Дополнения от 21.09.2024 к практике в Комитетах ООН
Дело "Ш.Т. против Российской Федерации". Мнения Комитета по ликвидации дискриминации в отношении женщин от 25 февраля 2019 года. Сообщение N 65/2014.
В 2014 году автору сообщения была оказана помощь в подготовке жалоб. Впоследствии жалоба была коммуницирована Российской Федерации.
Национальные органы власти, не предоставив автору эффективной юридической защиты и, не рассмотрев ее дело с учетом гендерных аспектов, допустили, чтобы стереотипные представления влияли на мотивировку их решения. Комитет пришел к выводу о том, что органы власти государства-участника соответствующим образом не защитили автора от домашнего насилия и не наказали виновного надлежащим образом, нарушив тем самым свои обязательства по Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин.
Автор сообщения утверждала, что Российская Федерация нарушила ее права, гарантированные в соответствии с пунктами "c" и "d" статьи 2, рассматриваемыми в совокупности со статьей 1, и пунктом "a" статьи 5 Конвенции, поскольку власти не смогли предотвратить и эффективно расследовать жестокое физическое и психологическое насилие, совершенное в отношении нее ее бывшим мужем.
Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: принят к сведению аргумент государства-участника о том, что наказание бывшего мужа автора было соразмерно тяжести совершенного им преступления, в частности, районный суд признал его виновным в причинении тяжких телесных повреждений в состоянии аффекта и приговорил его к 9 месяцам и 8 дням лишения свободы, что соответствует мерам наказания, установленным в статье 113 Уголовного кодекса Российской Федерации. Он также обратил внимание на аргумент государства-участника о том, что суд отклонил требования автора о компенсации морального и материального ущерба согласно национальному законодательству (пункт 9.2 Мнений).
Комитет отметил, что сторона обвинения proprio motu (По собственной инициативе) обратилась в суд с ходатайством о смягчении наказания, предлагая переквалифицировать преступление, которое вменялось в вину обвиняемому, с покушения на убийство на нанесение тяжких телесных повреждений в состоянии аффекта, и что районный суд отдал предпочтение версии событий, изложенной защитой, согласно которой автор неоднократно оскорбляла своего бывшего мужа, не уделив при этом должного внимания тому факту, что ранее г-ном Т. совершались акты домашнего насилия, что подтверждалось свидетельскими показаниями и документами о полученных автором телесных повреждениях. Суд проигнорировал уязвимое положение автора и предыдущее осуждение г-на Т. за причинение автору телесных повреждений (пункт 9.6 Мнений).
Суд придал большое значение заявлениям свидетелей защиты о том, что автор вела себя провокационно, оскорбляя своего бывшего мужа, и принял во внимание только позитивное описание его характера, представленное местной администрацией мечети. В то же время суд не придал такого же значения показаниям свидетелей, подтверждающим версию событий автора, свидетелей, которые жили под одной крышей с виновником и жертвой (пункт 9.7 Мнений).
Комитет отметил, что вышестоящий суд полностью поддержал решение районного суда, внес лишь одну поправку, а именно: исключив упоминание о предыдущем осуждении г-на Т. мировым судом за бытовое насилие. Кроме того, Комитет также установил, что суды не вынесли положительного решения ни по одному из исков автора о компенсации, хотя имели на это дискреционные полномочия. Комитет обратил внимание на то, что автор никогда не имела доступа ни к приютам, ни к бесплатной юридической помощи и представительству, как и не могла обратиться с ходатайством о вынесении запретительного судебного приказа или охранного ордера, поскольку такие меры не предусмотрены законом (пункт 9.8 Мнений).
