Дополнения от 24.08.2024 к практике в Комитетах ООН
Дело "Артуро Медина Вела против Мексики". Соображения Комитета по правам инвалидов от 6 сентября 2019 года. Сообщение N 32/2015.
В 2015 году автору сообщения была оказана помощь в подготовке жалоб. Впоследствии жалобы была коммуницирована Мексике.
Автор заявил, что, поскольку он не был судим наравне с другими по причине признания его неподсудным и применения к нему специальной процедуры для неподсудных лиц, то он стал жертвой дискриминации ввиду инвалидности. Он утверждал: его исключили из процесса уголовного разбирательства и не предоставили ему возможности быть судимым компетентным и беспристрастным судом, что он был лишен возможности присутствовать в суде, представить доказательства в свою защиту, назначить адвокатов по своему выбору и не имел доступа к обычным средствам правовой защиты, предусмотренным уголовным законодательством, в частности, не имел возможности обжаловать решение суда. Автор сообщения также обратил внимание на то, что примененные в отношении его "меры безопасности" имели дискриминационный характер. Речь шла не только об уголовном наказании, но и о психиатрическом лечении, которому он был подвергнут против воли, так как судебные органы сочли, что он представляет "опасность" для общества. В силу инвалидности он был лишен возможности досрочного освобождения, несмотря на то, что удовлетворял всем необходимым юридическим требованиям. Он также отметил: государство-участник не выполнило свое обязательство по обеспечению запрошенного им необходимого разумного приспособления, равно как и свои обязательства по изменению и отмене положений законодательства, чреватых дискриминацией в отношении инвалидов, в нарушение статьи 5, рассматриваемой отдельно и в совокупности со статьей 4 Конвенции о правах инвалидов. Допущено нарушение отдельных положений Конвенции.
Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: что касается предполагаемого нарушения статьи 5 Конвенции, рассматриваемой в совокупности со статьей 4 Конвенции, то Комитет отметил, что, по словам автора сообщения, специальная процедура для неподсудных лиц носит дискриминационный характер по отношению к инвалидам и применение этой процедуры оборачивается ограничением прав инвалидов в рамках судебного процесса (пункт 10.2 Соображений).
Специальная процедура для неподсудных лиц, предусмотренная Уголовно-процессуальным кодексом федерального округа, устанавливает правила в рамках уголовного судопроизводства в отношении лиц с психосоциальными и интеллектуальными нарушениями. Таким образом, вопрос, который стоял перед Комитетом, заключался в том, является ли дифференцированное обращение в рамках примененной процедуры дискриминационным или нет (пункт 10.3 Соображений).
Комитет отметил, что согласно вышеупомянутой процедуре судебный орган обязан вынести заключение о поведении неподсудного лица и его способности выразить свою позицию, назначить ему защитника и вынести постановление о применении специальной процедуры в отношении лица, признанного бессрочно неподсудным. Предусматривалось, что для установления "степени неподсудности или психического расстройства судья может рассмотреть соответствующие обстоятельства, имеющие отношение к делу". По данному делу 14 сентября 2011 года автор был обвинен в краже автомобиля. Среди мер, принятых как прокуратурой, так и уголовным судом, была установлена необходимость применения специальной процедуры для неподсудных лиц на основе проведенной судмедэкспертом оценки, по итогам которой у автора было обнаружено диссоциальное расстройство личности и возможная "умственная отсталость легкой степени", из-за чего он был признан "неспособным давать показания". В соответствии с документами, представленными автором, он не имел возможности дать показания или опротестовать заявления сотрудников полиции, осуществлявших его задержание. Он также не смог пригласить адвоката по своему выбору, так как судебный орган назначил ему защитника. Кроме того, ему не была предоставлена какая-либо помощь или разумное приспособление, с тем чтобы он мог подготовить защиту по существу. Указанная документация также свидетельствовала о том, что автор не был приглашен для участия ни в одном из слушаний в ходе уголовного разбирательства. Ввиду наличия у автора психосоциального или интеллектуального нарушения к нему была применена специальная процедура, которая помешала ему непосредственно участвовать в процессе и прибегнуть к средствам защиты, и, следовательно, не было гарантировано его право на надлежащее судебное разбирательство. Признавая, что в некоторых случаях принцип соблюдения гарантий надлежащей правовой процедуры мог иметь исключения, Комитет отметил: в данном случае нет никаких оснований для оправдания его несоблюдения. Кроме того, эта процедура также не гарантировала внесения процессуальных корректив в интересах автора. Таким образом, Комитет счел, что применение специальной процедуры для неподсудных лиц, предусмотренной Уголовно-процессуальным кодексом федерального округа, привело к дискриминационному обращению с автором в нарушение статьи 5, рассматриваемой в совокупности со статьей 4 Конвенции (пункт 10.4 Соображений).
