Дополнения от 17.07.2024 к практике в Комитетах ООН
Соображения Комитета по правам человека от 27 июля 2018 г. по делу Ф.А. против Российской Федерации (сообщение N 2189/2012).
В 2012 году автору сообщения была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Российской Федерации.
Тема сообщения: выдача в Узбекистан.
Вопросы существа: запрет пыток, произвольное содержание под стражей.
Правовые позиции Комитета: Комитет ссылается на пункт 12 своего [З]амечания общего порядка N 31 (2004) о характере общего юридического обязательства, налагаемого на государства - участники Пакта, в котором он указывает на обязательство государств-участников не экстрадировать, не депортировать, не высылать и не выдворять каким-либо иным образом лицо со своей территории, когда имеются серьезные основания полагать, что существует реальная опасность причинения невозместимого вреда, такого как предусмотренный в статьях 6 и 7 Пакта. Комитет также указал, что такая опасность должна быть личной (См. Х. против Дании (CCPR/C/110/D/2007/2010), пункт 9.2.) и что существует высокий порог при представлении серьезных оснований для определения наличия реальной опасности причинения непоправимого вреда (См. Х. против Дании, пункт 9.2, и Х. против Швеции (CCPR/C/103/D/1833/2008), пункт 5.18.). При оценке существующей опасности должны быть приняты во внимание все соответствующие факты и обстоятельства, включая общее положение в области прав человека в стране происхождения автора. Комитет далее ссылается на свою правовую практику, в соответствии с которой следует придавать весомое значение проведенной государством-участником оценке (См. Лин против Австралии (CCPR/C/107/D/1957/2010), пункт 9.3, и Э.П. и Ф.П. против Дании (CCPR/C/115/D/2344/2014), пункт 8.4.), и отмечает, что по общему правилу именно судам государств - участников Пакта надлежит производить оценку фактов и доказательств или же обеспечивать применение внутреннего законодательства в каком-либо конкретном деле, кроме как если может быть доказано, что такая оценка или применение явным образом носили произвольный характер или составили очевидную ошибку или отказ в правосудии (пункт 9.3 Соображений) (См. Э.П. и Ф.П. против Дании, пункт 8.4.).
Комитет ссылается на свое [З]амечание общего порядка N 35 о праве на свободу и личную неприкосновенность, в которой он напоминает, что статья 9 Пакта требует, чтобы порядок осуществления разрешенного законом лишения свободы также устанавливался в соответствии с законом, а государствам-участникам следует обеспечивать соблюдение таких предписанных законом процедур (пункт 23) (пункт 9.6 Соображений).
Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: Комитет принимает к сведению утверждение автора о том, что его выдача из Российской Федерации в Узбекистан создаст для него угрозу применения пыток, что противоречит статье 7 Пакта (пункт 9.2 Соображений).
Комитет отмечает, что утверждения автора о том, что в случае выдачи в Узбекистан он подвергнется пыткам, были рассмотрены Федеральной миграционной службой государства-участника в ходе процедуры определения статуса беженца и судами государства-участника в ходе рассмотрения решения о его выдаче, которые установили, что в обоих случаях он не обосновал свое утверждение о наличии у него реальной, предсказуемой и личной опасности подвергнуться пыткам в случае возвращения в Узбекистан. Комитет также отмечает, что боязнь автора подвергнуться пыткам связана с предполагаемыми угрозами в адрес его брата за критику узбекских властей в 2009 и 2011 годах и с общим положением в области прав человека в стране происхождения, а не с его конкретным делом. Комитет отмечает, что автор не оспаривает тот факт, что до своего задержания в Москве в 2011 году в связи с запросом о выдаче он несколько раз свободно посещал Узбекистан и возвращался обратно в Российскую Федерацию без каких-либо проблем с узбекскими властями, например при пересечении узбекской границы. Комитет также отмечает, что, согласно имеющейся информации, автор и его брат были привлечены к ответственности по обвинениям в мошенничестве в Узбекистане, при этом ничто не указывает на политическую подоплеку этих обвинений. Комитет также отмечает отсутствие каких-либо доказательств того, что решения властей государства-участника были явно необоснованными в отношении утверждений автора. В свете вышеизложенного Комитет не может сделать вывод, что представленная ему информация свидетельствует о том, что выдача автора в Узбекистан подвергает его реальной опасности бесчеловечного обращения, противоречащего статье 7 Пакта (пункт 9.4 Соображений).
