Применение судами норм о поручительстве в делах о несостоятельности (банкротстве)
Предметом настоящего исследования являются споры, связанные с гражданско-правовыми отношениями поручительства в делах о банкротстве. Также в статье рассматриваются правовые аспекты прав и обязанностей сторон по договору поручительства, ответственности основного должника, поручителя/сопоручителей по обязательству, права кредиторов с учетом специфики регулирования процедур банкротства, вопросы исчисления срока действия поручительства, срока для предъявления требования в деле о банкротстве, регресса и суброгации, совместного/раздельного поручительства, консолидации требований кредиторов.
Ключевые слова: поручительство, совместное поручительство, срок поручительства, банкротство, установление требований к должнику-поручителю, срок предъявления требования к поручителю, процессуальное правопреемство, суброгация, регресс.
В настоящей статье, посвященной практике <1> рассмотрения споров, связанных с гражданско-правовыми отношениями поручительства, осложненными банкротством лиц, вовлеченных в такие отношения, проведен анализ применения соответствующих норм Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) и Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) в практике Арбитражного суда Северо-Западного округа (далее - АС СЗО) и арбитражных судов округа, выявлены тенденции правоприменения и соответствие выработанных подходов правовым позициям, сформированным Верховным Судом Российской Федерации (далее - ВС РФ), а также разъяснениям Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее - ВАС РФ), не утратившим актуальности.
--------------------------------
<1> При подготовке настоящей статьи использованы информационные ресурсы электронного портала "Картотека арбитражных дел".
Особое внимание уделено вопросам применения судами Постановлений Пленума ВС РФ от 29.06.2023 N 26 "Об особенностях применения судами в делах о несостоятельности (банкротстве) норм о поручительстве" (далее - Постановление N 26) и от 24.12.2020 N 45 "О некоторых вопросах разрешения споров о поручительстве" (далее - Постановление N 45), с принятием которых утратили силу разъяснения, данные в Постановлении Пленума ВАС РФ от 12.07.2012 N 42 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством" (далее - Постановление N 42), за исключением сохранивших силу пунктов 42 - 45.
Проверка обоснованности заявления о признании банкротом и установление требований к должнику-поручителю
Согласно разъяснению, данному в пункте 1 Постановления N 26, при наличии условий, предусмотренных статьями 3, 7, пунктом 2 статьи 213.3, пунктами 1 и 2 статьи 213.5 Закона о банкротстве, кредитор вправе требовать возбуждения дела о банкротстве как должника по основному обязательству, так и поручителя, а при наличии нескольких поручителей - дела о банкротстве каждого из них или любого в отдельности. Существование иного обеспечения по тому же основному обязательству (например, залога, независимой гарантии) само по себе не препятствует возбуждению дела о банкротстве поручителя.
В абзаце втором приведенного пункта отражены внесенные в 2014 году в Закон о банкротстве Федеральным законом от 29.12.2014 N 482-ФЗ изменения, согласно которым если поручительство обеспечивает требование кредитной организации по кредитному договору, то для возбуждения дела о банкротстве поручителя по заявлению такой организации судебный акт, подтверждающий размер задолженности, не требуется (абзац второй пункта 2 статьи 7 и абзац седьмой пункта 2 статьи 213.5 Закона о банкротстве). Без судебного акта также может быть возбуждено дело о банкротстве поручителя, являющегося юридическим лицом, если требование кредитной организации по основному обязательству связано с ее специальной правоспособностью или заявлено иными лицами, указанными в абзаце втором пункта 2 статьи 7 Закона о банкротстве.
Суды пришли к выводу о невозможности рассмотрения вопроса о введении процедуры банкротства в отношении поручителя по заявлению банка при наличии инициированного последним и не разрешенного судами спора в исковом производстве.
Банк просил признать общество банкротом и ввести в отношении должника процедуру наблюдения, включить в третью очередь реестра требований кредиторов должника требование, возникшее из договора об открытии кредитной линии.
Заявитель указал на неисполнение должником обязательств по договору поручительства, в соответствии с которым общество обязалось отвечать в полном объеме перед банком за исполнение фирмой обязательств по договору об открытии кредитной линии, заключенному банком и фирмой.
Определением суда первой инстанции производство по делу о банкротстве общества было приостановлено до вступления в законную силу судебного акта по другому делу, в рамках которого банк обратился с иском к фирме, обществу и иным поручителям о солидарном взыскании просроченной задолженности по кредитному договору и обращении взыскания на предмет залога, залогодателем которого является фирма.
Постановлениями апелляционного суда и суда округа определение оставлено без изменения.
Разрешая ходатайство должника о приостановлении производства по делу, суд первой инстанции руководствовался положениями статей 143, 145 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ), исходил из предмета и оснований требований, заявленных в исковом производстве, необходимости исключения вероятности принятия противоречивых актов по вопросу о размере долга, стоимости заложенного имущества.
Как было установлено судами первой и апелляционной инстанций, производство по делу, возбужденному в исковом порядке, приостановлено ввиду необходимости проведения судебной экспертизы для установления стоимости предмета залога, выяснения вопроса о распределении ответственности между сопоручителями и проверки довода об аффилированности поручителей.
Несмотря на наличие спора, рассматриваемого в исковом порядке, банк обратился в арбитражный суд с заявлением о признании общества банкротом в связи с неисполнением им обязательств поручителя по кредитному договору.
Суды отметили, что банк вправе требовать возбуждения дела о банкротстве поручителя в отсутствие судебного акта, подтверждающего размер задолженности. Однако целью возбуждения дела о банкротстве и введения в отношении должника процедуры банкротства является соразмерное удовлетворение требований кредиторов.
В данном случае банк, заявивший о банкротстве, являлся единственным кредитором.
В кассационной жалобе банк ссылался на нарушение его права на выбор способа защиты его прав кредитора.
Как указал суд округа, отклоняя означенный довод банка, доказательства того, что в рамках дела о банкротстве поручителя, не являющегося залогодателем, требования банка могут быть удовлетворены в размере большем, чем в рамках искового производства, а также в более короткий срок, заявителем не представлены.
Кроме того, суды, приостанавливая производство по делу, исходили из того, что имеется вероятность принятия противоречащих друг другу судебных актов в части определения размера обязательств фирмы и общества, поскольку требования банка к заемщику и поручителю будут рассматриваться в разных арбитражных делах (Постановление АС СЗО от 28.01.2024 по делу N А56-13443/2023).
Определением ВС РФ от 04.04.2024 N 307-ЭС24-4243 в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ отказано.
Как разъяснено в пункте 2 Постановления N 26, при проверке обоснованности заявления о признании поручителя банкротом и при установлении требования к поручителю судам следует учитывать существо обязательства, обеспеченного поручительством.
В частности, при определении признаков банкротства поручителя обеспеченные поручительством суммы неустоек или убытков в форме упущенной выгоды в силу абзаца четвертого пункта 2 статьи 4 Закона о банкротстве не принимаются во внимание.
В реестре требований кредиторов поручителя указанные суммы на основании пункта 3 статьи 137 Закона о банкротстве учитываются отдельно и подлежат удовлетворению после погашения основной суммы задолженности и причитающихся процентов.
При разрешении заявления о признании поручителя банкротом суды учли существо обязательства, обеспеченного поручительством.
По заявлению банка в отношении гражданина, являющегося поручителем по кредитным договорам, введена процедура реструктуризации долгов.
Требование банка было обосновано наличием задолженности по договору об открытии возобновляемой кредитной линии между банком и индивидуальным предпринимателем А., обязательства отвечать по которому должник принял на себя по договору поручительства.
Суд первой инстанции исходил из того, что в подтверждение обоснованности заявленных требований в материалы дела представлены копии договоров и дополнительных соглашений к ним, а также копии определения суда общей юрисдикции об утверждении мирового соглашения в рамках искового производства.
Апелляционный суд согласился с выводами суда первой инстанции, посчитав, что должник фактически признал наличие задолженности, подписав совместно с другими поручителями мировые соглашения, факт наличия задолженности не опровергнут, контррасчет не представлен.
В кассационной жалобе должник, возражая против введения процедуры банкротства, указывал, что не является стороной основного обязательства (заемщиком) из кредитных договоров.
По мнению должника, в состав его задолженности необоснованно включено требование об уплате процентов и неустойки, предусмотренных мировым соглашением, поскольку в этой части должник не принимал на себя обязательства отвечать за исполнение соответствующей обязанности третьим лицом.
Кроме того, отмечал должник, требования к нему не могли быть предъявлены при отсутствии устанавливающего их вступившего в законную силу судебного акта; суд необоснованно применил к спорным правоотношениям разъяснения пунктов 47 и 51 Постановления N 42, которые утратили силу на момент вынесения Постановления апелляционного суда.
Отклоняя доводы должника, суд кассационной инстанции указал, что выводы судов являются законными и соответствуют правовым позициям, изложенным в пунктах 1 и 2 Постановления N 26.
Как отметил суд кассационной инстанции, установив, что требование, предъявленное к должнику как к поручителю по обязательствам иных лиц в части основной задолженности, превышает размер, предусмотренный пунктом 2 статьи 213.3 Закона о банкротстве, суды пришли к правильному выводу о наличии оснований для признания заявления кредитора обоснованным и введения в отношении гражданина процедуры по делу о банкротстве.
Поскольку заявленное банком требование в соответствии с разъяснениями пункта 2 Постановления N 26 не включало в себя задолженность в части начисленных банком неустоек, суды верно квалифицировали требование как подлежащее включению в третью очередь реестра (Постановление АС СЗО от 02.02.2024 по делу N А21-13306/2022).
Наступление срока исполнения обеспеченного поручительством обязательства. Срок поручительства. Сохранение обязательств поручителя после освобождения должника от исполнения обеспеченного обязательства
Как указано в пункте 3 Постановления N 26, в силу пункта 3 статьи 63, абзаца второго пункта 1 статьи 126 и абзаца второго пункта 2 статьи 213.11 Закона о банкротстве после введения первой процедуры банкротства в отношении должника по основному обязательству срок исполнения обеспеченного обязательства считается наступившим, даже если должник не находится в просрочке (правило о наступлении срока). Это означает, что со дня введения первой процедуры банкротства в отношении такого должника у кредитора возникает право на предъявление соответствующего требования и к поручителю.
Приведенным разъяснением изменена содержавшаяся в пункте 48 Постановления N 42 позиция относительно момента наступления срока исполнения обеспеченного обязательства, согласно которой требование к поручителю могло быть установлено в деле о банкротстве лишь при условии, что должником по обеспеченному поручительством обязательству допущено нарушение указанного обязательства (пункт 1 статьи 363 ГК РФ). В частности, отмечалось, что названное право возникает у кредитора в том случае, когда основной должник признан банкротом, поскольку согласно пункту 1 статьи 126 Закона о банкротстве с даты признания его банкротом срок исполнения его обязательств считается наступившим.
