Судьба залога единственного жилья при опережающем банкротстве залогодателя. Комментарий к Определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 27 апреля 2023 года N 305-ЭС22-9597
Банкротство залогодателя, предоставившего обеспечение по обязательствам третьего лица, всегда было сопряжено с многочисленными проблемами реализации прав залогодержателя. В контексте корпоративной несостоятельности изначально имела место дискуссия относительно порядка предъявления залогового требования: в рамках или вне рамок дела о банкротстве; неопределенность по этому вопросу была разрешена внесением изменений в п. 5 ст. 138 Закона о банкротстве.
Наряду с этим в абз. 2 п. 22.2 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 года N 58 было разъяснено, что банкротство залогодателя по обязательству третьего лица даже при соблюдении платежной дисциплины является основанием для акселерации обеспечиваемого долга. Приоритетная забота об интересах кредитора приводила к внезапному изъятию ранее предоставленного финансирования у исправного основного должника и обращению взыскания на предмет залога.
В ракурсе банкротства гражданина (залогодателя за чужой долг) обсуждаемые проблемы дополнительно усугубляются социальной спецификой - риском утраты единственного ипотечного жилья. Именно поэтому в комментируемом деле на фоне отсутствия просрочки высшая инстанция стремилась предотвратить досрочное истребование обеспечиваемого обязательства. С этой целью впервые был применен механизм принудительной реструктуризации задолженности перед отдельным кредитором (так называемый локальный план реструктуризации). Достоинствам и недостаткам предложенной модели регулирования посвящена настоящая публикация.
Ключевые слова: банкротство гражданина, залог за чужой долг, единственное жилье, локальный план реструктуризации, cramdown.
The bankruptcy of a pledgee that has provided security for the obligations of a third party has always been associated with numerous problems in enforcing the rights of the pledgee. In the context of corporate insolvency, there was initially a discussion regarding the procedure for filing a pledge claim: within or outside the bankruptcy case; the uncertainty on this issue was resolved by amendments to art. 138.5 of the Bankruptcy Law.
At the same time, it was clarified in the Ruling No. 58 of the Plenum of the Supreme Arbitrazh Court of the Russian Federation of 23 July 2009 that bankruptcy of the pledgee under the obligation of a third party, even if payment schedule is observed, is a ground for acceleration of the secured debt (subpar. 2 of par. 22.2). Emphasis on the creditor's interests resulted in a sudden withdrawal of previously provided financing from a duly performing principal debtor and foreclosure of the collateral.
In the context of individual bankruptcy (pledgee for someone else's debt), these problems are further aggravated by social specifics - the risk of losing the only mortgage housing. That is why in the commented case, against the background of the absence of arrears, the supreme instance sought to prevent early reclamation of the secured obligation. To this end, for the first time a mechanism of forced restructuring of the debt to an individual creditor (the so-called local restructuring plan) was applied. This publication is devoted to the advantages and disadvantages of the proposed model of regulation.
Key words: citizen's bankruptcy, pledge for someone else's debt, sole residence, local restructuring plan, cramdown.
Фабула дела
Между ПАО КБ "Восточный" (правопредшественник ПАО "Совкомбанк") и О.П. Ананьевой (далее - заемщик) был заключен договор кредитования от 10 июля 2019 года (далее - кредитный договор) на предоставление денежных средств в размере 2 184 000 руб. под 26% годовых сроком на 120 месяцев. В обеспечение исполнения обязательств О.П. Ананьевой между ПАО КБ "Восточный" и третьим лицом К.А. Симоновой (далее - должник, залогодатель) был заключен договор ипотеки от 10 июля 2019 года, предметом залога является квартира площадью 45 кв. м залоговой стоимостью 2 184 000 руб.
Впоследствии заемщик исправно исполнял обеспечиваемое обязательство по кредитному договору, а в отношении залогодателя-гражданина была введена процедура банкротства. В рамках дела о несостоятельности ПАО КБ "Восточный" обратилось с заявлением о включении задолженности по кредитному договору в реестр требований кредиторов должника как обеспеченных залогом имущества должника. 5 декабря 2021 года состоялась уступка права требования по кредитному договору к ПАО "Совкомбанк".
Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями судов апелляционной и кассационной инстанций, заявление было удовлетворено.
Такой подход полностью соответствует устоявшейся правоприменительной практике, базирующейся на положениях абз. 2 и 3 п. 1 ст. 446 ГПК РФ и ст. 50 и 78 Закона об ипотеке <1>, согласно которой наличие у гражданина-должника жилого помещения, являющегося для него и членов его семьи единственным пригодным для постоянного проживания, не является препятствием для обращения взыскания, если такое жилое помещение является предметом договорной или законной ипотеки.
--------------------------------
<1> Федеральный закон от 16.07.1998 N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)".
Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ (далее - Коллегия, ВС РФ) указанные судебные акты отменила, направила обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Позиция ВС РФ
Коллегия обратила внимание на две особенности рассматриваемого спора.
С одной стороны, по обеспечиваемому долгу перед банком отсутствует просрочка, так как заемщик исправно платит по кредитному договору в предусмотренные договором сроки (срок действия кредита установлен до 2029 года). С другой стороны, права кредитора обеспечены залогом единственного жилья лица, в отношении которого введена процедура.
В такой ситуации возникает большая вероятность того, что при возникновении в будущем просрочки по кредиту непредъявление банком требования в деле о банкротстве залогодателя лишит его эффективного обеспечения в виде ипотеки на квартиру. Необходимость защиты своих имущественных интересов (в условиях непредоставления группой солидарных должников дополнительного равнозначного обеспечения) вынуждает банк, в частности, к принятию соответствующих мер, направленных на обращение взыскания на предмет залога.
Однако при отсутствии просрочки по обеспеченному обязательству принятие подобного решения может существенным образом нарушить баланс взаимных прав и обязанностей участников спорных отношений, если принимать во внимание нахождение в залоге единственного пригодного для проживания жилья.
Характерной особенностью ипотеки в отношении единственного жилья является то, что взыскание на него может быть обращено лишь при предъявлении требования залогодержателем. Следовательно, наличие (отсутствие) такого жилья в конкурсной массе обусловлено исключительно волеизъявлением залогодержателя и не зависит от иных кредиторов, объема их требований.
В ситуации, когда обеспеченное залогом обязательство надлежащим образом исполняется заемщиком (или имеется лицо, готовое взять на себя обязанность по его исполнению), суд предлагает сторонам заключить мировое соглашение (разработать локальный план реструктуризации) в отношении этого единственного жилья, по условиям которого взыскание на данное жилье не обращается, при этом залогодатель не освобождается от исполнения обязательства перед залоговым кредитором по завершении процедуры банкротства (ипотека сохраняется без применения правил п. 3 ст. 213.28 Закона о банкротстве <2>). По условиям подобного соглашения погашение обеспеченного залогом обязательства не может осуществляться за счет иного имущества должника, на которое претендуют другие кредиторы.
--------------------------------
<2> Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)".
В случае не обоснованного разумными экономическими причинами отказа кредитора от заключения мирового соглашения (в частности, если положение кредитора не ухудшается по сравнению с тем, как если бы процедуры банкротства не было) суд вправе утвердить локальный план реструктуризации применительно к правилам п. 4 ст. 213.17 Закона о банкротстве. Согласия иных кредиторов для утверждения судом такого плана не требуется.
По мнению Коллегии, принятие обжалуемых судебных актов привело к существенному дисбалансу прав и законных интересов сторон, поскольку должник при отсутствии просрочки по обеспеченному обязательству фактически лишается единственного жилья.
По этой причине было рекомендовано в ходе нового рассмотрения принять меры к разрешению спора мирным путем.