Комитет далее принимает к сведению утверждение автора, содержащееся в его последующем представлении 19 августа 2012 года, о том, что его содержание под стражей в ожидании выдачи после 7 декабря 2011 года является нарушением статьи 9 Пакта. Комитет принимает к сведению утверждение автора о том, что он постоянно содержался под стражей в течение более 10 месяцев до его выдачи. Он также отмечает его утверждение о том, что Узбекистан не представил запрос о выдаче в требуемые сроки в соответствии с применимым законодательством и что поэтому его задержание является нарушением закона. Комитет... отмечает, что государство-участник не ответило на эти конкретные утверждения (пункт 9.5 Соображений).
Комитет отмечает, что автор был задержан 5 ноября 2011 года в Российской Федерации на основании ордера, выданного в отношении него Узбекистаном, и что 7 ноября 2011 года прокуратурой Пресненского района в Москве было вынесено постановление о его заключении под стражу в ожидании выдачи. Выдача автора была запрошена Генеральной прокуратурой Узбекистана 9 декабря 2011 года. Пункт 1 статьи 62 Минской конвенции, регулирующий вопросы выдачи между странами Содружества Независимых Государств, предусматривает, что лицо, взятое под стражу в ожидании выдачи, должно быть освобождено, если требование о его выдаче не поступит в течение одного месяца со дня взятия под стражу. Комитет отмечает, что Узбекистан не ратифицировал... [П]ротокол к Минской конвенции, в соответствии с которым этот период был продлен до 40 дней со дня взятия под стражу (пункт 9.7 Соображений).
Комитет.... отмечает, что в своей апелляции на второе продление срока содержания под стражей автор утверждал, что власти не представили никаких оснований, которые оправдывали бы его [лишение свободы], таких как исключительная сложность предъявляемых ему уголовных обвинений или какие-то конкретные меры с связи с выдачей...; что в статье 109 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не содержится ссылки на какие-либо обстоятельства, оправдывающие продолжающееся содержание под стражей лица после получения в его отношении запроса о выдаче и принятия решения о его выдаче Генеральной прокуратурой; что запрос о выдаче был получен из Узбекистана более чем через месяц после задержания автора в нарушение требований Минской конвенции и конституционных прав автора; и что поэтому автора следовало освободить. Комитет отмечает, что, подтвердив решение районного суда о втором продлении срока содержания под стражей,... суд кратко изложил основания для продления, не представив дополнительных обоснований. Комитет отмечает, что ни национальные суды, ни государство-участник не рассмотрели конкретные аргументы против продления срока содержания под стражей, выдвинутые адвокатом автора. В отсутствие каких-либо объяснений со стороны государства-участника Комитет считает, что утверждениям автора следует уделить должное внимание. Соответственно, с учетом обстоятельств настоящего дела Комитет считает, что представленные факты свидетельствуют о нарушении прав автора по статье 9 Пакта (пункт 9.9 Соображений).
Источник публикации: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4859-27-iyulya-2018-goda-vyigrano-delo-v-komitete-oon-po-pravam-cheloveka .
Views of the Human Rights Committee of July 27, 2018 in the case of F.A. v. the Russian Federation (communication No. 2189/2012).
In 2012, the author of the communication was assisted in preparing a complaint. Subsequently, the complaint was communicated to the Russian Federation.
Subject of the message: extradition to Uzbekistan.
