Проблемы правовой квалификации цифрового рубля как объекта гражданско-правовых отношений: соотношение частноправового и публично-правового регулирования
Авторы рассматривают проблемы, связанные с правовым режимом цифрового рубля как объекта гражданских правоотношений. Приходят к выводу о том, что имеет место неоднозначный подход к пониманию цифрового рубля как объекта правового регулирования с позиций частноправового и публично-правового законодательства. Для устранения возможных проблем правовой квалификации режима цифрового рубля предлагают воспринимать денежные средства, включая цифровые деньги, как самостоятельные объекты гражданских прав.
Ключевые слова: правовой режим цифрового рубля, цифровой рубль как объект гражданских правоотношений, правовое регулирование цифрового рубля, цифровые денежные средства как самостоятельные объекты гражданских прав.
The authors examine the problems associated with the legal regime of the digital ruble as an object of civil legal relations. They come to the conclusion that there is an ambiguous approach to understanding the digital ruble as an object of legal regulation from the standpoint of private and public law legislation. To eliminate possible problems in the legal qualification of the digital ruble regime, they propose to perceive monetary funds, including digital money, as independent objects of civil rights.
Key words: legal regime of the digital ruble, digital ruble as an object of civil legal relations, legal regulation of the digital ruble, digital money as independent objects of civil rights.
Современный гражданско-правовой оборот наглядно показал необходимость развития сложившихся платежных систем как с технической, организационной, финансовой, так и с правовой стороны. Развитие цифровой экономики Российской Федерации и ее дальнейшее интегрирование в мировую экономику, безусловно, отражают как общие потребности, так и глобальные процессы, связанные с мировой цифровизацией большинства сфер общественной жизни. В связи с этим большое значение имеют вопросы правовой квалификации отношений, складывающихся в цифровой среде, в особенности, в системе частноправовых отношений, в которых средством платежа выступает национальная валюта. Так, одним из факторов этого явления является постепенное вхождение в систему гражданско-правовых отношений такой категории, как "цифровой рубль". Полагаем, что выявление особенностей гражданско-правового режима цифрового рубля имеет базовое значение для надлежащей правовой квалификации со стороны как правоохранительных органов, так и различных общественных организаций, представляющих интересы предпринимателей.
С позиции характеристики объектов гражданских прав деньги не выделены в качестве их самостоятельной разновидности, предусмотренной статьей 128 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ). С одной стороны, это не порождает какие-либо серьезные проблемы с точки зрения восприятия денежных средств исходя из их традиционной дифференциации на наличные и безналичные, с другой стороны, вхождение в качестве объекта гражданских прав цифрового рубля ставит перед законодателем целый комплекс вопросов, требующих разрешения.
Так, согласно, содержанию статьи 128 ГК РФ наличные деньги по своему правовому режиму приравниваются к вещам, а безналичные деньги законодателем отождествляются с имуществом. Не вдаваясь в детали причин правовой регламентации отнесения двух форм денег к разным, по сути, видам объектов гражданских прав, в этом контексте стоит упомянуть о положении цифрового рубля. Согласно размещенной на портале Центрального банка Российской Федерации (далее - Банк России) информации "цифровой рубль - это цифровая форма российской национальной валюты, которую Банк России планирует выпускать в дополнение к существующим формам денег" [2]. При этом Банк России, выступая в качестве регулятора финансового рынка, рассматривает цифровой рубль в качестве отдельной (цифровой) формы национальной валюты, что также отражено на официальном портале Банка России: "цифровой рубль - это третья форма рубля. Сейчас у нас есть наличные (банкноты и монеты в наших кошельках) и безналичные (деньги на счетах в банках, на картах), а в дополнение к ним появится еще и третья форма - цифровая" [2]. Именно так объясняется понятие "цифровой рубль" всем заинтересованным лицам.
На первый взгляд такое положение вещей вполне объяснимо с позиции того, что согласно статье 141.1 ГК РФ цифровыми правами признаются названные в таком качестве в законе обязательственные и иные права, содержание и условия осуществления которых определяются в соответствии с правилами информационной системы, отвечающей установленным законом признакам. В связи с этим следует сделать промежуточный вывод о том, что легализация такого объекта гражданских прав, как цифровой рубль, порождает возникновение в отношении него цифровых прав. Однако и сама формулировка содержания цифровых прав также порождает ряд вопросов. В частности, стоит обратить внимание на то, что, указывая обязательственные права в качестве разновидности цифрового права, законодатель расширительно истолковывает содержание цифровых прав, подразумевая, что под ними могут пониматься и иные права. Вполне логично, что иными правами, возникающими в отношении цифрового рубля, могут быть и вещные права. По крайней мере сегодня нет каких-либо ограничений на этот счет в гражданском законодательстве. Такое заключение представляется вполне логичным в соотношении с содержанием статьи 128 ГК РФ, в которой наличные деньги рассматриваются в качестве вещей, а безналичные деньги - в качестве имущества. В логическую цепочку этого явления органично вплетено и то, что согласно официальным сведениям Банка России, содержащимися в Концепции цифрового рубля, цифровой рубль представляет собой обязательство Банка России (см. [3]). В связи с этим концепция "цифровой рубль - цифровое право - обязательство" подтверждает свое существование.