Комментарий
В комментируемом Определении рассмотрен феномен опережающего банкротства лица, предоставившего обеспечение по чужому долгу (залогодателя за чужой долг, поручителя и т.д.) <3>. Подобное развитие событий возможно, если несостоятельность провайдера обеспечения (третьего лица) наступает на фоне исправного исполнения обеспечиваемого обязательства. С одной стороны, складывается впечатление об отсутствии оснований для предъявления каких-либо притязаний как к основному должнику, так и к несостоятельному залогодателю (поручителю). С другой стороны, кредитору нельзя усыплять бдительность, поскольку после утраты обеспечения (в результате завершения процедуры банкротства) в дальнейшем не может быть исключен дефолт по обеспечиваемому обязательству. Выходит, требование кредитора рискует остаться необеспеченным, что не соответствует изначально достигнутым договоренностям о предоставлении кредита и его цене.
--------------------------------
<3> Подробнее о проблематике опережающего банкротства поручителя см.: Сайфуллин Р.И. Установление требования из поручительства в деле о банкротстве при исправном исполнении обеспечиваемого обязательства // Закон. 2010. N 6. С. 187 - 197.
О действующей модели регулирования. Как урегулирована данная ситуация в законе? Из подп. 2 п. 2 ст. 351 ГК РФ следует, что при создании угрозы утраты или повреждения заложенного имущества залогодержатель вправе потребовать досрочного исполнения обеспеченного залогом обязательства, а если его требование не будет удовлетворено, обратить взыскание на предмет залога. При этом общее правило в отношении всех видов обеспечения закреплено в ст. 813 ГК РФ, согласно которой при невыполнении заемщиком предусмотренных договором займа обязанностей по обеспечению возврата займа, а также при утрате обеспечения или ухудшении его условий по обстоятельствам, за которые заимодавец не отвечает, последний вправе потребовать от заемщика досрочного возврата займа и уплаты причитающихся на момент возврата процентов за пользование займом, если иное не предусмотрено договором займа.
Правоприменительная практика в течение некоторого времени также руководствовалась этими положениями. В абз. 2 п. 22.2 Постановления N 58 <4> указано, что возбуждение дела о банкротстве залогодателя, не являющегося должником по обеспеченному залогом обязательству, служит основанием для требования о досрочном исполнении обязательства применительно к подп. 2 п. 2 ст. 351 ГК РФ.
--------------------------------
<4> Постановление Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 N 58 "О некоторых вопросах, связанных с удовлетворением требований залогодержателя при банкротстве залогодателя".
В п. 46 Постановления N 42 <5> отмечалось, что введение процедуры наблюдения в отношении поручителя или признание его банкротом могут свидетельствовать об ухудшении условий обеспечения и являться основанием для заявления кредитором к основному должнику требования о досрочном исполнении обеспечиваемого обязательства по возврату суммы займа или кредита на основании ст. 813 и п. 2 ст. 819 ГК РФ <6>.
--------------------------------
<5> Постановление Пленума ВАС РФ от 12.07.2012 N 42 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством".
<6> Следует отметить, что п. 46 Постановления Пленума ВАС РФ от 12.07.2012 N 42 утратил силу, а соответствующее разъяснение не попало в Постановление Пленума ВС РФ от 29.06.2023 N 26 "Об особенностях применения судами в делах о несостоятельности (банкротстве) норм о поручительстве" (далее - Постановление N 26). По-видимому, дискуссионность обсуждаемого механизма не позволила пока определить абстрактную формулу, достойную включения в Постановление Пленума ВС РФ.
Об актуальности реформирования действующей модели регулирования. Описанные правовые подходы предполагают акселерацию обеспечиваемого долга. Если созревшее обязательство не будет исполнено основным должником, то возникшая просрочка станет основанием для предъявления требований к провайдерам обеспечения. Цель такого регулирования заключалась в сохранении у кредитора доступа к выговоренному обеспечению, которое может быть утрачено на фоне исправного исполнения обеспечиваемого обязательства. В то же время подобный сценарий приводит к внезапному изъятию ранее предоставленного финансирования или, если оно не будет возвращено, - к возникновению просрочки у всех обязанных лиц (в том числе поручителей, гарантов и т.д.). Последний вариант по цепной реакции дестабилизирует финансовое положение практически всех вовлеченных участников правоотношений.