Комитет указал: ни один из этих фактов не оспаривался государством-участником и что в целом они указывали на то, что национальные органы власти, не предоставив автору эффективной юридической защиты и, не рассмотрев ее дело с учетом гендерных аспектов, допустили, чтобы стереотипные представления влияли на мотивировку их решения. Комитет пришел к выводу о том, что органы власти государства-участника соответствующим образом не защитили автора от домашнего насилия и не наказали виновного надлежащим образом, нарушив тем самым свои обязательства по Конвенции (пункт 9.9 Мнений).
Комитет счел, что невнесение государством-участником поправок в свои законодательные акты, касающиеся семейно-бытового насилия, непосредственно повлияло на право автора требовать правосудия и получать доступ к эффективным средствам правовой защиты и мерам защиты. Он также пришел к выводу: данное дело свидетельствовало о том, что государство-участник не выполнило свое обязательство принять все соответствующие меры с целью изменить социальные и культурные модели поведения мужчин и женщин в целях достижения искоренения предрассудков и упразднения обычаев и всей практики, которые основаны на идее неполноценности или превосходства одного из полов или стереотипности роли мужчин и женщин (пункт 9.11 Мнений).
Комитет пришел к выводу о том, что с учетом Общей рекомендации N 19 и Общей рекомендации N 35 (2017) о гендерном насилии в отношении женщин подход властей государства-участника к рассмотрению дела автора представлял собой нарушение ее прав в соответствии с пунктами "c" и "d" статьи 2, рассматриваемыми в совокупности со статьей 1, и пунктом "a" статьи 5 Конвенции. В частности, Комитет признал, что автору был причинен моральный ущерб и вред. Будучи лишенной надлежащей государственной защиты, она подвергалась жестокому физическому и психологическому гендерному насилию, при этом она постоянно подвергалась жестокому обращению со стороны [бывшего] мужа и получила повторную травму, когда государственные органы, которые должны были быть ее защитниками, в частности полиция и суд, не смогли предотвратить насилие и впоследствии не смогли адекватно наказать виновного или предоставить компенсацию потерпевшей (пункт 9.12 Мнений).
Выводы Комитета: государство-участник не выполнило свои обязательства и тем самым нарушило права автора, предусмотренные пунктами "c" и "d" статьи 2, рассматриваемыми в совокупности со статьей 1, и пунктом "a" статьи 5 Конвенции (пункт 10 Мнений).
Комитет вынес государству-участнику следующие рекомендации:
a) в отношении автора сообщения: предоставить автору надлежащую финансовую компенсацию, соразмерную тяжести нарушений ее прав;
b) общие положения:
i) выполнить свои обязательства в области уважения, защиты, поощрения и реализации прав человека женщин, в том числе права на защиту от всех форм гендерного насилия, включая бытовое насилие, запугивание и угрозы применения насилия на своей территории;
ii) незамедлительно пересмотреть свое законодательство в целях приведения его в полное соответствие с Конвенцией и международными стандартами, обеспечив, в частности, чтобы все акты гендерного насилия, в том числе акты насилия в семье, квалифицировались в качестве уголовных преступлений и наказывались соответствующими мерами наказания и чтобы для жертв были юридически доступны такие юридические инструменты, как запретительные судебные приказы и охранные ордера;
iii) оперативно, тщательно, беспристрастно и серьезно расследовать все сообщения о насилии в отношении женщин по признаку пола, обеспечить возбуждение уголовных дел во всех таких случаях, своевременно и быстро привлекать предполагаемых правонарушителей к ответственности и применять к ним надлежащие меры наказания, руководствуясь принципами справедливости и беспристрастности;
iv) предоставлять жертвам насилия безопасный и оперативный доступ к правосудию, включая, когда это необходимо, бесплатную юридическую помощь, с целью обеспечить их доступными, эффективными и достаточными средствами правовой защиты и реабилитации в соответствии с методическими указаниями, изложенными в [О]бщей рекомендации N 33 Комитета, и обеспечить, чтобы жертвам насилия в семье и их детям предоставлялась оперативная и соответствующая поддержка, включая предоставление убежища и психологической помощи;
v) предлагать правонарушителям программы реабилитации и программы использования ненасильственных методов урегулирования конфликтов;
vi) подписать и ратифицировать Конвенцию Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием;
vii) обеспечить обязательную профессиональную подготовку судей, адвокатов и сотрудников правоохранительных органов, в том числе прокуроров, по вопросам, касающимся Конвенции, Факультативного протокола к ней и общих рекомендаций Комитета, в частности Общих рекомендаций N 19, N 28 и N 35;
viii) при активном участии всех заинтересованных сторон, таких как женские организации и религиозные лидеры, разработать и принять эффективные меры по искоренению стереотипов, предрассудков, обычаев и традиций, которые оправдывают или допускают бытовое насилие;
ix) оперативно и незамедлительно учесть заключительные замечания Комитета по восьмому периодическому докладу Российской Федерации в связи с насилием в отношении женщин и девочек.
