Судебная экономическая экспертиза в делах о банкротстве
В статье рассматриваются общие теоретические вопросы, связанные с использованием специальных знаний в арбитражном процессе, а также с юридическими пределами применения судебных экспертиз и их доказательственным значением. Исследование посвящено вопросам применения специальных познаний в рамках дел о банкротстве. Особое внимание уделяется проблеме классификации и нормативного закрепления методик финансовых экспертиз, проводимых в рамках указанной категории дел. Также приведен подробный анализ всей имеющейся практики арбитражных судов первой, апелляционной и кассационной инстанций по делам о банкротстве за период с 2020 по 2023 год.
Ключевые слова: банкротство, судебные экспертизы, финансово-экономическая экспертиза, практика по делам о банкротстве, классификация и методики судебных экспертиз.
This work is devoted to the study of problems related to the conduct of judicial economic examinations in bankruptcy cases. The article discusses general theoretical issues related to the use of special knowledge in the arbitrazh process, as well as the legal aspects of the use of forensic examinations and their evidentiary value. A special part of the study is devoted to bankruptcy issues. Particular attention is paid to the problems related to the classification and regulatory consolidation of the methods of financial examinations conducted within this category of cases. The paper also provides a detailed study of all available judicial practice of arbitrazh courts of the first, appellate and cassation instances in bankruptcy cases for the period from 2020 to 2023.
Key words: bankruptcy, forensic examinations, financial and economic expertise, practice in bankruptcy cases, classification and methods of forensic examinations.
Введение
В ситуации банкротства и кредиторы, и собственники бизнеса заинтересованы в том, чтобы простым и понятным языком разъяснить суду детали хозяйственной (финансовой) деятельности должника. Кредитору это поможет доказать злоупотребления со стороны менеджмента должника, а контролирующим лицам, напротив, обосновать разумность своих действий в предкризисный период.
Для решения поставленной задачи на практике используется механизм финансово-экономической экспертизы с постановкой перед экспертами таких вопросов, как: выявляются ли признаки преднамеренного или фиктивного банкротства, каковы дата и обстоятельства возникновения признаков объективного банкротства, возможно ли восстановление платежеспособности должника и т.д.
Судьи, являясь экспертами в сфере права, чаще всего не обладают достаточной компетенцией в сфере финансового и экономического анализа и к тому же не имеют времени для его самостоятельного проведения. Данная область исследования требует применения специальных знаний, которыми обладают финансовые эксперты.
Вместе с тем сегодня в юридическом сообществе активно ведутся дискуссии о допустимости проведения экономических экспертиз в делах о банкротстве. Поводом для этого послужила правовая позиция, изложенная в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ по делу общества "Егорье" <1>, согласно которой такая категория, как "неплатежеспособность", относится к сфере права, а не факта, поэтому вопрос о наличии неплатежеспособности должен разрешаться исключительно судом.
--------------------------------
<1> Определение ВС РФ от 28.09.2020 N 310-ЭС20-7837 по делу N А23-6235/2015.
Данное толкование может быть по аналогии распространено и на другие категории, характеризующие положение несостоятельного должника: "недостаточность имущества", "объективное банкротство" и т.п.
Полагаем, что ответ на вопрос о том, действительно ли есть необходимость в судебно-экономических экспертизах по делам о банкротстве, носит комплексный характер. С достаточной степенью убедительности он может быть дан лишь при размежевании вопросов права, которые находятся в компетенции суда, и специальных знаний, которыми обладает эксперт. При этом следует учитывать, что само по себе отнесение доктриной или высшей инстанцией тех или иных обстоятельств к вопросам права не исключает объективную потребность судов в получении для правильного разрешения споров информации особого рода. В настоящей работе мы провели анализ статистики судебных актов, в которых решался вопрос о назначении финансово-экономической экспертизы.
1. Судебная экспертиза и критерий специальных знаний
Привлечение эксперта для представления доказательства необходимо, если у суда не хватает собственных знаний в какой-либо сфере. Помимо пограничных областей, о которых способен судить даже образованный неспециалист (например, о том, в какой цвет - темно-синий или ультрамариновый - окрашен предмет), существуют области, в которых стороны не рассчитывают на компетентность суда. В этом случае эксперт, опираясь на свою квалификацию и профессиональный опыт, предоставляет суду знания об эмпирических принципах либо делает выводы о неких фактах.