Несмотря на радикальность, обсуждаемая модель регулирования соответствовала потребностям хозяйственного оборота, поскольку обеспечивала защиту кредита (в экономическом смысле). Многие сложности можно было объяснить риском осуществления предпринимательской деятельности. Однако сейчас актуальность такой аргументации под вопросом. О чем идет речь? Дело в том, что вышеупомянутые разъяснения Пленума ВАС РФ (Постановления N 58 и N 42) конструировались исключительно под процедуры корпоративного банкротства (процедуры реструктуризации и реализации имущества гражданина были введены Федеральным законом от 29 июня 2015 года N 154-ФЗ). Эта специфика порождает ряд значимых особенностей.
Во-первых, в силу прямого указания абз. 2 п. 1 ст. 65 ГК РФ признание юридического лица банкротом влечет его ликвидацию. Бездействие кредитора по установлению требования в реестре требований кредиторов несостоятельного провайдера обеспечения могло привести к прекращению обеспечительного обязательства в связи с ликвидацией юридического лица (ст. 419 ГК РФ). На этом фоне механизм акселерации обеспечиваемого долга де-факто был безальтернативным вариантом защиты прав кредитора. В то же время банкротство гражданина не сопряжено с прекращением субъекта права, что дает дополнительную возможность для оптимизации регулирования рассматриваемых отношений <7>.
--------------------------------
<7> На это ключевое различие между институтами корпоративного и потребительского банкротства неоднократно в своих постановлениях обращал внимание КС РФ: "Признание юридического лица банкротом и введение процедуры конкурсного производства предполагает, как правило, что итогом данной процедуры станет прекращение его существования (ликвидация и исключение из Единого государственного реестра юридических лиц) и уполномоченный орган (кредитор), понесший расходы, не может требовать от него в дальнейшем их возмещения, в связи с чем взыскание может быть обращено только на имущество контролирующих должника лиц, которые могли влиять на управленческие решения в данной организации. Гражданин, утративший статус индивидуального предпринимателя после завершения процедуры банкротства, остается субъектом права, носителем соответствующих прав и обязанностей, в связи с чем он может нести ответственность как по новым обязательствам, так и по некоторым требованиям кредиторов в случаях, установленных в законе" (Постановление КС РФ от 18.11.2019 N 36-П). Та же правовая позиция в последующем повторяется в Постановлении КС РФ от 31.05.2023 N 28-П.
Во-вторых, при потребительском банкротстве доступ кредиторов к минимально необходимому имуществу для должника и членов его семьи запрещен на уровне закона (п. 1 ст. 446 ГПК РФ; п. 4 ст. 4 Закона об исполнительном производстве <8>). В течение длительного времени правоприменительная практика пыталась преодолеть бескомпромиссность иммунитета. После принятия Постановления КС РФ от 26 апреля 2021 года N 15-П в этом направлении наметился прорыв - запрет перестал носить абсолютный характер. Одновременно образовался вакуум относительно оснований и порядка доступа кредиторов к неприкосновенным активам гражданина. До внесения изменений в закон бремя восполнения этих пробелов легло на плечи судебной системы.
--------------------------------
<8> Федеральный закон от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве".
Одним из наметившихся в судебной практике условий преодоления иммунитета стало исчерпание возможностей по удовлетворению требований кредиторов за счет конкурсной массы и иных доступных им источников. Иначе говоря, необходимо установить недостаточность имущества для удовлетворения требований кредиторов (т.е. доступ к неприкосновенной массе носит субсидиарный характер).