В соответствии с пунктом 4 статьи 7 Факультативного протокола государство-участник надлежащим образом рассматривает мнения Комитета вместе с его рекомендациями и представляет Комитету в течение шести месяцев письменный ответ, в том числе информацию о любых мерах, принятых с учетом мнений и рекомендаций Комитета. Государству-участнику надлежит опубликовать мнения и рекомендации Комитета и обеспечить их широкое распространение во всех слоях общества (пункты 11 - 12 Мнений).
Источник публикации: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/5099-25-fevralya-2019-goda-vyigrano-delo-v-komitete-oon-po-likvidatsii-diskriminatsii-v-otnoshenii-zhenshchin .
The case of Sh.T. v. the Russian Federation. Opinions of the Committee on the Elimination of Discrimination against Women dated February 25, 2019. Communication No. 65/2014.
In 2014, the author of the communication was assisted in the preparation of complaints. Subsequently, the complaint was communicated to the Russian Federation.
The national authorities, without providing the author with effective legal protection and without considering her case from a gender perspective, allowed stereotypical representations to influence the motivation of their decision. The Committee concluded that the authorities of the State party had not adequately protected the author from domestic violence and had not adequately punished the perpetrator, thereby violating their obligations under the Convention on the Elimination of All Forms of Discrimination against Women.
The author claimed that the Russian Federation had violated her rights guaranteed under paragraphs "c" and "d" of article 2, read in conjunction with article 1 and paragraph "a" of article 5 of the Convention, because the authorities had failed to prevent and effectively investigate the severe physical and psychological violence committed against her her ex-husband.
The Committee's assessment of the factual circumstances of the case: took note of the State party's argument that the punishment of the author's ex-husband was proportionate to the gravity of the crime committed by him, in particular, the district court found him guilty of causing grievous bodily harm in a state of passion and sentenced him to 9 months and 8 days imprisonment, which corresponds to the penalties established in Article 113 of the Criminal Code of the Russian Federation. He also drew attention to the State party's argument that the court had rejected the author's claims for compensation for moral and material damage under national law (paragraph 9.2 of the Opinion).
The Committee noted that the prosecution proprio motu (On its own initiative) applied to the court for a commutation of punishment, suggesting that the crime charged to the accused should be reclassified from attempted murder to grievous bodily harm in a state of passion, and that the district court preferred the version of events presented by the defense, according to which the author She repeatedly insulted her ex-husband, without paying due attention to the fact that earlier Mr. T. Acts of domestic violence were committed, which was confirmed by witness statements and documents about the injuries sustained by the author. The Court ignored the author's vulnerable position and Mr. T.'s previous conviction for causing bodily harm to the author (paragraph 9.6 of the Opinion).
The Court attached great importance to the statements of defense witnesses that the author had behaved provocatively, insulting her ex-husband, and took into account only the positive description of his character provided by the local administration of the mosque. At the same time, the court did not attach the same importance to the testimony of witnesses confirming the author's version of events, witnesses who lived under the same roof with the perpetrator and the victim (paragraph 9.7 of the Opinions).
