Дополнения от 24.06.2024 к практике в Комитетах ООН
Соображения Комитета по правам инвалидов от 12 марта 2020 года по делу "Кристофер Лео против Австралии" (сообщение N 17/2013).
В 2013 году автору сообщения была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Австралии.
Краткая информация: Комитет принял к сведению заявление автора в соответствии со статьей 5 Конвенции о правах инвалидов о том, что часть II.A Уголовного кодекса Северной территории носит дискриминационный характер, поскольку она применяется лишь к лицам, страдающим когнитивными расстройствами, и что она предусматривает бессрочный арест таких лиц даже без установления их вины в совершении уголовных правонарушений, тогда как лица, не страдающие когнитивными расстройствами, защищены от такого обращения за счет применения норм надлежащей правовой процедуры и справедливого судебного разбирательства.
Правовые позиции Комитета: Комитет напомнил, что в соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 5 Конвенции о правах инвалидов государства-участники должны обеспечивать, чтобы все лица были равны перед законом и имели право на равную защиту закона и равное пользование им без какой-либо дискриминации, и для поощрения равенства и устранения дискриминации должны предпринимать все надлежащие шаги к обеспечению разумного приспособления. Комитет также обратил внимание на то, что дискриминация может быть результатом дискриминационных последствий той или иной нормы или меры, которая не имеет своей целью дискриминацию, однако несоразмерно сказывается на инвалидах (пункт 8.3 Соображений) (См.: "С.К. против Бразилии" (CRPD/C/12/D/10/2013), пункт 6.4, и "Нобл против Австралии", пункт 8.3.).
Как разъясняется в пункте 16 принятого Комитетом Замечания общего порядка N 6 (2018) о равенстве и недискриминации, понятие "равное пользование законом", по мнению Комитета, означает, что государства-участники должны устранять барьеры для получения доступа ко всем предусмотренным законом гарантиям и преимуществам равного доступа к закону и правосудию для отстаивания прав (пункт 8.4 Соображений).
В Конвенции признается, что инвалиды не обязаны проживать в каких-то определенных жилищных условиях по причине своих ограниченных возможностей. Кроме того, помещение инвалидов в специализированные учреждения в качестве условия оказания им государственных психиатрических услуг демонстрирует неравное обращение по признаку инвалидности и тем самым носит дискриминационный характер (пункт 8.5 Соображений).
Комитет вновь напомнил: статус инвалида или наличие какого-либо нарушения никогда не должны служить основанием для лишения лиц правоспособности или любых прав, предусмотренных в статье 12 (См.: принятое Комитетом Замечание общего порядка N 1 (2014) о равенстве перед законом, пункт 9.), и что в соответствии с пунктом 2 статьи 12 государства-участники обязаны признавать, что инвалиды обладают правоспособностью наравне с другими людьми во всех аспектах жизни. В соответствии с пунктом 3 статьи 12 государства-участники должны обеспечить доступ к поддержке, которая может потребоваться инвалидам для осуществления их правоспособности. Комитет также напомнил, что согласно пункту 1 статьи 13 государства-участники должны обеспечивать инвалидам наравне с другими эффективный доступ к правосудию, в том числе предусматривая процессуальные и соответствующие возрасту коррективы (пункт 8.6 Соображений).
Комитет указал, что, хотя государства-участники обладают определенной свободой усмотрения для определения процедурных механизмов, позволяющих инвалидам осуществлять свою правоспособность (См.: "Юнгелин против Швеции" (CRPD/C/12/D/5/2011), пункт 10.5.), необходимо уважать соответствующие права данного лица (пункт 8.7 Соображений).
Свобода и личная неприкосновенность являются одним из самых ценных прав, которыми наделен каждый человек. В частности, все инвалиды, и особенно лица с интеллектуальными и психосоциальными нарушениями, имеют право на свободу в соответствии со статьей 14 Конвенции (пункт 8.8 Соображений).
