Отказ в освобождении должника-гражданина от обязательств после завершения процедуры банкротства. Основания для неосвобождения
Автором рассматриваются вопросы, связанные с освобождением должника-гражданина от исполнения обязательств после завершения в отношении его процедуры банкротства. Анализируются основания и случаи неприменения к должнику последствий в виде освобождения от обязательств во взаимосвязи с достижением целей потребительского банкротства. Предлагается классификация оснований и случаев неосвобождения должника-гражданина от обязательств на объективные и субъективные.
Ключевые слова: банкротство; банкротство гражданина; презумпция освобождения; основания неосвобождения от обязательств; ст. 213.28 Закона о банкротстве; добросовестность; признаки недобросовестного поведения.
The author discusses issues related to releasing a debtor-citizen from fulfilling their obligations after completing bankruptcy proceedings against them. The reasons and instances of not applying consequences to the debtor, such as release from obligations, in connection with the achievement of consumer bankruptcy goals are analysed. The classification of reasons and cases for not releasing the debtor-citizen from their obligations is proposed to be divided into objective and subjective categories.
Key words: bankruptcy; personal bankruptcy; presumption of release; grounds for no release from obligations; Bankruptcy Law's article 213.28; good faith; signs of unfair behaviour.
Полагаем обоснованным утверждать, что правовые механизмы реализации процедуры потребительского банкротства должны быть сконструированы законодателем таким образом, чтобы наиболее эффективно обеспечивать достижение поставленных перед ними целей. Цели потребительского банкротства нами предлагается рассматривать в комплексе, поскольку достижение каждой из них находится в тесной взаимосвязи с остальными.
Так, достижение цели социальной реабилитации должника-гражданина обусловлено освобождением его от накопившихся долгов, которые гражданин не в состоянии погасить. И такое освобождение рассматривается в качестве одной из целей потребительского банкротства и одновременно как способ достижения цели социальной реабилитации. Учитывая наличие принципиальной противоположности интересов участвующих в деле о банкротстве лиц, в качестве цели потребительского банкротства необходимо указать и обеспечение баланса их прав и законных интересов. Данная цель является публично-правовой целью потребительского банкротства. Разумеется, целью потребительского банкротства является и соразмерное удовлетворение требований кредиторов. Однако общая реабилитационная направленность процедуры потребительского банкротства оказывает значительное влияние на установленные законом нормы гл. X Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) <1>. И это требует не оставлять без внимания интересы кредиторов должника и обеспечивать сохранение баланса интересов сторон. Нужно стремиться к тому, чтобы достижение каждой из целей потребительского банкротства в конечном итоге было осуществлено. И напротив, превалирование какой-либо из таких целей над другими будет негативно сказываться на конечном результате правового регулирования.
--------------------------------
<1> Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)".
В качестве действенного средства для обеспечения сбалансированности правового регулирования процедуры потребительского банкротства нужно рассматривать установленные в ст. 213.28 Закона о банкротстве нормы об отказе в освобождении должника-гражданина от дальнейшего исполнения требований кредиторов после завершении расчетов с кредиторами в рамках процедуры потребительского банкротства <2>. Полагаем, что именно данные нормы способны выполнять функцию того эффективного рычага, с помощью которого возможно оказывать реальное влияние на достижение целей потребительского банкротства в соответствии с правовым смыслом, заложенным в эту процедуру законодателем.
--------------------------------
<2> Нормы п. 3 ст. 213.28 Закона о банкротстве.
Анализ правовых норм позволит нам установить основные подходы законодателя к регулированию данных отношений и уяснить сущность предусматриваемого механизма освобождения и/или неосвобождения от обязательств. Следуя логике и порядку, вначале кратко рассмотрим основания для освобождения должника-гражданина от обязательств.