При установлении требования к поручителю подлежат выяснению вопросы срока поручительства.
Согласно пункту 42 Постановления N 45 поручительство прекращается по истечении указанного в договоре срока, на который оно дано. Если такой срок не установлен, оно прекращается по истечении года со дня наступления срока исполнения основного обязательства. Когда срок исполнения основного обязательства не указан и не может быть определен или определен моментом востребования, поручительство прекращается по истечении двух лет со дня заключения договора поручительства.
Если договором поручительства, заключенным после наступления срока исполнения основного обязательства, не определен срок действия поручительства, поручительство прекращается по истечении года с момента заключения такого договора.
Указанные сроки не являются сроками исковой давности, и к ним не подлежат применению положения главы 12 ГК РФ.
Поручительство не считается прекратившимся, если в названные сроки кредитор предъявил иск к поручителю, или заявил требование ликвидационной комиссии в ходе процедуры ликвидации поручителя - юридического лица, или подал заявление об установлении требований в деле о банкротстве поручителя (пункт 6 статьи 367 ГК РФ). При разрешении вопроса о сумме, подлежащей взысканию с поручителя в счет исполнения основного обязательства, следует исходить из размера требований, предъявленных к нему в период срока действия поручительства.
В пункте 18 Постановления N 26 отмечается, что ликвидация должника - юридического лица, в том числе ввиду завершения процедуры конкурсного производства, не прекращает поручительство, если до ликвидации кредитор предъявил в суд или в ином установленном законом порядке требование к поручителю (пункт 1 статьи 367 ГК РФ, пункты 3 и 4 статьи 149 Закона о банкротстве).
Освобождение гражданина - должника по основному обязательству в рамках дела о его банкротстве от дальнейшего исполнения обязательств в порядке, предусмотренном пунктом 3 статьи 213.28 Закона о банкротстве, не прекращает поручительство, если до такого освобождения кредитор предъявил требование к поручителю в суд или в ином установленном законом порядке (по смыслу пункта 1 статьи 367 ГК РФ).
Отмену судебных актов повлекло неисследование судами вопроса об истечении срока действия поручительства в ситуации, когда было завершено дело о банкротстве заемщика и последний был освобожден от исполнения обязательств перед кредиторами.
В рамках процедуры реализации имущества гражданина Х. банк обратился в арбитражный суд с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника его требования в размере задолженности по кредитному договору.
Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения Постановлением апелляционного суда, в удовлетворении заявления отказано.
В кассационной жалобе банк оспаривал вывод судов о прекращении поручительства, указывая, что суд первой инстанции не ставил на обсуждение сторон вопрос о наличии/отсутствии судебных актов о взыскании задолженности по кредитному договору и договору поручительства, а суд апелляционной инстанции не рассмотрел ходатайство банка о приобщении дополнительных доказательств, какой-либо оценки представленным банком документам не дал.
По условиям договора поручительства должник Х. принял на себя обязательство в случае неисполнения (ненадлежащего исполнения) заемщиком П. обязательств по возврату кредита и процентов за пользование кредитом отвечать перед кредитором в том же объеме, что и заемщик; поручительство прекращается с прекращением всех обязательств заемщика по кредитному договору, а также в иных случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации.
Суды установили, что П. Решением суда от 08.06.2020 был признан несостоятельным (банкротом), в отношении его введена процедура реализации имущества гражданина, Определением от 15.10.2020 требование банка по кредитному договору включено в третью очередь реестра.
Определением от 17.12.2020 завершена процедура реализации имущества гражданина, П. освобожден от дальнейшего исполнения требований кредиторов.
Суд первой инстанции, выяснив, что с рассматриваемым требованием банк обратился 30.01.2023, то есть после истечения срока исполнения обязательств по кредитному договору, действия договора поручительства (09.12.2020) и освобождения заемщика от исполнения обязательств перед кредиторами, при этом сведений о взыскании с Х. задолженности в судебном порядке не представлено, пришел к выводу об отсутствии оснований для включения требования банка в реестр.
Апелляционный суд согласился с указанной позицией.
Суд округа пришел к выводу о наличии оснований для отмены обжалуемых судебных актов и направления обособленного спора о включении требования банка в реестр требований кредиторов поручителя на новое рассмотрение ввиду следующего.
В силу части 1 статьи 367 ГК РФ поручительство прекращается с прекращением обеспеченного им обязательства. Прекращение обеспеченного обязательства в связи с ликвидацией должника после того, как кредитор предъявил в суд или в ином установленном законом порядке требование к поручителю, не прекращает поручительство.
Исходя из положений статьи 367 ГК РФ и разъяснений, данных в пункте 34 Постановления N 45, принятие решения о признании должника банкротом, равно как и освобождение должника от дальнейшего исполнения требований кредиторов, заявленных в ходе процедур, применяемых в деле о банкротстве гражданина, не является основанием прекращения поручительства.
Таким образом, завершение дела о банкротстве П. и освобождение его от долгов не влекут прекращения обязательств Х. перед банком.
В данном случае суд первой инстанции указал на непринятие банком мер по взысканию спорной задолженности в судебном порядке до истечения срока исполнения обязательств по кредитному договору (09.12.2020), в связи с чем посчитал срок действия поручительства истекшим.
Между тем из материалов дела не следовало, что вопрос об истечении срока действия поручительства ставился судом на обсуждение лиц, участвующих в деле, тогда как в соответствии с частью 3 статьи 9 АПК РФ арбитражный суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения ими процессуальных действий, оказывает содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законов и иных нормативных правовых актов при рассмотрении дела.
В апелляционной жалобе банк указал на отсутствие в его распоряжении документов, связанных со взысканием задолженности по кредитному договору, ввиду их нахождения на исполнении в службе судебных приставов и заявил ходатайство о принятии в качестве доказательства по делу копий постановления об окончании исполнительного производства и исполнительного листа.
Как разъяснено в пункте 29 Постановления Пленума ВС РФ от 30.06.2020 N 12 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции" при решении вопроса о возможности принятия новых доказательств, в том числе приложенных к апелляционной жалобе или отзыву на апелляционную жалобу, суд определяет, была ли у лица, представившего доказательства, возможность их представления в суд первой инстанции, или заявитель не представил их по независящим от него уважительным причинам.
О принятии новых доказательств либо об отказе в их принятии арбитражный суд апелляционной инстанции выносит определение (протокольное либо в виде отдельного судебного акта) с указанием мотивов его вынесения.
В рассматриваемом случае суд апелляционной инстанции, соглашаясь с выводами суда первой инстанции, какой-либо оценки доводам банка не дал, результат рассмотрения ходатайства о приобщении к материалам дела дополнительных доказательств ни в протоколе судебного заседания, ни в обжалуемом Постановлении не отразил.
При таких обстоятельствах суд округа заключил, что вывод судов об отказе в удовлетворении заявленного банком требования нельзя признать обоснованным (Постановление АС СЗО от 18.10.2023 по делу N А26-6652/2022).
Производство по делу о банкротстве прекращено, так как банк обратился в суд с заявлением о банкротстве поручителя после прекращения обеспечительного обязательства.
Между банком (гарант) и компанией (принципал) заключено генеральное соглашение о выдаче банковских гарантий от 15.09.2016, по условиям которого гарант рассматривает направленные принципалом заявления на выдачу банковской гарантии/заявления на изменение условий банковской гарантии и выдает гарантии/изменения гарантии в порядке и на условиях, указанных в генеральном соглашении, а принципал обязуется возмещать суммы, уплаченные бенефициару по гарантиям, уплачивать вознаграждение за выдачу гарантий и исполнять иные обязательства, предусмотренные генеральным соглашением, в порядке и сроки, определенные договором банковской гарантии.
Банком выданы и исполнены банковские гарантии от 12.05.2017, 27.11.2017 и 28.11.2017.
В связи с неисполнением принципалом обязательств по договору банковской гарантии у него возникла задолженность перед банком.
Определениями суда указанные требования банка включены в реестр требований кредиторов компании.
Во исполнение обязательств по названному соглашению между банком и обществом (поручитель) заключен договор поручительства от 30.09.2016, по условиям которого поручитель обязался отвечать перед банком солидарно с компанией за исполнение последней ее обязательств по генеральному соглашению.
Неисполнение требования банка по договору поручительства послужило основанием для обращения кредитора в суд с заявлением о признании поручителя банкротом.
Отказывая в удовлетворении заявления, суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что заявление подано банком в арбитражный суд после прекращения поручительства на основании пункта 6 статьи 367 ГК РФ, поскольку в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного поручительством обязательства заявитель не предъявлял соответствующие требования к должнику в судебном порядке.
В кассационной жалобе банк указал, что стороны установили условие о действии поручительства в течение четырех лет (один год предусмотрен законом, и еще три года - договором) с даты окончательного погашения обязательств компании по договору банковской гарантии, требования по договору поручительства были предъявлены в деле о банкротстве должника в порядке и сроки, предусмотренные законодательством.
Суд кассационной инстанции отклонил доводы банка с учетом следующего.
В соответствии со статьей 361 ГК РФ по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части.
Согласно пункту 6 статьи 367 ГК РФ поручительство прекращается по истечении указанного в договоре поручительства срока, на который оно дано. Если такой срок не установлен, оно прекращается, если кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного поручительством обязательства не предъявит иск к поручителю.
Таким образом, срок действия поручительства является пресекательным сроком осуществления субъективного гражданского права кредитора требовать удовлетворения своих интересов за счет имущественной массы поручителя при неисполнении (ненадлежащем исполнении) обязательства должником. Этот срок устанавливает пределы существования такого гражданского права, предоставляя кредитору строго определенное время для реализации его прав под угрозой их прекращения.
Кроме того, согласно разъяснениям, изложенным в абзаце третьем пункта 42 Постановления N 45, сроки поручительства не являются сроками исковой давности и к ним не подлежат применению положения главы 12 ГК РФ.
В пункте 43 Постановления N 45 указано, что условие договора о действии поручительства до момента фактического исполнения основного обязательства не свидетельствует об установлении определенного срока поручительства. В силу пункта 2 статьи 314 ГК РФ кредитор должен предъявить требование к поручителю в течение сроков, установленных пунктом 6 статьи 367 ГК РФ.
Это означает, что срок действия поручительства является пресекательным сроком существования самого обеспечительного обязательства; он не может быть продлен, восстановлен, приостановлен либо прерван.
В связи с этим довод банка о возможности продления срока поручительства противоречит пресекательному характеру такого срока.
При решении вопроса о прекращении поручительства, направленного на обеспечение обязательств по договору банковской гарантии, применяются условия договора поручительства о сроке его действия.
В соответствии с пунктом 4 статьи 421 ГК РФ условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами.