Комитет подчеркнул, что государства-участники располагают особыми возможностями для защиты прав лиц, лишенных свободы, в силу того что они осуществляют контроль над этими лицами (См.: "Герреро Ларес против Боливарианской Республики Венесуэла" (CAT/C/54/D/456/2011), пункт 6.4, "Ируста против Аргентины" (CED/C/10/D/1/2013), пункт 10.5.), включая предупреждение любых форм обращения, противоречащих статье 15, и обеспечение прав, закрепленных в Конвенции. В этом контексте власти государства-участника должны уделять особое внимание конкретным потребностям и возможной уязвимости соответствующего лица, в том числе по причине его инвалидности. Комитет напомнил, что непринятие адекватных мер и непредоставление достаточных разумных приспособлений, когда этого требуют лишенные свободы инвалиды, может представлять собой нарушение пункта 2 статьи 15 Конвенции (пункт 8.9 Соображений).
Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: в соответствии с частью II.A Уголовного кодекса Северной территории лицо, признанное неспособным предстать перед судом, могло содержаться под стражей в течение неограниченного периода времени, поскольку, как предусмотрено статьей 43ZC Кодекса, приказ о надзоре мог быть издан на неопределенный срок с учетом условий, касающихся его изменения, аннулирования или серьезного пересмотра. Лицо, в отношении которого издается приказ о надзоре, будет предположительно считаться по-прежнему психически неспособным предстать перед судом до тех пор, пока не будет доказано обратное. В то же время он или она не имеет возможности осуществлять свою правоспособность в суде. В ноябре 2007 года автору было предъявлено обвинение в простом нападении при отягчающих обстоятельствах. В декабре 2007 года он был признан неспособным предстать перед судом. Был издан приказ о помещении под стражу, и автор содержался в Исправительном центре Алис-Спрингса до июня 2013 года, когда он был помещен в учреждение по уходу с режимом изоляции. Наконец, 7 ноября 2016 года он был переведен в общинное место проживания, где он проживал один. Комитет отметил, что на протяжении всего срока содержания автора под стражей вся судебная процедура была сфокусирована на его психической способности предстать перед судом без предоставления ему какой-либо возможности заявить о своей невиновности или ответить на выдвинутые против него обвинения. Комитет также принял во внимание, что, согласно имеющейся информации, государство-участник не проанализировало, какие меры могут быть приняты для оказания автору сообщения поддержки и обеспечения его правоспособности, и не предприняло никаких шагов в этом направлении. В результате применения части II.A Уголовного кодекса автор не был заслушан ни на одной стадии судебного разбирательства, что лишило его права на справедливое судебное разбирательство, а также защиты и равного пользования законом. Комитет счел, что часть II.A Уголовного кодекса привела к дискриминационному рассмотрению дела автора в нарушение пунктов 1 и 2 статьи 5 Конвенции (пункт 8.4 Соображений).
Комитет также принял к сведению утверждение автора, что его содержание в учреждении по уходу с режимом изоляции, созданном только для инвалидов, равнозначно нарушению статьи 5 Конвенции. Комитет учел заявление государства-участника о том, что автор, находившийся под действием приказа о режимном надзоре, был помещен в это новое специализированное учреждение и получал услуги по уходу и поддержке, связанные с его инвалидностью, самого высокого уровня. Автор пробыл в учреждении до 7 ноября 2016 года, когда он был переведен в общинное место жительства, где он получал конкретную поддержку. В этой связи Комитет отметил, что, согласно содержащейся в материалах этого дела информации, с автором не консультировались ни на какой стадии процедуры, касающейся его содержания под стражей и размещения... Комитет заключил, что помещение автора сообщения в специальное учреждение в связи с его инвалидностью в период с июня 2013 года по ноябрь 2016 года равнозначно нарушению статьи 5 Конвенции (пункт 8.5 Соображений).