Таким образом, четко очерчивается грань между традиционным пониманием наличных и безналичных денежных средств через призму вещно-правовых отношений с точки зрения смысловой нагрузки действующих норм гражданского законодательства и собственно цифровых денег, разновидностью которых является цифровой рубль.
Однако концепция "цифровой рубль - цифровое право - обязательство" не может быть реализована ни практически, ни теоретически именно в силу незавершенности процесса регламентации цифрового рубля гражданским законодательством.
Об этом, в частности, свидетельствует то, что согласно проекту федерального закона N 270852-8 "О внесении изменений в статьи 128 и 140 части первой, часть вторую и статьи 1128 и 1174 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" безналичные денежные средства дополняются формулировкой "в том числе цифровые рубли". Таким образом, очевидна неоднозначность частноправового регулирования режима цифрового рубля, что порождает проблемы уже на стадии правопонимания правового положения цифрового рубля как разновидности безналичных денежных средств. На наш взгляд, таковым, в частности, является неудачная правовая конструкция, позволяющая отождествлять цифровой рубль с безналичными денежными средствами.
Приведенное в законопроекте [4] положение значительно сужает потенциал оборота цифрового рубля. Так, цифровой рубль все же представляет собой средство платежа, размещенного в виде уникального цифрового кода на электронном кошельке. Уже один этот факт разграничивает использование цифрового рубля и безналичных денежных средств, для которых наличие такого атрибута, как электронный кошелек, вовсе не обязательно. Более того, подобный подход выходит за рамки гражданско-правового регулирования цифрового рубля в контексте законодательства о национальной валюте.
Согласно положениям статьи 1 Федерального закона от 10 декабря 2003 года N 173-ФЗ "О валютном регулировании и валютном контроле" (в редакции от 31 июля 2020 года) валютой Российской Федерации признаются денежные знаки в виде банкнот и монеты Банка России, находящиеся в обращении в качестве законного средства наличного платежа на территории Российской Федерации, а также изымаемые либо изъятые из обращения, но подлежащие обмену указанные денежные знаки, а также средства на банковских счетах и банковских вкладах.
Таким образом, необходима существенная доработка и валютного законодательства, в соответствии с которым на территории России цифровой рубль не воспринимается как законное средство платежа и не значится в числе безналичных и (или) особых цифровых денежных форм. Нельзя не отметить и то, что Верховный Суд Российской Федерации придерживается традиционной и даже консервативной позиции.
Так, например, согласно Постановлению Верховного Суда Российской Федерации от 4 сентября 2015 года N 302-АД15-7697 по делу N А74-6846/2014 валютой Российской Федерации признаются денежные знаки в виде банкнот и монеты Банка России, находящиеся в обращении в качестве законного средства наличного платежа на территории Российской Федерации. При этом нельзя не обратить внимание на Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 15 мая 2018 года N 09АП-16416/2018 по делу N А40-124668/2017, в котором указано, что криптовалюта не может быть расценена применительно к статье 128 ГК РФ иначе как иное имущество. В принципиально общем подходе к вопросу о квалификации правового режима цифрового рубля в рассматриваемом контексте представляется, что широкое применение аналогии закона судебными органами с целью правильного и своевременного рассмотрения и разрешения дела вполне допустимо.
Однако вопрос о принадлежности цифрового рубля, который, к слову, не является криптовалютой в общепринятом значении, остается открытым, поскольку, как было указано, позиция, согласно которой цифровой рубль может быть приравнен к иным видам имущества, противоречит позиции Банка России как регулятора рынка финансовых услуг, то есть противоречит публично-правовым началам, определяющим правовой режим цифрового рубля.
Таким образом, при определении гражданско-правового режима цифрового рубля отмечаются существенные противоречия между публично-правовыми началами и частноправовыми основами регулирования таких объектов, как денежные средства.
С целью преодоления таких противоречий полагаем целесообразным вернуться к более привычной классификации объектов гражданских прав, в которых денежные средства поименованы как самостоятельные объекты без учета их восприятия ни в качестве вещей, ни в качестве имущества. Более детальный подход дифференциации форм денежных средств как самостоятельной разновидности объектов гражданских прав позволит нивелировать проблемы правоприменения отдельных норм как гражданского, так и валютного законодательства, а также более содержательно воспринимать цифровые отношения в целом с точки зрения теоретического и научного подходов.
