Помещение лица в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, для производства судебной экспертизы
Статья посвящена изучению проблем законодательной регламентации и практики применения помещения лица в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, для производства судебной экспертизы. Рассматриваемое ограничение права на свободу и личную неприкосновенность не образует самостоятельной меры принуждения, а является принудительным элементом формы производства стационарной судебно-психиатрической экспертизы как следственного действия. Ставится под сомнение правильность сложившейся судебной практики обеспечения лицу, в отношении которого решается вопрос о помещении в психиатрический стационар для производства судебной экспертизы, права на участие в судебном заседании по рассмотрению соответствующего ходатайства органа расследования. Высказано предложение о закреплении в законе возможности производства стационарной судебно-психиатрической экспертизы в отношении лица, не имеющего статуса подозреваемого или обвиняемого, а также о необходимости наделения лица в случае назначения в отношении его данной экспертизы процессуальным статусом подозреваемого.
Ключевые слова: уголовно-процессуальное принуждение, психиатрический стационар, судебная экспертиза, судебный контроль, психическое расстройство.
The article is devoted to the study of the problems of legislative regulation and the practice of applying the placement of a person in a medical organization providing psychiatric care in inpatient conditions for forensic examination. The restriction of the right to freedom and personal integrity under consideration does not form an independent measure of coercion, but is a compulsory element of the form of production of a stationary forensic psychiatric examination as an investigative action. The correctness of the established judicial practice is questioned to ensure that the person in respect of whom the issue of placement in a psychiatric hospital for forensic examination is being resolved has the right to participate in a court hearing to consider the relevant petition of the investigation body. A proposal was made to enshrine in the law the possibility of conducting a stationary forensic psychiatric examination in relation to a person who does not have the status of a suspect or accused, as well as the need to endow a person in the event that this examination is assigned to him with the procedural status of a suspect.
Key words: criminal procedure coercion, psychiatric hospital, forensic examination, judicial control, mental disorder.
Уголовно-процессуальный закон предусматривает возможность временного помещения лица в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях (ст. 435 Уголовно-процессуального кодекса РФ; далее - УПК РФ). Данная мера принуждения, выполняя задачи, свойственные мерам пресечения, отличается от этих последних не только тем, что применяется не к подозреваемому или обвиняемому, а к лицу, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера, но и основаниями применения, характером и целевым назначением. Сама необходимость помещения в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, обусловлена психическим расстройством лица, совершившего запрещенное уголовным законом деяние в состоянии невменяемости, или лица, у которого такое расстройство наступило после совершения преступления. Поэтому данная мера принуждения является по своей сути психиатрической госпитализацией, осуществляемой в недобровольном порядке <1>.
--------------------------------
<1> См.: Макушкин Е.В., Шишков С.Н. Помещение лица в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, на основании статьи 435 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации // Российский психиатрический журнал. 2019. N 4. С. 22.
Другой случай помещения лица в медицинскую организацию, оказывающую в стационарных условиях медицинскую или психиатрическую помощь, предусмотрен ст. 203 УПК РФ, когда ограничение права на свободу и личную неприкосновенность обусловлено необходимостью производства в отношении данного лица стационарной (в том числе судебно-психиатрической) экспертизы. Несмотря на все сходства применяемого в этом случае к подозреваемому, обвиняемому процессуального принуждения с мерой, предусмотренной ст. 435 УПК РФ, смешивать их не следует.
Временное помещение лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера, в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях (ст. 435 УПК РФ), образует самостоятельную меру процессуального принуждения, имеющую собственные задачи и содержание. В свою очередь, предусмотренное ст. 203 УПК РФ помещение подозреваемого, обвиняемого в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, подчинено исключительно интересам производства судебной экспертизы и выступает принудительным элементом формы производства данного следственного действия. По своему назначению такое принуждение ничем не отличается, например, от принудительного вскрытия помещений в ходе обыска.
Именно по этой причине судебный контроль, предназначенный для оценки законности и обоснованности ограничения конституционных прав личности в целях производства стационарной судебной экспертизы, осуществляется в порядке, предусмотренном ст. 165 УПК РФ. Заявляя ходатайство о вынесении решения, предусмотренного п. 3 ч. 2 ст. 29 УПК РФ, орган расследования, по сути, просит суд разрешить производство судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы в стационарных условиях, связанных с ограничением конституционных прав и свобод подозреваемого, обвиняемого.
Судебная практика выработала одно существенное отличие процедуры принятия судом решения, указанного в п. 3 ч. 2 ст. 29 УПК РФ, от установленного ст. 165 УПК РФ общего порядка рассмотрения ходатайств органов расследования о разрешении производства следственных действий. Пленум Верховного Суда РФ исходит из того, что подозреваемому, обвиняемому при рассмотрении судом вопроса об их помещении в медицинскую организацию для производства судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы должна обеспечиваться возможность участия в судебном заседании и реализации предусмотренных уголовно-процессуальным законом прав (за исключением случаев, когда физическое и (или) психическое состояние не позволяет ему предстать перед судом) <2>. Очевидно, что указанные разъяснения Пленума Верховного Суда РФ основаны на позиции Конституционного Суда РФ, по смыслу которой реализация лицом, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера, права участвовать в судебном заседании должна определяться фактической способностью такого лица самостоятельно осуществлять процессуальные действия, направленные на защиту своих интересов <3>.
