded that there were no serious risks that could constitute an infringement of the rights guaranteed by the Convention in the event of the applicant's expulsion to the Democratic Republic of the Congo (paragraph 9.8 of the Decision).
The Committee's conclusions: The information provided by the complainant is insufficient to confirm the existence of a foreseeable and real risk of torture for him personally if he is deported to the Democratic Republic of the Congo.
Source of the publication: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4471-on-april-28-2022-the-case-was-won-in-the-un-committee-against-torture .
案件是"K.M.诉瑞士"。 禁止酷刑委员会2022年4月28日的决定。 第881/2018号来文。
2018年,来文提交人得到了协助准备投诉。 随后,将申诉转达瑞士。
从该决定的案文可以看出,申诉人声称他即将被驱逐到刚果民主共和国违反了《公约》第3条,在那里他面临酷刑和残忍、不人道或有辱人格的待遇,因为他知道尸体的运输及其埋葬地点,并作为刚果军队的一员逃跑,这相当于应受刚果军事司法惩罚的逃兵(该决定第3.1段)。
委员会的法律立场是,禁止酷刑是绝对和不可克减的,缔约国不能援引特殊情况为酷刑行为辩护(决定第9.2段)。
委员会必须确定是否有充分理由相信,如果申诉人被驱逐到刚果民主共和国,他本人将面临遭受酷刑的危险。 在评估这种风险时,委员会应考虑到《公约》第3条第2款引起的所有有关考虑,包括是否存在一贯严重、公然或大规模侵犯人权的情况。 然而,委员会回顾,这种评估的目的是确定所涉人员在被驱逐出境的国家是否有立即和可预见的遭受酷刑的危险。 因此,某一国家存在严重、公然和大规模侵犯人权的行为本身并不足以确定某一人返回该国后将有遭受酷刑的危险。 必须提供更多的理由来确认这种危险会威胁到有关人员(见案件:Alhaj Ali诉摩洛哥(CAT/C/58/D/682/2015),第8.3段;R.A.I.诉摩洛哥(CAT/C/52/D/525/2012),第7.2段;"L.M.诉加拿大"(CAT/C/63/D/488/2012),第11.3段;和"k.m.诉瑞士"(cat/c/71/d/865/2018),第7.3段)。 另一方面,不存在一贯严重侵犯人权的情况,并不意味着有关人员不能受到酷刑,同时考虑到其案件的具体情况(见 案件:Kalinichenko诉摩洛哥(CAT/C/47/D/428/2010),第15.3段;和K.M.诉瑞士,第7.3段)(决定第9.3段)。
委员会提及其第4号一般性意见(2017年),根据该意见,只要有"严重理由"相信某人可能以个人身份或作为受威胁团体的成员在目的地国遭受酷刑的危险,就会产生不驱回义务。 在这种情况下,委员会通常认为,只要遭受酷刑的危险是"可预见的、个人的、直接的和真实的",就有"严重的理由"。 对提交人造成人身危险的因素可能特别包括提交人或其家庭成员的政治派别或政治活动,以及在没有适当待遇和公平审判保障的情况下是否存在逮捕证。 委员会回顾,举证责任在于申诉人,申诉人必须提出可辩护的论点,即实质性的论点,表明遭受酷刑的危险对他来说是可预见的、个人的、直接的和真正的危险。 但是,如果申诉人无法就其案件提供更详细的资料,则举证责任落在对方当事人身上,有关缔约国应调查指控并核实来文所依据的资料。 委员会还回顾它高度重视有关缔约国当局根据所揭示的事实制定的结论; 然而,他不认为自己受这种结论的约束,并根据《公约》第22条第4款对向他提供的资料进行自由评估,同时考虑到与每个案件<11>有关的所有情况(决定第9.4段)。
委员会回顾,原籍国存在侵犯人权的情况本身不足以得出申诉人个人有遭受酷刑的危险(决定第9.6段)(见案件:A.M.诉瑞士,第7.7段)。).