Substantive issues: prohibition of torture, arbitrary detention.
Legal positions of the Committee: The Committee refers to paragraph 12 of its general comment No. 31 (2004) on the nature of the general legal obligation imposed on States parties to the Covenant, in which it refers to the obligation of States parties not to extradite, deport, expel or otherwise expel a person from its territory, when there are serious grounds to believe that there is a real risk of causing irreparable harm, such as provided for in articles 6 and 7 of the Covenant. The Committee also indicated that such a danger should be personal (See H. Denmark (CCPR/C/110/D/2007/2010), paragraph 9.2.) and that there is a high threshold for presenting serious grounds for determining whether there is a real risk of irreparable harm (See X. v. Denmark, paragraph 9.2, and X. Sweden (CCPR/C/103/D/1833/2008), paragraph 5.18.). In assessing the existing danger, all relevant facts and circumstances, including the general human rights situation in the author's country of origin, must be taken into account. The Committee further refers to its jurisprudence, according to which weight should be given to the assessment carried out by the State party (See Lin v. Australia (CCPR/C/107/D/1957/2010), paragraph 9.3, and E.P. and F.P. Denmark (CCPR/C/115/D/2344/2014), para. 8.4.), and notes that, as a general rule, it is for the courts of the States parties to the Covenant to assess the facts and evidence or to ensure the application of domestic law in a particular case, except if it can be proved, that such an assessment or application was clearly arbitrary or amounted to an obvious error or denial of justice (paragraph 9.3 of the Considerations) (See E.P. and F.P. v. Denmark, paragraph 8.4.).
The Committee refers to its general comment No. 35 on the right to liberty and security of person, in which it recalls that article 9 of the Covenant requires that the procedure for the exercise of lawful deprivation of liberty also be established in accordance with the law, and States parties should ensure compliance with such procedures prescribed by law (paragraph 23) (paragraph 9.6 of the Considerations).
The Committee's assessment of the factual circumstances of the case: The Committee takes note of the author's claim that his extradition from the Russian Federation to Uzbekistan would put him at risk of being subjected to torture, which is contrary to article 7 of the Covenant (paragraph 9.2 of the Views).
The Committee notes that the author's allegations that he would be subjected to torture if extradited to Uzbekistan were examined by the Federal Migration Service of the State party during the refugee status determination procedure and by the courts of the State party during the consideration of the decision on his extradition, which found that in both cases he did not substantiate his claim of He is in real, foreseeable and personal danger of being subjected to torture if returned to Uzbekistan. The Committee also notes that the author's fear of being subjected to torture is related to the alleged threats against his brother for criticizing the Uzbek authorities in 2009 and 2011 and to the general human rights situation in the country of origin, and not to his specific case. The Committee notes that the author does not dispute the fact that prior to his detention in Moscow in 2011 in connection with an extradition request, he freely visited Uzbekistan several times and returned back to the Russian Federation without any problems with the Uzbek authorities, for example when crossing the Uzbek border. The Committee also notes that, according to available information, the author and his brother were prosecuted on charges of fraud in Uzbekistan, while there is nothing to indicate a political background to these charges. The Committee also notes the absence of any evidence that the decisions of the State party's authorities were manifestly unfounded in relation to the author's allegations. In the light of the above, the Committee cannot conclude that the information provided to it indicates that the author's extradition to Uzbekistan exposes him to a real risk of inhuman treatment contrary to article 7 of the Covenant (paragraph 9.4 of the Views).
The Committee further notes the author's claim, contained in his subsequent submission on 19 August 2012, that his detention pending extradition after 7 December 2011 constitutes a violation of article 9 of the Covenant. The Committee takes note of the author's claim that he was continuously detained for more than 10 months prior to his extradition. He also notes his claim that Uzbekistan has not submitted an extradition request within the required time frame in accordance with applicable law and that his detention is therefore a violation of the law. The Committee... Notes that the State party has not responded to these specific allegations (paragraph 9.5 of the Views).