The Committee noted that the higher court fully supported the decision of the district court, made only one amendment, namely, deleting the mention of Mr. T.'s previous conviction by the magistrate's court for domestic violence. In addition, the Committee also found that the courts had not ruled positively on any of the author's claims for compensation, although they had discretionary powers to do so. The Committee drew attention to the fact that the author had never had access to shelters, free legal aid and representation, nor could she apply for a restraining order or a protective order, since such measures are not provided for by law (paragraph 9.8 of the Opinion).
The Committee pointed out that none of these facts were disputed by the State party and that, in general, they indicated that the national authorities, by failing to provide the author with effective legal protection and by failing to consider her case from a gender perspective, allowed stereotypical representations to influence the motivation for their decision. The Committee concluded that the authorities of the State party had not adequately protected the author from domestic violence and had not adequately punished the perpetrator, thereby violating their obligations under the Convention (paragraph 9.9 of the Opinion).
The Committee considered that the State party's failure to amend its legislation on domestic violence had a direct impact on the author's right to seek justice and to have access to effective remedies and protective measures. He also concluded that the case showed that the State party had failed to comply with its obligation to take all appropriate measures to change the social and cultural patterns of behavior of men and women in order to achieve the elimination of prejudice and the abolition of customs and all practices that are based on the idea of inferiority or superiority of one of the sexes or stereotypical roles men and women (paragraph 9.11 of the Opinions).
The Committee concluded that, in the light of General recommendation No. 19 and General recommendation No. 35 (2017) on gender-based violence against women, the approach of the State party's authorities to the author's case constituted a violation of her rights under paragraphs "c" and "d" of article 2, considered in conjunction with article 1, and paragraph "a" of article 5 of the Convention. In particular, the Committee recognized that the author had suffered moral damage and harm. Deprived of adequate State protection, she was subjected to severe physical and psychological gender-based violence, while she was constantly subjected to ill-treatment by her [former] husband and suffered repeated trauma when the State bodies that were supposed to be her defenders, in particular the police and the court, failed to prevent the violence and subsequently failed to adequately punish the culprit or provide compensation to the victim (paragraph 9.12 of the Opinion).
The Committee's conclusions: The State party has failed to comply with its obligations and thereby violated the author's rights under paragraphs "c" and "d" of article 2, considered in conjunction with article 1, and paragraph "a" of article 5 of the Convention (paragraph 10 of the Opinions).
The Committee made the following recommendations to the State party:
(a) With regard to the author of the communication: provide the author with adequate financial compensation commensurate with the severity of the violations of her rights;
(b) General provisions:
(i) To fulfill its obligations in the field of respect, protection, promotion and realization of women's human rights, including the right to protection from all forms of gender-based violence, including domestic violence, intimidation and threats of violence on its territory;
(ii) Immediately review its legislation in order to bring it fully into line with the Convention and international standards, ensuring, in particular, that all acts of gender-based violence, including acts of domestic violence, are criminalized and punished with appropriate penalties and that legal instruments such as restraining orders and protective orders;
(iii) Promptly, thoroughly, impartially and seriously investigate all reports of gender-based violence against women, ensure that criminal proceedings are initiated in all such cases, promptly and promptly bring alleged offenders to justice and apply appropriate penalties to them, guided by the principles of justice and impartiality;
(iv) To provide victims of violence with safe and prompt access to justice, including, where necessary, free legal assistance, in order to provide them with accessible, effective and sufficient remedies and rehabilitation in accordance with the methodological guidelines set out in [O]the Committee's general recommendation No. 33, and to ensure that victims of violence in Prompt and appropriate support was provided to the family and their children, including the provision of shelter and psychological assistance;
(v) To offer rehabilitation and non-violent conflict resolution programmes to offenders;
vi) Sign and ratify the Council of Europe Convention on Preventing and Combating Violence against Women and Domestic Violence;
(vii) Ensure mandatory professional training for judges, lawyers and law enforcement officials, including prosecutors, on issues related to the Convention, its Optional Protocol and the Committee's general recommendations, in particular General Recommendations No. 19, No. 28 and No. 35;
(viii) With the active participation of all stakeholders, such as women's organizations and religious leaders, develop and take effective measures to eliminate stereotypes, prejudices, customs and traditions that justify or condone domestic violence;
(ix) Promptly and immediately take into account the concluding observations of the Committee on the eighth periodic report of the Russian Federation on violence against women and girls.
