Опасность лица с психическим расстройством при назначении принудительных мер медицинского характера
В статье рассматривается понятие опасности лица с психическим расстройством, закрепленной в УК РФ в качестве одного из оснований применения принудительных мер медицинского характера. Оценка опасности относится к компетенции не только врачей-психиатров, но и судов, принимающих решения о назначении таких мер. Автор сравнивает понимание опасности лица с психическим расстройством в общей психиатрической практике и в судебной психиатрии и приходит к выводу, что в основе экспертных рекомендаций и судебных решений о назначении принудительных медицинских мер и выборе их вида лежат оценка и прогноз потенциальной опасности лица, в отношении которого рассматривается дело. При назначении принудительных мер медицинского характера опасность следует понимать как риск, т.е. реальную возможность или высокую степень вероятности, совершения лицом с психическим расстройством нового уголовно наказуемого общественно опасного деяния. Анализ судебной практики свидетельствует, что судебные эксперты-психиатры и суды при оценке и прогнозе опасности учитывают прежде всего характер, тяжесть и динамику психического расстройства лица. В ряде судебных решений содержатся ссылки на психопатологический механизм совершения общественно опасного деяния, а также на социальные и психологические факторы, повышающие вероятность нового деяния, что способствует выбору наиболее подходящего вида принудительных мер медицинского характера.
Ключевые слова: уголовный закон, психическое расстройство, принудительные меры медицинского характера, основания применения принудительных мер медицинского характера, цели применения принудительных мер медицинского характера, опасность лица с психическим расстройством, общественно опасное деяние, преступление, судебно-психиатрическая экспертиза, риск совершения нового уголовно наказуемого общественно опасного деяния.
This article deals with the concept of dangerousness of a mentally disordered person enshrined in the Criminal Code of the Russian Federation as one of the grounds for application of compulsory medical measures. Assessment of dangerousness does not belong to exclusive competence of psychiatrists, but also to that of courts that make decisions on the application of such measures. The author compares understanding of dangerousness of a mentally disordered person in general psychiatric practice and that of forensic psychiatry and concludes that recommendations of forensic experts as well as court decisions concerning application of compulsory medical measures and selection of their type are based on the assessment and forecast of potential dangerousness of the person in question. In application of compulsory medical measures, dangerousness should be understood as the risk, i.e. a real possibility or high degree of probability for a mentally disordered person to commit another criminally punishable dangerous act. Analysis of judicial practice shows that forensic psychiatric experts and courts, while assessing and forecasting the dangerousness, primarily consider the nature, gravity and the course of person's mental disorder. A number of court decisions contain references to psychopathological mechanism of committing socially dangerous acts, as well as social and psychological factors that increase the likelihood of another similar acts in the future, which contributes to the choice of the most appropriate type of compulsory medical measures.
Key words: criminal law, mental disorder, compulsory medical measures, grounds for application of compulsory medical measures, purposes of application of compulsory medical measures, dangerousness of a mentally disordered person, socially dangerous act, crime, forensic psychiatric evaluation, risk to commit another criminal socially dangerous act.
Принудительные меры медицинского характера получили в УК РФ значительно более подробное регулирование по сравнению с ранее действовавшими уголовными кодексами. Одной из причин лаконичности уголовных законов советского периода служила регламентация рассматриваемых мер в подзаконных нормативных правовых актах - межведомственных инструкциях, первая из которых была издана в 1935 г. <1>.
--------------------------------
<1> См.: Инструкция НКЮ и НКЗДРАВА РСФСР от 17 февраля 1935 г. "О порядке назначения и проведения принудительного лечения психически больных, совершивших преступления". Прив. по: Судебная психиатрия / под общей ред. А.Н. Бунеева, Ц.М. Фейнберг. М.: Юридическое издательство НКЮ СССР, 1938. С. 66 - 68.
По сути, правовое регулирование принудительных мер медицинского характера шло по двум параллельным направлениям - нормотворчество законодательное и нормотворчество подзаконное, подавляющее большинство правовых норм из которого на уровень закона не выносилось. Эта практика прекратилась только с принятием Уголовного кодекса 1996 г. Заметим попутно, что тем же обстоятельством можно объяснить и многолетнее отсутствие интереса к рассматриваемому институту уголовного права в юридической науке, относившей связанную с ним проблематику к вотчине судебной психиатрии <2>.