委员会对案件事实情况的评估:有必要确定将申请人驱逐到刚果民主共和国是否违反了缔约国根据《公约》第3条所承担的义务,即如果有严重理由相信某人有遭受酷刑或其他残忍、不人道或有辱人格的待遇和处罚的尊严的危险,则不将其驱逐或遣返另一国(决定第9.2段)。
委员会注意到申诉人的论点,即如果被驱逐到刚果民主共和国,缔约国的行为将侵犯他根据《公约》第3条所享有的权利。 委员会还注意到申诉人的论点,即他是刚果军队的逃兵,军士长、裁判官和裁判官一等兵,担任Shora将军的私人司机并运送部队和军事装备,如果被驱逐到原籍国,他可能会受到虐待。 在这方面,委员会还注意到,缔约国对申诉人在刚果军队服役这一事实没有异议(决定第9.5段)。
委员会回顾说,它必须确定提交人如果被驱逐到刚果民主共和国,目前是否有遭受酷刑的危险。 它说,申诉人有充分的机会在国家一级--在国家移徙事务秘书处和联邦行政法院--证实和澄清他的申诉,但提交人提出的论点不允许国家当局得出结论,他在返回刚果民主共和国后可能受到酷刑或残忍、不人道或有辱人格的待遇尊严的待遇。 委员会还发现,由于约瑟夫*卡比拉政权在2018年12月30日总统选举结束后以及政治犯获释,该国局势发生了变化。... 仅仅在刚果民主共和国境内侵犯人权的事实并不构成充分理由断定,将申请人驱逐到该国将构成违反《公约》第3条(见案件:H.k.诉瑞士(CAT/C/49/D/432/2010),第7.5段;R.D.诉瑞士(CAT/C/51/D/426/2010),第9.7段;H.诉丹麦(CAT/C/53/D/458/2011),第9.6段;"e.e.e。 诉瑞士"(CAT/C/54/D/491/2012),第7.7页;"M.F.诉瑞士",第7.7页;"T.Z.诉瑞士",第8.7页;"H.诉瑞士"(CAT/C/65/D/765/2016),第7.8页;和K.M.诉瑞士,第7.6段。). 委员会指出,从案卷中可以看出,缔约国当局在审议申请人的庇护申请时,考虑到了有关的一般资料。 它考虑到在本案中,申请人没有提供证据证明他因与约瑟夫*卡比拉政权有关的行动而受到迫害,而且他从军队中逃出足以引起原籍国当局的兴趣(见Z.诉瑞士案)(CAT/C/64/D/738/2016和CAT/C/64/D)/738/2016/ 科尔。1),p. 7.6.),因此得出结论,所提供的资料并没有表明,如果申请人被驱逐到刚果民主共和国,他本人就有遭受酷刑或残忍、不人道或有辱人格待遇的危险(决定第9.6段)。
委员会注意到申诉人声称他患有创伤后精神紧张症,但申诉人无法证明他最近曾遭受过酷刑或虐待,也没有提供任何证据使人怀疑瑞士当局关于拒绝其庇护申请的结论(决定第9.7段)。
委员会强调申诉人提供了2017年、2018年和2019年的医疗报告证实了他的申诉表明他除其他外患有创伤后应激障碍而且他认为将他驱逐到刚果民主共和国会 委员会还注意到缔约国的论点,即这些健康问题可以在申请人的原籍国得到解决。 因此,委员会认为,瑞士当局仔细审查了申请人的情况,包括其身心健康,并得出结论认为,如果申请人被驱逐到刚果民主共和国,不存在构成侵犯《公约》保障的权利的严重风险(决定第9.8段)。
委员会的结论:申诉人提供的资料不足以证实,如果他被驱逐到刚果民主共和国,他个人就会有可预见和真正遭受酷刑的危险。
出版物的来源: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4472-2022-4-28 .
Der Fall "K.M. gegen die Schweiz". Beschluss des Ausschusses gegen Folter vom 28. April 2022. Mitteilung N 881/2018.
Im Jahr 2018 wurde der Autor der Nachricht bei der Vorbereitung der Beschwerde unterstützt. Anschließend wurde die Beschwerde an die Schweiz weitergeleitet.
