Дополнения от 18.09.2024 к практике в Комитетах ООН
Дело "Светлана Медведева против Российской Федерации". Мнения Комитета по ликвидации дискриминации в отношении женщин от 25 февраля 2016 года. Сообщение N 60/2013.
В 2013 году автору сообщения была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалобы была коммуницирована Российской Федерации.
Комитет признал, что отказ в приеме автора сообщения на работу в качестве моториста-рулевого во исполнение постановления Правительства Российской Федерации от 25 февраля 2000 года N 162 "Об утверждении перечня тяжелых работ и работ с вредными или опасными условиями труда, при выполнении которых запрещается применение труда женщин" представлял собой нарушение положений статей 2, 11 Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин.
Как усматривалось из текста Мнений, автор полагала, что компания отказала ей в трудоустройстве по признаку пола на основании запрета, прямо предусмотренного законом. Она утверждала, что подобное различие в обращении носит дискриминационный характер и не соответствует Конвенции, а также что ни статья 253 Трудового кодекса Российской Федерации (далее также - ТК РФ), ни постановление Правительства Российской Федерации от 25 февраля 2000 года N 162 "Об утверждении перечня тяжелых работ и работ с вредными или опасными условиями труда, при выполнении которых запрещается применение труда женщин" не разъясняют мотивов, лежащих в основе полного запрета. Рассматриваемый запрет направлен на защиту репродуктивного здоровья женщин. Однако он применяется по отношению ко всем женщинам независимо от возраста, семейного положения, возможности и желания иметь детей или личных обстоятельств.
Правовые позиции Комитета: пункты "d" и "f" статьи 2 Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин устанавливают обязательство государств-участников отменить или изменить дискриминационные законы и нормативные акты, воздерживаться от совершения каких-либо актов или действий, представляющих собой прямую или косвенную дискриминацию в отношении женщин, и обеспечить отмену любых законов, которые выливаются в дискриминацию или приводят к ее порождению. Комитет отмечает, что положения, касающиеся защиты лиц, работающих в опасных или трудных условиях, должны быть направлены на охрану здоровья и безопасности на рабочих местах как мужчин, так и женщин с учетом гендерных различий, обусловливающих наличие специфических рисков для здоровья (пункт 11.3 Мнений).
В соответствии с пунктом "c" статьи 2 Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин государства-участники должны обеспечить, чтобы суды в обязательном порядке применяли принцип равенства, закрепленный в Конвенции, а при толковании закона в максимально возможной степени исходили из обязательств государств-участников по Конвенции. Комитет напоминает, что пункт "e" статьи 2 Конвенции устанавливает обязательство государств-участников добиваться ликвидации дискриминации со стороны любого государственного или частного субъекта и требует от них установить юридическую защиту прав женщин на равной основе с мужчинами, обеспечить с помощью компетентных национальных судов и других государственных учреждений эффективную защиту женщин от любого акта дискриминации и принимать все соответствующие меры для ликвидации дискриминации в отношении женщин со стороны какого-либо лица, организации или предприятия (пункт 11.4 Мнений).
Подпункт "f" пункта 1 статьи 11 Конвенции должен рассматриваться вместе со статьями 2 и 3. В соответствии с указанными положениями государство-участник обязуется обеспечить мужчинам и женщинам равные меры защиты репродуктивных функций и создать безопасные условия труда во всех областях профессиональной деятельности вместо того, чтобы вводить запреты на использование труда женщин на определенных видах работ и оставлять решение вопроса о создании безопасных условий труда на усмотрение работодателя. В тех случаях, когда государству-участнику нужно отклониться от описанного выше принципа, ему необходимо располагать серьезными медицинскими и социальными данными, свидетельствующими о необходимости обеспечения защиты беременности и материнства или иных гендерных факторов (пункт 11.7 Мнений).
Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: статья 253 Трудового кодекса Российской Федерации (далее также - ТК РФ) и постановление Правительства Российской Федерации от 25 февраля 2000 года N 162 (Постановление Правительства Российской Федерации от 25 февраля 2000 года N 162 "Об утверждении перечня тяжелых работ и работ с вредными или опасными условиями труда, при выполнении которых запрещается применение труда женщин".) запрещают применение труда женщин по 456 специальностям и в 38 областях профессиональной деятельности. Комитет не получил никаких доказательств, свидетельствующих, что включение должности моториста-рулевого в перечень работ, при выполнении которых запрещается применение труда женщин, оправдано научными данными о вредном влиянии этого вида деятельности на репродуктивное здоровье женщины. Комитет принял к сведению: государство-участник ссылается на высокий уровень шума, однако не предоставило никаких доказательств того, что такой уровень шума может неблагоприятно сказаться на репродуктивном здоровье женщины (пункт 11.3 Мнений).