Как это влияет на обсуждаемую специфику опережающего банкротства гражданина-залогодателя? ВС РФ сформулировал любопытную правовую позицию: если гражданин отвечает не по собственному, а по чужому обязательству (в контексте кейса по обязательству из поручительства), то необходимо установить недостаточность имущества основного должника <9>. Собственно говоря, при залоге за чужой долг данная логика в равной мере подлежит применению. Правда, при этом следует учитывать, в какую часть имущественной массы гражданина входит предмет залога: доступную (конкурсная масса) или недоступную (неприкосновенная масса) для кредиторов? Если во втором случае можно рассуждать о субсидиарности обеспечения <10>, то в первом - нет.
--------------------------------
<9> "...В ситуации, когда имущество основного должника реализуется и есть объективные основания полагать, что выручки от его продажи может хватить для удовлетворения требований кредитора, суд, разрешающий дело о банкротстве гражданина-поручителя, по ходатайству заинтересованного лица при утверждении порядка обращения взыскания на жилое помещение поручителя может определить очередность такого обращения взыскания, установив, что жилое помещение подлежит реализации лишь при недостаточности имущества основного должника для проведения расчетов с кредитором (здесь и далее в цитатах курсив наш. - Р.С.) (пункт 1 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации, часть 5 статьи 69 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве")" (Определение СКЭС ВС РФ от 26.07.2021 N 303-ЭС20-18761).
<10> Здесь в целом уместно поставить вопрос о возможности конструирования вещного обеспечения по субсидиарной модели. На наш взгляд, это вполне допустимо.
В какую же часть имущественной массы гражданина входит единственное ипотечное жилье? В силу прямого указания закона заложенное жилое помещение не пользуется имущественным иммунитетом (абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ). В то же время в комментируемом Определении обоснованно отмечается, что его судьба (в том числе попадание в конкурсную массу) зависит от волеизъявления залогодержателя. Соответственно, оно изначально пользуется неприкосновенностью от любых иных притязаний и, следовательно, должно сохранить свой иммунитет в случае полного удовлетворения залогодержателя. Можно констатировать, что единственное жилье - как обремененное ипотекой, так и свободное от нее - имеет универсальный режим защиты от необеспеченных кредиторов <11>.
--------------------------------
<11> "По смыслу действующего законодательства исполнительский иммунитет сохраняется в отношении долгов, не обеспеченных ипотекой единственного жилья. Квартира (дом), не находящаяся в ипотеке и не относящаяся к роскошному жилью, не входит в конкурсную массу, не может быть реализована и подлежит оставлению за гражданином для обеспечения его права на жилище. Следовательно, у иных (неипотечных) кредиторов любой из очередей не может сформироваться подлежащих защите разумных правовых ожиданий в получении удовлетворения за счет ценности единственного жилья" (Определение СКЭС ВС РФ от 26.06.2023 N 307-ЭС22-27054).
Возникает вопрос: в каком порядке предоставляется доступ для залогодержателя? Достаточно ли установить наличие оснований для обращения взыскания на предмет ипотеки (ст. 50 Закона об ипотеке)? Или, как отмечалось выше, необходимо установить недостаточность имущества основного должника (как и при поручительстве)? Буквальное прочтение Закона об ипотеке свидетельствует об отсутствии каких-либо ограничений прав залогодержателя при дефолте по обеспечиваемому обязательству. Как видим, в приведенных нормах нет даже малейшего намека на необходимость учета недостаточности имущества. В то же время при исправном исполнении обеспечиваемого обязательства у залогового кредитора также отсутствует повод для обращения взыскания на предмет ипотеки. Может ли тогда банкротство несостоятельного гражданина-залогодателя вызвать просрочку по обеспечиваемому обязательству в связи с его акселерацией? По нашему мнению, в очередной раз ответ зависит от вхождения заложенного актива в состав конкурсной или неприкосновенной массы. В первом случае его реализация затрагивает интересы необеспеченных кредиторов, а во втором - нет. Действительно, если допускается принудительная продажа предмета залога независимо от воли залогодержателя, то механизм акселерации оправдан. Если же обращение взыскания по инициативе сообщества необеспеченных кредиторов запрещено, то рациональные мотивы для дестабилизации исправных обеспечиваемых отношений отсутствуют.
