Третейские суды о недвижимости: практика работы, споры, анализ
Механизм арбитража урегулирован вступившим в силу с 01.09.2016 Федеральным законом от 29 декабря 2015 N 382-ФЗ "Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации" (Закон об арбитраже), исходя из положений которого третейским разбирательством является процесс разрешения спора третейским судом и принятие им соответствующего решения. При этом третейский суд - суд негосударственный, избираемый сторонами для разрешения возникшего спора.
В Федеральном законе от 13.07.2015 N 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости" отсутствует специальный механизм государственной регистрации прав на недвижимость на основании решений третейских судов. Однако особенности внесения сведений в Единый государственный реестр недвижимости на основании решений третейских судов установлены Законом об арбитраже. По смыслу статьи 43 названного Закона для регистрации прав на недвижимое имущество на основании решения третейского суда необходимо получение исполнительного листа компетентного суда и представление его на государственную регистрацию наряду с заявлением о государственной регистрации прав и непосредственно решением третейского суда, даже если такое решение исполняется сторонами добровольно.
Таким образом, после вынесения решения третейского суда в целях осуществления государственной регистрации прав лицу, в пользу которого вынесено такое решение, необходимо обратиться в суд, арбитражный суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда по правилам гл. 47 ГПК РФ, гл. 30 АПК РФ.
Третейские суды, будучи альтернативной формой защиты права и действуя в качестве институтов гражданского общества, наделены публично значимыми функциями, но не входят в российскую судебную систему и не осуществляют судебную власть. Третейский суд относится к числу общепризнанных способов разрешения гражданско-правовых споров, в том числе споров о правах на недвижимое имущество.
В ГПК РФ в качестве оснований для отмены решения третейского суда либо для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное его исполнение названы неподведомственность спора третейскому суду и противоречие его решения публичному порядку РФ. Установленная государственным судом недобросовестность сторон третейского разбирательства (в том числе игнорирование ими интересов третьих лиц, создание видимости частноправового спора с целью его передачи на разрешение третейского суда, злоупотребление правом) может послужить основанием для вывода о нарушении публичного порядка РФ, однако государственный суд должен мотивировать такой вывод в своем определении и исчерпывающе его обосновать.
16 апреля 2024 года Конституционным Судом РФ вынесено Постановление N 18-П по делу о проверке конституционности пункта 2 части четвертой статьи 426 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина И.Ю.К. Постановлением разъяснено, имеет ли право рассматривать третейский суд споры о недвижимом имуществе и каким образом принятые им решения должны приводиться в исполнение.
В 2021 году заявитель вместе с компаньоном купили у организации нежилое здание. Позднее в том же году заявитель обратился в третейский суд в связи с возникшим спором. Третейский суд признал заявителя единственным покупателем по договору купли-продажи и закрепил за ним право собственности на спорное здание. Заседание проходило за закрытыми дверьми, без протокола и устных слушаний. Принятое решение не упоминает о наличии возражений ответчика касательно иска. Однако при обращении в суд общей юрисдикции за выдачей исполнительного листа заявитель столкнулся с проблемой - городской суд отказал ему, сославшись на положения пункта 2 части 4 статьи 426 ГПК РФ. По мнению суда, принудительное исполнение данного решения не соответствует публичному порядку Российской Федерации, так как, возможно, имело место создание "видимости частноправового спора с отнесением его на рассмотрение третейского суда для получения права собственности на здание, расположенное в ином субъекте РФ". Заявитель попытался обжаловать отказ, но кассационный суд общей юрисдикции не обнаружил оснований для его отмены, а поданная в Верховный Суд РФ жалоба не была передана на рассмотрение по существу с указанием на то, что вопросы права собственности на недвижимость входят в компетенцию госорганов, так как носят публично-правовой характер. Заявитель направил жалобу в Конституционный Суд РФ, усомнившись в конституционности положений Гражданского процессуального кодекса РФ, позволяющих суду отказать в выдаче исполнительного листа на основании решения третейского суда о праве собственности на недвижимое имущество, если усматривается противоречие публичному порядку Российской Федерации.
По результатам рассмотрения дела КС РФ напомнил, что уже обращался к вопросу о компетенции третейского суда в части разрешения споров о правах на недвижимое имущество. Так, в Постановлении от 3 октября 2023 г. N 46-П сформулирована правовая позиция, согласно которой законодательство не исключает обязанности государственного суда удовлетворить заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда по спору о праве на недвижимое имущество. Такой отказ допускается лишь в случае, когда суд установит и исчерпывающим образом мотивирует вывод о противоречии исполнения данного решения или самого этого решения публичному порядку (Постановление Конституционного Суда РФ от 16 апреля 2024 г. N 18-П).
Эта правовая позиция сохраняет свою актуальность и в настоящее время.
