Принцип добросовестности в спорах о правах на недвижимость с участием государственных органов
В статье исследуется противоречивое поведение органов государственной власти и местного самоуправления при рассмотрении споров о правах на недвижимое имущество. Целью работы является определение правовых последствий при изменении позиции органа государственной власти в правоотношении без наличия каких-либо изменений в данном правоотношении, а также возможность защиты прав добросовестных лиц.
Анализируются доктрина права относительно принципа добросовестности, понятия эстоппеля и концепции защиты доверия. В качестве примера приводятся несколько судебных дел, в которых, по мнению автора, органы публичной власти ведут себя противоречиво. Обосновывается возможность и правильность отказа в удовлетворении требований государственных органов при их противоречивом поведении. Предлагается применение концепции защиты доверия в случаях противоречивости действий органов публичной власти при реализации ими властных полномочий.
Относительно споров, основанных на равенстве сторон, сформулировано положение о возможности защиты права добросовестного лица со ссылкой на эстоппель или принцип venire contra factum proprium (никто не может противоречить собственному предыдущему поведению).
Ключевые слова: органы государственной власти, добросовестность, эстоппель, земельный участок, принцип защиты доверия, venire contra factum proprium.
This article examines the contradictory conduct of government bodies and municipal authorities when considering disputes over real estate rights. The purpose of the work is to determine the legal consequences of a change in the position of a public authority in a legal relationship without any changes in the legal relationship itself, as well as the possibility of protecting the rights of bona fide persons. The doctrine of law regarding the principle of good faith, the concept of estoppel and the concept of protection of confidence are analyzed. The author cites as an example several court cases in which, in his opinion, public authorities behave inconsistently.
The article substantiates the possibility and correctness of dismissal of claims of state bodies in case of their contradictory behavior. The application of the concept of protection of confidence is proposed in cases of inconsistency in the actions of public authorities in exercising their powers.
Regarding disputes based on equality of the parties, a provision has been formulated on the possibility of protecting the right of a bona fide person with reference to the institution of estoppel or venire contra factum proprium (no one can contradict his own previous conduct).
Key words: government body, good faith, estoppel, plot of land, principle of protection of confidence, venire contra factum proprium.
Введение
Понятию добросовестности уделяется особое внимание как в доктрине гражданского права, так и в судебной практике. Помимо закрепления принципа добросовестности в Гражданском кодексе Российской Федерации <1> (далее - ГК РФ) имеются разъяснения высших судов <2>, а нижестоящие суды руководствуются данным принципом при вынесении судебных актов <3>.
--------------------------------
<1> Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ // СЗ РФ. 1994. N 32. Ст. 3301.
<2> См.: п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. N 8.
<3> См.: Постановления Арбитражного суда Уральского округа от 23 января 2024 г. N Ф09-8356/23 по делу N А76-11413/2022, Арбитражного суда Московского округа от 29 февраля 2024 г. N Ф05-2006/2024 по делу N А40-66612/2023.
И.Б. Новицкий полагал, что добросовестность является началом гражданского законодательства, которое обеспечивает приоритет интересов общества над индивидуализмом участников гражданско-правовых отношений <4>.
--------------------------------
<4> См.: Новицкий И.Б. Принцип доброй совести в проекте обязательственного права // Вестник гражданского права. 2006. N 1.
При характеристике добросовестности Л.В. Щенникова указывает, что она связана с двумя обстоятельствами: 1) способность участников гражданских правоотношений давать оценку своему поведению с точки зрения ненарушения прав и законных интересов других лиц; 2) стремление к поведению, которое не нарушает прав и законных интересов других лиц <5>. Л.В. Щенникова также проводит связь между добросовестностью и совестью <6>.
--------------------------------
<5> Щенникова Л.В. Проблемы вещного права: Монография. М., 2017. С. 35.
<6> Там же.
К.И. Скловский определяет добросовестность следующим образом: "...состояние воли лица, которое характеризуется извинительным незнанием объективных препятствий к достижению преследуемой им юридической цели, прежде всего приобретению частного права" <7>.
--------------------------------
<7> Скловский К. Применение норм о доброй совести в гражданском праве России // Хозяйство и право. 2002. N 9.