Комитет придерживался мнения, что введение такой законодательной нормы отражает стойкие стереотипы, касающиеся роли и обязанностей женщин и мужчин в семье и обществе, которые консервируют традиционные представления о женщине как жене и матери и подрывают ее социальный статус и перспективы образовательного и карьерного роста. Комитет напомнил о том, что в своих Заключительных замечаниях по восьмому периодическому докладу государства-участника он выражал беспокойство существованием чрезмерно ограничительного списка специальностей и областей профессиональной деятельности, к которым женщины лишены доступа, и рекомендовал государству-участнику пересмотреть данный список с тем, чтобы он включал лишь ограничения, необходимые для охраны материнства в строгом смысле этого понятия, а также поощрять и упрощать трудоустройство женщин в ранее запрещенных областях профессиональной деятельности посредством улучшения условий труда и принятия надлежащих временных специальных мер (CEDAW/C/RUS/CO/8, пункты 33 - 34). Комитет пришел к выводу о том, что вышеуказанные положения законодательства препятствуют исполнению государством-участником своих обязательств, предусмотренных пунктами "d" и "f" статьи 2 Конвенции (пункт 11.3 Мнений).
Речь идет об упомянутых выше статье 253 ТК РФ и постановлении Правительства Российской Федерации от 25 февраля 2000 года N 162 "Об утверждении перечня тяжелых работ и работ с вредными или опасными условиями труда, при выполнении которых запрещается применение труда женщин". Указанное постановление Правительства Российской Федерации утратило силу с 1 января 2021 года в связи с принятием постановления Правительства Российской Федерации от 4 августа 2020 года N 1181 "О признании утратившими силу некоторых актов и отдельных положений некоторых актов Правительства Российской Федерации и об отмене актов и отдельных положений актов федеральных органов исполнительной власти, содержащих обязательные требования, соблюдение которых оценивается при проведении мероприятий по контролю при осуществлении федерального государственного надзора за соблюдением трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, и федерального государственного контроля (надзора) в сфере социального обслуживания".
Комитет учел утверждение автора, что ее права в соответствии со статьей 1, пунктами "c", "d", "e" и "f" статьи 2, и подпунктами "b", "c" и "f" пункта 1 статьи 11 Конвенции были нарушены в связи с тем, что, во-первых, несмотря на то, что она первоначально была отобрана для замещения должности моториста-рулевого, ей впоследствии было отказано в трудоустройстве по признаку пола на основании действия запрета, установленного статьей 253 ТК РФ и постановлением N 162, и, во-вторых, государство-участник не обязало работодателя принять разумные меры для изменения условий труда таким образом, чтобы сделать их пригодными для женщин. Комитет отметил: государство-участник не отрицало факт дифференцированного обращения по признаку пола, но утверждало, что такое обращение предписывалось национальным законодательством и относилось к специальным мерам, принимаемым для защиты женщин на определенных видах работ с учетом физиологических особенностей их организма, в том числе способности к деторождению, и, следовательно, не могло считаться дискриминационным. Государство-участник указало - отказ работодателя принять на работу женщину для выполнения работ, приведенных в перечне, не могло считаться дискриминацией, если работодатель не создал безопасных условий труда для выполнения этих работ, что подтверждается результатами специальной аттестации рабочих мест (пункт 11.2 Мнений).
Комитет отметил, что в рассматриваемом случае суды государства-участника признали законным отказ в приеме автора на работу в качестве моториста-рулевого, оставив без рассмотрения ее заявление о том, что данный отказ носил по отношению к ней дискриминационный характер и ущемлял ее интересы по признаку пола, и не нашли законных оснований обязать работодателя создать безопасные условия для трудоустройства женщин. Комитет счел: суды государства-участника закрыли глаза на дискриминационные действия частной компании. В этих обстоятельствах Комитет резюмировал, что государство-участник нарушило свои обязательства по пунктам "c" и "e" статьи 2, рассматриваемым совместно со статьей 1 Конвенции, вследствие необеспечения применения на практике принципа равного обращения, предусмотренного Конвенцией и Конституцией, и эффективной защиты женщин от любых актов гендерной дискриминации (пункт 11.4 Мнений).