Согласно норме п. 6 ст. 213.27 Закона о банкротстве требования кредиторов, не удовлетворенные по причине недостаточности имущества гражданина, считаются погашенными, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Федеральным законом. Таким образом, если в результате проведения процедуры банкротства в отношении должника-гражданина не будет выявлено какое-либо имущество либо стоимости выявленного имущества будет недостаточно для погашения требований кредиторов, то требования в неисполненной части (полностью или частично) считаются погашенными.
Свое дальнейшее развитие указанная выше норма п. 6 ст. 213.27 получает в ст. 213.28. Согласно норме абз. 1 п. 3 ст. 213.28 Закона о банкротстве после завершения расчетов с кредиторами гражданин, признанный банкротом, освобождается от дальнейшего исполнения требований кредиторов. При этом дополнительно указывается, что освобождение происходит в том числе от требований кредиторов, не заявленных при введении реструктуризации долгов гражданина или реализации имущества гражданина.
Такой подход позволяет нам сделать вывод об установленной законодателем легальной возможности освобождения от неисполненных обязательств, закрепленной в правовых нормах, имеющих характер презумпции <3>. Изложенная правовая позиция находит свое отражение в работах Е.М. Шайхутдинова [1], а также поддерживается другими правоведами [2]. То есть при нормальном течении и последующем завершении процедуры банкротства в отношении должника-гражданина, скажем так, по базовому законодательному сценарию и при соблюдении должником установленных Законом о банкротстве условий в финале его ожидает освобождение от неисполненных обязательств.
--------------------------------
<3> Полагаем, что, несмотря на установленные в абз. 2 п. 3 ст. 213.28 дополнительные условия для наступления последствия завершения процедуры реализации имущества должника в виде освобождения от дальнейшего исполнения требований кредиторов, выполнения которых требует законодатель для реализации данной презумпции, принципиально характер нормы об освобождении от обязательств именно как презумпции не изменяется.
Рассматривая предусмотренный Законом о банкротстве механизм освобождения от исполнения обязательств, важно не упускать из виду его экстраординарный характер. И здесь нужно отметить, что одним из следствий такой экстраординарности будет неизбежно являться ущемление прав кредиторов, целью которых в процедуре банкротства всегда будет погашение их требований. На это указывает в своей практике, датированной 2018 годом, и Верховный Суд РФ <4>. Свое дальнейшее развитие тезис об экстраординарности мер, направленных на освобождение должника от обязательств, получил в 2023 году, когда Верховный Суд РФ дополнительно разъяснил, что исключительный характер носит не освобождение должника-гражданина от обязательств, но сам отказ в применении к гражданину правил об освобождении от долгов <5>. Полагаем, что указанный выше генезис правового подхода Верховного Суда РФ нужно отметить особо и обратить внимание на то, что судом сделан акцент на исключительности именно отказа в освобождении, и это дает основания для ценных выводов. Таким образом, во-первых, находит обоснование наш тезис о важной роли норм о неприменении правила об освобождении должника-гражданина от обязательств для достижения целей потребительского банкротства (в первую очередь для обеспечения баланса интересов сторон). Во-вторых, дополнительно подтверждается верность и тезиса о том, что Законом о банкротстве установлена именно презумпция освобождения должника-гражданина от обязательств. В-третьих, подчеркивается социально-реабилитационный характер процедуры потребительского банкротства, отражающий цель освобождения должников-граждан от обязательств, которые они не в состоянии исполнять, и предоставления им возможности "нового старта". И в завершение, в-четвертых, можно заметить, что данный подход в конечном итоге отражает положения сформировавшейся актуальной судебной практики.
--------------------------------
<4> Определения Верховного Суда РФ от 28.04.2018 N 305-ЭС17-13146(2); от 25.01.2018 N 310-ЭС17-14013 по делу N А48-7405/2015, где суд указал: институт банкротства граждан предусматривает иной - экстраординарный - механизм освобождения лиц, попавших в тяжелое финансовое положение, от погашения требований кредиторов, - списание долгов. При этом целью института потребительского банкротства является социальная реабилитации гражданина - предоставление ему возможности заново выстроить экономические отношения, законно избавившись от необходимости отвечать по старым обязательствам, чем в определенной степени ущемляются права кредиторов, рассчитывавших на получение причитающегося им.