В доктрине существует спор о соотношении принципа добросовестности и субъективной добросовестности. К.В. Нам отмечает, что необходимо проводить разграничение между добросовестностью как принципом права и субъективной добросовестностью, которая характеризуется извинительным незнанием определенных фактов <8>.
--------------------------------
<8> Нам К.В. Принцип добросовестности: некоторые проблемы развития доктрины // Вестник гражданского права. 2017. N 6.
Сторонники разграничения объективной и субъективной добросовестности считают, что объективная добросовестность является принципом гражданского права, в то время как субъективная добросовестность имеет различные основания для применения, и в качестве самого распространенного примера приводят нормы о добросовестном приобретателе, закрепленные в статье 302 ГК РФ <9>.
--------------------------------
<9> См.: Васильев А.С., Мурзин Д.В. Субъективная добросовестность в гражданском праве: функции, степени, презумпции // Вестник экономического правосудия РФ. 2020. N 3.
Вместе с тем существует точка зрения, которой придерживается М.А. Церковников, относительно неверности разграничения добросовестности в объективном и субъективном смысле <10>.
--------------------------------
<10> См.: Церковников М.А. О добросовестности в институтах вещного права // Вестник гражданского права. 2017. N 2.
Интересно отметить тот факт, что ученые в трактовке одних и тех же положений ГК РФ находят обоснование для подтверждения противоположных позиций.
С точки зрения этимологии слово "добросовестный" означает честно выполняющий свои обязательства, обязанности <11>, а "совесть" - чувство нравственной ответственности за свое поведение перед окружающими людьми, обществом <12>. Исходя из этого значения совести она присуща только человеку, или, по терминологии гражданского права, физическому лицу, однако участниками гражданских правоотношений, помимо физических лиц, выступают юридические лица, а также органы государственной и муниципальной власти.
--------------------------------
<11> Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. С. 145.
<12> См.: Там же. С. 644.
Органы государственной власти и местного самоуправления (далее - органы власти <13>) играют важную роль в развитии экономических отношений, поскольку, с одной стороны, они выступают в качестве обычных участников гражданского оборота, действующих на принципах равенства с юридическими и физическими лицами, с другой стороны, часть органов публичной власти наделена функциями по контролю и надзору за участниками отношений, регулируемых правом. С учетом особенностей правового положения органов власти они не могут обладать совестью, но их задача состоит в обеспечении социальной справедливости, верном исполнении и соблюдении закона.
--------------------------------
<13> В рамках настоящей работы не проводится детального разграничения органов власти, поскольку статья посвящена проблемам применения принципа добросовестности в отношении лиц, которые осуществляют контрольные и надзорные мероприятия и наделены публичной властью.
В законодательстве закреплена презумпция добросовестности деятельности органов государственной власти, органов местного самоуправления, государственных и муниципальных организаций, иных органов и организаций, осуществляющих в соответствии с федеральными законами отдельные публичные полномочия, за деятельностью которых осуществляется общественный контроль <14>.
--------------------------------
<14> См.: ст. 6 Федерального закона от 21 июля 2014 г. N 212-ФЗ "Об основах общественного контроля в Российской Федерации" // СЗ РФ. 2014. N 30 (ч. I). Ст. 4213.
В то же время в Постановлении Конституционного Суда (КС) РФ отражена позиция о повышенном стандарте добросовестности и осмотрительности в отношении субъектов, выступающих в интересах публичной власти и при этом являющихся более сильной стороной гражданских правоотношений в силу предоставляемых особым статусом публичной организации возможностей <15>.
--------------------------------
<15> Постановление Конституционного Суда РФ от 28 декабря 2022 г. N 59-П "По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 19, статьи 21 Федерального закона "О почтовой связи" и пункта 2 статьи 62 Федерального закона "О связи" в связи с жалобой гражданина М.Д. Малинина" // СЗ РФ. 2023. N 2. Ст. 547.
Е.С. Смагина указывает, что "участие государства в гражданском и арбитражном судопроизводстве определяется целью защиты государственных интересов, которые в рамках правового государства не могут противопоставляться интересам личности и общественным интересам" <16>.