О способе защиты интересов залогового кредитора. Комментируемым Определением впервые введено понятие "локальный план реструктуризации" применительно к правилам п. 4 ст. 213.17 Закона о банкротстве. Тут необходимо понять: по замыслу высшей инстанции утверждение плана осуществляется до, после или в ходе разрешения обособленного спора об установлении залогового требования в реестре требований кредиторов? С одной стороны, вряд ли разумно допускать реструктуризацию задолженности до проверки ее обоснованности; с другой стороны, включение залогового требования в деле о банкротстве залогодателя априори предполагает досрочное истребование обеспечиваемого долга. Выходит, акселерация неизбежна. Значит, сначала равновесие будет нарушено, а лишь затем восстановлено. По нашему мнению, это обесценивает предложенный вариант.
Какая альтернатива предпочтительнее? В зависимости от нахождения предмета залога в той или иной имущественной массе целесообразно дифференцировать конкурсный или внеконкурсный режим удовлетворения требований залогодержателя. Если ипотечное жилье пользуется неприкосновенностью, то обращение взыскания на него следует осуществлять вне рамок дела о банкротстве <12>. Такой подход позволит, во-первых, сохранить возможность исправного исполнения обеспечиваемого обязательства основным должником, во-вторых, избежать дискуссионной процедуры утверждения локального плана реструктуризации.
--------------------------------
<12> Следует напомнить, что такая модель регулирования была известна отечественной правоприменительной практике, см.: Постановления Президиума ВАС РФ от 17.09.2002 N 2860/02, от 10.02.2009 N 9639/08, от 10.02.2009 N 10610/08.
Также нужно признать бесполезными попытки спасения исправных отношений от акселерации, если предмет залога недосягаем, но исполнение обязательства осуществляется за счет конкурсной массы. Именно по этой причине обсуждаемая реструктуризация не имеет смысла при совпадении в одном лице залогодателя и основного должника. Хотя возможно исключение из общего правила - наличие подтвержденного внешнего источника удовлетворения залоговых притязаний (например, накопления для жилищного обеспечения военнослужащих).
В то же время признание ипотечного жилья в качестве единственного пригодного для проживания не исключает его одновременную квалификацию в качестве роскошного. Очевидно, что неприкосновенность гарантируется лишь минимально необходимому имуществу. Как же быть в том случае, когда единственная ипотечная квартира имеет признаки роскошной? В подобной ситуации в защите нуждаются интересы не только залогодержателя, но и необеспеченных (неипотечных) кредиторов. В связи с этим следует рассмотреть два сценария развития событий.
Сценарий 1. Если обращение взыскания на предмет ипотеки осуществляется по инициативе залогодержателя в связи с возникновением просрочки по обеспечиваемому долгу, то его реализация не должна осложняться процедурой приобретения замещающего жилья. Любой разумный кредитор стремится к максимально полному обеспечению требования, в том числе за счет наиболее ценного имущества. В таком поведении нет ничего предосудительного. По этой причине залогодержатель не должен претерпевать неблагоприятные последствия квалификации предмета залога в качестве роскошного.
Спор необеспеченных кредиторов и несостоятельного гражданина-залогодателя следует ограничить лишь определением судьбы выручки от продажи предмета ипотеки, оставшейся после удовлетворения требований залогодержателя. Если после приобретения минимально необходимого жилья для должника-гражданина и членов его семьи остаются денежные средства, то они подлежат зачислению в конкурсную массу. Само собой, выбор замещающего жилого помещения следует осуществлять под строгим кредиторским контролем.
Сценарий 2. Если с инициативой о принудительной реализации роскошной ипотечной квартиры обращаются необеспеченные кредиторы (в том числе финансовый управляющий в их интересах), то такое обращение следует рассматривать в порядке разрешения разногласий в рамках дела о банкротстве. При этом согласно п. 1 ст. 33 Закона об ипотеке залогодержатель должен быть привлечен к участию в таком обособленном споре.