В рассматриваемом случае пунктом 5.1 договора поручительства предусмотрено, что договор вступает в силу с даты его подписания обеими сторонами и действует в течение трех лет с даты окончательного погашения обязательств принципала по договору банковской гарантии.
Таким образом, действие поручительства согласовано сторонами в течение трех лет с момента полного исполнения обязательств принципалом, то есть поставлено в зависимость от даты уплаты задолженности.
Поскольку окончательное погашение обязательств принципала по договору банковской гарантии в силу статьи 190 ГК РФ не является событием, которое должно неизбежно наступить, то предусмотренное пунктом 5.1 договора поручительства условие не свидетельствует об установлении определенного срока действия поручительства.
При таких обстоятельствах правильным является вывод судов о том, что поручительство должника перед заявителем прекращается, если заявитель в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченных поручительством обязательств не предъявит иск к должнику.
Суды установили, что заявление о признании должника несостоятельным (банкротом) подано заявителем более чем через год со дня наступления срока исполнения обеспеченных поручительством обязательств, а иск к должнику заявитель не предъявлял.
Договором банковской гарантии предусмотрено, что принципал обязан возместить гаранту в полном объеме все уплаченные гарантом суммы по каждой гарантии, перечислив их на счета, указанные гарантом, в течение трех рабочих дней с даты платежа по гарантии.
Материалами дела подтверждается, что срок исполнения обязательств принципала по возмещению заявителю выплаченных по банковским гарантиям сумм наступил 20.09.2019, 28.04.2020, 23.10.2020 и 26.10.2020.
Согласно условиям договора банковской гарантии принципал обязан уплачивать гаранту вознаграждение за выдачу гарантии.
В силу положений пункта 4.1.1 договора банковской гарантии срок уплаты вознаграждения за выдачу банковских гарантий наступил 06.09.2019, 08.11.2019 и 09.11.2020.
Также условиями договора банковской гарантии было предусмотрено начисление комиссионной платы за пользование денежными средствами по банковским гарантиям, сроки уплаты которой наступили одновременно с наступлением сроков возмещения заявителю платежей по гарантиям.
Поскольку заявление о признании должника банкротом, основанное на неисполнении должником обеспеченных поручительством обязательств, подано в арбитражный суд 01.12.2021, то есть более чем через год со дня наступления срока исполнения обеспеченных поручительством обязательств, суды пришли к законному выводу о прекращении поручительства на основании пункта 6 статьи 367 ГК РФ на момент обращения банка в арбитражный суд с соответствующим заявлением.
Исходя из того что на дату рассмотрения заявления о признании должника банкротом отсутствовали условия, предусмотренные в пункте 2 статьи 33 Закона о банкротстве, а также отсутствовали иные заявления кредиторов о признании должника банкротом, суд первой инстанции, с которым согласился апелляционный суд, пришел к законному выводу об отказе в удовлетворении заявления о признании должника банкротом и прекращении производства по делу на основании пункта 3 статьи 48 Закона о банкротстве (Постановление АС СЗО от 03.08.2022 по делу N А56-112230/2021).
Определением ВС РФ от 02.02.2023 N 307-ЭС22-22146 в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ отказано.
Согласно пункту 4 Постановления N 26 если в силу закона или договора действие договора поручительства в целом либо возникновение у кредитора права на предъявление требования к поручителю обусловлено наступлением тех или иных обстоятельств (например, поручительство является субсидиарным, договором предусмотрено, что такое право возникает у кредитора при открытии конкурсного производства в отношении должника по основному обязательству либо при неполучении выплаты по независимой гарантии в течение определенного срока), требование кредитора в деле о банкротстве поручителя может быть признано обоснованным лишь при возникновении соответствующих обстоятельств (статья 157, пункт 1 статьи 363, статья 399 ГК РФ).
В таком случае действия правила о наступлении срока недостаточно для установления судом требования кредитора. В связи с этим двухмесячный срок, отведенный пунктом 1 статьи 142 Закона о банкротстве на предъявление кредитором требования к поручителю, может быть восстановлен при наличии уважительных причин его пропуска, вызванных, в частности, ненаступлением обстоятельств, необходимых для предъявления требования к поручителю, являющемуся как физическим, так и юридическим лицом (пункт 1 статьи 6 ГК РФ, пункт 2 статьи 213.8, пункт 4 статьи 213.24 Закона о банкротстве).
В приведенном пункте применительно к процедурам банкротства развита позиция, изложенная в пункте 8 Постановления N 45, в соответствии с которой наступлением определенных обстоятельств может быть обусловлено не только действие договора поручительства в целом, но и возникновение у кредитора права предъявлять требования к поручителю. Например, договором поручительства может быть предусмотрено, что кредитор получает такое право, если должник не исполнил обязательство в срок, установленный для исполнения исполнительного документа о взыскании задолженности основного должника в пользу кредитора, или в случае окончания исполнительного производства в отношении обязанности должника в связи с невозможностью исполнения либо только в случае признания должника банкротом.
Банк пропустил срок для обращения с заявлением о включении требования в реестр требований кредиторов должника-поручителя без уважительных причин, ввиду чего его требование признано подлежащим удовлетворению за счет имущества должника, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр.
Банк обратился в арбитражный суд с заявлением о включении его требования в четвертую очередь реестра требований кредиторов общества - поручителя за исполнение фирмой обязательств по кредитному договору и ходатайствовал о восстановлении срока включения требования в реестр.
Суд первой инстанции, с выводами которого согласился апелляционный суд, признал требование банка обоснованным и подлежащим удовлетворению за счет имущества должника, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр.
В кассационной жалобе банк выразил несогласие с выводом судов о пропуске им срока предъявления требования, утверждая, что узнал о введении в отношении общества процедуры банкротства только после неисполнения фирмой (основным заемщиком) своих кредитных обязательств (в январе 2023 года), что повлекло за собой необходимость формирования соответствующих требований об уплате просроченной задолженности в адрес поручителей, в том числе и общества, в ходе чего и была выявлена информация о введении в отношении должника процедуры конкурсного производства.
Суд кассационной инстанции проверил законность вынесенных по обособленному спору судебных актов с учетом разъяснений, данных в пункте 4 Постановления N 26, и пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения кассационной жалобы банка ввиду следующего.
Как было установлено судами первой и апелляционной инстанций, фирма и банк 25.10.2019 заключили кредитный договор, цель получения кредита - финансирование расходов застройщика, связанных с реализацией жилого комплекса.
Положениями кредитного договора предусмотрено, что возврат кредита осуществляется в следующем порядке: в дату раскрытия счетов эскроу, но не позднее даты окончания льготного периода наступает срок возврата кредита в размере не менее 85% от объема денежных средств, размещенных на счетах эскроу, но не менее 50% от остатка ссудной задолженности по договору.
Дальнейшие сроки возврата кредита указаны в договоре. Первоначально дата окончания льготного периода согласована сторонами 31.12.2021, впоследствии эта дата неоднократно переносилась, в том числе дополнительными соглашениями от 25.10.2019, 01.04.2022, 22.07.2022.
Должник и банк 08.11.2019 заключили договор поручительства, по которому должник обязался отвечать в полном объеме перед банком за исполнение обязательств фирмы по указанному кредитному договору.
По условиям договора поручительства должник несет солидарную с основным должником по кредитному договору ответственность перед кредитором за исполнение условий кредитного договора.
Поскольку основной должник кредит не возвратил, банк обратился в суд с требованием к поручителю.
Сообщение о признании должника банкротом и открытии конкурсного производства опубликовано 26.06.2022, реестр закрыт 26.09.2022. Заявление кредитора поступило в суд 03.03.2023, то есть с пропуском установленного срока.
Суды заключили, что банк, являясь профессиональным участником рынка кредитования организаций, при изменении сроков исполнения обязательств по кредитному договору с фирмой посредством заключения дополнительных соглашений при наличии в общедоступных информационных ресурсах сведений о банкротстве должника (в Едином федеральном реестре сведений о банкротстве (далее - ЕФРСБ) и газете "Коммерсантъ"), а также при заключении дополнительного соглашения к договору поручительства об увеличении кредитного лимита от 13.04.2022 должен был проверить финансовое положение поручителя и как минимум удостовериться в отсутствии возбужденного в отношении его дела о банкротстве.
Таким образом, кредитор, действуя с необходимой долей внимательности и осмотрительности, имел возможность обратиться в арбитражный суд с требованиями к должнику в установленный срок.
Ссылка подателя кассационной жалобы на Определение ВС РФ от 24.09.2014 N 307-ЭС14-100 отклонена судом округа, поскольку в указанном деле имели место иные фактические обстоятельства, а именно - регрессное требование гаранта к должнику-принципалу (Постановление АС СЗО от 19.04.2024 по делу N А05-1921/2021).
Срок предъявления требования к поручителю пропущен. Условие договора о действии поручительства до момента фактического исполнения основного обязательства не свидетельствует об установлении определенного срока поручительства.
Банк, ссылаясь на неисполнение заемщиком кредитных обязательств, обратился в арбитражный суд с заявлением о включении его требования в размере задолженности по договору поручительства в реестр требований кредиторов гражданина-должника.
Суд первой инстанции отказал в удовлетворении заявленных требований ввиду пропуска заявителем срока обращения к должнику-поручителю с требованием о взыскании задолженности.
Апелляционный суд согласился с выводом суда первой инстанции.
В кассационной жалобе банк указал, что удовлетворение заявления о пропуске срока исковой давности ведет к неэффективности защиты нарушенного права и лишает кредитора возможности получения денежных средств, которые надлежало получить в рамках возникших договорных правоотношений. Податель жалобы считает, что должник, действуя недобросовестно, прекратил исполнение кредитных договоров, в связи с чем право кредитора подлежит защите.
Суд кассационной инстанции признал выводы судов основанными на правильном применении положений пункта 4 статьи 367 ГК РФ и разъяснения, данного в пункте 42 Постановление N 45, отметив следующее.
Из текста договора поручительства следует, что срок его действия сторонами фактически не определен.
Условие договора о действии поручительства до момента фактического исполнения основного обязательства не свидетельствует об установлении определенного срока поручительства.
Следовательно, в силу пункта 2 статьи 314 ГК РФ кредитор должен предъявить требование к поручителю в течение сроков, установленных пунктом 6 статьи 367 ГК РФ (пункт 43 Постановления N 45).
Из материалов дела усматривается, что кредитным договором срок исполнения обязательства по возврату денежных средств установлен до 25.01.2013, последний платеж по кредитным обязательствам совершен 29.04.2015.
Доказательства обращения банка в судебном порядке с требованием о взыскании задолженности с поручителя не представлены.