Решение о том, что автор не способен предстать перед судом по причине его интеллектуальных и психосоциальных нарушений, обернулось отказом ему в праве реализовать свою правоспособность, дабы заявить о своей невиновности и оспорить инкриминирующие его доказательства. Кроме того, принимая к сведению аргумент государства-участника о том, что судебная система Северной территории предоставляет инвалидам те же возможности доступа к услугам, зданиям и сооружениям, что и лицам без инвалидности, и что государству-участнику не известно о каких-либо отклоненных просьбах о поддержке участия автора в разбирательстве, Комитет также отметил заявление автора о том, что закон не предусматривал внесения изменений и корректировок, которые позволили бы определить его виновность в совершении преступлений с учетом его когнитивных нарушений. Комитет резюмировал: власти государства-участника не предоставили адекватной поддержки или приспособлений, с тем чтобы автор мог предстать перед судом и осуществить свою правоспособность. Поэтому ему так и не была предоставлена возможность добиться определения по инкриминируемым ему уголовным обвинениям. Комитет посчитал, что, хотя государства-участники обладают определенной свободой усмотрения для определения процедурных механизмов, позволяющих инвалидам осуществлять свою правоспособность (См.: "Юнгелин против Швеции" (CRPD/C/12/D/5/2011), пункт 10.5.), необходимо уважать соответствующие права данного лица. В случае же автора этого не произошло, ибо он не имел возможности это сделать и ему не было предоставлено адекватной поддержки или адаптации, чтобы реализовать свои права на доступ к правосудию и на справедливое судебное разбирательство. Ввиду вышесказанного Комитет пришел к выводу, что рассматриваемая ситуация равносильна нарушению прав автора по пунктам 2 и 3 статьи 12 и по пункту 1 статьи 13 Конвенции (пункт 8.7 Соображений) (См.: "Нобл против Австралии", пункт 8.6.).
Комитет отметил следующее - согласно решению Верховного суда от 4 декабря 2007 года о том, чтобы объявить автора неспособным предстать перед судом, автор был помещен в тюрьму после решения Верховного суда от 22 декабря 2008 года. Комитет также подчеркнул, что судьи Верховного суда выразили обеспокоенность по поводу содержания автора сообщения в учреждении системы уголовного правосудия, однако это решение было принято из-за отсутствия альтернативных вариантов и услуг по оказанию поддержки. Поэтому решение о заключении автора под стражу было принято на основе оценки властями государства-участника потенциальных последствий его интеллектуальной инвалидности в отсутствие осуждения по уголовному делу, что сделало его инвалидность основной причиной его помещения под стражу. Поэтому Комитет посчитал, что содержание автора под стражей равнозначно нарушению пункта 1 "b" статьи 14 Конвенции, согласно которому наличие инвалидности ни в коем случае не может служить основанием для лишения свободы (пункт 8.8 Соображений) (См. также: "Нобл против Австралии", пункт 8.7.).
Автор утверждал, что он содержался под стражей в условиях максимальной безопасности, в одном помещении с осужденными, подвергался принудительному лечению и подвергался также актам насилия со стороны других заключенных. Государство-участник признало, что автор не всегда содержался отдельно от осужденных, он временно содержался в изоляции и иногда он подвергался принудительному лечению. Кроме того, Комитет отметил - автор сообщения содержался под стражей, сначала в Исправительном центре Алис-Спрингса, а затем в учреждении по уходу с режимом изоляции. Он содержался в течение более девяти лет, не располагая никакими предварительными сведениями относительно ожидаемой продолжительности его содержания под стражей. Его содержание под стражей считалось бессрочным, поскольку в соответствии со статьей 43ZC части II.A Уголовного кодекса Северной территории приказ о надзоре был издан на неопределенный срок. Принимая во внимание непоправимые психологические последствия, которые бессрочное содержание под стражей может иметь для задержанного лица, Комитет счел, что бессрочное содержание под стражей, которому автор подвергался, равносильно бесчеловечному и унижающему достоинство обращению. Поэтому Комитет счел, что, даже если автор не доказал, что подвергался насилию со стороны других заключенных, бессрочный характер его содержания под стражей, содержание в исправительном центре без осуждения за уголовное преступление, периодическая изоляция, принудительное лечение и содержание под стражей вместе с осужденными заключенными равнозначны нарушению статьи 15 Конвенции (пункт 8.10 Соображений).