Применительно к заключению эксперта законодатель дважды (ч. 1, 4 ст. 55 и ч. 1 ст. 82 АПК РФ) оперирует понятием "специальные знания" <2>. Однако суть данной категории процессуального права нигде не раскрывается. Можно предположить, что у этого есть две причины: а) на практике вывод о том, какие знания являются специальными, упирается в критерий потребности в таких знаниях (специальными признаются те знания, в которых суд сам посчитал себя некомпетентным); б) содержанию данного термина присуща изменчивость - технический прогресс и накопление человечеством знаний об окружающем мире позволяют разрабатывать новые методики изучения и анализа последнего. В связи с этим могут появляться новые области знаний, а старые представления - отвергаться как ошибочные.
--------------------------------
<2> Кроме случаев, связанных с экспертизой, термин "специальные знания" употребляется, когда речь идет об арбитражных заседателях (ст. 19 АПК РФ), специалистах (ст. 55.1 и 87.1 АПК РФ) и переводчиках (ст. 57 АПК РФ).
Отсутствие законодательной дефиниции тем не менее не избавляет нас от необходимости определить сферу "специальных знаний", поскольку этим предопределяется ответ на вопрос: в каких случаях необходимо назначение судебной экспертизы? Данная потребность, очевидно, осознается исследователями, занимающимися процессуальным правом <3>. В большинстве своем они используют "негативный" критерий и солидарны в том, что по смыслу процессуального закона специальные знания - это знания, которые не являются правовыми и не относятся к повседневному опыту.
--------------------------------
<3> См.: Треушников М.К. Судебные доказательства. М., 2005. С. 267; Давтян А.Г. Экспертиза в гражданском процессе. М., 1995. С. 16; Аверьянова Т.В. Интеграция и дифференциация научных знаний как источник и основы новых методов судебной экспертизы. М., 1994. С. 110.
Несколько отличается подход Т.В. Сахновой <4>, которая, в целом соглашаясь с ранее названными критериями, предлагает три новых: 1) включенность в норму материального права специальных элементов (например, норма ст. 29 ГК РФ связывает признание лица недееспособным с наличием психического расстройства); 2) наличие адекватных методик, позволяющих установить искомые факты; 3) причинная связь между искомым предметом экспертизы и искомым юридическим фактом. В принципе нам близка обозначенная позиция. Оговоримся лишь, что первый критерий на практике может вызывать ряд весьма сложных вопросов <5> и будет отдельно рассмотрен в следующем разделе работы. Относительно методик проведения экспертизы добавим: важно не просто наличие методики проведения, а наличие урегулированной специальными стандартами методики.
--------------------------------
<4> Сахнова Т.В. Экспертиза в гражданском процессе: теоретическое исследование: Дис. ... д-ра юрид. наук. Красноярск, 1998. С. 19.
<5> Например, термин "объективное банкротство" изначально был употреблен в Определении ВС РФ от 20.07.2017 по делу N А50-5458/2015 и впоследствии отражен в п. 4 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве". В данном случае, на наш взгляд, весьма поспешно говорить о нормативном критерии и его отражении в норме права.
С учетом сказанного под специальными знаниями мы предлагаем понимать научные знания неправового характера, применяемые экспертом с использованием признанных урегулированных методик в рамках назначенной судом экспертизы.
2. Юридические пределы судебной экспертизы
Не подвергается сомнению, что предметом судебной экспертизы не могут быть вопросы права. Это предопределяется как логическим следствием аксиомы iura novit curia, так и сущностью самого процесса, предполагающего разделение процессуальных функций между различными участниками. Обратное бы просто нивелировало доказательственное значение заключения эксперта.
Тем не менее вопрос о юридических пределах судебной экспертизы (о том, какие обстоятельства относятся к вопросам права и не могут быть предметом экспертной деятельности) на практике не вполне очевиден, что зачастую и служит поводом для дискуссий. Например, ст. 29 ГК РФ связывает возможность признания гражданина недееспособным с наличием психического расстройства, не позволяющего ему понимать значение своих действий или ими руководить. Исходя из текста закона, можно предположить, что данное обстоятельство является юридическим фактом, с которым норма права связывает возникновение определенных последствий. Означает ли это, что в ходе судебно-психиатрической экспертизы эксперт устанавливает юридически значимые факты и разрешает вопросы права?