--------------------------------
<2> Одной из первых юридических работ, посвященных принудительным мерам медицинского характера, стала диссертация С.Е. Вицина "Принудительные меры медицинского характера (понятие, основания и порядок применения)", представленная на соискание ученой степени кандидата юридических наук и защищенная в 1970 г. в Высшей школе МВД СССР (научный руководитель - доктор юридических наук, профессор С.В. Бородин).
УК РФ существенно расширил регламентацию принудительных мер медицинского характера, отведя для них самостоятельную гл. 15 (ст. 97 - 104). Одной из новелл стало закрепление оснований применения таких мер (ст. 97).
В УК РСФСР 1960 г. содержалось лишь указание на то, что "суд, признав необходимым назначить принудительную меру медицинского характера, избирает ее вид в зависимости от душевного заболевания лица, характера и степени общественной опасности совершенного им деяния" (ст. 60). Пленум Верховного Суда СССР в Постановлении, посвященном принудительным мерам медицинского характера, обращал внимание судов на то, что "указанные меры применяются в случаях, когда лица по характеру совершенных ими деяний и своему болезненному состоянию представляют опасность для общества" <3>.
--------------------------------
<3> Пункт 1 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 26 апреля 1984 г. N 4 (ред. от 1 ноября 1985 г.) "О судебной практике по применению, изменению и отмене принудительных мер медицинского характера".
Кроме того, в соответствии с ч. 3 ст. 59 УК РСФСР опасность лица для общества с указанием ее степени "особая!" обусловливала его помещение в психиатрическую больницу со строгим наблюдением. Отсутствие опасности лица для общества, как и сегодня, служило основанием для прекращения уголовного дела следователем и сообщения о таком лице местным органам здравоохранения (п. 1 ч. 1, ч. 4 ст. 406 УПК РСФСР).
Из анализа ч. 1, 2 и 4 ст. 97 УК РФ, объединенных общим предметом регулирования и заголовком статьи как логическим ключом к пониманию ее содержания, следует, что к основаниям назначения принудительных мер медицинского характера относятся: совершение лицом общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом, либо преступления; наличие у лица психического расстройства; обусловленная психическим расстройством лица возможность причинения им иного существенного вреда либо опасность для себя или других лиц <4>, <5>, <6>, <7>. Указанные обстоятельства становятся основаниями для принудительных медицинских мер только в совокупности, и отсутствие хотя бы одного из них не позволяет назначить указанные меры.
--------------------------------
<4> В литературе существуют и другие точки зрения на основания назначения принудительных мер медицинского характера, обсуждение которых не входит в задачи автора. См., напр.: Назаренко Г.В. Принудительные меры медицинского характера: Учеб. пособие. М.: Дело, 2003. С. 47 - 48.
<5> См.: Назаренко Г.В. Принудительные меры медицинского воздействия: раздел "Меры общественной безопасности" // Lex Russica. 2017. N 8 (129). С. 104.
<6> См.: Герасина Ю.А. Принудительные меры медицинского характера: понятие, виды, применение: Монография. М.: Юрлитинформ, 2014. С. 47.
<7> См.: Шеслер А.В., Веселовская А.В. Общественная опасность лица как основание применения к нему принудительных мер медицинского характера // Всероссийский криминологический журнал. 2021. Т. 15. N 4. С. 426 - 433.
Таким образом, опасность лица с психическим расстройством законодательно закрепилась в качестве одного из оснований применения принудительных мер медицинского характера <8>. Связь психического расстройства лица с его опасностью для себя или других лиц входит в предмет доказывания по данной категории дел (п. 5 ч. 2 ст. 434 УПК РФ). Этот же вопрос подлежит выяснению судом при принятии решения о применении принудительных медицинских мер (п. 5 ст. 442 УПК РФ). При отсутствии опасности психиатрическое лечение может осуществляться в порядке, установленном Законом РФ от 2 июля 1992 г. N 3185-1 "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" (далее - Закон о психиатрической помощи), для чего судам предоставлено право передать необходимые материалы в органы здравоохранения (ч. 4 ст. 97 УК РФ).