Выводы Комитета: государство-участник не выполнило свои обязательства по статьям 5, 12, 13, 14 и 15 Конвенции.
Источник публикации: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4717-12-marta-2020-goda-vyigrano-delo-v-komitete-oon-po-pravam-invalidov .
Views of the Committee on the Rights of Persons with Disabilities dated March 12, 2020 in the case "Christopher Leo v. Australia" (communication No. 17/2013).
In 2013, the author of the communication was assisted in preparing a complaint. Subsequently, the complaint was communicated to Australia.
Summary: The Committee has taken note of the author's statement under article 5 of the Convention on the Rights of Persons with Disabilities that part II.A of the Criminal Code of the Northern Territory is discriminatory in that it applies only to persons with cognitive disabilities and that it provides for the indefinite arrest of such persons even without establishing their guilt in the commission of criminal offenses, whereas persons who do not suffer from cognitive disorders, They are protected from such treatment by applying the rules of due process and fair trial.
The Committee's legal position: The Committee recalled that, in accordance with article 5, paragraphs 1 and 2, of the Convention on the Rights of Persons with Disabilities, States parties must ensure that all persons are equal before the law and have the right to equal protection and equal use of the law without discrimination of any kind, and in order to promote equality and eliminate discrimination, they must take all appropriate steps to ensure reasonable accommodation. The Committee also drew attention to the fact that discrimination may result from the discriminatory effects of a norm or measure that does not have the purpose of discrimination, but disproportionately affects persons with disabilities (paragraph 8.3 of the Views) (See: "S.K. v. Brazil" (CRPD/C/12/D/10/2013), paragraph 6.4, and Noble v. Australia, paragraph 8.3.).
As explained in paragraph 16 of the Committee's general comment No. 6 (2018) on equality and non-discrimination, the concept of "equal use of the law", in the Committee's opinion, means that States parties must remove barriers to access to all guarantees and benefits of equal access to the law and justice provided for by law in order to defend rights (paragraph 8.4 of the Considerations).
The Convention recognizes that persons with disabilities are not required to live in certain housing conditions due to their limited capabilities. In addition, the placement of persons with disabilities in specialized institutions as a condition for the provision of State psychiatric services to them demonstrates unequal treatment on the basis of disability and is thus discriminatory (paragraph 8.5 of the Considerations).
The Committee reiterated that the status of a disabled person or the existence of any violation should never serve as a basis for depriving persons of legal capacity or any rights provided for in article 12 (See: Committee's general comment No. 1 (2014) on equality before the law, paragraph 9.), and that in accordance with paragraph 2 Article 12 States parties are obliged to recognize that persons with disabilities have legal capacity on an equal basis with other people in all aspects of life. In accordance with article 12, paragraph 3, States parties must ensure access to the support that persons with disabilities may need to exercise their legal capacity. The Committee also recalled that, according to article 13, paragraph 1, States parties must ensure effective access to justice for persons with disabilities on an equal basis with others, including by providing for procedural and age-appropriate adjustments (paragraph 8.6 of the Views).
The Committee pointed out that, although States parties have some discretion to determine the procedural mechanisms that allow persons with disabilities to exercise their legal capacity (See: Jungelin v. Sweden (CRPD/C/12/D/5/2011), paragraph 10.5.), the relevant rights of the person concerned must be respected (paragraph 8.7 Considerations).
Freedom and personal integrity are one of the most valuable rights that every person is endowed with. In particular, all persons with disabilities, and especially persons with intellectual and psychosocial disabilities, have the right to freedom in accordance with article 14 of the Convention (paragraph 8.8 of the Views).