В отношении заявления автора о нарушении государством-участником ее прав по подпунктам "b", "c" пункта 1 статьи 11 Конвенции Комитет принял во внимание ее доводы о том, что отказ от приема на работу в качестве моториста-рулевого и подтверждение этого решения судебными инстанциями де-факто означают для нее запрет на осуществление права на трудоустройство в соответствии с полученным образованием, поскольку специальность техника-судоводителя в любом случае автоматически подразумевает работу автора сообщения в условиях, которые определяются государством-участником как опасные для женщин. Комитет обратил внимание на то, что государство-участник не сделало почти ничего для того, чтобы оспорить это утверждение. Комитет подчеркнул: отказ в трудоустройстве поставил автора в положение, когда она не смогла зарабатывать себе на жизнь по специальности, на которую училась, что имело для нее неблагоприятные экономические последствия. Комитет пришел к выводу, что законодательство не обеспечивало на основе равенства мужчин и женщин право на одинаковые возможности при найме на работу, в том числе применение одинаковых критериев отбора при найме. Комитет отметил - в рамках действующего законодательства автор не смогла получить равные возможности при найме на те должности, на которые она вправе претендовать в силу полученного образования, если работодатели не примут решение о создании безопасных условий труда; однако только сами работодатели могут принять решение о реализации дополнительных мер по созданию безопасных для женщин условий труда и пройти необходимую аттестацию. В свете вышеизложенного Комитет счел, что отказ автору в трудоустройстве на основании общего положения законодательства представлял нарушение ее прав на одинаковые возможности с мужчинами при найме и свободный выбор профессии и рода работы согласно подпунктам "b" и "c" пункта 1 статьи 11 Конвенции, и следовательно, права автора, предусмотренные указанными положениями, были нарушены, а судебные органы государства-участника не приняли мер для устранения нарушения. В отношении заявления автора о нарушении государством-участником ее прав по подпункту "f" пункта 1 статьи 11 Конвенции Комитет принял к сведению довод государства-участника, согласно которому перечень отраслей, профессий и должностей с вредными или опасными условиями труда, при выполнении которых ограничивается применение труда женщин, был утвержден в соответствии с процедурой, определенной Правительством Российской Федерации, с учетом мнения Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений. Комитет принял к сведению утверждение государства участника о том, что психофизиологические особенности организма работников принимались во внимание при установлении конкретных ограничений на использование труда женщин, и что указанные ограничения были введены в связи с необходимостью обеспечить женщинам особую защиту от вредных факторов производства, оказывающих неблагоприятное воздействие на женский организм, в частности на его репродуктивную функцию. Как утверждало государство-участник, при установлении перечня тяжелых работ и работ с вредными или опасными условиями труда, при выполнении которых запрещается применение труда женщин, оно исходило из результатов аттестации условий труда и степени влияния данных условий на организм работающей женщины и его репродуктивную функцию. Комитет дополнительно принял к сведению объяснение государства-участника, что в соответствии с пунктом 1 примечаний к перечню работодатель может принимать решение о применении труда женщин на запрещенных работах при условии создания безопасных условий труда (пункт 11.6 Мнений).
Комитет отметил, что принятие перечня из 456 специальностей и 38 отраслей противоречило обязательствам государства-участника согласно Конвенции, поскольку устанавливает разное обращение применительно к мужчинам и женщинам, никоим образом не способствовало трудоустройству женщин и основано на дискриминационных стереотипах. Более того, процедура приема на работу, в рамках которой отдельные работодатели вправе по собственному усмотрению принимать решение о применении труда женщин на перечисленных работах при условии гарантии безопасности, не соответствовала требованиям Конвенции, так как работодатель не обязан ни заниматься созданием безопасных условий труда, ни нанимать женщин даже в том случае, если они обладают самой высокой квалификацией среди претендентов на должность. Комитет подчеркнул, что существующий обширный перечень может влиять на порядок подбора персонала работодателем. Комитет полагал, что статья 253 ТК РФ и постановление Правительства Российской Федерации от 25 февраля 2000 года N 162 в том виде, в котором они применялись в случае автора, не соответствовали обязательствам государства-участника по подпункту "f" пункта 1 статьи 11 Конвенции. По мнению Комитета, отказ в трудоустройстве автора на основании вышеупомянутых положений законодательства являлся нарушением ее прав на здоровье и безопасные условия труда наравне с мужчинами согласно подпункту "f" пункта 1 статьи 11 Конвенции (пункт 11.7 Мнений).