--------------------------------
<8> При использовании в уголовном законе обобщающей категории "опасность лица с психическим расстройством для себя или других лиц" указание в ч. 2 ст. 97 УК на возможность причинения лицом иного существенного вреда представляется избыточным.
Отметим, что как одно из оснований применения принудительных мер медицинского характера опасность используется не только для лиц с тяжелыми психическими расстройствами (ст. 21, 81 УК РФ), но и при назначении таких мер наряду с наказанием (ст. 22 УК РФ), что находит отражение в судебной практике <9>.
--------------------------------
<9> См., напр.: Постановление Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 20 июля 2022 г. по делу N 77-3325/2022; Апелляционное постановление Верховного суда Удмуртской Республики от 23 августа 2022 г. по делу N 22-1506/2022; Постановление Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 30 августа 2022 г. по делу N 77-4520/2022 // СПС "КонсультантПлюс".
Оценка опасности лица с психическим расстройством является не только вопросом, решаемым психиатрами, но и правовой проблемой, поскольку решения о применении принудительных мер медицинского характера, как, впрочем, об оказании психиатрической помощи в недобровольном порядке, относятся к компетенции судов. Для первого случая процедура регламентируется гл. 51 УПК РФ (принудительные медицинские меры наряду с наказанием применяются при постановлении приговора), для второго - гл. 30 Кодекса административного судопроизводства РФ. УК РФ и Закон о психиатрической помощи используют, по сути, сходный язык - "опасность для себя или других лиц" (ч. 2 ст. 97 УК РФ), "опасность для себя или окружающих" (ст. 23, 29 Закона). И хотя судебные решения принимаются с учетом заключений судебно-психиатрической экспертизы и комиссии врачей-психиатров соответственно, суды должны самостоятельно оценить опасность лица, исходя из всех доказательств, относящихся к делу.
Опасность лица с психическим расстройством в общей психиатрической практике
В соответствии с Законом о психиатрической помощи оценка опасности субъекта требуется: 1) для проведения психиатрического освидетельствования лица без его согласия либо без согласия его законного представителя, чтобы установить, страдает ли это лицо психическим расстройством, нуждается ли в оказании психиатрической помощи и в каком ее виде (ч. 4 ст. 23); 2) для госпитализации лица с психическим расстройством в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, в недобровольном порядке (ст. 29); 3) для использования мер физического стеснения и изоляции при недобровольной госпитализации и пребывании в психиатрическом стационаре (ч. 2 ст. 30); 4) при продлении срока госпитализации в недобровольном порядке, если сохраняются ее основания, или выписке из психиатрического стационара (ст. 36, 40).
Недобровольные психиатрические меры применяются тогда, когда опасность лица с подозреваемым или имеющимся психическим расстройством является непосредственной (п. "а" ч. 4 ст. 23, п. "а" ст. 29 Закона о психиатрической помощи). Психиатрическое освидетельствование требуется, когда субъект совершает действия, дающие основания предполагать наличие у него тяжелого психического расстройства, обусловливающего его опасность для себя или для окружающих. Недобровольная госпитализация проводится, если психическое расстройство лица является тяжелым, чреватым аутоагрессией либо агрессивными действиями в отношении других лиц и обследование или лечение больного невозможно вне психиатрического стационара <10>.
--------------------------------
<10> См. подробнее: Законодательство РФ в области психиатрии: Комментарий к Закону РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", ГК и УК РФ (в части, касающейся лиц с психическими расстройствами) / под общ. ред. Т.Б. Дмитриевой. М.: Спарк, 2002. С. 158 - 161, 186 - 189.
Таким образом, указание на непосредственный характер опасности означает, что поведение лица является прямой угрозой или для него, или для других лиц. Опасность в этих случаях существует в настоящий момент. Непосредственная опасность "обосновывается врачом в конкретном описании состояния лица с указанием на его особенности, высказывания или действия, свидетельствующие о такой опасности" <11>. Клинические решения включают и прогноз опасности, опирающийся на динамику психического расстройства, но основанием для них выступает прежде всего психическое состояние субъекта в момент принятия таких решений.