--------------------------------
<16> Смагина Е.С. Формы и способы защиты государственных интересов в гражданском и арбитражном процессе // Вестник юридического факультета Южного федерального университета. 2014. N 1. С. 64.
Таким образом, действия органов публично-правовых образований в судебном процессе априори не могут совершаться с намерением причинить вред другому лицу как в силу ст. 10 ГК РФ, так и в связи с их правовым статусом и предназначением.
При исследовании добросовестности Л.В. Щенникова приводит в качестве примеров ряд судебных дел, в которых суд отказывает в защите прав лица, действующего недобросовестно, но во всех этих делах не фигурируют органы власти <17>. В связи с этим проблемным является вопрос: какими должны быть правовые последствия недобросовестного поведения органов публичной власти.
--------------------------------
<17> Щенникова Л.В. Проблемы вещного права: Монография. М., 2017. С. 28 - 34.
Выбранная тема представляется актуальной, поскольку вещно-правовые споры, осложненные участием государственных органов, вызывают широкую дискуссию в профессиональном юридическом сообществе <18>. Количество подобных судебных дел неуклонно растет. В соответствии с данными судебной статистики, опубликованными на официальном сайте Судебного департамента при Верховном Суде РФ, в 2022 году только органами прокуратуры в арбитражные суды было подано 67 исковых заявлений об истребовании имущества из чужого незаконного владения и 46 заявлений об истребовании земельного участка из чужого незаконного владения <19>. В 2023 году количество подобных заявлений об истребовании имущества из чужого незаконного владения увеличилось до 90, об истребовании земельного участка из чужого незаконного владения - до 47 <20>. Более того, такие дела отличает их разнообразие, поскольку органы государственной власти выступают в них в качестве как истца, так и ответчика.
--------------------------------
<18> См.: Бутакова Н.А., Иванова Т.Н., Катукова С.Ю. Интеграция российской судебной системой правовых позиций ЕСПЧ о пропорциональности вмешательства государства в частноправовые отношения при рассмотрении споров о переходе права собственности на недвижимое имущество // Вестник арбитражной практики. 2020. N 4; Гаджиев Г.А. Четыре точки зрения на добросовестное владение // Вестник экономического правосудия РФ. 2018. N 10; Камышанский В.П. От незаконной приватизации к незаконной национализации: этапы большого пути // Власть Закона. 2023. N 4 (56).
<19> Отчет за 2023 год о работе арбитражных судов Российской Федерации о рассмотрении дел из гражданских и административных правоотношений по первой инстанции // Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации.
<20> Отчет за 2023 год о работе арбитражных судов Российской Федерации о рассмотрении дел из гражданских и административных правоотношений по первой инстанции.
Концепции противоречивого поведения в доктрине права
В рамках понятия добросовестности в последнее время известность и широкое применение приобретает принцип эстоппеля, согласно которому лицо, которое действует противоречиво, лишается своего права на защиту. Отдельно стоит отметить, что в доктрине российского гражданского права имеется точка зрения, что эстоппель нехарактерен отечественному праву, поскольку данный институт происходит из англосаксонской правовой семьи, а для нашего правопорядка более близок институт venire contra factum proprium (никто не может противоречить собственному предыдущему поведению), который распространен в государствах системы романо-германского права <21>.
--------------------------------
<21> См.: Грибов Н.Д. Доктрина запрета противоречивого поведения // Актуальные проблемы российского права. 2020. N 3. С. 128 - 135.
В настоящей работе исследуется возможность применения негативных последствий в отношении органов власти при их противоречивом поведении. Вопрос о разграничении двух вышеперечисленных понятий не рассматривается в связи с иными задачами и нецелесообразностью решения нескольких проблем в рамках одной статьи.
Первым аргументом невозможности применения принципа эстоппеля/venire contra factum proprium к органам власти является то обстоятельство, что к отношениям, связанным с реализацией публичных прав, должна применяться доктрина законных ожиданий либо принцип защиты доверия. В обоснование этой позиции указывается, что применение принципа эстоппеля/venire contra factum proprium к правоотношениям с участием органов публичной власти приведет к тому, что такие органы будут связаны данными ранее обещаниями, решениями, практикой и политикой, в то время как доктрина законных ожиданий позволяет нарушать правомерные ожидания лица в случае, если действия органов государственной власти направлены на защиту прав неопределенного круга лиц и на достижение социальной справедливости <22>.