Выводы Комитета: государство-участник нарушило права автора, предусмотренные статьями 2 и 11 Конвенции в исследованных аспектах (пункт 12 Мнений).
Источник публикации: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/5088-25-fevralya-2016-goda-vyigrano-delo-v-komitete-oon-po-likvidatsii-disriminatsii-v-otnoshenii-zhenshchin .
The case of Svetlana Medvedeva v. the Russian Federation. Opinions of the Committee on the Elimination of Discrimination against Women dated February 25, 2016. Communication No. 60/2013.
In 2013, the author of the communication was assisted in preparing a complaint. Subsequently, the complaint was communicated to the Russian Federation.
The Committee recognized that the refusal to hire the author of the communication as a motorist-helmsman in compliance with the Decree of the Government of the Russian Federation of February 25, 2000 No. 162 "On approval of the list of heavy work and work with harmful or dangerous working conditions in which the use of women's labor is prohibited" constituted a violation of the provisions of articles 2, 11 The Convention on the Elimination of All Forms of Discrimination against Women.
As seen from the text of the Opinions, the author believed that the company refused her employment on the basis of gender on the basis of a prohibition expressly provided for by law. She argued that such a difference in treatment was discriminatory and did not comply with the Convention, and that neither article 253 of the Labor Code of the Russian Federation (hereinafter also the Labor Code of the Russian Federation) nor the Decree of the Government of the Russian Federation dated February 25, 2000 No. 162 "On approval of the list of heavy work and work with harmful or dangerous working conditions in the performance of which the use of women's labor is prohibited, " they do not explain the motives underlying the complete ban. The ban in question is aimed at protecting women's reproductive health. However, it applies to all women regardless of age, marital status, ability and desire to have children or personal circumstances.
The Committee's legal position: paragraphs "d" and "f" of article 2 of the Convention on the Elimination of All Forms of Discrimination against Women establish the obligation of States parties to repeal or amend discriminatory laws and regulations, to refrain from committing any acts or actions that constitute direct or indirect discrimination against women, and to ensure the abolition of any laws that result in discrimination or lead to its generation. The Committee notes that provisions concerning the protection of persons working in dangerous or difficult conditions should be aimed at protecting the health and safety of both men and women in the workplace, taking into account gender differences that lead to specific health risks (paragraph 11.3 of the Opinion).
In accordance with article 2, paragraph (c), of the Convention on the Elimination of All Forms of Discrimination against Women, States parties must ensure that the courts necessarily apply the principle of equality enshrined in the Convention and, when interpreting the law, proceed as far as possible from the obligations of States parties under the Convention. The Committee recalls that article 2 (e) of the Convention establishes the obligation of States parties to seek the elimination of discrimination by any public or private entity and requires them to establish legal protection of women's rights on an equal basis with men, to ensure, through competent national courts and other State institutions, effective protection of women from any act of discrimination and to take All appropriate measures to eliminate discrimination against women by any person, organization or enterprise (paragraph 11.4 of the Opinions).
Subparagraph "f" of paragraph 1 of article 11 of the Convention should be considered together with articles 2 and 3. In accordance with these provisions, the State party undertakes to ensure equal measures for men and women to protect reproductive functions and create safe working conditions in all areas of professional activity, instead of imposing prohibitions on the use of women's labor in certain types of work and leaving the issue of creating safe working conditions to the discretion of the employer. In cases where the State party needs to deviate from the principle described above, it needs to have serious medical and social data indicating the need to ensure the protection of pregnancy and motherhood or other gender factors (paragraph 11.7 of the Opinion).
The Committee's assessment of the factual circumstances of the case: Article 253 of the Labor Code of the Russian Federation (hereinafter also referred to as the Labor Code of the Russian Federation) and Resolution of the Government of the Russian Federation No. 162 of February 25, 2000 (Resolution of the Government of the Russian Federation No. 162 of February 25, 2000 "On approval of the list of heavy work and work with harmful or dangerous working conditions, when performing which prohibit the use of women's labor.") prohibit the use of women's labor in 456 specialties and in 38 areas of professional activity. The Committee has not received any evidence indicating that the inclusion of the position of a motorist-helmsman in the list of jobs in which the use of women's labor is prohibited is justified by scientific data on the harmful effects of this type of activity on a woman's reproductive health. The Committee noted that the State party refers to high noise levels, but has not provided any evidence that such noise levels may adversely affect a woman's reproductive health (paragraph 11.3 of the Opinion).