В связи с изложенным вывод судов первой и апелляционной инстанций о пропуске банком срока, определенного в пункте 6 статьи 367 ГК РФ, признан обоснованным (Постановление АС СЗО от 28.08.2023 по делу N А66-6204/2022).
Судами отклонены доводы финансового управляющего имуществом должника-поручителя о пропуске кредитором сроков предъявления требования к поручителю, исковой давности и принудительного исполнения судебного акта.
По договору займа от 18.05.2017 К. выдала гражданину заем до 15.10.2017.
По договорам поручительства от 18.05.2017 С. - супруга заемщика и два юридических лица обязались отвечать за исполнение обязательств по договору займа.
Определением суда общей юрисдикции от 21.08.2018 утверждено мировое соглашение, по которому заемщик и поручители, в том числе С., солидарно обязались уплатить К. часть задолженности и неустойку в размере 0,1% от неуплаченной суммы за каждый день просрочки за период с 21.09.2018 до полного погашения задолженности.
В связи с неисполнением мирового соглашения в добровольном порядке судом общей юрисдикции был выдан исполнительный лист, на основании которого банк 21.01.2019 произвел частичное погашение задолженности за счет денежных средств поручителя С.
Определением кассационного суда общей юрисдикции от 17.03.2022 определение об утверждении мирового соглашения отменено, дело по иску К. направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Определением суда общей юрисдикции от 04.08.2022 исковое заявление К. оставлено без рассмотрения.
Определением арбитражного суда требование К., основанное на договоре займа, признано обоснованным и подлежащим включению в третью очередь реестра требований кредиторов заемщика.
Суд первой инстанции, с которым согласился апелляционный суд, восстановил срок на подачу К. заявления о включении требования в реестр и признал его обоснованным в части.
В кассационной жалобе финансовый управляющий имуществом должника просил отказать в удовлетворении заявления К., полагая, что суд первой инстанции необоснованно восстановил срок на подачу заявления, а также привел доводы о пропуске как срока исковой давности, так и срока на принудительное исполнение судебного акта.
Суд кассационной инстанции означенные доводы отклонил в связи со следующим.
Установив, что срок на обращение кредитора в суд с заявлением о включении требования в реестр фактически должен исчисляться с даты вынесения судом общей юрисдикции определения об оставлении без рассмотрения иска К., то есть с 04.08.2022, поскольку именно тогда вопрос о возможности разрешения ее требований судом общей юрисдикции был окончательно разрешен, суды первой и апелляционной инстанций признали причины пропуска заявителем срока предъявления требования в деле о банкротстве должника уважительными.
Из материалов дела не усматривается злоупотребление правом со стороны К.
В силу пункта 1 статьи 204 ГК РФ срок исковой давности не течет со дня обращения в суд в установленном порядке за защитой нарушенного права на протяжении всего времени, пока осуществляется судебная защита нарушенного права.
Поскольку иск К. был оставлен без рассмотрения 04.08.2022, неистекшая часть срока исковой давности в соответствии с пунктом 3 статьи 204 ГК РФ удлиняется до шести месяцев.
Как разъяснено в пункте 18 Постановления Пленума ВС РФ от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", по смыслу статьи 204 ГК РФ начавшееся до предъявления иска течение срока исковой давности продолжается лишь в случаях оставления заявления без рассмотрения либо прекращения производства по делу по основаниям, предусмотренным пунктом 1 части 1 статьи 150 АПК РФ, с момента вступления в силу соответствующего определения суда либо отмены судебного приказа.
Рассматриваемое заявление К. направила в суд первой инстанции 03.10.2022, то есть в пределах срока исковой давности.
Суд округа отклонил довод финансового управляющего о пропуске К. срока принудительного исполнения определения суда общей юрисдикции от 21.08.2018.
Как указал суд, из материалов дела следует, что исполнительный лист К. получила 16.01.2019, частичное погашение задолженности по нему - 21.01.2019.
Последующее бездействие К. не свидетельствует об утрате кредитором интереса к получению денежных средств, так как 17.03.2022 определение об утверждении мирового соглашения отменено.
Длительное бездействие К., предшествующее расторжению мирового соглашения, не имеет правового значения для применения правил, предусмотренных пунктом 1 части 1 статьи 321 АПК РФ, статьей 21 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве".
Ссылка финансового управляющего на прекращение поручительства несостоятельна.
Из договора поручительства от 18.05.2017 следует, что оно предоставлено на срок действия договора займа; суд апелляционной инстанции установил, что К. 29.01.2018 обратилась в суд общей юрисдикции с иском о взыскании задолженности по договору займа от 18.05.2017, в том числе с поручителя С., следовательно, выданное последней поручительство не прекращено (пункт 6 статьи 367 ГК РФ, пункт 42 Постановления N 45) (Постановление АС СЗО от 31.01.2024 по делу N А56-43803/2019).
Определением ВС РФ от 03.06.2024 N 307-ЭС22-19776(2) в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ отказано.
Размер требования кредитора к поручителю. Развитие положения о равенстве (тождестве) размера и состава ответственности должника и поручителя применительно к отношениям в деле о банкротстве
Согласно пункту 1 статьи 363 ГК РФ при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если законом или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя.
Поручитель отвечает перед кредитором в том же объеме, как и должник, включая уплату процентов, возмещение судебных издержек по взысканию долга и других убытков кредитора, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником, если иное не предусмотрено договором поручительства (пункт 2 статьи 363 ГК РФ).
Как указано в пункте 5 Постановления N 26, если кредитор является заявителем по делу о банкротстве поручителя, его требование устанавливается по общему правилу на день подачи в суд заявления о признании поручителя банкротом, если же требование заявлено кредитором после принятия судом заявления другого лица о признании поручителя банкротом, - на день введения в отношении поручителя первой процедуры банкротства (пункт 1 статьи 4 Закона о банкротстве).
В частности, если требование кредитора ранее уже было включено в реестр требований кредиторов должника по основному обязательству, исходя из основной цели обеспечительного обязательства, призванного защитить кредитора от негативных последствий банкротства должника, состав и размер требования кредитора к поручителю в деле о банкротстве последнего определяются по общим правилам пункта 1 статьи 4 Закона о банкротстве - на день введения первой процедуры банкротства в отношении поручителя. Это означает, что поручитель не освобождается в том числе от уплаты договорных процентов и неустойки за период со дня введения процедуры банкротства в отношении должника по основному обязательству и до дня введения первой процедуры банкротства в отношении самого поручителя (пункт 2 статьи 363 ГК РФ). В деле о банкротстве поручителя в период после введения в отношении его первой процедуры банкротства на сумму основного долга по обеспеченному обязательству начисляются проценты, предусмотренные пунктом 4 статьи 63, пунктом 2 статьи 81, абзацем четвертым пункта 2 статьи 95 и пунктом 2.1 статьи 126 Закона о банкротстве (мораторные проценты). Данные проценты погашаются так же, как и мораторные проценты, причитающиеся другим кредиторам поручителя.
В силу пункта 6 Постановления N 26 если требование кредитора, являющегося заявителем по делу о банкротстве, установлено на день подачи им заявления о признании поручителя банкротом (абзац первый пункта 1 статьи 4 Закона о банкротстве), такой кредитор в силу принципа равенства после введения в отношении поручителя первой процедуры банкротства вправе пересчитать свое требование на день введения этой процедуры и обратиться в суд с заявлением о включении образовавшейся разницы в реестр требований кредиторов поручителя (абзац второй пункта 1 статьи 4 Закона о банкротстве).
Приведенные правовые позиции Пленума ВС РФ отличны от правового подхода Пленума ВАС РФ, отраженного в пункте 51 Постановления N 42, согласно которому в случае если требования кредитора уже установлены в деле о банкротстве основного должника, то при заявлении их в деле о банкротстве поручителя состав и размер требований к поручителю определяются по правилам статьи 4 Закона о банкротстве, исходя из даты введения процедуры банкротства в отношении основного должника.
Рассмотренные правовые позиции Пленума ВС РФ ограничивают акцессорность поручительства и направлены на достижение основной цели данного обеспечительного обязательства - защиту кредитора от негативных последствий несостоятельности (банкротства) должника.
Означенное ограничение присуще правопорядкам континентального права. Приоритет цели поручительства по отношению к его акцессорности отмечается в Модельных правилах европейского частного права. По общему правилу обязательство обеспечительного должника не может превышать обязательство основного должника. Между тем данное правило не применяется, если обязательство должника уменьшилось или исполнено в рамках процедуры банкротства (подпункт a пункта 2 статьи IV.G.-2:102) <2>.
--------------------------------
<2> Модельные правила европейского частного права / Пер. с англ.; науч. ред. Н.Ю. Рассказова. М.: Статут, 2013. С. 495.
В деле о банкротстве поручителя размер требования кредитора верно определен на день введения первой процедуры банкротства в отношении поручителя.
Арбитражный суд ввел в отношении должника Х. процедуру реструктуризации долгов гражданина, признал обоснованным и подлежащим включению в третью очередь реестра требований кредиторов должника требование кредитора-заявителя А., возникшее из договора займа, утвердил финансового управляющего имуществом должника.
Определение обжаловалось в части установленной суммы требования по процентам.
Должник Х. полагал, что судами неверно определен период начисления процентов исходя из даты введения процедуры банкротства в отношении его как поручителя по основному обязательству, а не в отношении гражданки Ф. - должника по основному обязательству.
Как было установлено судами, вступившим в законную силу решением суда общей юрисдикции с гражданки Ф. и поручителя Х. в пользу А. солидарно взысканы: сумма займа, проценты по договору за период с 22.11.2017 по 22.09.2020, проценты за пользование чужими денежными средствами, штраф, расходы по уплате госпошлины; также солидарно с Ф. и Х. в пользу А. взысканы проценты по договору займа от 22.11.2017 ежемесячно за период с 23.09.2020 по день фактического исполнения обязательства по возврату основного долга.
По состоянию на дату рассмотрения дела в суде первой инстанции требования кредитора А. подтверждены вступившими в законную силу судебными актами и требование составило более 500 000 рублей; в срок, в течение которого денежные обязательства должны были быть исполнены, они не были исполнены должником, просрочка исполнения составила более трех месяцев с момента наступления даты их исполнения.
Решением арбитражного суда от 13.10.2021 Ф. признана банкротом, в отношении ее введена процедура реализации имущества.
Суд исходил из того, что в связи с банкротством основного должника Ф. по обязательству, обеспеченному поручительством, наступил срок исполнения, у кредитора возникло право требования исполнения солидарной обязанности поручителем.
Довод должника-поручителя о том, что сумма долга, подлежащая включению в реестр поручителя, не может превышать сумму долга основного должника, отклонен судом апелляционной инстанции со ссылкой на пункты 1 и 2 статьи 363 ГК РФ.