Wie aus dem Beschlusstext hervorgeht, hat der Beschwerdeführer im Zusammenhang mit seiner bevorstehenden Ausweisung in die Demokratische Republik Kongo, wo ihm Folter und eine grausame, unmenschliche oder erniedrigende Behandlung drohen, einen Verstoß gegen Artikel 3 des Übereinkommens behauptet, da er über den Transport von Leichen und den Ort ihrer Beerdigung Bescheid weiß und als Soldat der kongolesischen Armee entkommen ist, was einer von der kongolesischen Militärjustiz strafbaren Desertion entspricht (Absatz 3.1 des Beschlusses).
Rechtliche Positionen des Ausschusses: Das Verbot der Folter ist absolut und erlaubt keine Abweichungen, und der Vertragsstaat kann sich zur Rechtfertigung von Folterhandlungen nicht auf außergewöhnliche Umstände berufen (Ziffer 9.2 des Beschlusses).
Der Ausschuss sollte bestimmen, ob es ernsthafte Gründe für die Annahme gibt, dass dem Antragsteller persönlich die Gefahr droht, im Falle seiner Ausweisung in die Demokratische Republik Kongo gefoltert zu werden. Bei der Bewertung einer solchen Gefahr sollte der Ausschuss alle einschlägigen Erwägungen aus Artikel 3 Absatz 2 des Übereinkommens berücksichtigen, einschließlich der fortgesetzten Praxis grober, eklatanter oder massiver Menschenrechtsverletzungen. Der Ausschuss erinnert jedoch daran, dass der Zweck einer solchen Bewertung darin besteht, festzustellen, ob eine Person unmittelbar von der vorhersehbaren und realen Gefahr der Folteranwendung in dem Land bedroht wird, in das sie ausgewiesen wird. Daher ist die Praxis grober, eklatanter und massiver Menschenrechtsverletzungen in einem bestimmten Land kein Grund genug, um festzustellen, dass eine bestimmte Person bei ihrer Rückkehr in dieses Land von Folter bedroht sein wird. Es sollten weitere Gründe gegeben werden, um zu bestätigen, dass eine solche Gefahr für diese Person besteht (siehe Fälle: Alhaj Ali gegen Marokko (CAT/C/58/D/682/2015), Punkt 8.3; R.A. I. gegen Marokko (CAT/C/52/D/525/2012), Punkt 7.2; "L. M. gegen Kanada" (CAT/C/63/D/488/2012), Punkt 11.3; und "K. M. gegen die Schweiz" (CAT/C/71/D/865/2018), Punkt 7.2; und "K. M. gegen die Schweiz" (CAT/C/63/D/488/2012), Punkt 11.3; und "K. M. gegen die Schweiz" (CAT/C/71/D/865/2018), Punkt 7.3). Andererseits bedeutet das Fehlen einer ständigen Praxis für eklatante Menschenrechtsverletzungen nicht, dass die betreffende Person unter Berücksichtigung der besonderen Umstände ihres Falles nicht gefoltert werden kann (Siehe Abschnitt 7). fälle: "Kalinichenko gegen Marokko" (CAT/C/47/D/428/2010), Punkt 15.3; und "K. M. gegen die Schweiz", Punkt 7.3) (Punkt 9.3 des Beschlusses).