The Committee was of the opinion that the introduction of such a legislative norm reflects persistent stereotypes regarding the roles and responsibilities of women and men in the family and society, which preserve traditional ideas about a woman as a wife and mother and undermine her social status and educational and career prospects. The Committee recalled that, in its Concluding observations on the State party's eighth periodic report, it expressed concern about the existence of an excessively restrictive list of professions and professional fields to which women are denied access, and recommended that the State party revise this list so that it includes only restrictions necessary for the protection of maternity in the strict sense this concept, and to encourage and facilitate the employment of women in previously prohibited fields of professional activity by improving working conditions and taking appropriate temporary special measures (CEDAW/C/RUS/CO/8, paras. 33-34). The Committee concluded that the above-mentioned legislative provisions prevent the State party from fulfilling its obligations under paragraphs "d" and "f" of article 2 of the Convention (paragraph 11.3 of the Opinions).
We are talking about the above-mentioned Article 253 of the Labor Code of the Russian Federation and the decree of the Government of the Russian Federation dated February 25, 2000 No. 162 "On approval of the list of heavy work and work with harmful or dangerous working conditions, in which the use of women's labor is prohibited." The said decree of the Government of the Russian Federation became invalid on January 1, 2021 in connection with the adoption of the Decree of the Government of the Russian Federation dated August 4, 2020 No. 1181 "On the Invalidation of Certain Acts and Certain Provisions of Certain Acts of the Government of the Russian Federation and on the cancellation of acts and certain Provisions of acts of federal executive authorities containing mandatory requirements, compliance with which is assessed during control measures in the implementation of federal state supervision over compliance with labor legislation and other regulatory legal acts containing labor law norms, and federal state control (supervision) in the field of social services."
The Committee took into account the author's claim that her rights under article 1, paragraphs "c", "d", "e" and "f" of article 2, and subparagraphs "b", "c" and "f" of paragraph 1 of article 11 of the Convention were violated because, firstly, despite the fact that she was initially selected to fill the position of a motorist-helmsman, she was subsequently denied employment on the basis of gender on the basis of the prohibition established by Article 253 of the Labor Code of the Russian Federation and Resolution No. 162, and, secondly, the State party did not oblige the employer to take reasonable measures to changes in working conditions in this way, to make them suitable for women. The Committee noted that the State party did not deny the fact of differential treatment based on gender, but argued that such treatment was prescribed by national legislation and related to special measures taken to protect women in certain types of work, taking into account the physiological characteristics of their body, including the ability to procreate, and therefore could not be considered discriminatory. The State party indicated that the employer's refusal to hire a woman to perform the jobs listed in the list could not be considered discrimination if the employer did not create safe working conditions for these jobs, as confirmed by the results of a special workplace certification (paragraph 11.2 of the Opinion).
The Committee noted that in the present case, the courts of the State party recognized as lawful the refusal to hire the author as a motorist, leaving without consideration her claim that this refusal was discriminatory towards her and infringed on her interests on the basis of gender, and did not find legitimate grounds to oblige the employer to create safe conditions for the employment of women. The Committee considered that the courts of the State party had turned a blind eye to the discriminatory actions of a private company. In these circumstances, the Committee concluded that the State party had violated its obligations under article 2, paragraphs (c) and (e), read in conjunction with article 1 of the Convention, by failing to ensure the practical application of the principle of equal treatment provided for in the Convention and the Constitution and the effective protection of women from any acts of gender discrimination (paragraph 11.4 of the Opinion).