Таким образом, заключил суд, кредитор имеет право на взыскание с поручителя суммы процентов, начисляемых ввиду неисполнения судебного акта в полном объеме на день введения первой процедуры банкротства в отношении поручителя (пункт 5 Постановления N 26).
Применив положения пунктов 1 и 2 статьи 363 ГК РФ, статьи 4 Закона о банкротстве с учетом данных в пункте 5 Постановления N 26 разъяснений, суд апелляционной инстанции признал верным расчет требования, представленный кредитором.
Суд кассационной инстанции согласился с такими выводами.
При этом суд округа отклонил приведенную в кассационной жалобе ссылку на пункт 51 Постановления N 42, отметив, что означенный пункт признан утратившим силу Постановлением N 26 (Постановление АС СЗО от 27.10.2023 N А56-127742/2022).
Кредитор - заявитель по делу о банкротстве вправе пересчитать свое требование на день введения первой процедуры.
В приведенном ниже примере неприменение судом первой инстанции данных в пунктах 5 и 6 Постановления N 26 разъяснений повлекло отмену вынесенного им судебного акта в апелляционном порядке.
По заявлению банка, принятому к производству арбитражного суда 15.05.2023, в отношении должника 22.08.2023 была введена процедура реструктуризации долгов гражданина.
После введения 18.01.2024 процедуры реализации имущества гражданина банк заявил о включении в реестр требования в размере срочных процентов на просроченную ссуду, просроченных процентов, пеней на просроченную ссуду, пеней на просроченные проценты.
Суд первой инстанции в удовлетворении заявленных требований отказал.
В апелляционной жалобе банк ссылался на то, что задолженность по кредитному договору была включена в реестр по состоянию на 14.11.2022, не установленной по состоянию на дату введения реструктуризации долгов гражданина осталась задолженность за период с 15.11.2022 по 15.08.2023 (дата, предшествующая введению процедуры реструктуризации долгов в отношении должника).
Апелляционный суд, отменяя определение суда первой инстанции и признавая требование банка обоснованным, исходил из разъяснений, изложенных в пунктах 5 и 6 Постановления N 26.
Кроме того, суд округа отметил, что Постановлением N 26 право пересчета требований предусмотрено за период с даты включения требований по дату введения первой процедуры банкротства.
Таким образом, с принятием Постановления N 26 правило о полном арифметическом равенстве требований к основному должнику и поручителям безотносительно к датам введения процедур банкротства в отношении каждого должника не применяется.
Введение процедуры банкротства в отношении основного заемщика не является основанием прекращения начисления процентов и неустойки по кредитному договору вплоть до даты введения первой процедуры в отношении поручителя.
Учитывая установленную пунктом 5 Постановления N 26 в качестве основной цели обеспечительного обязательства защиту кредитора от негативных последствий банкротства должника, в реестр требований кредиторов поручителя допустимо включать сумму требований, возникших из обеспечиваемого обязательства, чем та, что включена в реестр основного должника.
Поскольку заявленная банком сумма процентов и неустоек рассчитана по дату оглашения судом резолютивной части определения о введении в отношении должника процедуры реструктуризации долгов, заявленная задолженность признана обоснованной (Постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 24.10.2024 по делу N А05-5336/2023).
Установление требований поручителя, исполнившего обязательства. Суброгация/регресс. Раздельное/совместное поручительство. Консолидация требований
В силу пункта 4 статьи 364 ГК РФ поручитель, который приобрел права созалогодержателя или права по иному обеспечению основного обязательства, не вправе осуществлять их во вред кредитору, в том числе не имеет права на удовлетворение своего требования к должнику из стоимости заложенного имущества до полного удовлетворения требований кредитора по основному обязательству.
Приведенная норма содержит присущее суброгационным отношениям правило о недопустимости для частично исполнившего обязательство суброгата (поручителя) осуществлять приобретенное право во вред суброганту (принявшему частичное исполнение кредитору).
К поручителю, исполнившему обязательство, переходят права кредитора по этому обязательству и права, принадлежавшие кредитору как залогодержателю, в том объеме, в котором поручитель удовлетворил требование кредитора. Поручитель также вправе требовать от должника уплаты процентов на сумму, выплаченную кредитору, и возмещения иных убытков, понесенных в связи с ответственностью за должника (пункт 1 статьи 365 ГК РФ).
В означенной норме также нашло отражение действующее при суброгации правило, согласно которому нельзя передать другому прав более, чем имеешь сам.
Законодатель не конкретизирует модель, по которой осуществляется переход права от кредитора к исполнившему обязательство поручителю, как суброгацию или регресс.
Данное обстоятельство породило различные подходы к этому вопросу. Неверное применение норм о суброгации или регрессе повлекло вынесение неправомерных судебных актов по рассматриваемой категории споров.
В целях правильного уяснения актуальных для судебной практики правовых позиций целесообразно обратиться к научным подходам.
Не вдаваясь в историю развития идей о соотношении суброгации и регресса и формирования правовых моделей их взаимодействия, приведем цитату из трудов В.А. Мусина, которая кратко отражает выработанный в гражданском праве подход: "...при регрессе мы имеем дело с вновь возникшим правом, а при суброгации - с правопреемством" <3>.
--------------------------------
<3> Мусин В.А. Избранное. СПб.: АНО "Редакция журнала "Третейский суд". М.: Статут, 2014. С. 15.
По определению О.С. Иоффе, регрессным называется такое "обязательство, в силу которого кредитор (регредиент), обязанный перед третьим лицом к исполнению, вправе отнести его полностью или частично за счет должника (регрессата), действие или бездействие которого обусловило привлечение кредитора к такому исполнению" <4>.
--------------------------------
<4> Иоффе О.С. Обязательственное право. М.: Юрид. лит., 1975. С. 75.
Е.А. Суханов называет регрессные обязательства также "обратными" и отмечает, что такие обязательства "возникают в тех случаях, когда должник по основному обязательству исполняет его вместо третьего лица либо по вине третьего лица (в последнем случае речь, по сути, идет о регрессной ответственности, по традиции облекаемой в форму обязательства)" <5>.
--------------------------------
<5> Суханов Е.А. Понятие и виды обязательств // Гражданское право: Учебник: В 4 т. Т. 3: Обязательственное право / Отв. ред. Е.А. Суханов. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 35.
По сути, регрессное обязательство - это новое обязательство, которое возникает в результате исполнения первоначального обязательства основного должника, в то время как при суброгации право кредитора переходит от одного лица (суброганта) к другому (суброгату) на основании закона.
В случае исполнения поручителем обязательства, обеспеченного поручительством, сторонами отношения суброгации являются исполнивший обязательство поручитель (суброгат) и получивший исполнение кредитор (суброгант).
Сторонами же регрессного отношения будут должник (регрессат), обязательство которого исполнено поручителем, и поручитель (регредиент), исполнивший обязательство должника перед кредитором.
О праве регрессного требования сопоручителя, исполнившего обязательство, к остальным сопоручителям речь пойдет ниже - при рассмотрении соответствующих правовых позиций Пленума ВС РФ.
Здесь же следует еще отметить, что воспринятые законодателем положения о поручительстве не исключают возможность взаимодействия норм о суброгации и регрессе относительно модели права обратного требования поручителя, исполнившего обеспечительное обязательство.
Н.Ю. Рассказова на основе анализа возникающих между кредитором, основным должником и предоставившим обеспечение третьим лицом (обеспечительным должником) отношений доказывает, что обеспечительный должник, исполнивший обязательство вместо основного, должен обладать правом выбора между суброгацией прав кредитора из основного обязательства, с одной стороны, и регрессным требованием к должнику - с другой. Автор справедливо отмечает схожесть с регрессным предусмотренного при суброгации требования к поручителю расчета суммы возмещения с начислением на нее законных процентов в силу пункта 1 статьи 365 ГК РФ <6>.
--------------------------------
<6> Рассказова Н.Ю. Последствия исполнения обеспечительного обязательства // Вестник гражданского права. 2010. N 6. С. 92 - 130..
Проблеме взаимодействия суброгационного и регрессного требований уделено внимание в Постановлении N 45.
В частности, Пленум ВС РФ разъяснил возникшие в судебной практике вопросы относительно правовой природы права, возникающего у исполнившего обеспеченное обязательство поручителя, в зависимости от вида поручительства - раздельного или совместного и объема погашения долга основного должника - полностью или в части.
Согласно пункту 14 Постановления N 45 по общему правилу поручительство, данное несколькими лицами, является раздельным.
Если основное обязательство исполнено одним из лиц, раздельно давших поручительство, то к нему в порядке суброгации переходят права кредитора, в том числе основанные на других поручительствах (пункт 1 статьи 365, пункт 2 статьи 367, статья 384 ГК РФ).
Кроме того, согласно пункту 1 статьи 365 ГК РФ к поручителю переходят права кредитора как залогодержателя, если залог предоставлен должником либо если залог предоставлен третьим лицом раздельно с исполнившим поручителем. В этих случаях поручитель вправе возместить исполненное кредитору за счет предмета залога в полном объеме. Если поручитель произвел исполнение обязательства лишь в части, права кредитора как залогодержателя переходят к нему соответственно в этой части (пункт 1 статьи 365 ГК РФ), а кредитор и поручитель становятся созалогодержателями, имеющими права на удовлетворение своих требований из стоимости заложенного имущества (статья 335.1 ГК РФ) с учетом разъяснений, содержащихся в пункте 19 Постановления N 45.
Переход прав кредитора к исполнившему поручителю не влияет на течение срока исковой давности по соответствующим требованиям к другим раздельным поручителям или залогодателям (статья 201 ГК РФ).
В пункте 15 Постановления N 45 Пленум ВС РФ сформулировал следующие правовые позиции.
Согласно пункту 3 статьи 363 ГК РФ поручительство является совместным, если установлена воля поручителей распределить в отношениях между собой последствия неисполнения основного обязательства должником. Пока не доказано иное, о совместном поручительстве свидетельствуют, в частности, указание в договоре (договорах) поручительства на его совместный характер, содержащиеся в договорах поручительства условия о распределении ответственности по обязательству должника между поручителями, а также заключение договоров поручительства с аффилированными лицами.
Если иное не вытекает из отношений сопоручителей, сопоручитель, исполнивший обязательство, имеет право регрессного требования к остальным сопоручителям в равных долях за вычетом доли, падающей на него самого (подпункт 1 пункта 2 статьи 325, пункт 3 статьи 363 ГК РФ).
Исполнивший сопоручитель вправе требовать уплаты доли сопоручителя, признанного банкротом, с остальных сопоручителей в равных частях за вычетом части этой доли, падающей на него самого. Кроме того, исполнивший сопоручитель вправе обратиться за включением своего регрессного требования в реестр требований кредиторов сопоручителя, признанного банкротом, поскольку данное требование в соответствующих частях не прекращается до момента уплаты другими сопоручителями выпавшей на них доли сопоручителя, признанного банкротом (подпункт 2 пункта 2 статьи 325 ГК РФ).