Что касается утверждений по статье 9 Конвенции, рассматриваемой в совокупности со статьей 4, то Комитет принял к сведению жалобу автора относительно того, что государство-участник не выполнило свое обязательство по обеспечению доступности информации в ходе уголовного разбирательства. Комитет отметил, что в связи с психосоциальными и интеллектуальными нарушениями автора он не привлекался к участию в разбирательствах и не имел доступа к связанной с ним информации. Вся информация о судебных процедурах и действиях передавалась его государственному защитнику. Кроме того, Комитет подчеркнул: ходатайство автора в окружной суд по вопросам о составлении упрощенного варианта текстов судебных решений была отклонена на том основании, что он "был надлежащим образом представлен назначенными ему адвокатами". Только одно из решений, вынесенных коллегиальным судом по уголовным делам, было опубликовано в доступном варианте. В этой связи Комитет пришел к выводу, что неучастие автора в уголовном разбирательстве по его делу и отказ в составлении упрощенной версии решений суда представляли собой нарушение статьи 9, рассматриваемой в совокупности со статьей 4 Конвенции (пункт 10.5 Соображений).
Комитет счел, что объявление автора "неспособным давать показания" лишило его возможности реализовать свою дееспособность для целей заявления о своей невиновности, оспаривания выдвинутых против него доказательств, назначения адвокатов по его собственному выбору и обжалования любых решений, вынесенных не в его пользу. Автор не имел такой возможности и не получил надлежащей помощи или соответствующих корректив для осуществления своих прав. Комитет пришел к выводу: описанная ситуация представляла собой нарушение статьи 12, рассматриваемой в совокупности со статьей 4 Конвенции (пункт 10.6 Соображений).
Комитет считает, что, хотя государства-участники имеют определенную свободу усмотрения для определения процедурных механизмов, позволяющих инвалидам реализовывать свою дееспособность, необходимо уважать соответствующие права конкретных лиц и процессуальные гарантии.
Что касается нарушения статьи 13, рассматриваемой в совокупности со статьей 4 Конвенции, то Комитет отметил, что автор был исключен из возбужденного в его отношении уголовного разбирательства. В то же время он принял к сведению представленные государством-участником доводы о том, что решение применить к автору специальную процедуру для неподсудных лиц основывалось на медицинских заключениях и имело целью гарантировать предоставление автору доступа к правосудию наравне с другими. По мнению Комитета, эта цель не была достигнута, поскольку представленная информация не свидетельствовала о том, что действия назначенного адвоката позволили автору эффективно участвовать в разбирательстве. Судебные власти неоднократно отказывали автору в возможности осуществления его прав, так как: a) с самого начала уголовного разбирательства он не имел возможности участвовать в судебном процессе, ему было запрещено давать показания, оспаривать представленные доказательства и присутствовать на слушаниях; b) ему не были направлены копии принятых решений; c) суд отклонил попытки автора принять участие в судебном разбирательстве, например, в случае, когда он подал апелляцию в отношении постановления девятого уголовного суда от 22 сентября 2011 года и когда он просил отменить назначение ему государственного защитника, для того чтобы воспользоваться помощью частного адвоката; d) применение специальной процедуры для неподсудных лиц не гарантировала внесение процессуальных корректив, которые позволили бы автору получить доступ к правосудию наравне с другими. Даже при попытке исправить ту ситуацию, когда автору не было сообщено о вынесенном в отношении него окончательном приговоре, суд распорядился направить повторное уведомление законному представителю, тем самым лишив автора возможности сыграть активную роль в процессе. В силу этого Комитет пришел к выводу: государство-участник нарушило статью 13, рассматриваемую в совокупности со статьей 4 Конвенции (пункт 10.7 Соображений).