--------------------------------
<11> Там же. С. 187.
Оценка и прогноз опасности психически больного проводятся также при оказании амбулаторной психиатрической помощи и выборе ее вида. В зависимости от медицинских показаний амбулаторная помощь может оказываться как консультативно-лечебная и как диспансерное наблюдение (ст. 26 Закона). В первом случае требуется самостоятельное обращение или согласие лица с психическим расстройством (для несовершеннолетних в возрасте до 15 лет - просьба или согласие родителей либо иного законного представителя). Диспансерное наблюдение устанавливается независимо от согласия лица с психическим расстройством, однако требуется, чтобы расстройство было хроническим и затяжным с тяжелыми стойкими или часто обостряющимися болезненными проявлениями (ч. 1 ст. 27 Закона).
Среди пациентов, находящихся под диспансерным наблюдением, выделяется группа активного диспансерного наблюдения, в которую включаются те из них, которые имеют склонность к общественно опасным действиям. Наблюдение за такими пациентами осуществляют входящие в структуру диспансеров (диспансерных отделений) кабинеты активного диспансерного наблюдения и проведения принудительного лечения <12> совместно с органами внутренних дел в порядке, установленном Приказом Минздрава России N 133 и МВД России N 269 от 30 апреля 1997 г. <13>.
--------------------------------
<12> См.: Приложение N 22 к Порядку оказания медицинской помощи при психических расстройствах и расстройствах поведения, утвержденному приказом Минздрава России от 14 октября 2022 г. N 668н "Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи при психических расстройствах и расстройствах поведения".
<13> См.: Приказ Минздрава России N 133, МВД России N 269 от 30 апреля 1997 г. "О мерах по предупреждению общественно опасных действий лиц, страдающих психическими расстройствами" (вместе с Инструкцией об организации взаимодействия органов здравоохранения и органов внутренних дел Российской Федерации по предупреждению общественно опасных действий лиц, страдающих психическими расстройствами).
Опасность лица с психическим расстройством в судебной психиатрии и уголовном праве
Судебные психиатры дают оценку опасности лица с психическим расстройством, совершившего уголовно наказуемое общественно опасное деяние или преступление, по итогам судебно-психиатрической экспертизы, обязательной для решения вопроса о применении принудительных мер медицинского характера и выборе их вида.
На разрешение экспертов, помимо вопросов о психическом состоянии лица, в отношении которого рассматривается уголовное дело, и его способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, "следует ставить также вопросы и о том, связано ли психическое расстройство лица с опасностью для него и других лиц либо возможностью причинения им иного существенного вреда, нуждается ли такое лицо в применении принудительной меры медицинского характера и какой именно, а также может ли это лицо с учетом характера и степени психического расстройства лично осуществлять свои процессуальные права" <14>.
--------------------------------
<14> Пункт 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 7 апреля 2011 г. N 6 (ред. от 3 марта 2015 г.) "О практике применения судами принудительных мер медицинского характера".
Оценивается опасность лица, которому назначены принудительные меры медицинского характера, и при продлении, изменении и прекращении применения таких мер (ст. 102 УК РФ). В этих случаях освидетельствование проводится комиссией врачей-психиатров медицинской организации, осуществляющей принудительное лечение.
Для целей уголовного права содержание опасности лица с психическим расстройством иное, чем в общей психиатрической практике. Ко времени проведения судебно-психиатрической экспертизы и последующего рассмотрения уголовного дела в суде опасность уже продемонстрирована - уголовно наказуемое общественно опасное деяние лицом совершено. Это обстоятельство подлежит доказыванию при производстве предварительного следствия (п. 2 ч. 2 ст. 434 УПК РФ) и должно быть исследовано во время судебного разбирательства (п. 2 ст. 442 УПК РФ).
Отсюда следует, что судебно-психиатрическая оценка направлена на будущее. Именно будущая, потенциальная опасность лица лежит в основе и экспертных рекомендаций, и судебного решения о назначении принудительных медицинских мер и выборе их вида, а в дальнейшем - решения суда о продлении, изменении и прекращении принудительного лечения. Такой же подход справедлив для назначения рассматриваемых мер наряду с наказанием.
