Статьи
Пути реализации ст. 20 Конвенции ООН против коррупции в российском законодательстве и прокурорской практике.
Рассмотрим актуальную проблему - реализацию положений ст. 20 Конвенции ООН против коррупции (незаконное обогащение) в российском законодательстве с учетом положений Конституции РФ о презумпции невиновности. Высказываются предложения о внесении соответствующих изменений в УПК РФ и повышении роли прокуратуры в этой деятельности.
Соотношение понятий "охрана" и "защита" информационных прав.
Рассмотрим понятие "охрана" и "защита" информационных прав. Автор проводит сравнительный анализ данных категорий.
Кибербезопасность и защита информационных систем.
Рассмотрим вопросы противодействия киберпреступности и защиты информационных систем, особенности анализа информации о важных событиях - компьютерных инцидентах в том числе.
О некоторых аспектах информационной безопасности несовершеннолетних на примере Пермского края.
Проанализируем понятие безопасности, в том числе понятие информационной безопасности несовершеннолетних. Автор указывает на возникновение новых угроз со стороны Всемирной сети Интернет и предлагает возможные пути решения.
Правовые подходы к мониторингу соблюдения обязательств Российской Федерации по Конвенции ООН о правах инвалидов.
Обозначим правовые аспекты ведения мониторинга соблюдения обязательств Российской Федерации по Конвенции ООН о правах инвалидов.
Процессуальное право Международного Суда ООН: Вопрос о дискреционных полномочиях Суда.
В литературе высказывалось мнение, что, даже если встречное требование отвечает всем установленным критериям, оно не становится автоматически частью процесса; вопрос о том, будет ли встречное требование рассматриваться совместно с основным, остается на усмотрение Суда <63>. Х. Терлвэй, однако, полагал, исходя из текста статьи 80 в редакции 1978 года, что выражение "встречное требование может быть заявлено" в пункте 1 этой статьи не означало обладание Судом дискреционными полномочиями. При этом он ссылался на подготовительные материалы Регламента Постоянной палаты международного правосудия, которые подтверждают, что при разработке соответствующего положения судьи исходили из того, что соблюдение требований приемлемости ведет за собой признание встречного требования как составляющего часть судопроизводства <64>. Ш. Мерфи также считал, что "если сомнения [в отношении приемлемости] разрешены в пользу ответчика, встречное требование будет присоединено [к основному производству]" <65>.
Процессуальное право Международного Суда ООН: Непосредственная связь.
Подтверждение или опровержение существования непосредственной связи между основным и встречным требованиями, которая является еще одним критерием приемлемости встречного требования, представляет собой особую сложность. Нормативной дефиниции того, что представляет собой такая связь, не существует, и Суд делает свой вывод о ее наличии или отсутствии, "принимая во внимание особенности каждого дела" и учитывая то, что "степень связи между требованиями должна оцениваться с точки зрения как фактов, так и права" <31>. Ф. Салерно, правда, исходя из определения спора как расхождения во мнениях в отношении права или фактов <32>, высказал мнение, что для признания приемлемости встречных требований достаточно, чтобы существовал только один из этих элементов <33>. Подобная позиция, как будет показано ниже, не нашла подтверждения в судебной практике. К общим положениям, относящимся к определению непосредственной связи, можно добавить утверждения Суда о том, что такая связь не предполагает, что соответствующие аргументы ответчика должны одновременно обосновывать встречное требование и использоваться для защиты от первоначального <34>. Кроме того, "встречные требования, для того чтобы удовлетворять критерию "связи" по статье 80, не обязательно должны быть основаны на идентичных инструментах" <35>. Это высказывание Суда означает, что для подтверждения встречных требований всегда могут быть выдвинуты дополнительные факты и правовые соображения постольку, поскольку предмет спора не меняется.
К вопросу о состоянии информационной безопасности государства в условиях современных вызовов и угроз.
Оценим угрозы информационной безопасности государства в условиях разведывательной и иной деятельности специальных служб и организаций иностранных государств, а также отдельных лиц, направленной на нанесение ущерба национальной безопасности Российской Федерации.
Обеспечение защиты информации налоговыми органами (в рамках налоговых отношений) и негосударственными пенсионными фондами (в рамках договора об обязательном пенсионном страховании): вопросы правового регулирования.