The Committee stressed that States parties have special opportunities to protect the rights of persons deprived of their liberty, due to the fact that they exercise control over these persons (See: Guerrero Lares v. Bolivarian Republic of Venezuela (CAT/C/54/D/456/2011), paragraph 6.4, Irusta v. Argentina" (CED/C/10/D/1/2013), paragraph 10.5.), including the prevention of any forms of treatment contrary to article 15, and ensuring the rights enshrined in the Convention. In this context, the authorities of the State party should pay special attention to the specific needs and possible vulnerability of the person concerned, including due to his disability. The Committee recalled that failure to take adequate measures and to provide sufficient reasonable accommodation when required by persons with disabilities deprived of their liberty may constitute a violation of article 15, paragraph 2, of the Convention (paragraph 8.9 of the Views).
The Committee's assessment of the factual circumstances of the case: in accordance with Part II.A of the Criminal Code of the Northern Territory, a person found unable to stand trial could be detained for an unlimited period of time, since, as provided for in article 43ZC of the Code, a supervision order could be issued indefinitely, taking into account the conditions relating to its modification, cancellation or serious revision. The person against whom the supervision order is issued will presumably be considered as still mentally incapable of being brought to court until proven otherwise. At the same time, he or she does not have the opportunity to exercise his or her legal capacity in court. In November 2007, the author was charged with simple aggravated assault. In December 2007, he was declared unfit to stand trial. A detention order was issued and the author was held at the Alice Springs Correctional Center until June 2013, when he was placed in an isolation care facility. Finally, on November 7, 2016, he was transferred to a community residence where he lived alone. The Committee noted that throughout the author's detention, the entire judicial procedure focused on his mental ability to stand trial without giving him any opportunity to declare his innocence or respond to the charges against him. The Committee also took into account that, according to available information, the State party has not analyzed what measures can be taken to support the author of the communication and ensure his legal capacity, and has not taken any steps in this direction. As a result of the application of part II.A of the Criminal Code, the author was not heard at any stage of the trial, which deprived him of the right to a fair trial, as well as protection and equal use of the law. The Committee considered that part II.A of the Criminal Code had led to a discriminatory treatment of the author's case in violation of article 5, paragraphs 1 and 2, of the Convention (paragraph 8.4 of the Views).
The Committee also took note of the author's claim that his detention in an isolation care facility established only for persons with disabilities amounted to a violation of article 5 of the Convention. The Committee has taken into account the State party's statement that the author, who was under a regime supervision order, was placed in this new specialized institution and received the highest level of care and support services related to his disability. The author stayed in the institution until November 7, 2016, when he was transferred to a community residence, where he received specific support. In this regard, the Committee noted that, according to the information contained in the case file, the author was not consulted at any stage of the procedure concerning his detention and placement... The Committee concluded that the placement of the author in a special institution due to his disability between June 2013 and November 2016 amounted to a violation of article 5 of the Convention (paragraph 8.5 of the Views).
The decision that the author was unable to stand trial because of his intellectual and psychosocial disabilities resulted in the denial of his right to exercise his legal capacity in order to declare his innocence and challenge the incriminating evidence. Furthermore, while noting the State party's argument that the Northern Territory judicial system provides persons with disabilities with the same access to services, buildings and facilities as persons without disabilities, and that the State party is not aware of any rejected requests to support the author's participation in the proceedings, the Committee also noted The author's statement that the law did not provide for changes and adjustments that would make it possible to determine his guilt in committing crimes, taking into account his cognitive impairments. The Committee concluded that the State party's authorities did not provide adequate support or facilities to enable the author to stand trial and exercise his legal capacity. Therefore, he was never given the opportunity to seek a determination on the criminal charges against him. The Committee considered that, although States parties have some discretion to determine the procedural mechanisms that allow persons with disabilities to exercise their legal capacity (See: Jungelin v. Sweden (CRPD/C/12/D/5/2011), paragraph 10.5.), the relevant rights of the person concerned must be respected. In the author's case, this did not happen because he did not have the opportunity to do so and was not provided with adequate support or adaptation to exercise his rights to access justice and a fair trial. In view of the above, the Committee concluded that the situation in question amounted to a violation of the author's rights under article 12, paragraphs 2 and 3, and article 13, paragraph 1, of the Convention (paragraph 8.7 of the Views) (See Noble v. Australia, paragraph 8.6.).