Der Ausschuss verweist auf seine allgemeine Bemerkung Nr. 4 (2017), wonach die Verpflichtung zur Nichtrückkehr jedes Mal auftritt, wenn "ernsthafte Gründe" vorliegen, dass eine Person in dem Staat, in den sie ausgewiesen werden soll, entweder in persönlicher Eigenschaft oder als Mitglied einer Gruppe gefoltert werden kann, denen die Gefahr besteht, im Bestimmungsstaat gefoltert zu werden. Normalerweise ist der Ausschuss in solchen Fällen der Ansicht, dass jedes Mal "ernsthafte Gründe" vorliegen, wenn die Gefahr, gefoltert zu werden, "vorhersehbar, persönlich, unmittelbar und real" ist. Zu den Gefahren, die den Autor persönlich gefährden, können insbesondere die politische Zugehörigkeit oder die politische Tätigkeit des Verfassers oder seiner Familienangehörigen sowie das Vorhandensein eines Haftbefehls ohne Gewähr für eine ordnungsgemäße Behandlung und ein faires Verfahren gehören. Der Ausschuss erinnert daran, dass der Beschwerdeführer die Beweislast trägt, der schützende Argumente vorlegen muss, also sachliche Argumente, die zeigen, dass die Gefahr, gefoltert zu werden, für ihn eine berechenbare, persönliche, unmittelbare und reale Gefahr darstellt. Befindet sich der Anmelder jedoch in einer Situation, in der er keine detaillierteren Informationen zu seinem Fall vorlegen kann, liegt die Beweislast auf der gegenüberliegenden Seite, und der betreffende Vertragsstaat muss die Behauptungen untersuchen und die Informationen, die der Mitteilung zugrunde liegen, überprüfen. Der Ausschuss erinnert außerdem daran, dass er den Schlussfolgerungen, die die Organe der betreffenden Vertragsstaaten auf der Grundlage der festgestellten Fakten formuliert haben, große Bedeutung beimisst; er hält sich jedoch nicht für an solche Schlussfolgerungen gebunden und bewertet die ihm vorgelegten Informationen gemäß Artikel 22 Absatz 4 des Übereinkommens frei und berücksichtigt dabei alle für jeden Fall relevanten Umstände <11> (Absatz 9.4 des Beschlusses).
Der Ausschuss erinnert daran, dass Menschenrechtsverletzungen im Herkunftsland allein nicht ausreichen, um zu dem Schluss zu kommen, dass der Beschwerdeführer persönlich von Folter bedroht ist (Absatz 9.6 des Beschlusses) (Siehe Fall: "A. M. gegen die Schweiz", Punkt 7.7.).
Bewertung der tatsächlichen Umstände des Falles durch den Ausschuss: Es musste festgestellt werden, ob die Ausweisung eines Anmelders in die Demokratische Republik Kongo gegen die Verpflichtung eines Vertragsstaats nach Artikel 3 des Übereinkommens verstoße, keine Person in einen anderen Staat auszuweisen oder zurückzuschicken, wenn ernsthafte Gründe für die Annahme bestehen, dass ihm dort Folter oder andere grausame, unmenschliche oder erniedrigende Behandlung oder Strafe drohen würden (Absatz 9.2 des Beschlusses).
Der Ausschuss nahm Kenntnis von dem Argument des Anmelders, dass der Vertragsstaat im Falle einer Ausweisung in die Demokratische Republik Kongo unter Verstoß gegen seine Rechte nach Artikel 3 des Übereinkommens handeln würde, im Falle einer Ausweisung in die Demokratische Republik Kongo. Der Ausschuss nahm außerdem zur Kenntnis, dass er als Deserteur der kongolesischen Armee in den Reihen des Hauptfeldwebel, Ajudans und Ajudans erster Klasse, der als persönlicher Fahrer von General Shora diente und Truppen und militärische Ausrüstung transportierte, im Falle einer Ausweisung in das Herkunftsland misshandelt werden konnte. In diesem Zusammenhang stellte der Ausschuss außerdem fest, dass der Vertragsstaat die Tatsache, dass der Antragsteller in der kongolesischen Armee gedient hat, nicht in Frage stellte (Ziffer 9.5 des Beschlusses).