Расмотрим вопросы правового регулирования налоговой тайны и тайны в сфере обязательного пенсионного страхования, осуществляемого негосударственными пенсионными фондами, даются определения налоговой тайны, профессиональной тайны, дается характеристика гражданско-правового договора об обязательном пенсионном страховании.
Магистерская программа "Информационное право и информационная безопасность".
Проанализируем предпосылки высокого спроса на образовательную программу в сфере подготовки магистров юриспруденции со специализацией "Информационное право и информационная безопасность". Обосновано содержание данной магистерской программы РПА Минюста России. Магистерская программа "Информационное право и информационная безопасность" направлена на обучение студентов, имеющих высшее образование по юридическим и неюридическим специальностям, предназначена для получения профессиональных знаний в сфере применения информационного законодательства и построения электронного государства.
Процессуальное право Международного Суда ООН: Юрисдикция Суда.
В 30-е годы прошлого века в литературе было высказано мнение, что вопрос о юрисдикции Суда применительно к встречным требованиям имеет вторичное значение, поскольку "само собой разумеется, что [Суд] не примет к рассмотрению встречное требование, которое имело бы целью получить решение по вопросам, выходящим за пределы его юрисдикции" <6>. Несмотря на всю очевидность данного тезиса, важность вопроса о юрисдикции Суда применительно к встречным требованиям не следует недооценивать.
Процессуальное право Международного Суда ООН: встречные требования (условия приемлемости).
Для того чтобы Международный Суд мог рассмотреть встречное требование, оно должно подпадать под его юрисдикцию и быть непосредственно связано с предметом основного требования. Что касается возможности существования различных оснований юрисдикции применительно к основному и встречному требованиям, то определяющее значение имеет характер акта, предполагающего юрисдикцию применительно к первоначальному требованию. Вывод в отношении юрисдикции применительно к встречному требованию обладает силой res judicata. Наличие непосредственной связи определяется с точки зрения права и факта в контексте обстоятельств дела. Суд определил факторы, которые позволяют установить наличие или отсутствие непосредственной связи: географический регион и период времени, к которым относятся оспариваемые действия; характер этих действий; применимые международно-правовые нормы; а также юридические цели сторон. Если встречное требование отвечает критериям юрисдикции и непосредственной связи, то оно становится частью процесса.
Практика Международного Суда ООН.
Практика Международного Суда ООН имеет особое значение для формирования отношения к "Единству в пользу мира": в ходе ее дается квалифицированная и непредвзятая (хотя бы формально) международно-правовая оценка если не самой Резолюции непосредственно, то фактов, которые являются в той или иной мере последствиями ее принятия.
Обеспечение информационной безопасности детей в сети Интернет.
Обратимся к проблемам безопасности детей в сети Интернет, вопросам размещения в Интернете, в том числе СМИ, информации, причиняющей вред здоровью и развитию, поднимая вопросы совершенствования действующего законодательства.
Правовая защита граждан от безработицы в условиях информационных технологических новаций в сфере труда и занятости.
Рассмотрим проблемы социальной защиты граждан от безработицы в условиях глобализации и информационных технологических новаций, вызвавших изменения в сфере труда и занятости и повлекших за собой развитие новых нетипичных форм занятости населения. Предмет исследования составляют нормативные правовые акты, регулирующие отношения в сфере занятости и защиты от безработицы, а также международные нормы и взгляды ученых на проблемы, возникающие в данной области. Целью исследования является изучение влияния происходящих в сфере труда изменений на ныне действующие системы защиты граждан от безработицы и определение оптимальных путей их совершенствования. В России рынок труда характеризуется преобладанием стандартной формы занятости, предполагающей выполнение работы по найму в режиме полного рабочего времени на основе бессрочного трудового договора на стационарном рабочем месте. Вместе с тем все большее распространение получают такие нетипичные формы занятости, как работа на условиях неполного рабочего времени, на основании срочных трудовых договоров и договоров аутсорсинга. В последнее время стали широко применяться такие принципиально новые формы занятости, как работа на интернет-платформах, работа "по вызову" или в "облаке". Однако далеко не все нетипичные формы занятости получили должное правовое регулирование в законодательстве Российской Федерации, что не позволяет обеспечить необходимую правовую защиту занятых в них работников. На это обращено внимание в международных актах. Изучение и анализ опыта зарубежных стран, использующих подобные формы занятости, позволило сделать вывод о возможности применить их в России. В статье сформулированы предложения о совершенствовании системы социальной защиты граждан от безработицы, в том числе направленные на сокращение периода поиска работы, упрощение процедуры признания граждан безработными, увеличение размера пособия по безработице, что должно найти отражение в законодательстве о занятости населения Российской Федерации.