With regard to the author's claim of a violation by the State party of her rights under article 11, paragraph 1 (b), (c) of the Convention, the Committee took into account her arguments that the refusal to hire as a motorist and the confirmation of this decision by the courts de facto means that she is prohibited from exercising the right to employment in accordance with the education received, since the profession of a boatmaster technician in any case automatically implies the author's work in conditions that are determined by the State party as dangerous for women. The Committee drew attention to the fact that the State party had done almost nothing to challenge this allegation. The Committee stressed that the refusal of employment put the author in a position where she was unable to earn a living in the profession she studied for, which had adverse economic consequences for her. The Committee concluded that the legislation did not ensure, on the basis of equality of men and women, the right to the same employment opportunities, including the application of the same selection criteria for recruitment. The Committee noted that, within the framework of current legislation, the author was unable to obtain equal employment opportunities for those positions for which she is entitled to apply by virtue of her education, unless employers decide to create safe working conditions; however, only employers themselves can decide to implement additional measures to create safe working conditions for women and pass the necessary certification. In the light of the above, the Committee considered that the refusal of employment to the author on the basis of a general provision of the law constituted a violation of her rights to equal opportunities with men in employment and free choice of profession and type of work in accordance with subparagraphs "b" and "c" of paragraph 1 of article 11 of the Convention, and consequently, the author's rights under these provisions were violations have been committed, and the judicial authorities of the State party have not taken measures to remedy the violation. With regard to the author's claim of a violation by the State party of her rights under article 11, paragraph 1 (f), of the Convention, the Committee took note of the State party's argument that the list of industries, professions and positions with harmful or dangerous working conditions in which the employment of women is restricted was approved in accordance with the procedure, determined by the Government of the Russian Federation, taking into account the opinion of the Russian Trilateral Commission on Regulation of Social and Labor Relations. The Committee took note of the State party's contention that the psychophysiological characteristics of the body of workers were taken into account when setting specific restrictions on the use of women's labor, and that these restrictions were imposed in connection with the need to provide women with special protection from harmful factors of production that adversely affect the female body, in particular its reproductive function. According to the State party, when establishing the list of heavy work and work with harmful or dangerous working conditions, in which the use of women's labor is prohibited, it proceeded from the results of the certification of working conditions and the degree of influence of these conditions on the body of a working woman and its reproductive function. The Committee further took note of the State party's explanation that, in accordance with paragraph 1 of the notes to the list, an employer may decide to employ women in prohibited jobs, provided that safe working conditions are created (paragraph 11.6 Opinions).
The Committee noted that the adoption of a list of 456 specialties and 38 industries was contrary to the State party's obligations under the Convention, as it establishes different treatment for men and women, did not in any way promote the employment of women and is based on discriminatory stereotypes. Moreover, the recruitment procedure, in which individual employers have the right, at their own discretion, to decide on the employment of women in these jobs, subject to a guarantee of safety, did not comply with the requirements of the Convention, since the employer is not obliged to create safe working conditions or hire women even if they have the most highly qualified candidates for the position. The Committee stressed that the existing extensive list may affect the selection of staff by the employer. The Committee considered that article 253 of the Labor Code of the Russian Federation and Decree of the Government of the Russian Federation No. 162 of February 25, 2000, in the form in which they were applied in the author's case, did not comply with the obligations of the State party under subparagraph "f" of paragraph 1 of article 11 of the Convention. In the Committee's opinion, the refusal to employ the author on the basis of the above-mentioned provisions of the legislation was a violation of her rights to health and safe working conditions on an equal basis with men in accordance with subparagraph "f" of paragraph 1 of article 11 of the Convention (paragraph 11.7 of the Opinions).
The Committee's conclusions: The State party violated the author's rights under articles 2 and 11 of the Convention in the aspects studied (paragraph 12 of the Opinion).
Source of the publication: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/5089-on-february-25-2016-the-case-was-won-in-the-un-committee-on-the-elimination-of-discrimination-against-women .