In accordance with article 7, paragraph 4, of the Optional Protocol, the State party shall give due consideration to the views of the Committee, together with its recommendations, and submit to the Committee, within six months, a written response, including information on any measures taken taking into account the views and recommendations of the Committee. The State party should publish the Committee's views and recommendations and ensure their wide dissemination to all sectors of society (paragraphs 11-12 of the Opinions).
Source of the publication: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/5100-on-february-25-2019-the-case-was-won-in-the-un-committee-on-the-elimination-of-discrimination-against-women .
Sh的情况。T.v.俄罗斯联邦。 2019年2月25日消除对妇女歧视委员会的意见。 第65/2014号来文。
2014年，来文提交人在准备投诉方面得到了协助。 随后，将申诉转达俄罗斯联邦。
国家当局没有向提交人提供有效的法律保护，也没有从性别角度考虑她的案件，就允许陈规定型的陈述影响他们作出决定的动机。 委员会的结论是，缔约国当局没有充分保护提交人免遭家庭暴力，也没有充分惩罚犯罪者，从而违反了它们根据《消除对妇女一切形式歧视公约》承担的义务。
提交人声称，俄罗斯联邦侵犯了结合《公约》第1条和第5条"a"款理解的第二条"c"和"d"款保障的她的权利，因为当局未能预防和有效调查对她的前夫犯下的严重身心暴力。
委员会对案件事实情况的评估：注意到缔约国的论点，即对提交人前夫的惩罚与他所犯罪行的严重程度相称，特别是地区法院认定他在激情状态下造成严重身体伤害，并判处他9个月零8天的监禁，这相当于《俄罗斯联邦刑法》第113条所规定的惩罚。 他还提请注意缔约国的论点，即法院驳回了提交人根据国内法提出的精神和物质损害赔偿要求(意见第9.2段)。
委员会注意到，控方自行(主动)向法院申请减刑，建议将被控告被告的罪行从谋杀未遂重新归类为激情状态下的严重身体伤害，地区法院更喜欢辩方提出的事件版本，根据该版本，提交人一再侮辱她的前夫，而没有适当注意到早些时候T先生的事实。 发生了家庭暴力行为，证人陈述和关于提交人受伤的文件证实了这一点。 法院无视提交人的脆弱地位和T.先生以前因对提交人造成身体伤害而被定罪(意见第9.6段)。
法院非常重视辩护证人的陈述，即提交人的行为具有挑衅性，侮辱了她的前夫，并只考虑到清真寺地方行政当局对他的性格的积极描述。 与此同时，法院没有同样重视证人的证词，证实提交人对事件的说法，即与肇事者和受害者住在同一屋檐下的证人(《意见》第9.7段)。