Правовое обеспечение информационной безопасности детей при обороте информационной продукции, имеющей значительную культурную ценность.
Правовое регулирование оборота информационной продукции, обладающей исторической, художественной и какой-либо другой культурной ценностью, в настоящее время выступает одной из наиболее острых проблем правоприменения. Очевидные пробелы законодательства о защите детей от информации, связанные с отсутствием критериев отнесения информационной продукции к имеющей культурную ценность для общества, требуют скорейшего решения в целях всестороннего обеспечения информационной безопасности подрастающего поколения.
"Единство в пользу мира" и практика Международного Суда ООН. Мнения комментаторов.
Многие известные ученые, которые высказывались о Резолюции "Единство в пользу мира", не могли обойти вопрос о ее несоответствии Уставу ООН (если даже это несоответствие с первого взгляда не представлялось им бесспорным). Для обобщающей характеристики высказанных мнений возможно прибегнуть к упрощающей формуле: "Советские и постсоветские ученые чаще отрицательно оценивают Резолюцию, тогда как западные ученые более к ней снисходительны". Если же уделить особое внимание мотивации каждой точки зрения (когда она присутствует), разнообразие окажется несколько большим. Приведем несколько примеров мнений.
"Единство в пользу мира" и практика Международного Суда ООН. Содержание Резолюции.
Резолюция 377 (V) "Единство в пользу мира" структурно состоит из трех частей - Резолюций A, B и C. Наиболее существенные положения Резолюции содержатся в ее части 377 (V) A <3>. Она предусматривает обязанность Генеральной Ассамблеи немедленно рассмотреть вопрос, в отношении которого "имеются основания усматривать угрозу миру, нарушение мира или акт агрессии", но при этом Совет Безопасности "в результате разногласия постоянных членов оказывается не в состоянии выполнить свою главную обязанность по поддержанию международного мира и безопасности". Цель рассмотрения вопроса Генеральной Ассамблеей - "сделать членам Организации необходимые рекомендации относительно коллективных мер, включая - в случае нарушения мира или акта агрессии - применение, когда это необходимо, вооруженных сил для поддержания или восстановления международного мира и безопасности" (п. 1). Дальнейшие положения посвящены созданию механизма реализации данного исходного принципа. Первоочередная роль в этом механизме принадлежит праву Генеральной Ассамблеи собраться в период между регулярными сессиями на чрезвычайную специальную сессию, которая может быть созвана по требованию Совета Безопасности, поддержанному голосами любых семи его членов, или по требованию большинства государств - членов ООН. При этом могут учреждаться временные вспомогательные органы <4>: Комиссия по наблюдению за поддержанием мира, которая должна наблюдать за положением в любом районе, где возникает напряженность международных отношений, и Комитет коллективных мероприятий для изучения методов, которые могут быть использованы для поддержания и укрепления международного мира и безопасности в соответствии с целями и принципами Устава, с учетом коллективной самообороны и региональных соглашений. При этом Генеральная Ассамблея не требует и не предписывает, но "настоятельно предлагает" всем государствам - членам ООН "полностью подчиняться совместным действиям" (п. 15).
"Единство в пользу мира" и практика Международного Суда ООН.
Резолюцию Генеральной Ассамблеи ООН 377 (V) "Единство в пользу мира" считают или "последним средством" поддержания мира в случае бессилия Совета Безопасности ООН, или противоправной попыткой перераспределения полномочий между Советом Безопасности и Генеральной Ассамблеей. В статье рассматриваются положения Резолюции, обобщаются некоторые мнения о ней, высказанные в науке международного права, и на этой основе анализируется отношение Международного Суда к "Единству в пользу мира", насколько оно проявилось в ходе его практики.
Информационная безопасность пограничных органов на современном этапе: понятие, структура.
Рассмотрим: значение информационной безопасности в системе национальной безопасности России, результаты исследования научных подходов к понятию "информационная безопасность", структура информационной безопасности, определение "информационная безопасность пограничных органов".