<5> Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 06.04.2023 N 305-ЭС22-25685 по делу N А40-129309/2021, где Верховный Суд РФ указал, что "отказ в применении к гражданину правил об освобождении от долгов является исключительной мерой, направленной либо на защиту других социально значимых ценностей (в частности, таких как право конкретного лица на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, на получение оплаты за труд, алиментов (пункт 5 статьи 213.28 Закона о банкротстве)), либо на недопущение поощрения злоупотреблений (например, в виде недобросовестного поведения при возникновении, исполнении обязательств и последующем банкротстве, доведения подконтрольной организации до банкротства, причинения ей убытков, умышленного уничтожения чужого имущества (пункты 4 и 6 статьи 213.28 Закона о банкротстве))".
Важным представляется рассмотрение каждого из всей совокупности оснований неосвобождения (или оснований для отказа в освобождении) именно с точки зрения установления определенных обобщающих признаков, а также причин отнесения законодателем каждого конкретного основания к таковым.
Так, если в абз. 1 п. 3 ст. 213.28 Закона о банкротстве законодателем устанавливается презумпция освобождения, то нормы абз. 2 указанного п. 3 ст. 213.28 можно рассматривать в качестве своеобразного фундамента, положенного в основу института неосвобождения должника-гражданина от обязательств. В нормах абз. 2 п. 3 ст. 213.28, помимо указания на п. 4 и 5 ст. 213.28, содержащие условия и случаи, когда нормы об освобождении гражданина-должника от обязательств не подлежат применению, а также требования кредиторов <6>, которые не признаются погашенными и сохраняют силу после завершения расчетов с кредиторами, указаны еще две самостоятельные группы требований. Если в отношении первой группы требований кредиторов (о наличии которых кредиторы не знали и не должны были знать к моменту принятия определения о завершении реализации имущества гражданина, Э.Ю. Олевинский такие требования называет условными, поскольку они еще не возникли и только потенциально могут стать требованиями [3]) каких-либо вопросов не возникает, поскольку было бы совершенно несправедливо заранее признать погашенными те требования, которые еще не возникли, то вторая группа требований, в целях удовлетворения которых в соответствии со ст. 213.10-1 Закона о банкротстве гражданином заключено утвержденное арбитражным судом отдельное мировое соглашение, была включена в качестве дополнения в абз. 2 п. 3 ст. 213.28 совсем недавно (начало действия новой редакции документа - 08.09.2024) <7> и требует пояснения. Кратко можно охарактеризовать такие требования, как связанные с погашением требований кредитора, вытекающих из отношений по договору ипотеки в отношении единственного жилья должника-гражданина, на основании заключаемого с залоговым кредитором отдельного мирового соглашения, действие которого не распространяется на отношения гражданина с иными его кредиторами. Соответственно, условия такого мирового соглашения позволяют сохранить единственное жилье должника, обремененное ипотекой, на определенных в мировом соглашении условиях.
--------------------------------
<6> Несмотря на то что в норме абз. 2 п. 3 ст. 213.28 Закона о банкротстве законодатель использует понятие "требования кредиторов", когда ссылается на п. 4 и 5 данной статьи, полагаем, что в данном случае использование данного понятия корректно по отношению к п. 5 (и 6, соответственно), тогда как в отношении п. 4 понятие "требования кредиторов" не вполне верно отражает его смысл, поскольку в п. 4 законодателем указываются не какие-либо требования, а скорее условия и случаи, когда не допускается освобождение гражданина-должника от обязательств.
<7> Изменения внесены Федеральным законом от 08.08.2024 N 298-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)". Начало действия документа - 08.09.2024.