委员会注意到，高级法院完全支持地区法院的决定，只作了一项修正，即删除了地方法院先前对T.先生的家庭暴力定罪的提及。 此外，委员会还认为，法院没有对提交人的任何赔偿要求作出积极的裁决，尽管它们有酌处权这样做。 委员会提请注意，提交人从未获得过庇护所、免费法律援助和代理权，她也不能申请限制令或保护令，因为法律没有规定这些措施(意见第9.8段)。
委员会指出，缔约国没有对这些事实提出异议，总的来说，这些事实表明，国家当局没有向提交人提供有效的法律保护，也没有从性别角度考虑她的案件，使陈规定型的陈述影响了他们作出决定的动机。 委员会的结论是，缔约国当局没有充分保护提交人免遭家庭暴力，也没有充分惩罚肇事者，从而违反了他们根据《公约》承担的义务(意见第9.9段)。
委员会认为，缔约国没有修改关于家庭暴力的立法，直接影响了提交人寻求司法和获得有效补救和保护措施的权利。 委员会还得出结论，该案件表明，缔约国没有履行义务，采取一切适当措施改变男女的社会和文化行为模式，以消除偏见，废除基于性别或男女角色的自卑观念或陈规定型观念的习俗和一切做法(《意见》第9.11段)。
委员会的结论是，根据关于基于性别的暴力侵害妇女行为的第19号一般性建议和第35号一般性建议(2017年)，缔约国当局对提交人案件的处理方式构成了对她根据与《公约》第一条一并审议的第二条"c"和"d"款以及第五条"a"款所享有的权利的侵犯。 特别是，委员会承认提交人遭受了精神损害和伤害。 由于得不到充分的国家保护，她遭受了严重的基于性别的身心暴力，而她（前）丈夫经常虐待她，并在本应是她的捍卫者的国家机构，特别是警察和法院未能防止暴力，随后未能充分惩罚罪犯或向受害者提供赔偿时反复遭受创伤（《意见》第9.12段）。
委员会的结论：缔约国没有履行其义务，从而侵犯了提交人根据与《公约》第1条一并审议的第2条"c"和"d"款和第5条"a"款所享有的权利(《意见》第10段)。
委员会向缔约国提出了以下建议:
(a)关于来文提交人：向提交人提供与侵犯其权利的严重程度相称的适当经济补偿;
(b)一般规定:
(i)履行其在尊重、保护、促进和实现妇女人权领域的义务包括在其领土上免遭一切形式的基于性别的暴力包括家庭暴力、恐吓和暴力威胁的权利;
㈡立即审查其立法，使其完全符合《公约》和国际标准，特别是确保所有基于性别的暴力行为，包括家庭暴力行为，都被定为刑事犯罪，并给予适当的惩罚，并确保禁止令和保护令等法律文书;
㈢迅速、彻底、公正和认真调查所有关于基于性别的暴力侵害妇女行为的报告，确保对所有此类案件提起刑事诉讼，迅速和迅速地将被指控的罪犯绳之以法，并在公正和公正原则的指导下对他们实施适当的惩罚;
㈣向暴力受害者提供安全和迅速诉诸司法的机会，包括在必要时提供免费法律援助，以便根据委员会第33号一般性建议所载的方法准则，向他们提供可获得、有效和充分的补救和康复，并确保向暴力受害者提供迅速和适当的支助，包括提供住所和心理援助;
㈤向罪犯提供康复和非暴力解决冲突方案;
六)签署和批准欧洲委员会《防止和打击暴力侵害妇女行为和家庭暴力公约》;
㈦确保就与《公约》及其任择议定书和委员会一般性建议特别是第19号、第28号和第35号一般性建议有关的问题对法官、律师和执法官员包括检察官进行;
㈧在妇女组织和宗教领袖等所有利益攸关方的积极参与下制定并采取有效措施消除为家庭暴力辩解或纵容的陈规定型观念、偏见、习俗和传统;
㈨迅速和立即考虑到委员会关于俄罗斯联邦关于暴力侵害妇女和女孩行为的第八次定期报告的结论性意见。
根据《任择议定书》第七条第4款，缔约国应适当考虑委员会的意见及其建议，并在六个月内向委员会提交书面答复，包括关于考虑到委员会意见和建议而采取的任何措施的资料。 缔约国应公布委员会的意见和建议，并确保将其广泛传播给社会各阶层(意见第11至12段)。
出版物的来源: https://espchhelp.ru/koon/blog-koon/5101-2019-2-25 .