В этом случае опасность лица с психическим расстройством следует понимать как риск совершения этим лицом нового уголовно наказуемого общественно опасного деяния (если расстройство является тяжелым) или преступления (когда расстройство не исключает вменяемость субъекта преступления). Риск представляет собой или реальную возможность, или высокую степень вероятности нового деяния <15>, <16>.
--------------------------------
<15> См.: Шишков С.Н. Правовые аспекты применения принудительных мер медицинского характера // Принудительное лечение в системе профилактики общественно опасных действий психически больных. М.: ВНИИ общей и судебной психиатрии им. В.П. Сербского, 1987. С. 10.
<16> Шишков С.Н., Полубинская С.В. Законодательные проблемы принудительных мер медицинского характера // Lex Russica. 2019. N 6 (151). С. 165.
Такое понимание опасности вытекает из целей применения принудительных мер медицинского характера (ст. 98 УК РФ), одной из которых законодатель назвал предупреждение совершения новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части, и задач Уголовного кодекса (ст. 2 УК РФ). Кроме того, давая судам ориентиры для констатации опасности лица, в отношении которого решается вопрос о применении принудительных мер медицинского характера, Пленум Верховного Суда РФ указал на "физическое состояние такого лица, с учетом которого оценивается возможность реализации им своих общественно опасных намерений" (п. 17 Постановления от 7 апреля 2011 г. N 6 "О практике применения судами принудительных мер медицинского характера").
В целом же "об опасности лица для себя или других лиц либо о возможности причинения этим лицом иного существенного вреда могут свидетельствовать характер психического расстройства, подтвержденного выводами судебно-психиатрической экспертизы, его склонность в связи с этим к совершению насильственных действий в отношении других лиц или к причинению вреда самому себе, к совершению иных общественно опасных действий (изъятию чужого имущества, поджогов, уничтожению или повреждению имущества иными способами и др.)" (п. 17 того же Постановления).
Важно отметить, что по закону ни характер, ни тяжесть (категория) как совершенного, так и будущего предусмотренного уголовным законом общественно опасного деяния или преступления на признание опасности лица с психическим расстройством не влияют. Такой вывод следует из ч. 2 ст. 97, где указано на связь с опасностью лишь психического расстройства, а также ст. 100 и 101 УК РФ, требующих учета только характера психического расстройства и психического состояния лица при выборе вида принудительных мер медицинского характера. Тем самым УК РФ в отличие от УК РСФСР 1960 г. формально не связывает опасность лица с психическим расстройством с характером и тяжестью уже совершенного деяния, чем подчеркивается медицинский характер принудительных мер и закрепляется широкое понимание опасности такого лица, присущее уголовному закону и судебно-психиатрической экспертной практике.
До 2014 г. в соответствии с ч. 2 ст. 443 УПК РФ принудительные меры медицинского характера не назначались лицу с психическим расстройством не только при отсутствии его опасности по психическому состоянию, но и при совершении деяния небольшой тяжести. Например, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила постановление Красноярского краевого суда о применении к Ш. принудительной меры медицинского характера в виде принудительного наблюдения и лечения у врача-психиатра в амбулаторных условиях. В определении указывалось, что "из заключения стационарной судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы видно, что Ш. страдает хроническим психическим расстройством в форме шизофрении, которое связано с опасностью для него и иных лиц либо возможностью причинения им иного существенного вреда. Вместе с тем Ш. совершил деяние небольшой тяжести, за которое максимальное наказание не превышает двух лет лишения свободы, что в соответствии с ч. 2 ст. 443 УПК РФ является основанием для принятия решения о прекращении уголовного дела и об отказе в применении принудительных мер медицинского характера" <17>.
--------------------------------
<17> Обзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за 2008 г..
Это положение, как и взаимосвязанное с ним требование ч. 4 этой же статьи о направлении материалов в отношении такого лица в органы здравоохранения, было признано не соответствующим Конституции РФ "в той мере, в какой в системе действующего правового регулирования они исключают для суда возможность назначить принудительные меры медицинского характера лицу, совершившему в состоянии невменяемости запрещенное уголовным законом деяние, отнесенное к преступлениям небольшой тяжести, и при этом по своему психическому состоянию представляющему опасность для себя или окружающих" <18>.