2016年2月25日消除对妇女歧视委员会的意见。 第60/2013号来文。
2013年协助来文提交人准备了申诉。 随后，将控诉转达俄罗斯联邦。
委员会承认，根据俄罗斯联邦政府2000年2月25日第162号法令"关于批准禁止使用妇女劳动的繁重工作和有害或危险工作条件的工作清单"，拒绝雇用来文提交人担任驾驶舵手，这违反了《消除对妇女一切形式歧视公约》第2条和第11条的规定。
从意见文本中可以看出，提交人认为，该公司基于法律明文规定的禁止，以性别为由拒绝了她的雇用。 她辩称，这种待遇差别是歧视性的，不符合《公约》，《俄罗斯联邦劳动法》（下称《俄罗斯联邦劳动法》）第253条和俄罗斯联邦政府2000年2月25日第162号法令"关于批准禁止使用妇女劳动的繁重工作和有害或危险工作条件清单"，都没有解释完全禁止使用妇女劳动的动机。 有关禁令旨在保护妇女的生殖健康。 但是,它适用于所有妇女,不论其年龄、婚姻状况、能力和生育子女的愿望或个人情况如何。
委员会的法律立场：《消除对妇女一切形式歧视公约》第2条"d"和"f"款规定，缔约国有义务废除或修订歧视性法律和条例，不采取任何构成对妇女直接或间接歧视的行为或行动，并确保废除任何导致歧视或导致歧视产生的法律。 委员会注意到，关于保护在危险或困难条件下工作的人的规定应旨在保护工作场所男女的健康和安全，同时考虑到导致具体健康风险的性别差异(《意见》第11.3段)。
根据《消除对妇女一切形式歧视公约》第2条(c)款，缔约国必须确保法院必须适用《公约》所载的平等原则，并在解释法律时，尽可能从缔约国根据《公约》承担的义务出发。 委员会回顾，《公约》第2条(e)款规定缔约国有义务寻求消除任何公共或私人实体的歧视，并要求缔约国在与男子平等的基础上对妇女权利建立法律保护，确保通过主管的国家法院和其他国家机构有效保护妇女免受任何歧视行为，并采取一切适当措施消除任何个人、组织或企业对妇女的歧视(《意见》第11.4段)。
《公约》第11条第1款"f"项应与第2条和第3条一并审议。 根据这些规定，缔约国承诺确保男女采取平等措施，在所有专业活动领域保护生殖功能和创造安全的工作条件，而不是禁止在某些类型的工作中使用妇女劳动，并将创造安全工作条件的问题留给雇主斟酌决定。 在缔约国需要偏离上述原则的情况下，它需要有严肃的医疗和社会数据，表明需要确保保护怀孕和孕产或其他性别因素(意见第11.7段)。
委员会对案件事实情况的评估：《俄罗斯联邦劳动法》（以下简称《俄罗斯联邦劳动法》）第253条和俄罗斯联邦政府2000年2月25日第162号决议（俄罗斯联邦政府2000年2月25日第162号决议"关于批准从事禁止使用妇女劳动的繁重工作和有害或危险工作条件的工作清单。"）禁止在456个专业和38个专业活动领域使用妇女劳动。 委员会没有收到任何证据表明，关于这类活动对妇女生殖健康的有害影响的科学数据证明，将驾驶舵手的职位列入禁止使用妇女劳动的工作清单是合理的。 委员会注意到，缔约国提到噪音水平很高，但没有提供任何证据表明这种噪音水平可能对妇女的生殖健康产生不利影响(意见第11.3段)。
委员会认为，这种立法规范的出台反映了关于妇女和男子在家庭和社会中的作用和责任的陈规定型观念，这种观念保留了关于妇女作为妻子和母亲的传统观念，破坏了她的社会地位、教育和职业前景。 委员会回顾说，在其关于缔约国第八次定期报告的结论性意见中，委员会对妇女无法进入的职业和专业领域的限制过于严格的清单表示关切，并建议缔约国修订这份清单，使其只包括严格意义上保护产妇所必需的限制。, 并通过改善工作条件和采取适当的临时特别措施,鼓励和便利妇女在以前被禁止的专业活动领域就业(CEDAW/C/RUS/CO/8,第2段)。 33-34). 委员会的结论是，上述立法规定妨碍缔约国履行《公约》第2条"d"和"f"款规定的义务(《意见》第11.3段)。
我们正在谈论俄罗斯联邦劳动法的上述第253条和俄罗斯联邦政府2000年2月25日第162号法令"关于批准繁重工作和有害或危险工作条件的工作清单，" 俄罗斯联邦政府的上述法令于2021年1月1日无效，因为俄罗斯联邦政府于2020年8月4日通过了第1181号法令，"关于俄罗斯联邦政府某些行为和某些规定的无效以及关于取消包含强制性要求的联邦行政当局行为和某些规定的法令", 在实施联邦国家监督劳动立法和其他包含劳动法规范的监管法律行为以及社会服务领域的联邦国家控制（监督）的控制措施期间，对其遵守情况进行评估。"