--------------------------------
<22> Кондрашова М.А. Соотношение эстоппеля и доктрины законных ожиданий // Вестник гражданского права. 2020. N 3. С. 199 - 214.
С.А. Синицын, признавая заслуживающим внимания приведенное ранее умозаключение, указывает на то обстоятельство, что подобное разграничение возможно только в англосаксонской правовой семье, поскольку оба вышеуказанных института характерны для общего права, следовательно, некорректно его использовать в российском праве <23>.
--------------------------------
<23> Синицын С.А. Злоупотребление правом: от общего к частному (на примере патентных прав) // Вестник гражданского права. 2022. N 6. С. 55 - 97.
В свою очередь, С.Ю. Филиппова полагает, что принцип эстоппеля, известный еще римскому праву, должен относиться не только к субъектам частного права, но и к государственным органам <24>.
--------------------------------
<24> Филиппова С.Ю. Коронавирус ушел. Как нам теперь вернуть право? // Закон. 2020. N 5. С. 42 - 52.
Стоит отметить, что в современной цивилистической науке практически не имеется исследований о доктрине законных ожиданий либо о принципе защиты доверия. Данные правовые конструкции используются в английском праве, в России же они не только не закреплены на законодательном уровне, но и мало проработаны в доктрине.
Полагаем, что точка зрения о применении правовых институтов к различным правоотношениям верна, однако необходимо разграничивать ситуации, когда государственный орган действует как участник гражданских правоотношений, равный другим участникам, и когда он реализует свои публичные полномочия, не основанные на равенстве. В целях разграничения можно предложить провести раздел по категориям дел: в случае рассмотрения дела в соответствии с Кодексом административного судопроизводства (КАС) РФ <25> или в порядке главы 24 Арбитражного процессуального кодекса (АПК) РФ <26> необходимо применять принцип защиты доверия, а в случае искового производства - принцип эстоппеля/venire contra factum proprium. Отдельно необходимо отметить, что особую сложность представляют дела, в которых проблематично определить, какие именно отношения складываются между лицами, имеется ли смешение этих отношений, при котором стороны зачастую неверно определяют вид судопроизводства и процессуальный порядок рассмотрения спора <27>, что ведет к неверно избранным способам защиты прав. Несмотря на то, что в своих разъяснениях Верховный Суд РФ указывает на отсутствие влияния оформления поданного заявления (искового заявления или заявления, поданного в порядке главы 24 АПК РФ) на определение вида судопроизводства <28>, в судебной практике в качестве одного из оснований для отказа в удовлетворении заявленных требований имеются ссылки на избрание неверного способа защиты нарушенного права <29>.
--------------------------------
<25> Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации от 8 марта 2015 г. N 21-ФЗ // СЗ РФ. 2015. N 10. Ст. 1391.
<26> Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24 июля 2002 г. N 95-ФЗ // СЗ РФ. 2002. N 30. Ст. 3012.
<27> См.: п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2022 г. N 21 "О некоторых вопросах применения судами положений главы 22 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и главы 24 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2022. N 9.
<28> См.: п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2022 г. N 21.
<29> Постановление Арбитражного суда Московского округа от 31 мая 2021 г. по делу N А41-18923/20.
Из первого аргумента логически можно вывести второй, в соответствии с которым противники применения института эстоппеля/venire contra factum proprium могут пытаться обосновывать невозможность применения данного института в отношении органов власти. Органы власти по умолчанию защищают интересы государства и неограниченного круга лиц, следовательно, все их действия направлены на достижение общей пользы. Полагаем, что тут и должно произойти совпадение "совести" физических лиц - представителей органов власти, которые защищают интересы таких органов в суде либо принимают решения по определению и выработке правовой позиции государства. В связи с тем что орган власти не может действовать без участия физических лиц - уполномоченных представителей, нельзя исключать недобросовестность данных лиц, особенно с учетом данных судебной статистики в отношении преступлений за превышение должностных полномочий, коррупцию <30> и т.д., т.е. за те преступления, при которых позиция органа власти может меняться и становиться выгодной не государству и обществу, а отдельно взятому лицу - преступнику.