Равным образом поручитель и залогодатель, не являющийся должником по основному обязательству, могут выдать обеспечение совместно. В этом случае распределение бремени исполнения между поручителем и залогодателем осуществляется по правилам статьи 325 ГК РФ как для совместных поручителей, то есть исполнивший обязательство поручитель вправе получить удовлетворение за счет предмета залога лишь в определенной доле.
Исковая давность по требованиям сопоручителя к другим сопоручителям или совместному залогодателю начинает течь с момента исполнения им обязательства перед кредитором, но не ранее наступления срока исполнения основного обязательства (статья 200 ГК РФ).
К сопоручителю или совместному залогодателю, выплатившим свои доли исполнившему сопоручителю, переходит требование исполнившего сопоручителя к должнику в соответствующих долях (пункт 1 статьи 365 ГК РФ).
Уплата должником всей суммы долга сопоручителю, полностью исполнившему договор поручительства, прекращает регрессные требования этого сопоручителя к другим сопоручителям или залогодателям (пункт 1 статьи 325 ГК РФ).
Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 19 Постановления N 45, основной кредитор имеет приоритет перед поручителем, исполнившим часть обязательств должника, в отношении очередности удовлетворения своих требований за счет имущества должника.
Положения о приоритете основного кредитора перед поручителем, исполнившим часть обязательств должника, применительно к разрешению споров в делах о банкротстве развиты в Постановлении N 26 (пункт 9).
Как разъяснил Пленум ВС РФ, если должник по основному обязательству находится в процедуре банкротства и поручитель предоставил исполнение, недостаточное для полного удовлетворения требования кредитора (в том числе когда в соответствии с договором ответственность поручителя ограниченна), судам необходимо учитывать следующее (абзац первый пункта 9 Постановления N 26).
Такой поручитель в силу пункта 4 статьи 364 ГК РФ не вправе конкурировать с кредитором за распределение конкурсной массы должника по основному обязательству. В частности, он не вправе получить удовлетворение требования, перешедшего к нему на основании закона, либо требования, вытекающего из договора о покрытии расходов поручителя, до полного удовлетворения требования кредитора (абзац второй пункта 9).
В деле о банкротстве должника по основному обязательству требование предоставившего частичное исполнение поручителя, являющегося правопреемником на основании подпункта 3 пункта 1 статьи 387 ГК РФ, и требование кредитора в непогашенной части учитываются в реестре требований кредиторов как единое консолидированное требование (статьи 71 и 100 Закона о банкротстве). При определении пропорции, на основе которой конкурсная масса распределяется между всеми кредиторами, данное требование берется в расчет целиком, как если бы это было одно требование, принадлежащее одному лицу. Поступившие в пользу консолидированного требования средства расходуются сначала на погашение требования кредитора по основному обязательству, а в случае полного его погашения - на удовлетворение требования поручителя (абзац третий пункта 9).
Права кредитора в деле о банкротстве по консолидированному требованию осуществляет кредитор по основному обязательству, как лицо, имеющее приоритет на получение исполнения, до момента полного погашения его требования. Число голосов, принадлежащих кредитору по основному обязательству на собрании кредиторов, определяется исходя из общего размера всего консолидированного требования. Поручитель вправе участвовать в собрании кредиторов без права голоса. Вместе с тем поручителю до полного удовлетворения требования кредитора принадлежат прочие права лица, участвующего в деле о банкротстве (статья 34 Закона о банкротстве), в том числе право на обжалование действий (бездействия) арбитражного управляющего, на оспаривание сделок должника, привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и т.д. (абзац четвертый пункта 9).
Кредитор по основному обязательству, управляя консолидированным требованием, должен учитывать права и законные интересы поручителя (пункт 3 статьи 1 ГК РФ). Если кредитор в процедурах банкротства должника по основному обязательству действует явно во вред интересам поручителя, последний вправе в рамках дела о банкротстве оспорить одобренный кредитором акт (например, положение о порядке продажи имущества; пункт 1 статьи 60 Закона о банкротстве) или решение, принятое собранием кредиторов с участием кредитора (пункт 4 статьи 15 Закона о банкротстве), потребовать возмещения кредитором убытков (по смыслу пункта 4 статьи 363, статьи 393 ГК РФ) и т.д. (абзац пятый пункта 9).
Иные порядок и очередность удовлетворения требований кредитора и поручителя могут определяться соглашением между ними (статья 309.1 ГК РФ) (абзац шестой пункта 9).
Если требование поручителя, предоставившего частичное исполнение кредитору, признано судом подлежащим удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты, такое требование не подлежит консолидации с оставшимся непогашенным требованием кредитора. В данном случае все права по этому требованию поручитель осуществляет самостоятельно (абзац седьмой пункта 9).
В следующем примере ошибочное применение судами не подлежащих применению норм о суброгации повлекло отмену судебных актов судом округа.
Процессуальное правопреемство на погашенную поручителем сумму невозможно, так как при частичном гашении долга надлежит применять правила о регрессе, а не о суброгации.
Определением арбитражного суда от 15.02.2021 требование банка в размере 455 700 104 рублей 20 копеек включено в реестр с очередностью удовлетворения в следующем порядке: 92 120 000 рублей - как обеспеченные залогом имущества должника, 363 580 105 рублей - с удовлетворением в третью очередь.
Указанное требование банка к должнику основано на кредитном договоре, заключенном с ООО "Б", а в последующем - ООО "БС", обязательства по которому были обеспечены поручительством общества на основании договора поручительства, а также залогом имущества на основании договора об ипотеке, заключенного с компанией.
Решением суда от 30.11.2021 по делу N А21-9625/2020 на объекты недвижимости, принадлежащие компании и являющиеся предметом залога, обращено взыскание, возбуждено исполнительное производство, банк получил земельные участки в счет уплаты задолженности по кредитному договору.
Имущество передано по цене ниже на 10% ниже его стоимости, а именно за 14 005 200 рублей.
В связи с исполнением компанией в пользу банка обязательства по кредитному договору на сумму 14 005 200 рублей она 07.02.2024 обратилась в арбитражный суд с заявлением, в котором просила произвести процессуальную замену кредитора-банка на нее в части оплаченного долга в размере 14 005 200 рублей.
Конкурсный управляющий, возражая против удовлетворения заявления о процессуальном правопреемстве, указывал, что компания является одним из совместных поручителей/залогодателей по обязательству, вытекающему из кредитного договора, в связи с чем ее право требования к должнику может быть учтено в реестре требований кредиторов общества на сумму, превышающую приходящуюся на нее долю солидарного обязательства. Конкурсный управляющий также ссылался на невозможность процессуального правопреемства в связи с наличием у компании к обществу регрессного требования.
Податель кассационной жалобы также отмечал, что для правильного разрешения спора имеют преюдициальное значение обстоятельства, установленные при рассмотрении дел N А21-8955/2020 и А56-79083/2021.
Суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для процессуального правопреемства. При этом суд со ссылкой на пункт 9 Постановления N 26 указал, что требование компании подлежит удовлетворению после полного удовлетворения требований банка.
Апелляционный суд согласился с выводами суда первой инстанции.
Судом округа судебные акты первой и апелляционной инстанций отменены, в удовлетворении заявления отказано ввиду следующего.
В соответствии с пунктом 1 статьи 335 ГК РФ залогодателем может быть как сам должник, так и третье лицо. В случае когда залогодателем является третье лицо, к отношениям между залогодателем, должником и залогодержателем применяются правила статей 364 - 367 ГК РФ, то есть нормы о поручительстве.
В Определении Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 23.03.2023 N 307-ЭС22-15103(2,5) указано, что по общему правилу суд квалифицирует поручительство нескольких лиц как совместное, если будет установлено наличие соответствующего волеизъявления указанных лиц, направленного именно на совместное обеспечение обязательства, тогда как аффилированность лиц, предоставивших поручительство, презюмирует совместный характер такого поручительства. Подобное обеспечение служит инструментом пропорционального распределения риска дефолта основного должника между всеми членами, входящими вместе с ним в единую группу лиц, вне зависимости от того, как оформлено обеспечение (одним документом либо разными, одним способом обеспечения исполнения обязательств или несколькими), что позволяет квалифицировать подобное обеспечение как совместное.
При исполнении одним из солидарных должников обязательства перед кредитором к нему в порядке суброгации переходит требование к основному должнику (абзац четвертый статьи 387 ГК РФ). Отношения с другими выдавшими обеспечение членами группы по общему правилу регулируются положениями пункта 2 статьи 325 ГК РФ о регрессе: исполнивший обязательство солидарный должник вправе предъявить регрессные требования к каждому из лиц, выдавших обеспечение, в сумме, соответствующей их доле в обеспечении обязательства, за вычетом доли, падающей на него самого (пункт 15 Постановления N 45).
В данном случае обстоятельства, опровергающие презумпцию совместности поручительства и залога аффилированных лиц, отсутствуют.
Суд округа также сослался на подпункт 2 пункта 2 статьи 325 ГК РФ и отметил, что совместный характер поручительства и залога установлен Постановлением апелляционного суда от 21.05.2024 по обособленному спору по делу N А21-8955-2/2020 и Постановлением апелляционного суда от 29.07.2024 по делу N А56-79083/2021.
Следовательно, статус кредитора в правоотношении с другим сопоручителем компания как совместный поручитель/залогодатель могла приобрести в случае погашения ею задолженности перед банком, превышающей собственную долю в совместном поручительстве, и только в порядке регресса (пункт 2 статьи 325 ГК РФ, пункт 15 Постановления N 45).
Как указал суд округа, суды первой и апелляционной инстанций ошибочно посчитали, что к компании перешла часть требований банка в порядке суброгации, а потому она вправе заявить о замене банка в части погашенных требований.
Однако в порядке суброгации к исполнившему поручителю переходит право требования к основному заемщику, а не к сопоручителю.
В случае совместного поручительства замены кредитора в порядке правопреемства в обеспечительных обязательствах с участием сопоручителей в связи с исполнением обязательства одним из поручителей не происходит: поручитель, исполнивший требования, приобретает новые, регрессные требования к сопоручителям.
Аналогичный подход нашел отражение в пункте 1 Обзора судебной практики ВС РФ N 3 (2016), утвержденного Президиумом ВС РФ 19 октября 2016 года, в котором указано на то, что исполнение одним из поручителей обязательства в полном объеме прекращает обязательство должника перед кредитором, но не перед этим поручителем, к которому перешло право требования как к должнику, так и к другому поручителю, если иное не установлено договором поручительства. Если обязательство перед кредитором будет исполнено одним из лиц, совместно давших поручительство, к нему переходит требование к должнику.