--------------------------------
<18> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 21 мая 2013 г. N 10-П "По делу о проверке конституционности частей второй и четвертой статьи 443 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина С.А. Первова и запросом мирового судьи судебного участка N 43 города Кургана".
Таким образом, и судебно-психиатрические экспертные выводы, и последующие судебные решения опираются на клинические критерии - характер психического расстройства и психическое состояние лица, а также на прогноз будущего опасного поведения. Оценка психически больного в этом случае непроста и требует специальных подходов. Помимо симптоматики болезненного расстройства психики, толчок к опасным действиям могут дать внешние, контекстуальные факторы, и ссылка исключительно на диагностические категории для прогноза опасности при применении принудительных мер медицинского характера недостаточна.
Научные исследования, направленные на выделение факторов риска опасного поведения лиц с психическими расстройствами и механизмов такого поведения, ведутся и в нашей стране, и за рубежом <19>. Так, в 90-е гг. судебными психиатрами В.П. Котовым и М.М. Мальцевой разработана концепция психопатологических механизмов общественно опасных деяний психически больных. Психопатологический механизм понимается как "такое взаимодействие болезненных расстройств психики между собой, а также с личностными и ситуационными факторами, которое обусловливает рассматриваемое деяние и (или) исключает возможность трактовать его как преступление" <20>.
--------------------------------
<19> См. подробнее: Полубинская С.В., Макушкина О.А. Прогноз риска опасных действий лиц с психическими расстройствами: зарубежный опыт и российские перспективы // Социальная и клиническая психиатрия. 2016. Т. 26. N 3. С. 96 - 100.
<20> Мальцева М.М., Котов В.П. Опасные действия психически больных. М.: Медицина, 1995. С. 82.
По характеру психических расстройств все психопатологические механизмы авторы разделили на продуктивно-психотические и негативно-личностные. При первых общественно опасное деяние прямо обусловливается психотической симптоматикой (бред, галлюцинации, сверхценные идеи, состояния помраченного сознания и т.п.), и 66,2% из впервые совершенных деяний в этом случае направляются на личность. Негативно-личностные механизмы проявляются при непсихотических синдромах (психопатоподобный, шизофренические изменения личности, деменция и т.п.), и тогда общественно опасные деяния обусловливаются дефицитом интеллекта, высших эмоций, расторможенностью влечений и эмоциональной бесконтрольностью. Деяния против личности среди впервые совершенных по этим механизмам составляют 33,8%. При повторных общественно опасных деяниях соотношение меняется, и на непсихотические синдромы приходится 65,6% деяний против личности, а на психотические - 34,4% <21>. Эти данные важны для организации исполнения принудительных мер медицинского характера и обязательного сочетания в этом процессе медикаментозного лечения с психотерапевтическими и коррекционно-реабилитационными мероприятиями.
--------------------------------
<21> См.: там же. С. 76 - 77.
По сути, предложенные психопатологические механизмы совершения общественно опасных деяний выступают в качестве связующего звена между диагнозом психического расстройства и опасностью лица, им страдающего. Этот подход работает и для прогноза будущего опасного поведения, поскольку названные механизмы являются стойкой индивидуальной особенностью <22>.
--------------------------------
<22> См.: там же. С. 84.
Таким образом, клинические критерии при применении принудительных мер медицинского характера и выборе их вида не следует понимать только как диагноз психического расстройства лица. В соответствии с рассматриваемой концепцией следует использовать совокупность показателей - клинические характеристики и психопатологический механизм совершения деяния, который имеет отношение и к психическому состоянию лица, и к уже совершенному им общественно опасному деянию.
Для прогноза важно принимать во внимание также социальные и психологические факторы, увеличивающие либо снижающие вероятность будущего опасного поведения. К таким факторам относятся, например, отсутствие у лица семьи, работы или иного источника постоянного дохода, его жилищно-бытовая неустроенность, склонность к систематическому употреблению алкоголя или наркотиков, отказ от лечения и несоблюдение врачебных рекомендаций, нарушения режима при прежних психиатрических госпитализациях, агрессивность, слабость самоконтроля и антисоциальные установки, наличие криминального опыта и др. <23>.