Таким образом, нормы абз. 2 п. 3 ст. 213.28 содержат два самостоятельных основания для неосвобождения должника-гражданина от требований кредиторов.
Далее, следует выделить специальное основание неосвобождения от обязательств, содержащееся в нормах п. 2 ст. 213.30 Закона о банкротстве, где законодатель устанавливает ограничения для повторного возбуждения дела о банкротстве. Так, дело о банкротстве по заявлению самого должника не может быть возбуждено в течение пяти лет (с даты завершения в отношении гражданина процедуры реализации имущества или прекращения производства по делу о банкротстве). При этом по заявлению кредитора или уполномоченного органа должник все-таки может быть признан банкротом до истечения данного пятилетнего срока, однако в этом случае правило об освобождении такого гражданина от обязательств, установленное в п. 3 ст. 213.28 Закона о банкротстве, не подлежит применению. И после завершения реализации имущества гражданина в таком случае на все неудовлетворенные требования кредиторов суд выдает исполнительные листы. На основании положений норм ст. 213.28 во взаимосвязи с нормами п. 2 ст. 213.30 Закона о банкротстве К.Б. Кораев высказывал точку зрения о том, что потребительское банкротство рассматривается законодателем в качестве института освобождения от долгов, доступного для должника-гражданина один раз в пять лет на законных основаниях [6]. Полагаем, что данная правовая позиция имела право на существование, особенно в свое время, однако в настоящий момент нами не может быть поддержана, поскольку, принимая во внимание положения п. 4 - 6 ст. 213.28 Закона о банкротстве, прежде всего в части необходимости соблюдения требований о добросовестном поведении должника-гражданина, и с учетом развития правового регулирования и судебной практики именно в указанном направлении, говорить о практической доступности такого освобождения можно с очень большой долей условности.
Закон о банкротстве в п. 4 - 6 ст. 213.28 также определяет условия и случаи, когда нормы об освобождении от исполнения обязательств не подлежат применению. Именно данные нормы представляют первостепенный интерес для целей нашего исследования.
Если кратко изложить представленные в п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве случаи неосвобождения, то их перечень может выглядеть следующим образом:
- преднамеренное или фиктивное банкротство, привлечение гражданина к уголовной или административной ответственности за неправомерные действия, совершенные в данном деле о банкротстве;
- нарушение гражданином обязанностей по представлению необходимой информации арбитражному управляющему и/или суду при рассмотрении дела о банкротстве;
- незаконные действия гражданина при возникновении, исполнении обязательства, являющегося основанием требования кредитора в деле о банкротстве, представление кредитору заведомо ложных сведений при получении кредита, умышленное сокрытие или уничтожение имущества.
В отношении рассматриваемых норм о неосвобождении от обязательств можно обнаружить различные взгляды. Некоторыми исследователями высказывается правовая позиция, когда содержание норм п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве характеризуется как закрепляющее различные правонарушения со стороны гражданина, которые по закону не позволяют применить к нему освобождение от исполнения обязательств перед кредиторами [5]. Отмечается сходство поименованных в данных нормах обстоятельств с правонарушениями, а также дословное воспроизведение некоторых из составов преступлений, предусмотренных статьями Уголовного кодекса РФ [3]. Предположим, что к такому пониманию может подталкивать указание в тексте норм на незаконные действия, в том числе совершение гражданином мошенничества. Полагаем, что данные позиции не вполне достоверно отражают смысл указанных норм, поскольку рассматриваемыми положениями охватываются также и действия должника, имеющие признаки недобросовестного поведения.