--------------------------------
<30> Данные судебной статистики по делам коррупционной направленности за 2022 год.
Примеры противоречивого поведения в судебной практике
В качестве примера противоречивой позиции ряда органов власти в рамках одной спорной ситуации без изменения фактических обстоятельств полагаем необходимым обратить внимание на следующие судебные споры.
В производстве Арбитражного суда Республики Башкортостан находилось дело, в рамках которого Территориальное управление Федерального агентства по управлению государственным имуществом в Республике Башкортостан (далее - Росимущество) обратилось в суд с исковым заявлением к Администрации городского округа город Уфа Республики Башкортостан (далее - Администрация) и коммерческому юридическому лицу об истребовании части земельного участка <31>. В обоснование требований было указано, что земельный участок, на который не было зарегистрировано право собственности Российской Федерации, используется под аэродром структурами "ДОСААФ России", следовательно, в силу закона является федеральной собственностью, а ответчики пытаются незаконно использовать данный земельный участок под застройку. Дело было рассмотрено, и суд установил, что на спорном земельном участке функционирует аэродром. Позиция Росимущества была однозначно сформулирована с 2013 по 2019 год (до момента рассмотрения заявлений о пересмотре решения по новым и вновь открывшимся обстоятельствам).
--------------------------------
<31> Решение Арбитражного суда Республики Башкортостан от 6 июля 2016 г. по делу N А07-12872/2013.
Кроме того, в 2018 году Ленинский районный суд г. Уфы рассмотрел дело по иску Росимущества к гражданам о признании недействительными договоров аренды земельных участков, прекращении прав собственности, снятии земельных участков с государственного кадастрового учета. В обоснование иска указывалось, что спорные земельные участки находятся в границах аэродрома, и приводились ссылки на решение арбитражного суда по ранее указанному делу. Суд первой инстанции заявленные требования удовлетворил <32>, а Верховный суд Республики Башкортостан оставил решение без изменения <33>.
--------------------------------
<32> Решение Ленинского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 4 октября 2018 г. по делу N 2-1793/2018.
<33> Апелляционное определение Верховного суда Республики Башкортостан от 13 ноября 2019 г. N 33-18986/2019.
Таким образом, позиция Росимущества с 2013 по 2019 год состояла в том, что аэродром существует, эксплуатируется, под нужды аэродрома в федеральную собственность истребуются земельные участки у физических и юридических лиц.
Второй государственный орган, чья позиция интересна в рамках спорной ситуации, - прокуратура. Приговором Октябрьского районного суда г. Уфы (далее - приговор) должностное лицо Администрации было признано виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 Уголовного кодекса РФ <34>. Суд пришел к выводу о том, что должностное лицо, зная о существовании аэродрома, в отсутствие основания (обращений заинтересованных физических и юридических лиц и резолюции главы Администрации) и без получения градостроительного заключения самостоятельно и целенаправленно инициировал процедуру, связанную с исключением из государственного кадастра недвижимости данного земельного участка и сведений о его действительном правообладателе - структурах ДОСААФ, а также с изменением вида разрешенного использования участка с учебно-спортивного аэродрома, в целях беспрепятственного совершения действий по его подготовке к торгам и отчуждению. В приговоре также имеется ссылка на решение арбитражного суда, которым было установлено наличие аэродрома. Таким образом, в приведенном в качестве примера судебном акте органы прокуратуры защищали интересы Российской Федерации и признавали наличие аэродрома. Согласно ст. 129 Конституции РФ <35> и ст. 1 Федерального закона от 17 января 1992 г. N 2202-1 "О прокуратуре Российской Федерации" <36> прокуратура Российской Федерации - единая федеральная централизованная система органов, осуществляющих надзор за соблюдением Конституции РФ и исполнением законов, надзор за соблюдением прав и свобод человека и гражданина, уголовное преследование в соответствии со своими полномочиями, а также выполняющих иные функции. В соответствии с уголовно-процессуальным законодательством государственный обвинитель - поддерживающий от имени государства обвинение в суде по уголовному делу, должностное лицо органа прокуратуры. В связи с тем что органы прокуратуры являются единой и централизованной системой органов, позиция различных прокуратур по определению недопустима.