--------------------------------
<23> См., напр.: Котов В.П., Мальцева М.М., Яхимович Л.А. Критерии и обоснование дифференцированного применения принудительных мер медицинского характера в отношении лиц с тяжелыми психическими расстройствами, совершивших общественно опасные деяния. Методические рекомендации. М.: ФГБУ "ГНЦССП им. В.П. Сербского" Минздрава России, 2013.
Концепция психопатологических механизмов опасного поведения лиц с психическими расстройствами воспринята экспертной практикой. Со ссылкой на судебно-психиатрические экспертные заключения упоминание таких механизмов можно встретить и в судебных решениях.
Так, суд назначил В., обвиняемому в совершении общественно опасного деяния, подпадающего под признаки состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 161 УК РФ, принудительное лечение в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, общего типа, мотивировав свое решение, среди прочего, совершением деяния "по негативно-личностным механизмам" <24>. Такую же принудительную медицинскую меру суд назначил К., совершившему угон автомобиля без цели хищения (ч. 1 ст. 166 УК РФ), указав на "совершение общественно опасного деяния по негативно-личностному механизму в связи с интеллектуальной несостоятельностью и эмоциональной бесконтрольностью" <25>.
--------------------------------
<24> Постановление Серовского районного суда Свердловской области от 18 января 2019 г. по делу N 1-30/2019.
<25> Постановление Быковского районного суда Волгоградской области от 14 июля 2020 г. по делу N 1-23/2020.
В постановлении по другому уголовному делу также отмечалось, что общественно опасные деяния З., предусмотренные ст. 116.1 и п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, "совершены по негативно-личностным механизмам, [представляют собой] ситуационно спровоцированные действия с эмоциональной бесконтрольностью и интеллектуальной несостоятельностью". Учитывая при этом "асоциальный образ жизни, носящий стойкий характер, сопряженный с психопатоподобными нарушениями, эмоциональной неустойчивостью, возбудимостью, склонностью к алкоголизации", суд назначил З. принудительные меры медицинского характера в медицинской организации, оказывающей психическую помощь в стационарных условиях специализированного типа <26>.
--------------------------------
<26> См.: Постановление Кумылженского районного суда Волгоградской области от 20 сентября 2018 г. по делу N 1-48/2018.
Это судебное решение свидетельствует о том, что суд при выборе вида принудительных мер медицинского характера не обошел вниманием социальные и психологические факторы, повышающие риск совершения З. нового общественно опасного деяния.
Изучение судебной практики показывает, что названные факторы учитываются и в ряде других судебных решений <27>. Суды опираются при этом не только на заключения судебно-психиатрической экспертизы, но и на другие доказательства, собранные по делу, в частности медицинскую документацию, сведения о привлечении к уголовной ответственности и нахождении на принудительном лечении в прошлом, иные данные о личности субъекта, в отношении которого рассматривается дело, и т.п. <28>.
--------------------------------
<27> См., напр.: Постановление Железноводского городского суда Ставропольского края от 15 февраля 2018 г. по делу N 1-18/2018.
<28> См., напр.: Постановление Березовского районного суда Красноярского края от 3 апреля 2019 г. по делу N 1-120/2019.; Постановление Заводского районного суда г. Кемерово Кемеровской области от 13 февраля 2019 г. по делу N 1-120/2019.; Постановление Дновского районного суда Псковской области от 13 мая 2020 г. по делу N 1-14/2020.
Таким образом, опасность лица с психическим расстройством для себя или других лиц как одно из оснований применения принудительных мер медицинского характера:
является индивидуальной характеристикой лица, обусловливается характером и тяжестью имеющегося у него психического расстройства и проявляется в его поведении;
по содержанию представляет собой риск, т.е. реальную возможность или высокую степень вероятности, совершения этим лицом нового уголовно наказуемого общественно опасного деяния или преступления и в этом смысле относится к будущему;
при оценке и прогнозе требует от судебных экспертов-психиатров и судов учета наряду с клиническими характеристиками (диагноз, тяжесть и динамика психического расстройства) также психопатологического механизма совершения общественно опасного деяния, а равно факторов социальных и психологических, повышающих либо понижающих вероятность нового подобного деяния.