При рассмотрении содержания норм с позиций юридической техники можно установить, что в абз. 2 п. 3 ст. 213.28 законодатель указывает, что "освобождение гражданина от обязательств не распространяется на требования кредиторов, предусмотренные пунктами 4 и 5 настоящей статьи", используя понятие "требования кредиторов". Однако при анализе норм п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве сразу обращает на себя внимание то обстоятельство, что данная норма сформулирована законодателем, как "освобождение гражданина от обязательств не допускается в случае, если...", и далее следует непосредственно содержание нормы, изложенное в последующих абзацах данного п. 4. Нам представляется более корректным при обобщении содержания данного п. 4 использование именно понятия "случай неосвобождения" как более широкого по содержанию в силу следующего. Безусловно, когда идет речь о неосвобождении кредитора, это в конечном итоге означает неосвобождение от исполнения обязательства, которое имеет форму требования кредитора. При этом в рассматриваемом нами п. 4 не указаны какие-либо требования кредиторов, от которых наш должник-гражданин не может быть освобожден, но приведено описание определенных случаев поведения должника, вследствие установления которых законодателем исключается возможность освобождения должника-гражданина от обязательств. Соответственно, данное описание построено путем указания определенных признаков, при наличии которых поведение должника будет исключать его освобождение от обязательств. Изложенную правовую позицию высказывал А.В. Андреев в своей работе, когда указал, что "пункт 4 не содержит перечня кредиторских требований, а представляет собой последовательно изложенную совокупность признаков недобросовестного поведения гражданина, исключающих возможность использования особого порядка освобождения от погашения задолженности путем применения процедур банкротства" [6]. В работе Е.К. Дубец, С.А. Ступиной также отмечается, что в норме п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве сформулированы основания для неосвобождения от обязательств, в качестве которых указано недобросовестное поведение должника. При этом авторы указывают, что в норме перечисляются варианты действий, которые исключают возможность освобождения от обязательств [7]. Принципиально важным в данном случае считаем указание именно на то, что речь идет о признаках недобросовестного поведения.
Сложившаяся актуальная судебная практика также данную правовую позицию подтверждает. В своем Определении от 28.04.2018 Верховный Суд РФ указывает: "Пунктом 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве установлен перечень признаков недобросовестного поведения гражданина, исключающих возможность использования особого порядка освобождения от погашения задолженности через процедуры банкротства, к числу которых относится непредставление гражданином необходимых сведений (представление заведомо недостоверных сведений) финансовому управляющему или арбитражному суду, рассматривающему дело о банкротстве" <8>.
--------------------------------
<8> Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 28.04.2018 N 305-ЭС17-13146(2) по делу N А40-41410/16. См. также: Постановление Пленума ВАС РФ от 30.06.2011 N 51 (ред. от 25.12.2018) "О рассмотрении дел о банкротстве индивидуальных предпринимателей"; Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 13.10.2015 N 45 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан".
Считаем данный подход верным и полностью данную позицию разделяем. Описанные в п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве случаи включают в себя не только незаконные действия должника, но и действия, имеющие признаки недобросовестного поведения, охватывая тем самым несравнимо больший круг обстоятельств, являющихся основанием для неосвобождения должника-гражданина от обязательств.
Далее рассмотрим основания для неосвобождения от обязательств, указанные в п. 5 ст. 213.28 Закона о банкротстве, где в отличие от оснований, обозначенных в п. 4 данной статьи, перечислены именно требования кредиторов. В данном пункте ст. 213.28 мы уже увидим конкретные требования кредиторов, в том числе требования, среди которых можно выделить шесть видов требований кредиторов:
- по текущим платежам;
- о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью;
- о выплате заработной платы и выходного пособия;
- о возмещении морального вреда;
- о взыскании алиментов;
- иные требования, неразрывно связанные с личностью кредитора.
Поскольку в состав требований кредиторов включены и иные требования, соответственно, перечень требований п. 5 ст. 213.28 Закона о банкротстве не является исчерпывающим, но ограничен указанием определенного вида требований, исходя из существа обязательства в его основе.
Полагаем, что данные требования кредиторов можно разделить на две группы: требования по текущим платежам и требования, неразрывно связанные с личностью кредитора.