Комитет отметил, что с самого начала уголовного разбирательства в отношении автора была назначена временная мера безопасности, действие которой затем было продолжено после вынесения обвинительного приговора (мера безопасности и помещение в специальное учреждение на четыре года). Даже несмотря на то, что судья, который вынес приговор, счел степень опасности автора "минимальной", он постановил поместить его в учреждение психосоциальной реабилитации в рамках пенитенциарной системы. В этой связи Комитет указал: помещение автора в вышеупомянутое учреждение было продиктовано исключительно медицинскими заключениями и соображениями о возможной опасности, которую он представлял для общества. В соответствии с представленными документами основным аргументом для помещения автора в специальное учреждение был тот факт, что, будучи инвалидом, он нуждался в медицинской помощи. Комитет также подчеркнул: ходатайство о досрочном освобождении автора, представленное автором сообщения и его матерью, было отклонено судьей, поскольку не было установлено, каким образом автору будет оказываться необходимый уход. Таким образом, Комитет отметил, что инвалидность автора стала основной причиной лишения его свободы. Это привело к нарушению пункта 1 "b" статьи 14 Конвенции (пункт 10.8 Соображений).
Выводы Комитета: государство-участник не выполнило свои обязательства по статьям 5, 9, 12, 13, 14 и 19, рассматриваемым в совокупности со статьей 4 Конвенции.
Источник публикации: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4991-6-sentyabrya-2019-goda-vyigrano-delo-v-komitete-oon-po-pravam-invalidov-2 .
The case "Arturo Medina Led against Mexico." Views of the Committee on the Rights of Persons with Disabilities dated September 6, 2019. Communication No. 32/2015.
In 2015, the author of the communication was assisted in the preparation of complaints. Subsequently, the complaint was communicated to Mexico.
The author stated that, since he was not tried on an equal basis with others because of the recognition of his non-jurisdiction and the application of a special procedure for non-judicial persons, he was a victim of discrimination due to disability. He claimed that he was excluded from the criminal proceedings and was not given the opportunity to be tried by a competent and impartial court, that he was deprived of the opportunity to attend court, present evidence in his defense, appoint lawyers of his choice and did not have access to the usual remedies provided for by criminal law, in particular, did not have opportunities to appeal the court's decision. The author also drew attention to the fact that the "security measures" applied against him were discriminatory. It was not only about criminal punishment, but also about psychiatric treatment, to which he was subjected against his will, since the judicial authorities considered that he posed a "danger" to society. Due to his disability, he was deprived of the possibility of early release, despite the fact that he met all the necessary legal requirements. He also noted that the State party had failed to comply with its obligation to provide the necessary reasonable accommodation requested by it, as well as its obligations to amend and repeal legislation that discriminated against persons with disabilities, in violation of article 5, considered separately and in conjunction with article 4 of the Convention on the Rights of Persons with Disabilities. Certain provisions of the Convention have been violated.
The Committee's assessment of the factual circumstances of the case: with regard to the alleged violation of article 5 of the Convention, considered in conjunction with article 4 of the Convention, the Committee noted that, according to the author, the special procedure for non-judicial persons discriminates against persons with disabilities and the application of this procedure results in a restriction of the rights of persons with disabilities in the judicial process (paragraph 10.2 Considerations).
A special procedure for non-judicial persons, provided for by the Code of Criminal Procedure of the Federal District, establishes rules in the framework of criminal proceedings against persons with psychosocial and intellectual disabilities. Thus, the question before the Committee was whether the differential treatment under the procedure applied was discriminatory or not (paragraph 10.3 of the Views).
The Committee noted that, according to the above-mentioned procedure, the judicial authority is obliged to issue an opinion on the conduct of an unsubstantiated person and his ability to express his position, appoint a lawyer for him and order the application of a special procedure against a person who has been declared indefinitely unsubstantiated. It was envisaged that in order to establish "the degree of non-jurisdiction or mental disorder, the judge may consider the relevant circumstances relevant to the case." In this case, on September 14, 2011, the author was charged with stealing a car. Among the measures taken by both the prosecutor's office and the criminal court, it was established the need to apply a special procedure for non-judicial persons on the basis of an assessment conducted by a forensic expert, according to which the author was found to have a dissocial personality disorder and possible "mild mental retardation", because of which he was declared "unable to testify". According to the documents submitted by the author, he had no opportunity to testify or protest the statements of the police officers who carried out his detention. He also could not invite a lawyer of his choice, as the judicial authority appointed him a defender. Moreover, he was not provided with any assistance or reasonable accommodation so that he could prepare a substantive defence. The documentation also indicated that the author had not been invited to participate in any of the hearings during the criminal proceedings. In view of the author's psychosocial or intellectual disability, a special procedure was applied to him, which prevented him from directly participating in the process and resorting to remedies, and, consequently, his right to due process was not guaranteed. While acknowledging that the principle of due process guarantees may have had exceptions in some cases, the Committee noted that in this case there is no justification for non-compliance. In addition, this procedure also did not guarantee the introduction of procedural adjustments in the interests of the author. Thus, the Committee considered that the application of a special procedure for non-judicial persons provided for in the Code of Criminal Procedure of the Federal District led to discriminatory treatment of the author in violation of article 5, considered in conjunction with article 4 of the Convention (paragraph 10.4 of the Views).