Der Ausschuss erinnerte daran, dass er bestimmen sollte, ob der Autor im Falle seiner Ausweisung in die Demokratische Republik Kongo derzeit die Gefahr droht, gefoltert zu werden. Er stellte fest, dass der Beschwerdeführer alle Möglichkeiten hatte, seine Beschwerden auf nationaler Ebene zu rechtfertigen und zu klären - beim Staatssekretariat für Migration und beim Bundesverwaltungsgericht, aber dass die vom Autor vorgelegten Argumente die nationalen Behörden nicht zu dem Schluss führten, dass er nach seiner Rückkehr in die Demokratische Republik Kongo gefoltert oder grausam, unmenschlich oder erniedrigend behandelt werden könnte. Der Ausschuss stellte außerdem fest, dass sich die Situation im Land im Zusammenhang mit dem Ende des Regimes von Joseph Kabila nach den Präsidentschaftswahlen am 30. Dezember 2018 und der Freilassung politischer Gefangener geändert hat.... Die Verletzung der Menschenrechte in der Demokratischen Republik Kongo allein ist kein hinreichender Grund für den Schluss, dass die Ausweisung des Anmelders in dieses Land eine Verletzung von Artikel 3 des Übereinkommens darstellen würde (siehe Fälle: "H. K. gegen die Schweiz" (CAT/C/49/D/432/2010), Absatz 7.5; "R. D. gegen die Schweiz" (CAT/C/51/D/426/2010), Absatz 9.7; "H. gegen Dänemark" (CAT/C/53/D/458/2011), Absatz 9.6; "E. E. E." (CAT/C/53/D/458/2011), Absatz 9.6; "E. E. E." (CAT/C/53/D/458/2011), Absatz 9.6; "E. E. E." (CAT/C/49/D/432/2010), Absatz gegen die Schweiz" (CAT/C/54/D/491/2012), Punkt 7.7; "M. F. gegen die Schweiz", Punkt 7.7; "T. Z. gegen die Schweiz", Punkt 8.7; "H. gegen die Schweiz" (CAT/C/65/D/765/2016), Punkt 7.8; und "K. M. gegen die Schweiz", Punkt 7.6.). Der Ausschuss wies darauf hin, dass die Behörden des Vertragsstaats bei der Prüfung der Anträge des Asylbewerbers, wie aus dem Fall hervorgeht, die einschlägigen allgemeinen Informationen berücksichtigt haben. Er hat berücksichtigt, dass der Beschwerdeführer in dem Fall keine Beweise vorgelegt hat, dass er wegen Handlungen im Zusammenhang mit dem Joseph-Kabila-Regime verfolgt wurde und dass seine Desertion aus der Armee ausreichte, um das Interesse der Behörden des Herkunftslandes zu wecken (Siehe Fall Z. gegen die Schweiz (CAT/C/64/D/738/2016 und CAT/C/64/D)./738/2016/ Corr.1), p. 7.6.Er kam daher zu dem Schluss, dass die Angaben nicht darauf hinwiesen, dass dem Beschwerdeführer persönlich die Gefahr einer Folter oder einer grausamen, unmenschlichen oder erniedrigenden Behandlung droht, wenn er in die Demokratische Republik Kongo ausgewiesen wird (Ziffer 9.6 des Beschlusses).
Der Ausschuss stellte fest, dass der Anmelder an einer posttraumatischen Belastungsstörung leidet, aber der Anmelder konnte nicht nachweisen, dass er in jüngster Vergangenheit Opfer von Folter oder Missbrauch war, und er hat keine Beweise vorgelegt, die die Schlussfolgerungen der Schweizer Behörden über die Ablehnung seines Asylantrags in Frage stellen könnten (Absatz 9.7 des Beschlusses).
Der Ausschuss betonte, dass der Antragsteller seine Beschwerde mit medizinischen Gutachten aus den Jahren 2017, 2018 und 2019 begründete, die darauf hindeuten, dass er unter anderem an einer posttraumatischen Belastungsstörung leidet und dass die Ausweisung in die Demokratische Republik Kongo seiner Meinung nach gegen seine Rechte nach dem Übereinkommen verstoßen würde. Der Ausschuss nahm außerdem Kenntnis von dem Argument des Vertragsstaats, dass diese gesundheitlichen Probleme im Herkunftsland des Antragstellers gelöst werden könnten. Daher stellte der Ausschuss fest: Die Situation des Anmelders, einschließlich seiner körperlichen und psychischen Gesundheit, wurde von den Schweizer Behörden sorgfältig geprüft, die zusammengefasst haben, dass es keine ernsthaften Risiken gibt, die eine Verletzung der durch das Übereinkommen garantierten Rechte darstellen könnten, wenn der Anmelder in die Demokratische Republik Kongo ausgewiesen wird (Ziffer 9.8 des Beschlusses).
Schlussfolgerungen des Ausschusses: Die vom Anmelder vorgelegten Informationen reichen nicht aus, um die Existenz der für ihn persönlich vorhersehbaren und realen Gefahr zu bestätigen, im Falle seiner Ausweisung in die Demokratische Republik Kongo gefoltert zu werden.
Quelle der Veröffentlichung: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4473-am-28-april-2022-wird-der-fall-im-un-komitee-gegen-folter-gewonnen .