--------------------------------
<2> См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2010 г. N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам" // Российская газета. 2010. 30 декабря.
<3> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 20 ноября 2007 г. N 13-П "По делу о проверке конституционности ряда положений статей 402, 433, 437, 438, 439, 441,444 и 445 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан С.Г. Абламского, О.Б. Лобашовой и В.К. Матвеева" // Вестник Конституционного Суда РФ. 2007. N 6. С. 4 - 12.
Однако приведенная позиция Конституционного Суда РФ касается исключительно случаев, когда под предлогом психического состояния лица ограничиваются такие процессуальные права, которыми при иных обстоятельствах оно могло бы пользоваться беспрепятственно. В этом смысле абсолютно верным представляется разъяснение Пленума Верховного Суда РФ в другом постановлении: "Лицу, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера, должно быть предоставлено право лично осуществлять принадлежащие ему и предусмотренные статьями 46 и 47 УПК РФ процессуальные права, если его психическое состояние позволяет ему осуществлять такие права" <4>.
--------------------------------
<4> См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 7 апреля 2011 г. N 6 "О практике применения судами принудительных мер медицинского характера" // Российская газета. 2011. 20 апреля.
Однако дело в том, что права участвовать в судебном заседании при рассмотрении судом ходатайства о производстве следственного действия нет ни у подозреваемого, ни у обвиняемого. По смыслу закона в таком судебном заседании вправе участвовать только прокурор, следователь или дознаватель (ч. 3 ст. 165 УПК РФ). Участие стороны защиты в лице подозреваемого, обвиняемого, защитника и других допускается законом только при рассмотрении судом ходатайств о производстве процессуальных действий, связанных с реализацией, утилизацией или уничтожением вещественных доказательств (ч. 3.1 ст. 165 УПК РФ). Никаких исключений, расширяющих состав участников судебного заседания по рассмотрению судом ходатайств о помещении подозреваемого, обвиняемого в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, для производства судебной экспертизы, законом не предусмотрено. Сделано это законодателем вполне осознанно, поскольку преждевременная осведомленность подозреваемого, обвиняемого относительно намерения органов предварительного расследования провести следственное действие, сопряженное с применением процессуального принуждения, может спровоцировать незаконное противодействие со стороны защиты. В частности, узнав о намерении следователя или дознавателя провести стационарную судебно-медицинскую или судебно-психиатрическую экспертизу, подозреваемый, обвиняемый, не находящиеся под стражей, могут скрыться от органов предварительного расследования, воспрепятствовав тем самым производству по уголовному делу.
Учитывая изложенное, разъяснение Пленума Верховного Суда РФ о необходимости обеспечения подозреваемому и обвиняемому возможности участвовать в судебном заседании при рассмотрении судом вопроса об их помещении в медицинскую организацию для производства судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы представляется не соответствующим смыслу уголовно-процессуального закона и противоречащим замыслу законодателя.
Для производства судебной экспертизы в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, могут помещаться подозреваемые и обвиняемые, уже содержащиеся под стражей. Соответственно, условия нахождения лица в медицинском стационаре должны исключать для него возможность не только скрыться от расследования или суда, но и продолжать заниматься преступной деятельностью, воспрепятствовать производству по уголовному делу.
В случае применения к лицу, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера, меры процессуального принуждения, предусмотренной ст. 435 УПК РФ, суд вправе установить в отношении такого лица характерные для мер пресечения запреты, связанные с общением с определенными лицами и использованием средств связи. Установить аналогичные запреты в отношении подозреваемого, обвиняемого, помещаемого в медицинскую организацию для производства судебной экспертизы, суд не вправе, так как в ст. 203 УПК РФ соответствующих положений не содержится, а по аналогии применять нормы права, регулирующие принудительные меры, нельзя. В этой связи ст. 203 УПК РФ целесообразно дополнить положениями, допускающими возможность установления в отношении подозреваемого, обвиняемого, помещаемого в медицинскую организацию, оказывающую медицинскую или психиатрическую помощь в стационарных условиях, для производства судебной экспертизы предусмотренных ч. 5 ст. 435 УПК РФ запретов.
Назначение стационарной судебной экспертизы, связанное с помещением лица в медицинскую организацию, оказывающую медицинскую или психиатрическую помощь в стационарных условиях, допускается законом только в отношении подозреваемого или обвиняемого. На практике это порождает проблему назначения такой экспертизы в отношении лица, фактически заподозренного в совершении преступления, но не имеющего еще процессуального статуса подозреваемого. Выходом из сложившегося положения является предварительное привлечение такого лица в качестве обвиняемого. В юридической литературе отмечается, что следователи, идущие по такому пути, поступают неправильно, но "их оправдывает то обстоятельство, что иначе не будет законных оснований для содержания указанных лиц в психиатрическом учреждении" <5>.