With regard to the allegations under article 9 of the Convention, read in conjunction with article 4, the Committee took note of the author's complaint that the State party had failed to comply with its obligation to ensure the availability of information during criminal proceedings. The Committee noted that due to the author's psychosocial and intellectual disabilities, he was not involved in the proceedings and did not have access to related information. All information about judicial procedures and actions was passed on to his public defender. In addition, the Committee stressed that the author's application to the District Court for a simplified version of the texts of court decisions was rejected on the grounds that he "was duly represented by his appointed lawyers". Only one of the decisions rendered by the collegial court in criminal cases was published in an accessible version. In this regard, the Committee concluded that the author's non-participation in the criminal proceedings in his case and the refusal to draft a simplified version of the court's decisions constituted a violation of article 9, read in conjunction with article 4 of the Convention (paragraph 10.5 of the Views).
The Committee considered that declaring the author "unable to testify" deprived him of the opportunity to exercise his legal capacity for the purposes of declaring his innocence, challenging the evidence against him, appointing lawyers of his own choice and appealing against any decisions rendered against him. The author did not have such an opportunity and did not receive adequate assistance or appropriate adjustments to exercise his rights. The Committee concluded that the described situation constituted a violation of article 12, considered in conjunction with article 4 of the Convention (paragraph 10.6 of the Views).
The Committee considers that, although States parties have some discretion in determining the procedural mechanisms that enable persons with disabilities to exercise their legal capacity, it is necessary to respect the relevant rights of individuals and procedural guarantees.
With regard to the violation of article 13, read in conjunction with article 4 of the Convention, the Committee noted that the author had been excluded from the criminal proceedings initiated against him. At the same time, it took note of the arguments presented by the State party that the decision to apply a special procedure for non-judicial persons to the author was based on medical reports and was intended to guarantee the author access to justice on an equal basis with others. In the Committee's opinion, this goal was not achieved, since the information provided did not indicate that the actions of the appointed lawyer allowed the author to participate effectively in the proceedings. The judicial authorities repeatedly denied the author the opportunity to exercise his rights, since: (a) from the very beginning of the criminal proceedings, he was unable to participate in the trial, he was forbidden to testify, challenge the evidence presented and attend the hearings; (b) copies of the decisions were not sent to him; (c) The court rejected the author's attempts to participate in the trial, for example, in the case when he appealed against the decision of the Ninth Criminal Court of 22 September 2011 and when he asked to cancel the appointment of a public defender in order to use the help of a private lawyer; (d) The application of a special procedure for non-judicial persons did not guarantee making procedural adjustments that would allow the author to gain access to justice on an equal basis with others. Even in an attempt to remedy the situation where the author was not informed of the final verdict against him, the court ordered that a second notification be sent to the legal representative, thereby depriving the author of the opportunity to play an active role in the process. The Committee therefore concluded that the State party had violated article 13, read in conjunction with article 4 of the Convention (paragraph 10.7 of the Views).
The Committee noted that from the very beginning of the criminal proceedings, a temporary security measure was imposed on the author, which was then continued after the conviction (a security measure and placement in a special institution for four years). Even though the sentencing judge considered the author's degree of danger to be "minimal", he ordered that he be placed in a psychosocial rehabilitation facility within the penitentiary system. In this regard, the Committee pointed out that the author's placement in the above-mentioned institution was dictated solely by medical reports and considerations of the possible danger he posed to society. According to the documents submitted, the main argument for placing the author in a special institution was the fact that, being disabled, he needed medical care. The Committee also stressed that the application for early release of the author, submitted by the author and his mother, was rejected by the judge because it was not established how the author would receive the necessary care. Thus, the Committee noted that the author's disability was the main reason for his deprivation of liberty. This led to a violation of article 14, paragraph 1 (b), of the Convention (paragraph 10.8 of the Views).