Проблема, на наш взгляд, состоит в том (и она неизбежна), что нормы права связывают возникновение, изменение и прекращение прав и обязанностей с определенными фактами объективной реальности (юридическими фактами). Однако не всегда факты, о которых идет речь в норме права, могут выступать в качестве юридических. В определенном значении они могут существовать и в качестве фактов эмпирических. Кроме того, иногда наличия того или иного юридического факта недостаточно для изменения прав и обязанностей - требуется их совокупность (юридический состав). В приведенном примере гражданин может быть признан недееспособным не в силу того, что эксперт установит наличие у него психического расстройства, а в силу другого юридического факта - юридического акта (решения, принятого судом). Эксперт не уполномочен и не компетентен делать вывод о дееспособности или недееспособности лица, так как это - категории юридические, которыми в процессе оперирует только суд. В то же время обстоятельства, установленные экспертом, являются фактами эмпирическими, которые, будучи облачены в форму заключения, наравне со всеми остальными доказательствами подлежат судебной оценке, в рамках которой могут быть мотивированно отвергнуты судом <6>.
--------------------------------
<6> См.: п. 12 Постановления Пленума ВАС РФ от 04.04.2014 N 23 "О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами законодательства об экспертизе".
Косвенные намеки (вероятно, не намеренные) на подобный подход можно усмотреть со стороны Верховного Суда РФ и в отношении финансово-экономических экспертиз в делах о банкротстве. Так, например, п. 17 Обзора судебной практики N 3 (2021) <7> допускает, что при наличии добросовестности и разумности в поведении руководителя должника дата наступления объективного банкротства может быть смещена относительно момента формального превышения обязательств над активами. Если учесть, что "добросовестность" и "разумность" - оценочные критерии, которые устанавливаются судом в рамках ex post контроля, то суд фактически может и не принимать в расчет заключение эксперта, имеющееся в материалах дела. В связи с этим отнесение вопросов, поставленных перед экспертом, к сфере права в данном случае не исследуется вовсе.
--------------------------------
<7> Утвержден Президиумом ВС РФ 10.11.2021.
Подводя итог: тезис о том, что предметом судебной экспертизы не могут быть вопросы права, неоспорим. При этом мы обращаем внимание на тот факт, что деятельность суда и эксперта принципиально различается по методам и последствиям. После того как спор попадает на рассмотрение в суд, дальнейшее развитие правоотношений сторон возможно только в рамках процессуальной формы, и, следовательно, юридическим фактом, с которым связано изменение или прекращение прав и обязанностей, является юридический акт - судебное решение (определение).
Таким образом, мы полагаем правильным относить финансово-экономические вопросы, включая недостаточность имущества, объективное банкротство или неплатежеспособность должника, именно к сфере экспертной деятельности.
3. Финансово-экономическая экспертиза в делах о банкротстве
Часть 1 ст. 82 АПК РФ допускает назначение судебной экспертизы "для разъяснения возникающих при рассмотрении дела вопросов, требующих специальных знаний". Данная норма концептуально представляет собой общеправовое основание для назначения судебной экспертизы.
Несколько иную формулировку содержит специальный Закон о банкротстве <8>, в соответствии с п. 3 ст. 50 которого "для решения вопросов, требующих специальных знаний, арбитражный суд вправе назначить экспертизу". Данный вариант нормы следует признать более удачным в сравнении со ст. 82 АПК РФ, поскольку специальные познания в форме экспертного заключения используются не для разъяснения вопросов, а для получения сведений об искомых фактах путем формирования нового доказательства.
--------------------------------
<8> Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)".