--------------------------------
<34> Приговор Октябрьского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 8 июня 2017 г. N 1-15/2017.
<35> Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г.
.
Несмотря на наличие трех вышеперечисленных судебных актов, в 2022 году Росимущество инициировало в Арбитражном суде Республики Башкортостан новое судебное дело, в рамках которого оспаривало факт существования аэродрома, требовало освободить земельный участок от строений аэродрома, возведенных до 1995 года <37>. Такой же позиции придерживался Приволжский транспортный прокурор и Прокуратура Республики Башкортостан. Таким образом, позиция разных органов власти за три года изменилась несмотря на то, что первоначальные позиции этих органов были поддержаны тремя разными судами, а также вышестоящими судами в рамках обжалования судебных актов судов первой инстанции <38>. Отдельное внимание стоит уделить тому факту, что в рамках дела об освобождении земельного участка от строений аэродрома суд первой инстанции установил факт размещения аэродрома. Кроме того, наличие аэродрома подтверждается публикациями в СМИ <39>, но вышеперечисленные органы власти обратились с апелляционными жалобами, не соглашаясь с тем, что в границах земельного участка когда-либо имелся аэродром, несмотря на свои процессуальные позиции в ряде других дел.
--------------------------------
<37> Решение Арбитражного суда Республики Башкортостан по делу N А07-5588/2022.
<38> Определение Верховного Суда РФ от 30 мая 2017 г. N 309-ЭС17-5369.
<39> См.: По дороге с облаками; В Уфе на аэродроме Забельский прошел праздник авиации.
Органы публичной власти противоречиво ведут себя и в спорах, связанных с самовольным строительством. В качестве примера можно привести ситуацию, в которой администрация муниципального района (далее - Администрация района) обратилась с исковым заявлением к индивидуальному предпринимателю о признании самовольной постройкой нежилого здания. В обоснование иска было указано, что разрешение на строительство и ввод объекта в эксплуатацию выданы неуполномоченным лицом, помимо этого, отсутствует согласие собственника земельного участка на строительство объекта недвижимости.
При рассмотрении дела Арбитражный суд Уральского округа установил непоследовательное поведение Администрации района, в связи с чем, по мнению суда, предъявление иска нарушило принцип эстоппеля <40>. В судебном акте имеется указание на невозможность ссылаться на какие-либо факты в обоснование своих притязаний в случае противоречивого поведения. В качестве противоречивого и недобросовестного поведения субъекта, не соответствующего обычной честности, было определено поведение Администрации района, которое заключалось в следующем. Во-первых, Администрация района фактически признала правомерность возведения спорного объекта, направив в адрес предпринимателя проект договора аренды земельного участка и акта приема-передачи. Во-вторых, в ходе подготовки договора аренды Администрация района произвела действия по изменению вида разрешенного использования земельного участка, которое предполагает возможность размещения спорного объекта. В-третьих, Администрация района утвердила схему расположения земельного участка на кадастровом плане территории в целях разумного и целесообразного использования земельного участка, занятого спорным объектом недвижимого имущества. В-четвертых, собственником земельного участка - Администрацией района, через свой компетентный орган были выданы технические условия на проектирование спорного объекта, а также был согласован рабочий проект строительства.
--------------------------------
<40> Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 16 февраля 2022 г. N Ф09-10493/21 по делу N А76-3008/2021.
Таким образом, суд пришел к выводу о непоследовательном поведении Администрации района, в связи с чем она утратила право ссылаться на какие-либо факты в обоснование своих притязаний, и в удовлетворении требований было отказано.