The Committee's conclusions: The State party has failed to comply with its obligations under articles 5, 9, 12, 13, 14 and 19, read in conjunction with article 4 of the Convention.
Source of the publication: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4992-on-september-6-2019-the-case-was-won-in-the-un-committee-on-the-rights-of-persons-with-disabilities-2 .
案"Arturo Medina领导对墨西哥."残疾人权利委员会2019年9月6日的意见。 第32/2015号来文。
2015年，来文提交人在准备投诉方面得到了协助。 随后，将申诉转达墨西哥。
提交人说，由于承认他的非司法管辖权和对非司法人员适用特别程序，他没有在与其他人平等的基础上受到审判，因此他是残疾歧视的受害者。 他声称，他被排除在刑事诉讼程序之外，没有机会由主管和公正的法院审判，他被剥夺了出庭的机会，在他的辩护中提出证据，任命他选择的律师，并且无法获得刑法规定的通常补救措施，特别是没有机会对法院的决定提出上诉。 提交人还提请注意，对他适用的"安全措施"具有歧视性。 这不仅涉及刑事处罚，而且还涉及精神科治疗，因为司法当局认为他对社会构成"危险"。 由于他的残疾，他被剥夺了提前释放的可能性，尽管他符合所有必要的法律要求。 他还指出，缔约国没有履行提供其所要求的必要合理便利的义务，也没有履行修订和废除歧视残疾人的立法的义务，违反了单独审议并结合《残疾人权利公约》第4条的第5条。 《公约》的某些规定遭到违反。
委员会对案件事实情况的评估：关于与《公约》第4条一起审议的据称违反《公约》第5条的情况，委员会注意到，据提交人说，非司法人员特别程序歧视残疾人，适用这一程序导致对残疾人在司法程序中的权利的限制(第10.2段考虑)。
《联邦区刑事诉讼法》规定了一项针对非司法人员的特别程序，在针对社会心理和智力残疾者的刑事诉讼框架内制定了规则。 因此，委员会面前的问题是，适用程序下的差别待遇是否具有歧视性(《意见》第10.3段)。
委员会注意到，根据上述程序，司法当局有义务就未经证实的人的行为及其表达立场的能力发表意见，为他任命一名律师，并命令对被宣布无限期未经证实的人适用特别程序。 据设想，为了确定"非管辖权或精神障碍的程度，法官可以考虑与案件有关的相关情况。"在本案中，2011年9月14日，提交人被控偷车。 在检察官办公室和刑事法院采取的措施中，确定有必要根据法医专家的评估，对非司法人员适用特别程序，根据评估，提交人被发现有异社会人格障碍和可能的"轻度智力低下"，因此他被宣布"无法作证"。 根据提交人提交的文件，他没有机会作证或抗议拘留他的警官的陈述。 他也不能邀请他选择的律师，因为司法当局任命他为辩护人。 此外，没有向他提供任何协助或合理的便利，使他能够准备实质性辩护。 文件还表明，提交人没有被邀请参加刑事诉讼期间的任何听证会。 鉴于提交人的心理社会或智力残疾，对他适用了一项特别程序，使他无法直接参与这一程序并诉诸补救办法，因此，他获得适当程序的权利得不到保障。 委员会承认，正当程序保障原则在某些情况下可能有例外，但注意到，在这种情况下，不遵守规定是没有理由的。 此外，这一程序也不能保证为提交人的利益引入程序调整。 因此，委员会认为，对《联邦区刑事诉讼法》规定的非司法人员适用特别程序，导致对提交人的歧视性待遇，违反了与《公约》第四条一并审议的第五条(《意见》第10.4段)。
关于根据《公约》第九条和第四条一并解读的指控，委员会注意到提交人的申诉，即缔约国没有履行其在刑事诉讼期间确保提供资料的义务。 委员会注意到，由于提交人的社会心理和智力残疾，他没有参与诉讼程序，也无法获得有关资料。 有关司法程序和行动的所有信息都传递给了他的公设辩护人。 此外，委员会强调，提交人向地区法院提出的法院判决文本简化文本的申请被驳回，理由是他"由其指定的律师适当代理"。 合议庭在刑事案件中作出的裁决中只有一项以无障碍版本公布。 在这方面，委员会的结论是，提交人不参与其案件的刑事诉讼程序，以及拒绝起草法院判决的简化文本，构成了违反与《公约》第四条一并解读的第九条(《意见》第10.5段)。
委员会认为，宣布提交人"无法作证"剥夺了他行使法律行为能力的机会，以宣布他无罪、质疑对他不利的证据、任命他自己选择的律师以及对对他不利的任何决定提出上诉。 提交人没有这样的机会，也没有得到充分的援助或适当的调整来行使他的权利。 委员会的结论是，所述情况违反了与《公约》第4条一并审议的第12条(《意见》第10.6段)。
委员会认为，尽管缔约国在确定使残疾人能够行使法律行为能力的程序机制方面有一定的酌处权，但必须尊重个人的相关权利和程序保障。
关于违反与《公约》第4条一并解读的第13条的情况，委员会注意到，提交人被排除在对他提起的刑事诉讼之外。 与此同时，委员会注意到缔约国提出的论点，即对提交人适用非司法人员特别程序的决定是基于医疗报告，其目的是保证提交人在与其他人平等的基础上诉诸司法。 委员会认为，这一目标没有实现，因为所提供的资料没有表明指定律师的行动使提交人能够有效地参与诉讼。 司法当局一再拒绝提交人行使其权利的机会,因为:(a)从刑事诉讼一开始,他就无法参加审判,他被禁止作证、对所提出的证据提出质疑和出席听证;(b)没有向他送交裁决的副本; (c)法院驳回了提交人参加审判的企图例如在他对2011年9月22日第九刑事法庭的决定提出上诉以及他要求取消公设辩护人的任命以便利用私人律师的帮助的案件中(d)对非司法人员适用特别程序并不能保证作出程序上的调整使提交人能够在与其他人平等的基础上诉诸司法。 即使是为了纠正提交人没有被告知对他的最后判决的情况，法院也命令向法律代表发出第二次通知，从而剥夺了提交人在这一过程中发挥积极作用的机会。 因此，委员会得出结论认为，缔约国违反了与《公约》第4条一并解读的第13条(《意见》第10.7段)。