Если судом будут установлены признаки роскошного жилья, то его дальнейшая судьба в значительной степени должна зависеть от волеизъявления залогодержателя. В случае его согласия может быть применен громоздкий механизм приобретения замещающего жилья, а не традиционный порядок обращения взыскания на заложенное имущество. Его ключевая специфика в том, что прекращение права собственности гражданина-должника на первоначальное единственное жилье не может произойти раньше, чем возникновение права собственности на замещающее жилье. Конституционное право на жилище не должно пострадать ни при предоставлении замены кредитором, ни при его приобретении за счет выручки от продажи первоначального объекта жилой недвижимости. Такой подход наметился в правоприменительной практике <13>. Очевидно, что при продаже единственного ипотечного жилья залогодержатель подобной заботой об интересах гражданина-залогодателя не обременен. В то же время залоговый кредитор может воспользоваться этим механизмом, если стоимость приобретаемого взамен имущества окажется достаточной для погашения обеспечиваемого долга. Возможно, он согласится на замену предмета ипотеки или будет претендовать на получение преимущественного удовлетворения за счет выручки от ее реализации (при этом без несения сопутствующих судебных расходов).
--------------------------------
<13> См.: Определение СКЭС ВС РФ от 26.07.2021 N 303-ЭС20-18761.
Между тем, даже если залогодержатель не согласен с процедурой приобретения замещающего жилья, не следует наделять его правом вето в отношении нее. Это явно вредило бы интересам необеспеченных кредиторов. Думается, что его возражение предполагает единственную альтернативу - право потребовать досрочного исполнения обеспечиваемого обязательства и обращения взыскания на предмет ипотеки.
По нашему мнению, предлагаемая модель регулирования имеет значительное сходство с положениями ст. 41 Закона об ипотеке. Правда, принудительное изъятие осуществляется в интересах сообщества необеспеченных кредиторов, а не для государственных (муниципальных) нужд.
О новизне механизма принудительной реструктуризации задолженности. Локальный план реструктуризации, предложенный в комментируемом Определении, в первом приближении выглядит революционной идеей для отечественного правопорядка. В частности, А. Шайдуллин указывает на его сходство с институтом cramdown <14>. Между тем правильность подобного толкования вызывает определенные сомнения.
--------------------------------
<14> См.: Локальный план реструктуризации в отношении единственного ипотечного жилья.
Для начала отметим, что в рассматриваемом примере судебное принуждение носит не коллективный, а индивидуальный (локальный) характер. Имеет место урегулирование отношений должника не со всем гражданско-правовым сообществом кредиторов, а лишь с одним из его представителей. Если персональная реструктуризация соответствует концепции института cramdown, существующего в иностранных юрисдикциях, то в российском праве уже давно применяется его аналог - отсрочка или рассрочка исполнения судебного акта, изменение способа и порядка его исполнения (ст. 203, 434 ГПК РФ, ч. 1 ст. 37 Закона об исполнительном производстве, ч. 1 ст. 358 КАС РФ, ч. 1 ст. 324 АПК РФ). Рассмотрим их поподробнее.
В ч. 1 ст. 324 АПК РФ в качестве оснований для ее применения указано наличие обстоятельств, затрудняющих исполнение судебного акта. В судебной практике высшей инстанции такими обстоятельствами, в частности, признаются тяжелое имущественное положение должника и возможность исполнения решения суда после истечения отсрочки (рассрочки). При этом в подобных примерах отмечается, что (а) исключительность в предоставлении отсрочки (рассрочки), в том числе и в отношении ее периода, устанавливается судами применительно к обстоятельствам конкретного дела; (б) взыскатель может представить убедительные доводы в пользу того, что отказ в предоставлении отсрочки (рассрочки) исполнения судебного акта реально удовлетворил бы его интересы в большей степени <15>. Есть и диаметрально противоположные примеры, где Коллегия отказывает в изменении порядка и способа исполнения судебного акта путем замены реституционного требования о взыскании денежных средств на обращение взыскания за счет заработной платы в размере 25% со всех видов начислений. Подобный подход ограничивает право на исполнение судебного акта за счет обращения взыскания на иное имущество должника <16>.