Дополнительно КС РФ указал, что в силу действующего правового регулирования государственный суд, рассматривающий заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, при возникновении обоснованных сомнений в его соответствии публичному порядку (включая требования о добросовестном поведении и о соблюдении императивных норм) должен принять предусмотренные процессуальным законодательством меры для того, чтобы предотвратить получение сторонами спора преимуществ из своего незаконного или недобросовестного поведения. О получении подобных преимуществ во всяком случае свидетельствует принятие третейским судом такого решения, которое в силу явного противоречия нормам материального права и устоявшейся правоприменительной практике очевидно не могло бы быть принято государственным судом, а в случае принятия было бы отменено вышестоящей судебной инстанцией.
Показательным является и Определение Верховного Суда Российской Федерации от 28 мая 2019 г. N 32-КГ19-7. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации рассмотрела дело по заявлению К.Г.В. о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение арбитражного решения третейского суда по иску К.Г.В. к Л.Н.В. о взыскании задолженности по договору займа и обращении взыскания на заложенное имущество.
Так, К.Г.В. обратился в суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение арбитражного решения третейского суда, образованного сторонами для разрешения конкретного спора, в составе единоличного арбитра коллегии автономных третейских судей (арбитров) "Ф." (г. Саратов) от 8 августа 2018 г. по делу N КАТС 64-5-6/2018 по иску К.Г.В. к Л.Н.В. о взыскании задолженности по договору займа и обращении взыскания на заложенное имущество на том основании, что ответчиком решение в добровольном порядке не исполняется.
Определением Октябрьского районного суда г. Саратова от 20 сентября 2018 г. в удовлетворении заявления К.Г.В. отказано. В кассационной жалобе К.Г.В. просил отменить указанное судебное постановление.
Арбитражным решением третейского суда, образованного сторонами для разрешения конкретного спора, в пользу К.Г.В. с Л.Н.В. взысканы задолженность по договору займа и обращено взыскание на заложенное имущество.
Отказывая в выдаче исполнительного листа, суд исходил из того, что предметом рассмотрения третейского суда являлось требование об обращении взыскания на жилое помещение, которое включает государственную регистрацию перехода права собственности на указанный объект недвижимости, а правоотношения, связанные с процедурой государственной регистрации имеют публично-правовой характер, в связи с чем разрешение такого спора третейским, а не государственным судом противоречит публичному порядку Российской Федерации, и в силу пункта 2 части 4 статьи 426 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение третейского суда не подлежит принудительному исполнению.
С выводами районного суда согласиться нельзя по следующим основаниям.
В части 4 статьи 426 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации указано, что суд отказывает в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, если установит, что приведение в исполнение решения третейского суда противоречит публичному порядку Российской Федерации.
В выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда по приведенному основанию может быть отказано и в случае, если сторона, против которой вынесено решение, не ссылается на указанное основание (часть 2).
Конституционно-правовой смысл законоположений, выявленный Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 26 мая 2011 г. N 10-П по делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 11 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 2 статьи 1 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации", статьи 28 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", пункта 1 статьи 33 и статьи 51 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)" в связи с запросом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, является общеобязательным, что исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике, что не было учтено судом при рассмотрении заявления К.Г.В. и привело к нарушению его прав на эффективную судебную защиту.
Кроме того, при рассмотрении кассационной жалобы К.Г.В. судья Саратовского областного суда в Определении об отказе в передаче данной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции от 29 ноября 2018 г. указала, что на дату рассмотрения спора третейский суд не обладал достоверными сведениями о надлежащем извещении Л.Н.В. о времени и месте разрешения спора и не предпринял мер по повторному направлению уведомления в адрес ответчика, тем самым не обеспечил разумную возможность для надлежащего извещения ответчика о начале процесса в третейском суде, что также является основанием для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.
Однако судьей не учтены положения части 3 статьи 426 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой суд может отказать в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда в случаях, если сторона третейского разбирательства, против которой вынесено решение третейского суда, представит доказательства того, что не была должным образом уведомлена о назначении арбитра или о третейском разбирательстве, в том числе о времени и месте заседания третейского суда, или по другим уважительным причинам не могла представить свои объяснения (пункт 3).
Таким образом, о наличии оснований, предусмотренных частью 3 статьи 426 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, должна заявить сторона третейского разбирательства, против которой вынесено решение, и в подтверждение своих доводов представить доказательства.
Вместе с тем из материалов дела следует, что ответчик Л.Н.В. участия при рассмотрении заявления о выдаче исполнительного листа не принимал и каких-либо заявлений в суд не подавал. В связи с этим основания, предусмотренные частью 3 статьи 426 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда у суда отсутствовали.
Допущенные судом первой инстанции нарушения норм процессуального права являются существенными, повлиявшими на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов, в связи с этим Определение Октябрьского районного суда г. Саратова от 20 сентября 2018 г. подлежит отмене, а дело направлению на новое рассмотрение в районный суд.
Вопрос о подсудности или арбитрабельности третейским судам споров в отношении недвижимого имущества долгое время являлся дискуссионным в силу отсутствия в законодательстве четких критериев, позволяющих определить круг споров, которые компетентны рассматривать третейские суды, а также в силу отсутствия единообразия подходов к пониманию данного вопроса в судебной практике. Но Конституционный Суд РФ внес определенную ясность в данную дискуссию.