--------------------------------
<5> Якимович Ю.К., Ленский А.В., Трубникова Т.В. Дифференциация уголовного процесса / Под ред. М.С. Свиридова. Томск, 2001. С. 194.
Действительно, практика привлечения в качестве обвиняемого только для того, чтобы появилась возможность назначения судебной экспертизы с помещением данного лица в соответствующую медицинскую организацию, является порочной. Во-первых, к этому моменту может не быть достаточных доказательств, дающих основания для обвинения лица в совершении преступления. Во-вторых, следует учитывать, что основанием для назначения судебно-психиатрической экспертизы является сомнение во вменяемости лица или его способности самостоятельно защищать свои права и законные интересы. Соответственно, велика вероятность, что в результате проведенной судебно-психиатрической экспертизы выяснится необходимость применения по уголовному делу особенностей, предусмотренных гл. 51 УПК РФ, то есть осуществления производства о применении принудительных мер медицинского характера.
Надо сказать, что в юридической литературе вопрос о начальном моменте производства о применении принудительных мер медицинского характера является дискуссионным. Одни авторы считают, то таким моментом является "назначение и производство судебно-психиатрической экспертизы" <6>, другие полагают, что производство о применении принудительных мер медицинского характера не может начаться ранее окончания судебно-психиатрической экспертизы, выявившей у лица психическое расстройство, исключающее вменяемость либо делающее невозможным назначение наказания <7>. Вторая точка зрения представляется более обоснованной и соответствующей ч. 1 ст. 433 УПК РФ, по смыслу которой производство о применении принудительных мер медицинского характера осуществляется лишь тогда, когда уже установлено, что запрещенное уголовным законом деяние было совершено в состоянии невменяемости либо что у лица после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания или его исполнение. Единственным процессуальным средством установления данных обстоятельств является заключение судебной экспертизы.
--------------------------------
<6> См.: Курс уголовного процесса / Под ред. д. ю. н., проф. Л.В. Головко. М., 2016. С. 1240.
<7> См.: Макушкин Е.В., Шишков С.Н. Помещение лица в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, на основании статьи 435 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации // Российский психиатрический журнал. 2019. N 4. С. 22.
Уголовно-процессуальный закон исходит из того, что, если мера пресечения применяется к подозреваемому, орган предварительного расследования обязан в установленный срок (от 10 до 45 суток в зависимости от совершенного преступления) предъявить обвинение. Очевидно, что данное требование должно применяться и при помещении подозреваемого в медицинскую организацию для производства судебной экспертизы, ведь степень ограничения права на свободу и личную неприкосновенность в этом случае вполне сопоставима с заключением под стражу. Однако, поскольку в результате судебно-психиатрической экспертизы может выясниться необходимость перевода уголовного дела в режим производства о применении принудительных мер медицинского характера, законодатель откладывает привлечение подозреваемого в качестве обвиняемого до момента получения заключения экспертов, прерывая течение соответствующего срока (ч. 3 ст. 203 УПК РФ). В таких условиях привлечение лица в качестве обвиняемого является преждевременным. На этом фоне практика предъявления обвинения только ради придания лицу процессуального статуса, необходимого для назначения в отношении его стационарной судебной экспертизы, выглядит абсурдной. Ведь если в последующем будет установлен факт совершения запрещенного уголовным законом деяния в состоянии невменяемости, то акт привлечения в качестве обвиняемого окажется бессмысленным.
Таким образом, подозреваемый, в отношении которого проводится стационарная судебно-психиатрическая экспертиза, имеет процессуальный статус пограничного характера, поскольку он неизбежно изменится в зависимости от выводов судебно-психиатрической экспертизы: либо ему будет предъявлено обвинение, либо он перейдет в положение лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера.
Наличие у лица процессуального статуса подозреваемого или обвиняемого в качестве условия его помещения в соответствующую медицинскую организацию для производства судебно-психиатрической экспертизы представляется излишним. Полагаем, что в уголовно-процессуальном законе следовало бы закрепить возможность производства в отношении лиц, не имеющих статуса подозреваемого, судебных экспертиз, сопряженных с помещением в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях. При этом с момента вынесения судом решения, указанного в п. 3 ч. 2 ст. 29 УПК РФ, гражданин в отношении которого назначено производство экспертизы, должен приобретать статус подозреваемого. В этой связи было бы целесообразно, во-первых, предусмотреть в ст. 203 УПК РФ возможность помещения в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, для производства судебной экспертизы лица, не являющегося подозреваемым (что, конечно, потребует от органов расследования при заявлении соответствующего ходатайства дополнительно аргументировать обоснованность имеющегося в отношении лица подозрения), а во-вторых, дополнить ч. 1 ст. 46 УПК РФ пунктом следующего содержания: "...либо которое помещено в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, для производства судебной экспертизы в соответствии со статьей 203 настоящего Кодекса".