--------------------------------
<15> См.: Определения СКЭС ВС РФ от 08.12.2016 N 306-ЭС16-11253, от 08.12.2016 N 306-ЭС16-8155.
<16> "...По мнению судебной коллегии, изменение способа и порядка исполнения судебного акта в виде обращения взыскания за счет заработной платы в размере 25% со всех видов начислений по месту работы приведет к ограничению законной возможности исполнить судебный акт путем обращения взыскания на иное имущество, принадлежащее Татаринцевой Т.А. Обжалуемыми судебными актами произвольно без какого-либо разумного обоснования была нарушена последовательность предусмотренных законом исполнительских действий при обращении взыскания на имущество ответчика" (Определение СКЭС ВС РФ от 10.12.2018 N 306-ЭС17-20342(2)).
Еще более прямолинейна ст. 203 ГПК РФ, где указано, что суд вправе отсрочить или рассрочить исполнение решения суда, исходя из имущественного положения сторон или других обстоятельств. При этом практика применения принудительной реструктуризации в судах общей юрисдикции уже получила широкое распространение, т.е. де-факто сложилась <17>. Любопытно, что в некоторых примерах отсрочка (рассрочка) навязывается при стечении нескольких кредиторов <18>.
--------------------------------
<17> См.: Определения СКГД ВС РФ от 24.07.2023 N 66-КГ23-2-К8, от 19.12.2022 N 66-КГ22-12-К8, от 24.01.2022 N 18-КГ21-138-К4, от 21.01.2019 N 44-КГ18-25, от 04.09.2017 N 77-КГ17-21.
<18> См.: Определения СКГД ВС РФ от 19.12.2022 N 66-КГ22-12-К8, от 21.01.2019 N 44-КГ18-25.
Чаще всего причиной принудительной реструктуризации являются мотивы социального характера, направленные на оказание имущественной поддержки уязвимым категориям населения. В то же время в отдельных примерах районные суды осуществляют реструктуризацию исключительно по экономическим соображениям. Так, при предоставлении отсрочки исполнения решения суда о взыскании в пользу банка задолженности с главы крестьянско-фермерского хозяйства на 36 месяцев были приняты во внимание следующие обстоятельства: "Ферма является действующей, в ее строительство вложены государственные деньги в виде субсидий на строительство, приобретение оборудования и крупного рогатого скота. В связи с предстоящим увеличением поголовья скота в течение трех лет появится возможность полностью погасить кредитную задолженность" <19>.
--------------------------------
<19> Определение СКГД ВС РФ от 24.03.2020 N 45-КГ19-13.
В комментируемом Определении налицо признаки как социального (защита единственного жилья), так и экономического (сохранение исправного кредита) характера. Поэтому принудительное утверждение локального плана реструктуризации логичнее аргументировать через правила о предоставлении отсрочки (рассрочки) исполнения судебного акта (определения о включении залогового требования в реестр требований кредиторов). Хотя еще раз повторимся, что более оптимальной представляется модель внеконкурсного обращения взыскания на предмет ипотеки.
Как видим, пока в научном сообществе осторожно обсуждают перспективы имплементации зарубежного опыта, суды общей юрисдикции используют для тех же целей незамысловатый арсенал российского процессуального права. С одной стороны, следует приветствовать стремление оживить практику применения механизмов отсрочки (рассрочки) исполнения судебных актов. С другой стороны, такие квазибанкротные полномочия должны быть доступны все-таки не всем судам, а лишь судам по делам о банкротстве (особенно на фоне стечения нескольких кредиторов). Иначе создается иллюзия преодоления имущественного кризиса такими должниками, хотя правопорядок должен стимулировать их к своевременному инициированию процедуры несостоятельности.