The Committee notes that the author was detained on 5 November 2011 in the Russian Federation on the basis of a warrant issued against him by Uzbekistan, and that on 7 November 2011, the Presnensky District Prosecutor's Office in Moscow ordered his detention pending extradition. The extradition of the author was requested by the Prosecutor General's Office of Uzbekistan on December 9, 2011. Paragraph 1 of Article 62 of the Minsk Convention, which regulates extradition between the countries of the Commonwealth of Independent States, provides that a person taken into custody pending extradition must be released if the request for his extradition is not received within one month from the date of detention. The Committee notes that Uzbekistan has not ratified... [P]The protocol to the Minsk Convention, according to which this period was extended to 40 days from the date of detention (paragraph 9.7 of the Considerations).
The Committee.... Notes that in his appeal against the second extension of his detention, the author claimed that the authorities had not presented any grounds that would justify his [deprivation of liberty], such as the exceptional complexity of the criminal charges against him or any specific measures in connection with extradition...; that article 109 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation does not refer to any circumstances justifying the continued detention of a person after receiving an extradition request against him and the decision to extradite him by the Prosecutor General's Office; that the extradition request was received from Uzbekistan more than a month after the author's detention in violation of the requirements The Minsk Convention and the author's constitutional rights; and that the author should therefore have been released. The Committee notes that, having confirmed the decision of the District Court on the second extension of the period of detention,... The court briefly outlined the reasons for the extension, without providing additional justification. The Committee notes that neither the national courts nor the State party have considered the specific arguments against the extension of the period of detention put forward by the author's lawyer. In the absence of any explanation from the State party, the Committee considers that due consideration should be given to the author's allegations. Accordingly, in the circumstances of the present case, the Committee considers that the facts presented reveal a violation of the author's rights under article 9 of the Covenant (paragraph 9.9 of the Views).
Source of the publication: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4860-on-july-27-2018-the-case-was-won-in-the-un-human-rights-committee .
人权事务委员会2018年7月27日关于F.A.诉俄罗斯联邦案的意见(第2189/2012号来文)。
2012年协助来文提交人准备了申诉。 随后，将控诉转达俄罗斯联邦。
电文主题：引渡到乌兹别克斯坦。
实质性问题：禁止酷刑、任意拘留。
委员会的法律立场：委员会提到其关于《公约》缔约国所承担的一般法律义务性质的第31号一般性意见(2004年)第12段，其中提到缔约国有义务在有严重理由相信确实存在造成无法弥补的损害的危险时，如《公约》第六条和第七条所规定的那样，不将某人引渡、驱逐、驱逐或以其他方式驱逐出其领土。 委员会还指出，这种危险应是个人的（见 H.丹麦(CCPR/C/110/D/2007/2010)，第9.2段。(见X.v.丹麦,第9.2段和X.瑞典(CCPR/C/103/D/1833/2008),第5.18段)。). 在评估现有危险时,必须考虑到所有有关的事实和情况,包括发件人原籍国的一般人权情况。 委员会还提到其判例，根据该判例，应重视缔约国进行的评估(见Lin诉澳大利亚(CCPR/C/107/D/1957/2010)，第9.3段，以及E.P.和F.P.)。 丹麦(CCPR/C/115/D/2344/2014)，第13段。 8.4.)，并指出，作为一般规则，应由《公约》缔约国法院评估事实和证据，或确保在特定案件中适用国内法，除非可以证明这种评估或适用显然是任意的，或构成明显的错误或拒绝司法(考虑因素第9.3段)(见E.P.和F.P.诉丹麦，第8.4段)。).