В рамках приведенных примеров очевидно изменение позиции органов власти, и остается открытым вопрос: может ли орган публичной власти вести себя противоречиво, давая основания второй стороне полагаться на это поведение. Возможно ли и оправданно ли применение судом правового института эстоппеля/venire contra factum proprium для защиты прав добросовестного участника правоотношения в случаях, когда государственные и муниципальные органы в различных судебных спорах придерживаются разных позиций, без изменения фактических обстоятельств в спорном правоотношении. Первый пример показателен в трудности определения правового характера такого отношения. С одной стороны, Росимущество заявляет свои требования как собственник земельного участка, т.е. данные отношения не носят властного характера. С другой стороны, данный земельный участок является публичным, что добавляет сложности судебному спору. Органы прокуратуры не являются участниками правоотношений, а лишь осуществляют контрольно-надзорные функции. Можно ли говорить о том, что в гражданско-правовом споре прокуратура действует вне предоставленных ей законом властных полномочий и находятся ли участники правоотношений в равном положении? Теоретическое и практическое значение данного обстоятельства необходимо для разграничения применения принципа эстоппеля/venire contra factum proprium и принципа защиты доверия.
Заключение
Полагаем, что при противоречивом поведении органов государственной власти суду необходимо определять: в защиту какого интереса выступает орган власти; будет ли восстановлено право неограниченного круга лиц; имеется ли публичный, социальный или другой защищаемый законом интерес, в защиту которого выступает государственный орган; что послужило основанием для изменения позиции. Однако, полагаем, что установление интереса и защиты прав третьих лиц невозможно при наличии вступивших в законную силу судебных актов, в которых закреплено определенное поведение и волеизъявление органов власти. Во-первых, в связи с тем, что обстоятельства, установленные решением суда, носят преюдициальный характер. Во-вторых, решение суда всегда законно и обоснованно в силу ст. 195 Гражданского процессуального кодекса РФ <41>, ст. 15 АПК РФ, из чего следует обязанность суда проверять доводы всех лиц и вынести законное и обоснованное решение. Не соответствующая закону позиция органа власти не может служить оправданием незаконности и необоснованности судебного акта. В-третьих, при противоречивом поведении органов власти возможно несправедливое ущемление прав добросовестных лиц. В приведенном примере с аэродромом это интересы физических лиц, у которых Росимущество виндицировало земельные участки, обосновывая это нахождением участков на территории аэродрома, а спустя три года утверждая, что аэродрома нет. В таком случае права физических лиц восстановить практически невозможно. Необходимо также отметить, что если аэродрома не существовало, то и приговор в отношении должностного лица неверен, т.е. должностное лицо было привлечено к уголовной ответственности незаконно.
--------------------------------
<41> СЗ РФ. 2002. N 46. Ст. 4532.
Данный пример позволяет говорить о том, что органы власти наряду с физическими и юридическими лицами могут вести себя противоречиво и суду необходимо установить истинную причину изменения правовой позиции и дать этому факту правовую оценку.
Еще одним доводом о возможности применения эстоппеля/venire contra factum proprium и контраргументом в том, что интересы государства или общества должны превалировать над частными, является тот факт, что государство - более сильный участник любых правоотношений. Оно обладает системой контрольных и надзорных органов, которые обязаны проверять квалификацию при приеме на работу и последующие результаты деятельности своих сотрудников. В случае если в органах власти работают коррумпированные или некомпетентные сотрудники, негативные последствия таких кадровых назначений должно исправлять государство, а не иные добросовестные участники гражданских правоотношений.
Подводя итог, необходимо отметить, что противоречивое поведение при реализации своих прав присуще не только физическим и юридическим лицам, но и органам государственной власти в лице их представителей. Добросовестное лицо может защищать свои права как с использованием эстоппеля/venire contra factum proprium, так и со ссылкой на концепцию защиты доверия, в зависимости от характера спорных отношений. Применение судами вышеуказанных правовых институтов оправданно и призвано служить защите интересов добросовестного лица. Нарушения прав государства или общества в данном случае происходить не будет, поскольку вне зависимости от позиции органов власти суд обязан вынести законное и обоснованное решение, основываясь на нормах законодательства. В противном случае возможны ситуации, при которых органы государственной власти смогут допускать любые ошибки, а также, например, не заявлять о пропуске срока исковой давности и затем просить осуществить свои не реализованные по собственной вине права с обоснованием того, что интересы государства превалируют над интересами отдельно взятого юридического или физического лица.