The Committee noted the following - according to the decision of the Supreme Court of 4 December 2007 to declare the author unable to stand trial, the author was placed in prison after the decision of the Supreme Court of 22 December 2008. The Committee also stressed that the judges of the Supreme Court had expressed concern about the author's detention in a criminal justice institution, but this decision was taken due to the lack of alternative options and support services. Therefore, the decision to detain the author was made on the basis of an assessment by the State party's authorities of the potential consequences of his intellectual disability in the absence of a criminal conviction, which made his disability the main reason for his detention. Therefore, the Committee considered that the author's detention amounted to a violation of article 14, paragraph 1 (b), of the Convention, according to which the presence of a disability in no case can serve as a basis for deprivation of liberty (paragraph 8.8 of the Views) (See also Noble v. Australia, paragraph 8.7.).
The author claimed that he was detained in maximum security conditions, in the same room with convicts, was subjected to compulsory treatment and was also subjected to acts of violence by other prisoners. The State party acknowledged that the author was not always held separately from the convicts, he was temporarily held in isolation and sometimes he was subjected to compulsory treatment. In addition, the Committee noted that the author was detained, first in the Alice Springs Correctional Center and then in an isolation care facility. He was detained for more than nine years without any preliminary information regarding the expected length of his detention. His detention was considered indefinite because, in accordance with article 43ZC of Part II.A of the Criminal Code of the Northern Territory, the supervision order was issued for an indefinite period. Taking into account the irreparable psychological consequences that indefinite detention can have on a detained person, the Committee considered that the indefinite detention to which the author was subjected amounted to inhuman and degrading treatment. Therefore, the Committee considered that, even if the author had not proved that he had been subjected to violence by other prisoners, the indefinite nature of his detention, detention in a correctional center without a criminal conviction, periodic isolation, compulsory treatment and detention with convicted prisoners amounted to a violation of article 15 of the Convention (paragraph 8.10 of the Views).
The Committee's conclusions: The State party has not fulfilled its obligations under articles 5, 12, 13, 14 and 15 of the Convention.
Source of the publication: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4718-on-march-12-2020-the-case-was-won-in-the-un-committee-on-the-rights-of-persons-with-disabilities .
残疾人权利委员会2020年3月12日在"Christopher Leo诉澳大利亚"一案(第17/2013号来文)中的意见。
2013年协助来文提交人准备了申诉。 随后，将申诉转达澳大利亚。
摘要：委员会注意到提交人根据《残疾人权利公约》第5条所作的声明，即《北领地刑法典》第二.A部分具有歧视性，因为它只适用于认知障碍者，并规定无限期逮捕这些人，即使他们在犯下刑事罪行时没有确定有罪，而没有认知障碍者, 通过适用正当程序和公平审判的规则，保护他们免受这种待遇。
委员会的法律立场：委员会回顾，根据《残疾人权利公约》第5条第1款和第2款，缔约国必须确保所有人在法律面前一律平等，并有权在不受任何歧视的情况下得到平等保护和平等使用法律，为了促进平等和消除歧视，缔约国必须采取一切适当步骤确保合理的便利。 委员会还提请注意这样一个事实，即歧视可能是由于一项不具有歧视目的的规范或措施的歧视性影响而产生的，但对残疾人的影响不成比例(《意见》第8.3段)(见："S.k.诉巴西"(CRPD/C/12/D/10/2013)第6.4段和Noble诉澳大利亚第8.3段)。).