委员会注意到，从刑事诉讼一开始，就对提交人采取了临时安全措施，然后在定罪后继续采取这种措施(安全措施并将其安置在一个特别机构四年)。 尽管量刑法官认为提交人的危险程度"很小"，但他还是下令将他安置在监狱系统内的心理社会康复设施中。 在这方面，委员会指出，提交人被安置在上述机构完全取决于医疗报告和对他可能对社会构成的危险的考虑。 根据提交的文件，将提交人安置在特殊机构的主要理由是，由于残疾，他需要医疗护理。 委员会还强调，提交人及其母亲提出的提前释放提交人的申请被法官驳回，因为没有确定提交人将如何得到必要的照顾。 因此，委员会注意到，提交人的残疾是他被剥夺自由的主要原因。 这导致违反了《公约》第14条第1款(b)项(《意见》第10.8段)。
委员会的结论：缔约国没有履行与《公约》第4条一并解读的第5、9、12、13、14和19条所规定的义务。
出版物的来源: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4993-2019-9-7 .
El caso Arturo Medina Llevó contra México. Dictamen del Comité sobre los derechos de las personas con discapacidad, de 6 de septiembre de 2019. Comunicación N 32/2015.
En 2015 se prestó asistencia al autor en la preparación de las denuncias. Posteriormente, la denuncia fue comunicada a México.
El autor afirmó que, como no había sido juzgado en pie de igualdad con los demás debido a que se le había declarado incompetente y se le había sometido a un procedimiento especial para personas que no habían sido juzgadas, había sido víctima de discriminación por motivos de discapacidad. Alegó que se le había excluido del proceso penal y no se le había permitido ser juzgado por un Tribunal competente e imparcial, que se le había negado la posibilidad de comparecer ante el Tribunal, presentar pruebas en su defensa, nombrar abogados de su elección y que no había tenido acceso a los recursos ordinarios previstos en el derecho penal, en particular, no había tenido la posibilidad de apelar contra la decisión del Tribunal. El autor también señaló que las "medidas de seguridad" que se le habían aplicado eran discriminatorias. No solo se trataba de una sanción penal, sino también del tratamiento psiquiátrico al que fue sometido en contra de su voluntad, ya que las autoridades judiciales consideraron que representaba un "peligro" para la sociedad. Debido a su discapacidad, se le negó la posibilidad de libertad anticipada, a pesar de que cumplía todos los requisitos legales necesarios. También observó que el estado parte no había cumplido su obligación de proporcionar los ajustes razonables necesarios que había solicitado, ni su obligación de modificar y derogar las disposiciones legislativas que pudieran discriminar a las personas con discapacidad, en violación del artículo 5, leído por separado y conjuntamente con el artículo 4 de la convención sobre los derechos de las personas con discapacidad. Se han violado ciertas disposiciones de la convención.