Последняя часть требований кредиторов, которые сохраняют свою силу после завершения процедуры банкротства должника-гражданина, содержится в п. 6 ст. 213.28 Закона о банкротстве, в котором так же, как и в п. 5 ст. 213.28 Закона о банкротстве, содержится конкретный перечень требований кредиторов и каждому виду требования соответствует отдельный абзац, а именно:
- о привлечении гражданина как контролирующего лица к субсидиарной ответственности (гл. III.2 Закона о банкротстве);
- о применении последствий недействительности сделки, признанной недействительной на основании ст. 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве;
- о возмещении гражданином убытков, которые причинены умышленно или по грубой неосторожности в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения им как арбитражным управляющим возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве;
- о возмещении гражданином убытков, причиненных им юридическому лицу, участником которого был или членом коллегиальных органов которого являлся должник (ст. 53 и 53.1 ГК РФ), умышленно или по грубой неосторожности;
- о возмещении вреда имуществу, причиненного гражданином умышленно или по грубой неосторожности.
Выделенные и последовательно перечисленные нами случаи и основания для отказа в освобождении от требований кредиторов позволяют сделать вывод о том, что представленная совокупность призвана охватить все возможные правовые ситуации (казусы), которые могут возникать в ходе рассмотрения дел о банкротстве должников-граждан. Такой подход законодателя определенно указывает на его стремление обеспечить максимально справедливые условия для реализации предусмотренных Законом о банкротстве механизмов потребительского банкротства с целью соблюдения баланса интересов кредиторов и должников, а также исключить случаи несправедливого получения каких-либо преимуществ недобросовестными должниками. Исходя из изложенного полагаем, что указание какого-то универсального критерия для классификации не является необходимым, однако можно представить и некоторые другие имеющиеся в доктрине подходы и выделить обобщающие признаки.
Следует обратить внимание на классификацию оснований для неосвобождения должника-гражданина от обязательств на объективные и субъективные, описанную в работе С.А. Морозова [8]. В данном случае для квалификации основания неосвобождения в качестве объективного необходимо рассматривать существо обязательства, положенного в основу требования к должнику (долги, которые не подлежат списанию, исходя из природы обязательств). В качестве же субъективных оснований неосвобождения предлагается рассматривать долги, которые не подлежат списанию в связи с совершением должником недобросовестных действий. Дополнительно данным автором субъективные основания неосвобождения подразделяются еще на несколько групп в зависимости от момента времени, когда должник-гражданин недобросовестно действовал по отношению к своим кредиторам, а именно: в момент возникновения обязательств-оснований требований кредитора; после наступления срока платежа; непосредственно в рамках возбужденной процедуры банкротства. Таким образом, в качестве обобщающих признаков выделяются существо обязательства (для объективных оснований) и наличие недобросовестных действий со стороны должника-гражданина (для субъективных оснований). Отметим, что в обоих случаях речь идет о долгах (обязательствах), не подлежащих списанию, в том числе в отношении случаев неосвобождения, указанных в п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве.
Также, на наш взгляд, нужно отметить подход к классификации оснований неосвобождения, который предлагает в своей работе А.С. Попелюк [9], когда указывает, что в п. 5 и 6 ст. 213.28 Закона о банкротстве перечислены долги, которые не могут быть списаны, а в п. 4 указаны должники, которые не могут быть освобождены от обязательств. Считаем, что в данном случае имеется в виду аналогичный изложенному выше взгляд на основания неосвобождения, однако важно выделить акцент на обобщении субъективных оснований именно по признаку, производному непосредственно от должника. И такой акцент нам представляется верным.
Рассмотренные нами выше взгляды и правовые подходы к основаниям неосвобождения от обязательств, а также признаки данных оснований неосвобождения позволяют нам представить свой вариант их классификации.