委员会提及其关于人身自由和安全权利的第35号一般性意见，其中回顾《公约》第九条要求依法规定行使合法剥夺自由的程序，缔约国应确保遵守法律规定的这种程序(第23段)(考虑因素第9.6段)。
委员会对案件事实情况的评估：委员会注意到提交人声称，将他从俄罗斯联邦引渡到乌兹别克斯坦将使他面临遭受酷刑的危险，这违反了《公约》第七条(《意见》第9.2段)。
委员会注意到，缔约国联邦移民局在难民地位确定程序期间和缔约国法院在审议关于引渡他的决定期间审查了提交人关于他如果被引渡到乌兹别克斯坦将遭受酷刑的指控，缔约国法院认为，在这两个案件中，他没有证实他关于他如果被遣返乌兹别克斯坦将面临遭受酷刑的真实、可预见和个人危险的说法。 委员会还注意到，提交人害怕遭受酷刑，这与据称他的兄弟在2009年和2011年因批评乌兹别克当局而受到威胁有关，与原籍国的一般人权状况有关，而不是与他的具体案件有关。 委员会注意到，提交人对以下事实没有异议：在2011年因引渡请求而被拘留在莫斯科之前，他曾多次自由访问乌兹别克斯坦，并在没有与乌兹别克斯坦当局发生任何问题的情况下返回俄罗斯联邦，例如在越过乌兹别克斯坦边界时。 委员会还注意到，根据现有资料，提交人及其兄弟在乌兹别克斯坦因欺诈罪被起诉，但没有任何证据表明这些指控的政治背景。 委员会还注意到，没有任何证据表明缔约国当局的决定显然没有根据提交人的指控。 鉴于上述情况，委员会不能得出结论认为，所提供的资料表明，将提交人引渡到乌兹别克斯坦使他面临违反《公约》第七条的不人道待遇的真正危险(《意见》第9.4段)。
委员会还注意到提交人在其后于2012年8月19日提交的来文中提出的申诉即他在2011年12月7日后被引渡之前被拘留构成违反《公约》第九条的行为。 委员会注意到提交人声称，他在被引渡前连续被拘留10个多月。 他还指出，他声称乌兹别克斯坦没有根据适用法律在规定的时限内提出引渡请求，因此对他的拘留是违法的。 委员会。.. 注意到缔约国没有对这些具体指控作出答复(《意见》第9.5段)。
委员会注意到提交人于2011年11月5日根据乌兹别克斯坦对他发出的逮捕令在俄罗斯联邦被拘留2011年11月7日莫斯科Presnensky地区检察官办公室下令将他 乌兹别克斯坦总检察长办公室于2011年12月9日要求引渡提交人。 《明斯克公约》第62条第1款对独立国家联合体各国之间的引渡作出了规定，规定在引渡前被拘留的人，如果在被拘留之日起一个月内没有收到引渡请求，则必须释放。 委员会注意到乌兹别克斯坦尚未批准。.. [P]《明斯克公约议定书》,根据该议定书,这一期限自拘留之日起延长至40天(考虑因素第9.7段)。
委员会。... 注意到提交人在就第二次延长拘留期限提出的上诉中称，当局没有提出任何理由证明他[剥夺自由]是合理的，例如对他的刑事指控非常复杂或与引渡有关的任何具体措施。..; 俄罗斯联邦《刑事诉讼法》第109条没有提到任何情况，证明在收到对某人的引渡请求和检察长办公室引渡他的决定后继续拘留他是正当的；引渡请求是在提交人被拘留一个多月后收到的，违反了明斯克公约的要求和提交人的宪法权利；因此提交人应该被释放。 委员会注意到,在确认了地区法院关于第二次延长拘留期的决定后,.. 法院简要概述了延期的原因，但没有提供额外的理由。 委员会注意到，国家法院和缔约国都没有审议提交人律师提出的反对延长拘留期的具体论点。 在缔约国没有作出任何解释的情况下，委员会认为应适当考虑提交人的指控。 因此，在本案的情况下，委员会认为所提出的事实表明，提交人根据《公约》第九条享有的权利受到侵犯(《意见》第9.9段)。
出版物的来源: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4861-2018-7-27 .