委员会考虑到提交人声称，她根据《公约》第1条第1款"c"、"d"、"e"和"f"以及《公约》第11条第1款"b"、"c"和"f"项所享有的权利受到侵犯，因为首先，尽管她最初被选为驾驶舵手的职位，但后来根据《俄罗斯联邦劳动法》第253条和第162号决议所规定的禁止，她因性别而被拒绝就业。其次，缔约国没有要求雇主采取合理措施，以这种方式改变工作条件, 使它们适合女性。 委员会注意到，缔约国并未否认基于性别的差别待遇这一事实，但辩称，这种待遇是由国家立法规定的，并与为保护妇女从事某些类型工作而采取的特别措施有关，同时考虑到她们身体的生理特征，包括生育能力，因此不能被视为歧视性的。 缔约国指出，雇主拒绝雇用妇女从事清单所列工作，如果雇主没有为这些工作创造安全的工作条件，就不能被视为歧视，这一点已得到工作场所特别认证的结果证实(意见第11.2段)。
委员会注意到，在本案中，缔约国法院承认拒绝雇用提交人为驾车者是合法的，而没有考虑她的说法，即这种拒绝对她有歧视，侵犯了她基于性别的利益，也没有找到合法的理由迫使雇主为雇用妇女创造安全的条件。 委员会认为，缔约国法院对一家私营公司的歧视行为视而不见。 在这种情况下，委员会得出结论认为，缔约国没有确保切实适用《公约》和《宪法》规定的平等待遇原则，没有切实保护妇女不受任何性别歧视行为的影响，从而违反了与《公约》第1条一并解读的第2条(c)款和(e)款规定的义务(意见第11.4段)。
关于提交人声称缔约国侵犯了她根据《公约》第十一条第1款(乙)项和(丙)项所享有的权利，委员会考虑到她的论点，即拒绝雇用司机和法院确认这一决定实际上意味着她被禁止根据所接受的教育行使就业权，因为在任何情况下，船务技术员的职业都自动意味着提交人在缔约国认为对妇女有危险的条件下工作。 委员会提请注意，缔约国几乎没有采取任何行动来质疑这一指控。 委员会强调，拒绝就业使提交人处于无法从事她所学专业谋生的境地，这对她造成了不利的经济后果。 委员会的结论是，立法没有确保在男女平等的基础上享有同样就业机会的权利，包括在征聘时适用同样的甄选标准。 委员会注意到，在现行立法的框架内，除非雇主决定创造安全的工作条件，否则提交人无法为她因受过教育而有权申请的职位获得平等的就业机会；然而，只有雇主自己才能决定采取额外措施，为妇女创造安全的工作条件，并通过必要的认证。 鉴于上述情况，委员会认为，根据法律的一般条款拒绝雇用提交人构成对她根据《公约》第11条第1款"b"和"c"项享有与男子平等就业机会和自由选择职业和工作类型的权利的侵犯，因此，提交人根据这些条款享有的权利受到侵犯，缔约国司法当局没有采取补救措施。 关于提交人声称缔约国侵犯了她根据《公约》第十一条第1款(f)项所享有的权利，委员会注意到缔约国的论点，即限制妇女就业的有害或危险工作条件的行业、职业和职位名单是根据俄罗斯联邦政府确定的程序批准的，同时考虑到俄罗斯三边社会和劳动关系管理委员会的意见。 委员会注意到缔约国的论点，即在对妇女劳动的使用规定具体限制时考虑到工人身体的心理生理特征，而这些限制是因为需要为妇女提供特别保护，使其免受对妇女身体，特别是其生殖功能产生不利影响的有害生产要素的影响。 缔约国认为，在制定禁止使用妇女劳动的繁重工作和有害或危险工作条件的工作清单时，是根据工作条件证明的结果以及这些条件对劳动妇女身体及其生殖功能的影响程度。 委员会还注意到缔约国的解释，即根据清单说明第1段，只要创造安全的工作条件，雇主可以决定雇用妇女从事被禁止的工作(第11段)。6意见）。
委员会注意到，通过一份456个专业和38个行业的清单违反了缔约国根据《公约》承担的义务，因为它规定了男女的不同待遇，丝毫没有促进妇女的就业，而且是基于歧视性的陈规定型观念。 此外，招聘程序不符合《公约》的要求，因为雇主没有义务创造安全的工作条件或雇用妇女，即使她们有最有资格的候选人担任该职位。 委员会强调，现有的广泛名单可能会影响雇主对工作人员的甄选。 委员会认为，《俄罗斯联邦劳动法》第253条和俄罗斯联邦政府2000年2月25日第162号法令在提交人案件中适用的形式不符合缔约国根据《公约》第11条第1款"f"项承担的义务。 委员会认为，根据《公约》第11条第1款"f"项(《意见》第11.7段)，根据上述立法规定拒绝雇用提交人是对她在与男子平等的基础上享有健康和安全工作条件的权利的侵犯。
委员会的结论：缔约国在所研究的方面侵犯了提交人根据《公约》第二条和第十一条所享有的权利(意见第12段)。
出版物的来源: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/5090-2016-2-25 .