В рамках процедуры банкротства, как правило, рассматривается значительное количество обособленных споров, доказательственная база которых требует проведения судебных экспертиз <9>. Значительную часть последних составляют именно экономические экспертизы <10>, поскольку они затрагивают наибольшее число участников дела и предполагают оценку финансового состояния должника и его финансово-экономической деятельности. На основе исследования всей имеющейся судебной практики арбитражных судов первой, апелляционной и кассационной инстанций по делам о банкротстве за период с 2020 по 2023 год, проведенного консалтинговой компанией "АВЕРТА ГРУПП" <11>, можно заключить, что вопрос о назначении финансовой экспертизы поднимался в рамках следующих споров:
а) споры о привлечении к субсидиарной ответственности (157 случаев, в 77 из них экспертиза назначена);
б) обособленные споры о назначении экспертизы по выявлению признаков фиктивного и (или) преднамеренного банкротства (63 случая, в 33 экспертиза назначена);
в) введение процедур, применяемых в деле о банкротстве (38 случаев, в 5 экспертиза назначена): конкурсного производства (34 случая), наблюдения (2), реализации имущества гражданина (2);
г) оспаривание сделки должника (33 случая (в 10 экспертиза назначена), в том числе 3 случая оспаривания сделок по выплате дивидендов);
д) жалобы на арбитражных управляющих (28 случаев, в 13 экспертиза назначена);
е) включение требований в реестр требований кредиторов (7 случаев, в 2 экспертиза назначена);
ж) завершение производства по делу о банкротстве (7 случаев (экспертиза не назначена ни разу), в том числе 6 завершений процедуры реализации имущества и 1 завершение конкурсного производства);
з) оспаривание заключения о наличии признаков преднамеренного (фиктивного) банкротства и (или) анализа финансового состояния (5 случаев, в 3 экспертиза назначена);
и) взыскание убытков (5 случаев (в 2 экспертиза назначена), в том числе 4 случая взыскания убытков с контролирующих должника лиц и 1 - взыскания убытков с арбитражного управляющего);
к) разрешение разногласий относительно проведенного финансового анализа (2 случая, экспертиза не назначена ни разу);
л) продление конкурсного производства (2 случая, экспертиза не назначена ни разу);
м) прекращение производства по делу о банкротстве (2 случая, экспертиза не назначена ни разу).
--------------------------------
<9> За рамками настоящего исследования мы сознательно оставляем заключения внесудебных экспертиз, представляемые в процессе одной из сторон. Вопрос об их квалификации в качестве доказательств является не таким простым, как может показаться на первый взгляд. Очевидно, что такие документы, даже полученные от лучших профессионалов, не являются экспертизой в смысле ст. 82 АПК РФ и ст. 50 Закона о банкротстве, поскольку получены без соблюдения требований процессуальной формы. На практике такие документы приобщаются к материалам дела в качестве письменных доказательств. Гипотетически их можно было бы определить и в качестве квалифицированной позиции стороны по делу (в этом смысле эксперт концептуально не отличается от профессионального представителя, написавшего правовую позицию в процессуальных документах). Однако в последних двух случаях встает не менее сложный вопрос об аналогии доказательств.
<10> В действительности экспертное сопровождение процедур банкротства намного больше. Для целей правильного и своевременного рассмотрения дел эксперты: помогают арбитражному управляющему выявить признаки преднамеренного банкротства и иных экономических злоупотреблений; производят оценку влияния сделок на финансовые показатели организации; рецензируют заключения финансово-экономических судебных экспертиз; готовят аргументацию для позиции о необходимости назначения повторной судебной экспертизы и многое другое.
<11> Вопрос права или факта? Секрет успешного назначения судебной финансовой экспертизы в делах о несостоятельности: исследование судебной практики арбитражных судов по делам о банкротстве 2020 - 2023. АВЕРТА ГРУПП, 2023.
Относительно классификации экономических экспертиз следует констатировать, что единообразие на уровне подзаконных актов в данной сфере отсутствует. Базовыми документами здесь являются Приказы МВД России от 29 июня 2005 года N 511 и Минюста России от 27 декабря 2012 года N 237. В первом случае судебную экономическую экспертизу предлагается разделять на (а) бухгалтерскую, (б) финансово-аналитическую; (в) налоговую и (г) финансово-кредитную. Во втором - на бухгалтерскую и финансово-экономическую экспертизы.
Несмотря на то что отсутствие единой строгой классификации ведет к размытию родовых признаков (что затрудняет определение предмета, объекта и задач исследования), суть экономической экспертизы сводится, как правило, к определению момента фактического банкротства, анализу движения денежных средств, выявлению и ранжированию сделок и операций, оказавших влияние на финансовое состояние, а также установление экономической целесообразности таких сделок и операций.
4. Практика рассмотрения ходатайств о назначении экономических экспертиз в банкротстве
На основе исследования консалтинговой компании "АВЕРТА ГРУПП" можно заключить, что, несмотря на приведенную выше правовую позицию Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ, судебная финансово-экономическая экспертиза по-прежнему проводится во многих делах о банкротстве и может служить действенным средством защиты интересов как кредиторов, так и бенефициаров банкрота.