Сопоручитель, исполнивший обязательство по договору поручительства, может предъявить к должнику требование об исполнении обязательства, права по которому перешли к сопоручителю в соответствии с подпунктом 3 пункта 1 статьи 387 ГК РФ. До исполнения должником обязательства поручитель, исполнивший договор поручительства, вправе предъявить регрессные требования к каждому из других сопоручителей в сумме, соответствующей их доле в обеспечении обязательства.
При регрессе, в отличие от суброгации, возникает новое обязательство (Определения Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 28.12.2020 N 305-ЭС20-15712 и от 01.04.2019 N 304-ЭС17-1382(8)).
Таким образом, при регрессе не происходит замены стороны в обязательстве (правопреемства от кредитора к лицу, исполнившему обязательство), а возникает новое обязательство.
В Постановлении от 21.05.2024 по обособленному спору по делу N А21-8955-2/2020, которым отменено Определение суда первой инстанции от 04.03.2024 о процессуальном правопреемстве по требованию банка к ООО "П-КП" на основании заявления компании, апелляционный суд пришел к аналогичным выводам.
При таких обстоятельствах заявление компании о процессуальном правопреемстве не подлежало удовлетворению.
Более того, судами неверно определен размер требований к обществу. В данном случае исполнение компанией (являющейся одним из шести поручителей/залогодателей по обязательству, вытекающему из кредитного договора) превысило ее долю на 277 369 рублей 30 копеек (14 005 200 - 13 727 830 рублей 70 копеек), а значит, именно на эту сумму компания получила регрессное право требования к таким же сопоручителям (Постановление АС СЗО от 16.12.2024 по делу N А21-8956/2020).
Дело направлено на новое рассмотрение, поскольку судами не был рассмотрен довод о том, что поручительство является совместным, а потому частично удовлетворивший требование банка должник по обеспечительному обязательству не может получить возмещение своих расходов от других должников до полного удовлетворения требований кредитора.
Гражданка М. (должник) была поручителем по обязательствам общества перед банком по кредитному договору. Договор поручительства также был заключен с компанией. Кроме того, и должник, и компания обеспечили исполнение обществом его обязательств залогом имущества.
Требования банка были включены в реестр требований кредиторов общества в деле о банкротстве последнего.
Требования банка также были включены в реестр требований компании при ее банкротстве. Компания в рамках своего дела о банкротстве частично исполнила обязательства поручителя перед банком, в связи с чем в рамках дела о банкротстве гражданки М. обратилась в арбитражный суд с заявлением о процессуальном правопреемстве и замене банка на компанию в части погашенного требования.
Суд первой инстанции, с которым согласился и апелляционный суд, удовлетворил заявление о процессуальном правопреемстве, определив, что требование компании подлежит удовлетворению после полного удовлетворения требований банка по кредитному договору.
При этом суды сослались на разъяснения, приведенные в пункте 9 Постановления N 26.
Фирма (кредитор-заявитель в деле о банкротстве гражданки М.) в кассационной жалобе указывала на отсутствие у компании права на процессуальное правопреемство, поскольку она как сопоручитель выплатила менее 50% приходящейся на нее внутренней доли обязательства.
По мнению подателя кассационной жалобы, компания не вправе требовать суброгацию и (или) регресс до полного удовлетворения требований банка.
Фирма полагала, что судами не приняты во внимание разъяснения, приведенные в пункте 16 Обзора судебной практики ВС РФ N 3 (2017), утвержденного Президиумом ВС РФ 12 июля 2017 года.
Фирма утверждала, что компания избрала ненадлежащий правовой механизм включения требования в реестр, поскольку суброгационное требование невозможно, так как переход права в части не произошел в силу статьи 387 ГК РФ.
Также податель жалобы указывал на злоупотребление правом компанией и должником, поскольку договор поручительства заключен на нерыночных условиях в силу аффилированности компании и должника.
Податель жалобы считал, что компания вправе заявить исключительно регрессное требование, а не суброгационное.
Суд кассационной инстанции отменил судебные акты и направил дело на новое рассмотрение.
Как указал суд округа, судами не учтено, что М. в рассматриваемых правоотношениях не является основным должником, а выступает одним из поручителей и залогодателем по кредитным обязательствам общества.
В данном случае компания как поручитель, частично исполнивший обязательства перед банком, обратилась в суд с названным заявлением к другому поручителю.
При рассмотрении спора в судах первой и апелляционной инстанций другие кредиторы должника приводили доводы об аффилированности и общности экономических интересов общества, компании и должника М., не опровергнутые участвующими в деле лицами и ошибочно не проверенные судами.
В ситуации, когда одно лицо получает кредитные средства, а другие аффилированные с ним лица, объединенные с заемщиком общими экономическими интересами, предоставляют обеспечение, зная об обеспечительных обязательствах внутри объединяющей их группы, предполагается, что соответствующее обеспечение направлено на пропорциональное распределение риска дефолта заемщика между всеми членами такой группы вне зависимости от того, как оформлено обеспечение (одним документом либо разными), что позволяет квалифицировать подобное обеспечение как совместное. Иное может быть оговорено в соглашении между лицами, предоставившими обеспечение, или вытекать из существа отношений между ними. Аналогичные разъяснения даны в абзаце первом пункта 15 Постановления N 45.
Предоставившие обеспечение аффилированные лица являются солидарными должниками по отношению к кредитору. При исполнении одним из таких солидарных должников обязательства перед кредитором его отношения с другими выдавшими совместное обеспечение членами группы регулируются не правилами о суброгации, а положениями пункта 2 статьи 325 ГК РФ: он вправе предъявить регрессные требования к каждому из лиц, выдавших обеспечение, в сумме, соответствующей их доле в обеспечении обязательства, за вычетом доли, падающей на него самого.
Таким образом, право регрессного требования к остальным должникам в обеспечительном обязательстве имеет не любой исполнивший обязательство, а лишь тот, кто исполнил обязательство в размере, превышающем его долю, и только в приходящейся на каждого из остальных должников части.
Как указал суд округа, судам следовало рассмотреть по существу и дать оценку доводам возражающих кредиторов о том, что поручительство компании и должника является совместным и указанные лица выступают в качестве солидарных должников, а потому частично удовлетворивший требование кредитора должник по обеспечительному обязательству не может получить возмещение своих расходов от других должников до полного удовлетворения требований кредитора (Постановление АС СЗО от 12.08.2024 по делу N А21-8941/2019).
Судом удовлетворено заявление о процессуальном правопреемстве на стороне кредитора, поскольку поручитель частично исполнил обязательства должника перед банком.
Фирма обратилась в арбитражный суд с заявлением о замене в порядке процессуального правопреемства банка на нее в части суммы основного долга в реестре требований кредиторов гражданина-должника, ссылаясь на то, что она как поручитель частично исполнила обязательства должника перед банком.
Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения Постановлением апелляционного суда, произведена замена в порядке процессуального правопреемства банка на фирму в реестре.
В кассационной жалобе другой кредитор (общество) указывал, что фирма не вправе требовать суброгацию или регресс до полного удовлетворения требований банка. Конкурсный кредитор ссылался на аффилированность должника и фирмы, полагая, что это исключает включение ее требования в реестр.
Кроме того, как отмечал податель жалобы, у фирмы отсутствуют основания требовать применения правил о суброгации, поскольку она имеет возможность заявить исключительно регрессное требование.
Как было установлено судами, требование банка к гражданину-должнику основано на неисполнении последним обязательств по кредитному договору, обеспеченных залогом долей (100%) в уставном капитале фирмы на основании соответствующего договора.
В целях обеспечения исполнения должником обязательств по кредитному договору фирма заключила с банком договор поручительства и договор ипотеки.
В рамках дела о банкротстве фирмы требования банка включены в третью очередь реестра требований кредиторов как обеспеченные залогом имущества должника.
Фирма частично исполнила свои обязательства поручителя перед банком в ходе своего банкротства.
Суды пришли к выводу о возможности произвести процессуальное правопреемство, применив нормы материального права с учетом разъяснений, приведенных в абзацах первом - четвертом пункта 9 Постановления N 26.
Судами также учтена правовая позиция, изложенная в абзаце втором пункта 20 Постановления N 26, согласно которому, если поручитель исполняет обязательство после того, как кредитор обратился с заявлением об установлении его требований, суд по заявлению нового кредитора (поручителя) выносит определение о процессуальном правопреемстве.
Суд округа признал выводы судов правильными, отметив, что, принимая во внимание установленные фактические обстоятельства, не опровергнутые подателем кассационной жалобы, учет требования фирмы в реестре должника как подлежащего удовлетворению после полного удовлетворения требований банка по кредитному договору соответствует разъяснениям высшей судебной инстанции. Ввиду указанного отсутствуют основания для вывода о том, что фирма избрала ненадлежащий способ защиты своих прав.
Довод кассационной жалобы о необходимости субординировать требование фирмы также не принят судом кассационной инстанции, признавшим верным вывод судов первой и апелляционной инстанций о том, что к должнику - физическому лицу не подлежат применению положения Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом ВС РФ 29 января 2020 года, в части субординирования требований кредиторов (Постановление АС СЗО от 19.06.2024 по делу N А21-8941/2019).
Определением ВС РФ от 28.08.2024 N 307-ЭС21-11176(6) в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ отказано.
Требования заимодавца и частично исполнившего обязательства поручителя могут быть признаны единым консолидированным требованием в деле о банкротстве основного должника, а не другого поручителя.
Между индивидуальным предпринимателем Б. и фондом было заключено два договора льготного микрозайма, по которым М. стала залогодателем, заключив с фондом договоры залога.
Впоследствии общество стало поручителем М. по указанным договорам, заключив с фондом договоры поручительства.
В связи с заключенными договорами поручительства третье лицо за общество произвело погашение задолженности за М. во исполнение ее обязательств перед фондом в общем размере 135 703 рублей 62 копеек.
Определением суда общей юрисдикции от 13.11.2023 утверждено мировое соглашение от 10.11.2023, заключенное фондом, Б., М., ООО "Л" и обществом.
Во исполнение указанного мирового соглашения общество перечислило фонду 33 809 рублей 17 копеек.
Ссылаясь на указанные обстоятельства, общество обратилось в суд с заявлением о включении его требования в реестр требований кредиторов поручителя М.
Суд первой инстанции, с выводами которого согласился суд апелляционной инстанции, установив, что требование общества подтверждено представленными доказательствами, в отсутствие возражений и сведений об уплате задолженности признал требование общества в размере 169 512 рублей 79 копеек обоснованным и включил его в третью очередь реестра, указав при этом, что требование фонда в размере 263 333 рублей 33 копеек и требование общества в размере 169 512 рублей 79 копеек являются единым консолидированным требованием.
При этом суды исходили из следующего.
Требование общества основано на договорах поручительства.
В силу пункта 1 статьи 361 ГК РФ по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части.