Первую группу оснований неосвобождения от обязательств составляют объективные основания. В качестве обобщающих признаков данных оснований выступают признаки, производные от определенного требования кредитора, а в конечном итоге от самого обязательства должника, которое положено в основу требования кредитора, подлежащего установлению в деле о банкротстве. Такими объективными признаками выступают:
- правовая природа обязательства (и, соответственно, правовая природа требования кредитора), по этому признаку выделяются основания, поименованные в п. 5 (за исключением текущих платежей) и п. 6 ст. 213.28, а также требования, указанные в абз. 2 п. 3 ст. 213.28 Закона о банкротстве (в целях удовлетворения которых в соответствии со ст. 213.10-1 настоящего Федерального закона гражданином заключено утвержденное арбитражным судом отдельное мировое соглашение);
- момент возникновения требования, по этому признаку можно выделить основания, предусмотренные в абз. 2 п. 3 ст. 213.28 Закона о банкротстве (требования, о наличии которых кредиторы не знали и не должны были знать к моменту принятия определения о завершении реализации имущества гражданина), а также требования кредиторов по текущим платежам (п. 5 ст. 213.28 Закона о банкротстве). Полагаем, что требования по текущим платежам могут включать в свой состав требования, имеющие различную правовую природу, однако отнесение данных требований к текущим происходит именно в зависимости от момента их возникновения, поскольку текущими признаются требования, возникшие после даты принятия судом заявления о признании должника банкротом.
Данные обобщающие признаки являются категориями объективными, соответственно, и основания неосвобождения от обязательств, производные от них, обоснованным будет квалифицировать в качестве объективных. Наличие такого основания неосвобождения подтверждается самим фактом существования определенного в Законе о банкротстве обязательства. Поскольку данные требования априори исключены из состава обязательств, в отношении которых возможно применение последствий в виде освобождения от их исполнения, следовательно, справедливо будет утверждать, что в указанных выше нормах Закона о банкротстве законодателем установлен перечень видов требований кредиторов, от исполнения которых гражданин-должник не может быть освобожден в любом случае, ни при каких обстоятельствах.
Следует иметь в виду, что, несмотря на имеющиеся в данных нормах указания на невозможность освобождения от иных требований, неразрывно связанных с личностью кредитора, регулирование в данном случае не направлено на формирование открытого перечня требований, а состав обязательств ограничен исходя из правовой природы определенных обязательств, а также момента их возникновения. Установление законодателем запрета на освобождение от данных требований можно объяснить необходимостью обеспечения баланса интересов сторон правового регулирования и стабильности условий гражданского оборота. Об этом свидетельствует то, что в составе данных обязательств указаны весьма серьезные обязательства, например вытекающие из причинения вреда или привлечения к субсидиарной ответственности и взыскания убытков. В случае допущения возможности освобождения от исполнения данных обязательств существование целых институтов гражданского права потеряет смысл, а потребительское банкротство превратится в инструмент списания долгов, совершенно неспособный служить достижению целей, установленных законодателем.
Нужно отметить, что принципиальная возможность сохранения в силе определенных обязательств должника после завершения процедуры банкротства является особенностью именно потребительского банкротства, поскольку в данном случае, в отличие от ликвидационных процедур классического банкротства, не происходит безвозвратное исключение должника из гражданского оборота и для кредиторов сохраняются возможности для последующего взыскания непогашенных долгов.
Вторую группу составляют субъективные основания для неосвобождения от обязательств, в которую входят случаи неосвобождения, указанные в п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве. В качестве обобщающего признака для указанных случаев неосвобождения нужно рассматривать наличие признаков недобросовестного поведения в действиях должника-гражданина. При этом данные действия могут иметь место не только в ходе процедуры банкротства, но и много ранее, например, при возникновении или исполнении обязательств должника. В данном случае обобщающий признак является производным не от существа обязательства и разновидности требования кредитора, а от действий субъекта. В этом ключевое отличие субъективных оснований неосвобождения. То есть гражданин-должник после завершения процедуры банкротства может быть освобожден от исполнения обязательств либо нет и к нему могут быть применены последствия в виде неосвобождения в зависимости от наличия или отсутствия признаков недобросовестного поведения в его действиях. Обусловленность указанных случаев неосвобождения от обязательств действиями субъекта позволяет нам квалифицировать их в качестве субъективных оснований неосвобождения.