4.1. Общая статистика рассмотрения ходатайств о назначении экономической экспертизы
Почти в 43% случаев суды удовлетворяют ходатайства о назначении судебных финансовых экспертиз в делах о банкротстве. При этом важно отметить, что, несмотря на превалирующее количество отказов (чуть более 57%), лишь менее чем в четверти дел, где в назначении экспертиз было отказано, суды ссылались на невозможность назначения финансовых экспертиз по причине отнесения вопроса к сфере права, а не факта. В остальных же делах отказ в назначении экспертизы был вызван процессуальными и тактическими ошибками заявителей.
Так, за исследуемый период вопрос о назначении финансовых экспертиз рассматривался судами в 349 случаях, из них в 145 экспертизы были назначены, в 204 в проведении экспертиз было отказано. В 51 случае суды, отказывая в проведении экспертизы, ссылались в обоснование на тот факт, что вынесенный вопрос является вопросом права. Соответственно, в 153 случаях причиной отказа в назначении экспертиз являлись иные ошибки лица, участвующего в деле.
В 9 случаях из 145 результаты назначенной экспертизы не были учтены.
Также исследование позволяет сделать общие выводы о том, в каких обособленных спорах шансы добиться назначения финансовой экспертизы наиболее высоки:
а) споры о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности - экспертиза назначена в 49% случаев;
б) обособленные споры о назначении экспертиз о выявлении признаков преднамеренного или фиктивного банкротства, предусмотренных п. 2 ст. 34 Закона о банкротстве, - экспертиза назначена в 52,4% случая;
в) оспаривание заключения о наличии признаков преднамеренного (фиктивного) банкротства и (или) анализа финансового состояния - экспертиза назначена в 60% случаев при небольшой выборке дел (5);
г) жалобы на арбитражных управляющих - экспертиза назначена в 44,4% случая.
Минимальна вероятность назначения финансовой экспертизы при ее заявлении на стадии введения процедур, применяемых в деле о банкротстве, а также при продлении, прекращении либо завершении таких процедур.
Как видно из приведенной статистики, споры о субсидиарной ответственности - лидеры по числу заявленных и проведенных экспертиз. Вопрос о назначении финансовой экспертизы встает в 45% всех споров о привлечении к субсидиарной ответственности. Из них в 49% случаев судьи склонны назначать судебные финансовые экспертизы.
Анализ судебной практики показывает, что успех в назначении экспертизы определяется выбором момента и способа защиты права, в рамках которого необходимо заявить ходатайство о ее проведении. Также он зависит от грамотной формулировки заявленных вопросов и особенностей правовых подходов конкретных судов.
С учетом указанных оговорок общие рекомендации по применению института финансовой экспертизы могут быть следующими:
а) в случае несогласия с финансовым анализом, подготовленным арбитражным управляющим, как кредитору, так и контролирующему лицу рекомендуется инициировать процесс его оспаривания. Это может быть сделано как в форме отдельного заявления об оспаривании анализа финансового состояния и заключений, подготовленных арбитражным управляющим, так и в рамках рассмотрения жалобы на его действия (бездействие).
Анализ судебной практики консалтинговой компании "АВЕРТА ГРУПП" <12> показывает, что, если этого не сделать, выводы арбитражного управляющего могут быть положены судом в основу всех последующих судебных актов по делу о банкротстве;
б) альтернативой оспариванию выводов арбитражного управляющего может быть инициирование обособленного спора о выявлении признаков преднамеренного или фиктивного банкротства. Однако в таком случае заявителю необходимо аргументированно доказать ошибочность выводов арбитражного управляющего.
--------------------------------
<12> Вопрос права или факта? Секрет успешного назначения судебной финансовой экспертизы в делах о несостоятельности...
Если такая подготовительная работа не будет проведена, вопрос о причинах банкротства может быть разрешен с привлечением экспертных решений в рамках спора о субсидиарной ответственности. При его рассмотрении и суд, и участники дела будут в значительной степени связаны выводами арбитражного управляющего, представленными в самом начале банкротной процедуры, а также предшествующим поведением сторон (как действиями, так и бездействием). Возможность для маневра в такой ситуации минимальна.
Можно заключить, что для достижения наилучшего результата целесообразно фиксировать ключевые финансовые аспекты, предшествующие банкротству должника, с применением института судебной экономической (финансовой) экспертизы.
Ходатайство о проведении такой экспертизы должно быть подано своевременно и в стратегически правильно выбранном обособленном споре. Выбор момента и способа заявления ходатайства должен определяться в каждом случае с учетом всех обстоятельств конкретного дела о банкротстве.