Evaluación de los hechos por el Comité: en cuanto a la presunta violación del artículo 5 de la convención, leído conjuntamente con el artículo 4 de la convención, el Comité observó que, según el autor, el procedimiento especial para personas no juzgadas discriminaba a las personas con discapacidad y limitaba los derechos de las personas con discapacidad en el proceso judicial (párrafo 10.2 del Dictamen).
El procedimiento especial para personas no juzgadas, previsto en el código de procedimiento Penal del distrito Federal, establece las reglas de procedimiento penal para las personas con discapacidad psicosocial e intelectual. Así pues, la cuestión que tenía ante sí el Comité era si el trato diferenciado en el procedimiento era discriminatorio o no (párrafo 10.3 del Dictamen).
El Comité observó que, de conformidad con el procedimiento mencionado, la autoridad judicial estaba obligada a emitir una opinión sobre la conducta de la persona no juzgada y su capacidad para expresar su opinión, nombrarle un abogado defensor y ordenar la aplicación de un procedimiento especial a la persona declarada no juzgada por tiempo indefinido. Se preveía que, para determinar "el grado de incompetencia o trastorno mental, el juez podría examinar las circunstancias pertinentes del caso". En este caso, el 14 de septiembre de 2011, el autor fue acusado de robo de vehículo. Entre las medidas adoptadas tanto por la Fiscalía como por el Tribunal penal, se estableció la necesidad de un procedimiento especial para las personas no juzgadas, sobre la base de una evaluación forense, que determinó que el autor tenía un trastorno disocial de la personalidad y un posible "retraso mental leve", por lo que fue declarado "incapaz de declarar". Según los documentos presentados, el autor no pudo declarar ni impugnar las declaraciones de los agentes de policía que lo detuvieron. Tampoco pudo invitar a un abogado de su elección, ya que la autoridad judicial le había asignado un abogado. Además, no se le proporcionó asistencia ni ajustes razonables para preparar su defensa en cuanto al fondo. La documentación también indicaba que el autor no había sido invitado a participar en ninguna de las audiencias del proceso penal. En vista de que el autor tenía una discapacidad psicosocial o intelectual, se le aplicó un procedimiento especial que le impidió participar directamente en el proceso y recurrir a los recursos, por lo que no se garantizó su derecho a las debidas garantías procesales. Si bien reconoció que en algunos casos el principio de las garantías procesales podía haber sido objeto de excepciones, el Comité observó que en el presente caso no había motivos para justificar su incumplimiento. Además, este procedimiento tampoco garantizaba que se introdujeran ajustes procesales en beneficio del autor. En consecuencia, el Comité consideró que el procedimiento especial para personas no juzgadas previsto en el código de procedimiento Penal del distrito Federal había dado lugar a un trato discriminatorio del autor, en violación del artículo 5 leído conjuntamente con el artículo 4 de la convención (párrafo 10.4 del Dictamen).
En cuanto a las alegaciones relativas al artículo 9 de la convención, leído conjuntamente con el artículo 4, el Comité tomó nota de la denuncia del autor de que el estado parte no había cumplido su obligación de garantizar la disponibilidad de información en las actuaciones penales. El Comité observó que, debido a sus discapacidades psicosociales e intelectuales, el autor no había participado en las actuaciones ni tenido acceso a la información conexa. Toda la información sobre los procedimientos y acciones judiciales se transmitió a su defensor público. Además, el Comité subrayó que la solicitud del autor ante el Tribunal de distrito de que se redactara una versión simplificada de las decisiones judiciales había sido denegada porque "había estado debidamente representado por los abogados que le habían sido asignados". Sólo una de las sentencias dictadas por el Tribunal penal colegiado se publicó en una versión accesible. A este respecto, el Comité llegó a la conclusión de que el hecho de que el autor no participara en las actuaciones penales en su caso y se Negara a redactar una versión simplificada de las decisiones del Tribunal constituía una violación del artículo 9 leído conjuntamente con el artículo 4 de la convención (párrafo 10.5 del Dictamen).