正如委员会关于平等和不歧视的第6号一般性意见(2018年)第16段所解释的，委员会认为"平等使用法律"的概念意味着缔约国必须消除障碍，获得法律规定的平等获得法律和司法的所有保障和利益，以捍卫权利(《考虑》第8.4段)。
《公约》承认，残疾人由于能力有限，不必生活在某些住房条件下。 此外，将残疾人安置在专门机构作为向他们提供国家精神病服务的一个条件，显示了基于残疾的不平等待遇，因此具有歧视性（考虑因素第8.5段）。
委员会重申，残疾人的地位或任何侵犯行为的存在绝不应作为剥夺个人法律行为能力或第12条规定的任何权利的依据(见：委员会关于法律面前人人平等的第1号一般性意见(2014年)第9段)。根据第2款，第12条缔约国有义务承认残疾人在生活的所有方面与其他人平等的基础上具有法律行为能力。 根据第12条第3款，缔约国必须确保残疾人能够获得行使其法律行为能力所需的支助。 委员会还回顾，根据第13条第1款，缔约国必须确保残疾人在与其他人平等的基础上有效诉诸司法，包括规定程序和年龄适当的调整(《意见》第8.6段)。
委员会指出尽管缔约国在确定允许残疾人行使法律行为能力的程序机制方面有一定的酌处权(见Jungelin诉瑞典(CRPD/C/12/D/5/2011)第10.5段。），有关人士的有关权利必须得到尊重（第8.7段的考虑）。
自由和人格完整是每个人被赋予的最宝贵的权利之一。 特别是，所有残疾人，特别是智力和社会心理残疾的人，都有权根据《公约》第14条享有自由(《意见》第8.8段)。
委员会强调，缔约国有特殊机会保护被剥夺自由者的权利，因为他们对这些人行使控制权(见：Guerrero Lares诉委内瑞拉玻利瓦尔共和国(CAT/C/54/D/456/2011)，第6.4段，Irusta诉阿根廷"(CED/C/10/D/1/2013)，第10.5段。),包括防止违反第15条的任何形式的待遇,并确保《公约》所载的权利。 在这方面,缔约国当局应特别注意有关人员的具体需要和可能的脆弱性,包括由于其残疾。 委员会回顾说，如果被剥夺自由的残疾人不采取适当措施并在需要时提供足够的合理便利，可能构成对《公约》第15条第2款的违反(《意见》第8.9段)。
委员会对案件事实情况的评估：根据《北领地刑法典》第二.A部分，被发现无法受审的人可以被无限期拘留，因为根据《刑法典》第43zc条的规定，可以无限期地发布监督令，同时考虑到修改、取消或严重修改监督令的条件。 被发出监督令的人在证明并非如此之前，大概会被认为在精神上仍然不能被带到法庭。 与此同时，他或她没有机会在法庭上行使他或她的法律行为能力。 2007年11月，提交人被指控犯有简单的严重攻击罪。 2007年12月，他被宣布不适合受审。 发布了拘留令提交人被关押在爱丽斯斯普林斯惩教中心直到2013年6月他被安置在隔离护理设施。 最后，在2016年11月7日，他被转移到他独自居住的社区住所。 委员会注意到，在提交人被拘留的整个过程中，整个司法程序都集中在他接受审判的精神能力上，而不给他任何机会宣布无罪或对对他的指控作出答复。 委员会还考虑到，根据现有资料，缔约国没有分析可以采取哪些措施来支持来文提交人并确保其法律行为能力，也没有在这方面采取任何步骤。 由于适用了《刑法》第二.A部分，在审判的任何阶段都没有听取提交人的意见，这剥夺了他获得公平审判的权利以及法律的保护和平等使用的权利。 委员会认为，《刑法典》第二部分A导致对提交人案件的歧视性待遇，违反了《公约》第五条第1和第2款(《意见》第8.4段)。