4.2. Как не ошибиться с тактикой назначения судебной финансовой экспертизы в деле о банкротстве?
Наши данные показывают, что вероятность назначения финансовой экспертизы, помимо спора, в котором заявлено соответствующее ходатайство, зависит, во-первых, от поставленного на разрешение эксперта вопроса, а во-вторых, от особенностей подхода, воспринятого в конкретном округе, суде и даже судебном составе.
Одни и те же формулировки вопросов могут восприниматься одними судьями как допустимые, а другими - как посягающие на исключительную компетенцию суда по применению правовых норм.
Ярким примером здесь является позиция судов по вопросу об установлении даты возникновения признаков объективного банкротства должника. Если суды Московского округа чаще оценивают его как вопрос права, не подлежащий вынесению на судебную экспертизу, то, например, в Северо-Западном округе допустимо поставить его перед экспертом.
Таким образом, крайне важно принимать во внимание региональные (и даже личные - конкретного судьи) особенности рассмотрения вопросов о назначении экспертиз.
Между тем возможно выделить и общие особенности постановки вопросов перед экспертами, позволяющие достичь результата в виде назначения финансовой экспертизы:
а) прежде всего, мы рекомендуем формулировать вопросы так, чтобы ответы на них позволяли установить именно вопросы факта, а не права, тем самым минимизируя риск отказа в назначении экспертизы в связи с "вторжением" в компетенцию суда;
б) не рекомендуется формулировать вопросы, предполагающие установление правовых категорий ("неплатежеспособность", "недостаточность имущества", "объективное банкротство", "превышение обязательств над активами"). Наиболее приемлемой является формулировка, использующая категории "преднамеренное банкротство" и "фиктивное банкротство". Указанные понятия относятся к категориям, допустимым для экспертного анализа, в силу прямого указания закона - п. 2 ст. 34 Закона о банкротстве. При этом в рамках установления обстоятельств преднамеренного банкротства эксперт едва ли сможет обойти вниманием обстоятельства, связанные с объективным банкротством и датой его возникновения: данные категории на практике тесно связаны, и зачастую определение одной из них без другой невозможно;
в) вероятность назначения экспертизы повышается при постановке перед экспертом вопроса, связанного с определением признаков преднамеренного или фиктивного банкротства.
Вместе с тем признаки преднамеренного или фиктивного банкротства также подлежат определению арбитражным управляющим (п. 2 ст. 20.3 Закона о банкротстве), поэтому при назначении соответствующей экспертизы суды, как правило, учитывают подготовленные им заключения. Это усложняет задачу по назначению экспертизы для лица, заявившего ходатайство. Однако, на наш взгляд, несколько тактических приемов позволяют успешно спорить с выводами арбитражных управляющих относительно признаков преднамеренного или фиктивного банкротства:
а) оспаривание выводов арбитражного управляющего в рамках отдельного обособленного спора о признании недействительным заключения о наличии признаков преднамеренного (фиктивного) банкротства и (или) анализа финансового состояния либо в рамках жалобы на действия (бездействие) арбитражного управляющего. Статистика по данному способу защиты прав демонстрирует относительно частое назначение финансовых экспертиз для проверки выводов управляющих;
б) инициирование отдельного обособленного спора о проведении экспертизы по выявлению признаков преднамеренного или фиктивного банкротства в порядке п. 2 ст. 34 Закона о банкротстве. При таком подходе заявителю необходимо представить prima facie доказательства необоснованности выводов управляющего, например в форме заключения специалиста;
в) заявление ответчиками ходатайства об экспертизе в рамках обособленного спора о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности. Такая стратегия работает в основном для контролирующих лиц, которые не имели объективной возможности оспорить выводы арбитражного управляющего ввиду того, что соответствующие заключения составляются управляющими в начале рассмотрения дела о банкротстве (как правило, в процедурах наблюдения), когда контролирующие лица не являются участниками банкротного процесса.
Повторим: конкретная стратегия и нюансы ее реализации должны выбираться с учетом особенностей судебной практики конкретного арбитражного округа и конкретного судьи.
4.3. Кому лучше обращаться с ходатайством об экспертизе?