При рассмотрении данной группы оснований неосвобождения следует исходить из того, что в отличие от оснований, предусмотренных в п. 5 и 6 ст. 213.28 Закона о банкротстве, в п. 4 указанной статьи законодателем предусмотрены именно случаи неосвобождения, что изначально не предполагает формирование исчерпывающего перечня, ограничившись определенными признаками.
Скорее, наоборот, в условиях впечатляющего многообразия возможных действий недобросовестных лиц такая конструкция призвана обеспечить широкую вариативность применения мер правового регулирования, прежде всего для суда, при квалификации деяний, содержащих признаки недобросовестного поведения. Таким образом, нужно отметить данное обстоятельство в качестве принципиальной разницы между объективными и субъективными основаниями неосвобождения должника-гражданина от обязательств. Такой подход нам представляется верным.
Также можно указать и на то обстоятельство, что основной массив судебной практики по делам, связанным с применением последствий завершения процедуры банкротства в отношении должника-гражданина, составляют судебные дела по рассмотрению споров, вытекающих из отношений, урегулированных именно положениями п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве, что, на наш взгляд, только подтверждает востребованность норм, устанавливающих субъективные основания неосвобождения.
Отдельно следует выделить специальный случай неосвобождения от обязательств, указанный в нормах п. 2 ст. 213.30 Закона о банкротстве, где установлен запрет для повторного возбуждения дела о банкротстве по заявлению должника в течение 5 лет с даты завершения производства по делу и запрет на применение последствий завершения дела в виде освобождения от обязательств в случае возбуждения дела о банкротстве по заявлению кредитора или уполномоченного органа. Отнесение данного случая к выделяемым нами объективным основаниям представляется не вполне корректным, поскольку в группе объективных оснований обобщающие признаки производны от требований кредиторов. В рассматриваемом же примере неосвобождение от обязательств обусловлено установлением в Законе о банкротстве определенного периода ограничений прав должника, в течение которого гражданин, признанный банкротом, лишается права воспользоваться механизмом погашения обязательств. С одной стороны, это объективное основание, но производное уже не от требований кредиторов, с другой - имеет признаки производности и от поведения должника, поскольку невозможно представить себе процедуру банкротства в отношении должника-гражданина без участия самого должника. К тому же здесь усматриваются и признаки санкции не за действия, совершенные в настоящей процедуре банкротства, а имевшие место ранее, вне ее. И основанием является уже сам факт первичного признания гражданина-должника банкротом, который выступает в качестве основания для последующего ограничения прав должника как в форме запрета на повторное возбуждение дела о банкротстве, так и в форме неосвобождения от исполнения требований. При этом не имеет значения, были ли в предыдущей процедуре банкротства установлены признаки недобросовестного поведения гражданина или нет. Факт наличия завершенной процедуры банкротства самостоятельно образует основание для рассматриваемого нами случая неосвобождения. Установление признаков недобросовестного поведения не требуется. И это обстоятельство не позволяет нам включить данный случай неосвобождения также и в состав группы субъективных оснований неосвобождения. Поэтому полагаем обоснованным в рамках предлагаемой классификации данный случай неосвобождения от обязательств рассматривать обособленно от других оснований.
В заключение отметим, что изложенные при анализе оснований неосвобождения должника-гражданина от обязательств правовые позиции и подходы следуют из системного толкования норм Закона о банкротстве и учитывают основные сложившиеся направления правового регулирования потребительского банкротства.