El Comité consideró que la declaración del autor como "incapaz de testificar" le impedía ejercer su capacidad jurídica a los efectos de declarar su inocencia, impugnar las pruebas presentadas contra él, nombrar abogados de su propia elección y apelar contra las decisiones que no le fueran favorables. El autor no tuvo la oportunidad de hacerlo y no recibió la asistencia o los ajustes adecuados para ejercer sus derechos. El Comité llegó a la conclusión de que la situación descrita constituía una violación del artículo 12 leído conjuntamente con el artículo 4 de la convención (párrafo 10.6 del Dictamen).
El Comité considera que, si bien los Estados partes tienen cierta discreción para determinar los mecanismos de procedimiento que permiten a las personas con discapacidad ejercer su capacidad jurídica, deben respetarse los derechos pertinentes de las personas y las garantías procesales.
En cuanto a la violación del artículo 13, leído conjuntamente con el artículo 4 de la convención, el Comité observó que el autor había sido excluido de las actuaciones penales incoadas contra él. Al mismo tiempo, tomó nota de los argumentos del estado parte de que la decisión de someter al autor a un procedimiento especial para personas no juzgadas se basaba en informes médicos y tenía por objeto garantizar que el autor tuviera acceso a la justicia en igualdad de condiciones con los demás. En opinión del Comité, este objetivo no se logró, ya que la información proporcionada no indicaba que los actos del abogado designado permitieran al autor participar efectivamente en las actuaciones. Las autoridades judiciales han denegado reiteradamente al autor la posibilidad de ejercer sus derechos, ya que: a) desde el comienzo del proceso penal no ha podido participar en el proceso, se le ha Prohibido declarar, impugnar las pruebas presentadas y asistir a las audiencias; B) no se le han enviado copias de las decisiones adoptadas; c) el Tribunal rechazó los intentos del autor de participar en el proceso, por ejemplo, cuando apeló la sentencia del noveno Tribunal penal de 22 de septiembre de 2011 y pidió que se anulara el nombramiento de un defensor público para que contara con la asistencia de un abogado privado; d) la aplicación de un procedimiento especial para personas no juzgadas no garantizaba la introducción de ajustes procesales que permitieran al autor acceder a la justicia en igualdad de condiciones con los demás. Incluso en un intento por remediar la situación en que el autor no había sido informado de la sentencia firme contra él, el Tribunal ordenó que se volviera a notificar al representante legal, impidiendo así que el autor pudiera desempeñar un papel activo en el proceso. Por consiguiente, el Comité llegó a la conclusión de que el estado parte había violado el artículo 13, leído conjuntamente con el artículo 4 de la convención (párrafo 10.7 del Dictamen).
El Comité tomó nota de que, desde el comienzo del proceso penal, se había impuesto al autor una medida de seguridad provisional, que se prolongó después de la condena (medida de seguridad e internamiento durante cuatro años). Aunque el juez que dictó la sentencia consideró que el riesgo del autor era "mínimo", decidió internarlo en un centro de rehabilitación psicosocial dentro del sistema penitenciario. A este respecto, el Comité señaló que el internamiento del autor en la Institución mencionada se debía exclusivamente a informes médicos y a consideraciones sobre el posible peligro que representaba para la sociedad. Según los documentos presentados, el principal argumento para internar al autor en una Institución era que, como discapacitado, necesitaba atención médica. El Comité también hizo hincapié en que la solicitud de puesta en libertad anticipada presentada por el autor y su madre había sido rechazada por el juez, ya que no se había determinado la forma en que el autor recibiría la atención necesaria. Por consiguiente, el Comité observó que la discapacidad del autor había sido la causa principal de su privación de libertad. Ello dio lugar a una violación del apartado b) del párrafo 1 del artículo 14 de la convención (párrafo 10.8 del Dictamen).
Conclusiones del Comité: el estado parte no ha cumplido las obligaciones que le incumben en virtud de los artículos 5, 9, 12, 13, 14 y 19, leídos conjuntamente con el artículo 4 de la convención.
Fuente de la publicación: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/4994-el-6-de-septiembre-de-2019-gan-el-caso-ante-el-comit-de-derechos-de-las-personas-con-discapacidad-de-la-onu-2 .