В случаях назначения экспертизы суды 24 раза удовлетворяли требования конкурсного управляющего, 48 раз - контролирующих должника лиц, 61 раз - конкурсного кредитора, 6 раз - ответчика по спору об оспаривании сделок, 8 раз - должника. Однажды экспертиза была назначена по инициативе суда. Трижды были удовлетворены ходатайства противоборствующих сторон: кредитора и контролирующего лица, управляющего и контролирующего лица.
Исходя из этого, наиболее предпочтительно подавать ходатайство о назначении экспертизы со стороны контролирующего лица либо конкурсного кредитора. Наименее предпочтительно - со стороны должника.
4.4. Какие вопросы поставить перед экспертами?
В 64 случаях из 145 (44%) суды ставят перед экспертом вопросы, связанные с определением признаков преднамеренного или фиктивного банкротства. Важно понимать, что квалифицированный эксперт при определении данных категорий применительно к конкретному должнику неминуемо проанализирует и обстоятельства возникновения объективного банкротства и, вероятно, определит дату его возникновения.
В 43 делах из 145 (29,6%) суды непосредственно выносили на экспертизу вопрос, связанный с определением даты возникновения объективного банкротства. Тем не менее постановка такого вопроса всегда сопряжена с риском его квалификации как правового.
В 22 делах из 145 (15,2%) на разрешение эксперта ставились вопросы, связанные с определением недостаточности имущества, в 37 случаях (25,5%) - вопросы о влиянии конкретных сделок на финансово-хозяйственное положение должника. Однако постановка таких вопросов допустима лишь в определенных регионах, в других же она всегда влечет риск отказа в назначении экспертизы.
4.5. В какой инстанции заявить об экспертизе?
Безусловно, в первой. Однако случаи назначения экспертиз судами апелляционной инстанции при отклонении соответствующего ходатайства судом первой инстанции также известны практике: таких случаев было 8 из 349.
4.6. Помогает ли экспертиза добиться цели?
Проведенное нами исследование ввиду своей объективной ограниченности текстом судебных актов не позволяет в полной мере оценить степень достижения поставленных задач лицами, добившимися назначения финансовых экспертиз, - для безусловного ответа на этот вопрос требуется ознакомление со всеми материалами дел и процессуальными стратегиями участников дел о банкротстве.
Между тем из споров, в которых экспертиза была назначена, нами выделено 95, в которых мы с высокой степенью вероятности можем определить победившую сторону. Таковыми являются споры о привлечении к субсидиарной ответственности, об оспаривании сделок, об обжаловании действий арбитражных управляющих. По итогам анализа судебной практики нами установлено, что в 49 спорах лицо, заявившее ходатайство о проведении экспертизы, в итоге добивалось победы в споре. В 46 случаях инициатива была перехвачена иной стороной, которой удавалось либо нивелировать значение экспертизы, и тогда она не принималась к учету судом (всего 9 случаев), либо интерпретировать результаты экспертизы в свою пользу (37 случаев).
Данные выводы в очередной раз напоминают, что к вопросу о назначении экономической экспертизы необходимо подходить комплексно и просчитывать все возможные сценарии развития событий еще до заявления соответствующего ходатайства.
Итоги
В результате проведенного исследования мы приходим к выводу о том, что под "специальными знаниями" в смысле ст. 82 АПК РФ следует понимать научные знания неправового характера, применяемые экспертом с использованием признанных, урегулированных методик в рамках назначенной судом экспертизы.
Деятельность суда и эксперта принципиально различается по методам и последствиям. В ситуациях, когда финансово-хозяйственная деятельность должника запутана, бухгалтерская отчетность искажена, различными участниками спора представлены диаметрально противоположные доказательства относительно финансового состояния должника, суд зачастую лишен возможности адекватно оценить фактические обстоятельства дела. Поэтому мы считаем правильным относить финансово-экономические вопросы, включая вопросы о наличии недостаточности имущества, объективного банкротства или неплатежеспособности должника, именно к сфере экспертной деятельности.
Анализ судебной практики позволяет заключить: в последние три года назначение финансовых экспертиз по делам о банкротстве, в рамках которых исследуются вопросы неплатежеспособности должника, даты наступления объективного банкротства, а также иные сопутствующие обстоятельства, является распространенной практикой.
Несмотря на позицию Верховного Суда РФ, лишь менее чем в 25% судебных актов об отказе в назначении экспертиз суды толкуют предлагаемые экспертам вопросы как вопросы права. В иных же случаях основанием для отказа выступает выбор неправильного способа защиты права, а также иные процессуальные ошибки заявителя.