委员会还注意到提交人声称，他被拘留在一个只为残疾人设立的隔离照料设施内，构成了违反《公约》第五条的行为。 委员会考虑到缔约国的说法，即提交人曾受到政权监督令，被安置在这个新的专门机构，并得到了与他的残疾有关的最高水平的照顾和支助服务。 提交人留在该机构直到2016年11月7日他被转移到一个社区住所在那里他得到了具体的支持。 在这方面，委员会注意到，根据案卷所载的资料，在有关拘留和安置的程序的任何阶段都没有征求提交人的意见。.. 委员会得出结论认为2013年6月至2016年11月期间提交人因残疾而被安置在一个特别机构相当于违反了《公约》第5条(《意见》第8.5段)。
提交人因智力和心理社会残疾而无法接受审判的决定导致他行使法律行为能力的权利被剥夺，以宣布他无罪并对有罪的证据提出质疑。 此外，委员会注意到缔约国的论点，即北领地司法系统为残疾人提供与无残疾人同样的服务、建筑物和设施，而且缔约国不知道有任何被拒绝的支持提交人参加诉讼的请求，但委员会还注意到提交人的声明，即法律没有规定修改和调整，以便能够确定他犯下的罪行，同时考虑到他的认知障碍。 委员会的结论是，缔约国当局没有提供足够的支助或便利，使提交人能够接受审判和行使其法律行为能力。 因此，他从未有机会就对他的刑事指控寻求确定。 委员会认为尽管缔约国在确定允许残疾人行使法律行为能力的程序机制方面有一定的酌处权(见Jungelin诉瑞典(CRPD/C/12/D/5/2011)第10.5段。），有关人士的有关权利必须得到尊重。 在提交人的案件中，这种情况没有发生，因为他没有机会这样做，也没有得到充分的支持或适应，以行使他诉诸司法和公平审判的权利。 鉴于上述情况，委员会得出结论认为，所涉情况相当于侵犯了提交人根据《公约》第十二条第2款和第3款以及第十三条第1款所享有的权利(《意见》第8.7段)(见Noble诉澳大利亚，第8.6段)。).
委员会注意到以下情况--根据最高法院2007年12月4日宣布提交人无法受审的决定，提交人在最高法院2008年12月22日作出决定后被关进监狱。 委员会还强调最高法院法官曾对提交人被拘留在刑事司法机构表示关切但这一决定是由于缺乏替代选择和支助服务而作出的。 因此，拘留提交人的决定是根据缔约国当局对他在没有刑事定罪的情况下智力残疾的潜在后果的评估作出的，这使他的残疾成为拘留他的主要原因。 因此，委员会认为，对提交人的拘留相当于违反了《公约》第十四条第1款(丑)项，根据该款，残疾的存在在任何情况下都不能作为剥夺自由的依据(《意见》第8.8段)(另见Noble诉澳大利亚，第8.7段)。).
提交人声称，他是在最安全的条件下被拘留的，与罪犯住在同一个房间里，受到强制性待遇，也受到其他囚犯的暴力行为。 缔约国承认，提交人并非总是与罪犯分开关押，他被暂时隔离关押，有时还受到强制性待遇。 此外，委员会注意到提交人被拘留，先是在爱丽斯斯普林斯惩教中心，然后在隔离护理设施。 他被拘留了九年多，没有任何关于预期拘留时间的初步资料。 对他的拘留被认为是无限期的，因为根据《北领地刑法典》第二部分A第43ZC条，监督令是无限期的。 考虑到无限期拘留可能对被拘留者造成不可弥补的心理后果，委员会认为，对提交人的无限期拘留相当于不人道和有辱人格的待遇。 因此，委员会认为，即使提交人没有证明他遭受过其他囚犯的暴力，对他的无限期拘留、在没有刑事定罪的情况下被拘留在教养中心、定期隔离、强制性待遇和与已定罪的囚犯拘留都违反了《公约》第十五条(《意见》第8.10段)。
委员会的结论：缔约国没有履行《公约》第五条、第十二条、第十三条、第十四条和第十五条所规定的义务。
出版物的来源: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4719-2020-3-15 .