Согласно пункту 1 статьи 365 ГК РФ к поручителю, исполнившему обязательство, переходят права кредитора по этому обязательству и права, принадлежавшие кредитору как залогодержателю, в том объеме, в котором поручитель удовлетворил требование кредитора.
Принимая во внимание, что Определением от 24.06.2024 требование фонда в размере 263 333 рублей 33 копеек включено в третью очередь реестра как обеспеченное залогом имущества должника, и руководствуясь разъяснениями, изложенными в абзацах третьем - шестом пункта 9 Постановления N 26, суды посчитали требования общества и фонда единым консолидированным требованием.
В кассационной жалобе финансовый управляющий имуществом должника ссылался на то, что судами не учтена позиция, изложенная в пункте 15 Постановления N 45, о пропорциональном распределении риска дефолта заемщика между всеми членами группы, предоставившими обеспечение за него.
Как полагал податель жалобы, требования фонда и общества могут быть признаны единым консолидированным требованием в деле о банкротстве основного должника - Б., а не поручителя М.
Кроме того, податель жалобы указывал, что судами не исследовано, было поручительство (предоставление имущества в залог) совместным или раздельным.
Суд кассационной инстанции признал вывод судов о наличии оснований для включения требования общества в реестр основанным на неполном исследовании обстоятельств дела, а потому преждевременным.
Как отметил суд округа, судами не учтено, что М. является не основным должником, а выступает поручителем и залогодателем по обязательствам Б.
Общество как поручитель, частично исполнивший обязательства перед фондом, обратилось в арбитражный суд с рассматриваемым заявлением к другому поручителю.
При этом Постановлением суда апелляционной инстанции от 28.10.2024 и Определением суда первой инстанции от 12.11.2024 по делу N А21-12735/2023 требования общества в размере 270 518 рублей 13 копеек и фонда в размере 1 213 151 рубля 29 копеек соответственно включены в третью очередь реестра требований кредиторов Б.
Судами не приняты во внимание разъяснения, изложенные в пункте 16 Обзора судебной практики ВС РФ N 3 (2017), утвержденного 12 июля 2017 года, согласно которым в ситуации, когда одно лицо получает кредитные средства, а другие аффилированные с ним лица, объединенные с заемщиком общими экономическими интересами, предоставляют обеспечение, зная об обеспечительных обязательствах внутри объединяющей их группы, предполагается, что соответствующее обеспечение направлено на пропорциональное распределение риска дефолта заемщика между всеми членами такой группы вне зависимости от того, как оформлено обеспечение (одним документом либо разными), что позволяет квалифицировать подобное обеспечение как совместное. Иное может быть оговорено в соглашении между лицами, предоставившими обеспечение, или вытекать из существа отношений между ними.
Аналогичные разъяснения даны в абзаце первом пункта 15 Постановления N 45.
Предоставившие обеспечение аффилированные лица являются солидарными должниками по отношению к кредитору. При исполнении одним из таких солидарных должников обязательства перед кредитором его отношения с другими выдавшими совместное обеспечение членами группы регулируются не правилами о суброгации, а положениями пункта 2 статьи 325 ГК РФ: он вправе предъявить регрессные требования к каждому из лиц, выдавших обеспечение, в сумме, соответствующей их доле в обеспечении обязательства, за вычетом доли, падающей на него самого.
Таким образом, право регрессного требования к остальным должникам в обеспечительном обязательстве имеет не любой исполнивший обязательство, а лишь тот, кто исполнил обязательство в размере, превышающем его долю, и только в приходящейся на каждого из остальных должников части.
При этом в соответствии со сложившейся судебной практикой аффилированность лиц, предоставивших поручительство, предполагает его совместный характер.
Вместе с тем, заключил суд округа, судом первой инстанции не было установлено количество поручителей Б., являлось ли поручительство совместным, размер долей каждого из поручителей в обеспечении обязательств перед фондом.
Суд апелляционной инстанции не устранил допущенные судом первой инстанции нарушения (Постановление АС СЗО от 10.12.2024 по делу N А21-12958/2023).
Разногласия относительно учета в реестре требований кредиторов должника
Если основное обязательство исполнено одним из лиц, раздельно давших поручительство, то к нему в порядке суброгации переходят права кредитора, в том числе основанные на других поручительствах.
В рамках дела о банкротстве гражданина П. компания-кредитор обратилась в арбитражный суд с заявлением, в котором просила признать незаконным действие финансового управляющего имуществом должника, выразившееся в нарушении пропорциональности удовлетворения требований кредиторов, а также обязать финансового управляющего внести в реестр требований кредиторов должника сведения о погашении части требования банка, взыскать убытки и отстранить финансового управляющего от исполнения обязанностей.
Как установлено судами, в реестр требований кредиторов П. включены требования банка и компании.
Требование банка к П. предъявлено на основании договора поручительства, заключенного в целях обеспечения исполнения обязательств общества по договору об открытии возобновляемой кредитной линии.
Исполнение обязательств общества по названному кредитному договору также обеспечено поручительством гражданина У. по договору поручительства.
Решением районного суда с граждан У. и П. в пользу банка в солидарном порядке взыскано 46 084 731 рубль 73 копейки задолженности, а также расходы по уплаченной госпошлине.
Определением арбитражного суда от 26.12.2018 в отношении общества была введена процедура наблюдения, а Определением от 18.04.2023 конкурсное производство завершено.
В результате процедуры банкротства общества долг перед банком был частично погашен.
Решением арбитражного суда от 16.12.2019 У. также признан банкротом.
Финансовым управляющим гражданина П. от банка были получены сведения о частичном погашении У. суммы основного долга.
Финансовый управляющий в деле о банкротстве П. учел погашение требований банка основным заемщиком - обществом, но сведения о частичном погашении требований банка гражданином У. в реестр требований кредиторов П. не внес.
В обоснование своего заявления компания ссылалась на то, что ненадлежащее исполнение финансовым управляющим своих обязанностей повлекло причинение ей имущественного вреда в результате нарушения пропорциональности удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов должника.
Суд первой инстанции, с выводами которого согласился апелляционный суд, удовлетворил требование в части признания неправомерными действий финансового управляющего. Суд исходил из того, что в результате невнесения управляющим корректировок в реестр была нарушена пропорциональность удовлетворения требований кредиторов.
В кассационной жалобе финансовый управляющий просил отменить судебные акты, в удовлетворении заявления отказать в полном объеме, ссылаясь на то, что поручительства должника и У. за исполнение обществом обязательств перед банком по договору об открытии возобновляемой кредитной линии являются раздельными.
Как утверждал податель жалобы, в реестре требований кредиторов должника П. сведения о частичном погашении долга солидарным должником У. и об уменьшении размера требований к должнику не отражаются, а требования У. и банка учитываются в составе единой консолидированной задолженности при условии осуществления процессуального правопреемства на стороне кредитора.
Суд кассационной инстанции отклонил означенные доводы и оставил судебные акты без изменения с учетом следующего.
В соответствии с пунктом 12 Постановления N 26 при установлении требования лица, предоставившего обеспечение по основному обязательству и исполнившего свою обязанность, к находящемуся в процедурах банкротства поручителю по тому же основному обязательству судам следует проверять, являлось ли их обеспечение совместным. При совместном обеспечении размер требования определяется по правилам о солидарных обязательствах (статья 325 ГК РФ).
Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 14 Постановления N 45, по общему правилу поручительство, данное несколькими лицами, является раздельным.
Суды установили, что финансовый управляющий и банк рассматривали поручительства П. и У. как раздельные.
В пункте 14 Постановления N 26 указано, что должник по основному обязательству, осуществивший выплату кредитору, в силу пункта 2 статьи 366 ГК РФ обязан немедленно сообщить об этом известному ему поручителю. В этом случае в реестр требований кредиторов несостоятельного поручителя должна быть внесена запись об уменьшении требования кредитора в соответствующей части (пункт 1 статьи 367 ГК РФ). Такая запись вносится арбитражным управляющим, на которого возложено ведение процедуры банкротства поручителя, незамедлительно на основании документов, подтверждающих совершение платежа, в том числе по его инициативе, о чем управляющий уведомляет кредитора. В этом случае объем предусмотренных законодательством о банкротстве прав кредитора изменяется с момента исполнения обязательства, а не с момента внесения записи в реестр.
На основании пункта 7 Постановления N 26 к поручителю, исполнившему обязательство, в соответствующей части переходят принадлежащие кредитору права.
Согласно статье 323 ГК РФ при солидарной обязанности должников кредитор вправе требовать исполнения как от всех должников совместно, так и от любого из них в отдельности, притом как полностью, так и в части долга. Кредитор, не получивший полного удовлетворения от одного из солидарных должников, имеет право требовать недополученное от остальных солидарных должников. Солидарные должники остаются обязанными до тех пор, пока обязательство не исполнено полностью.
В силу пункта 1 статьи 325 ГК РФ исполнение солидарной обязанности полностью одним из должников освобождает остальных должников от исполнения кредитору.
При этом если основное обязательство исполнено одним из лиц, раздельно давших поручительство, то к нему в порядке суброгации переходят права кредитора, в том числе основанные на других поручительствах (пункт 1 статьи 365 ГК РФ).
Как заключил суд округа, исходя из установленных обстоятельств, суды пришли к обоснованному выводу о том, что рассматриваемое бездействие финансового управляющего нарушает требования пункта 7 статьи 16 и пункта 8 статьи 213.9 Закона о банкротстве, при этом в результате невнесения финансовым управляющим корректировок в реестр требований кредиторов должника была нарушена пропорциональность удовлетворения требований конкурсных кредиторов, в результате чего компании неправомерно не была перечислена часть причитающихся денежных средств (Постановление АС СЗО от 15.07.2024 по делу N А56-114820/2019).
Определением ВС РФ от 14.11.2024 N 307-ЭС21-28835(5) в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ отказано.
Заключение
В составе возникших в судебной практике проблемных вопросов, связанных с применением в делах о банкротстве норм о поручительстве, можно выделить две основные группы.
Первая, наибольшая по количеству, связана с проверкой обоснованности заявления о признании банкротом и установлением требований к должнику-поручителю.
Вторая группа вопросов возникает в ходе установления требований поручителя, исполнившего обеспечительные обязательства, а также при разрешении заявлений о замене кредитора в реестре на такого поручителя.
Ошибочное применение судами норм материального права связано с проблематикой отношений поручительства, осложненных несостоятельностью (банкротством) вовлеченных в них лиц, наличием пробелов в правовом регулировании таких отношений, а также коллизионности норм гражданского права и Закона о банкротстве.
Применение судами, при условии правильного толкования, новых правовых позиций, содержащихся в Постановлениях Пленума ВС РФ N 45 и 26, способствовало вынесению законных и обоснованных судебных актов.
