Статьи
Новости от 24 июля 2018 года из блога, посвященного практике в Европейском суде по правам человека ЕСПЧ
Постановление ЕСПЧ от 29 марта 2018 года по делу "Арсентьев и другие (Arsentyev and Others) против Российской Федерации" (жалобы N 17970/10, 63005/16, 67558/16, 69128/16, 71484/16 и 75363/16).
По делу успешно рассмотрены жалобы заявителей на чрезмерную длительность содержания под стражей до суда. По делу допущено нарушение требований пункта 3 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в отношении всех заявителей.
В 2010 и 2016 годах заявителям была оказана помощь в подготовке жалоб. Впоследствии жалобы были объединены и коммуницированы Российской Федерации.
В своих жалобах заявители (шесть человек) жаловались на чрезмерную длительность содержания под стражей до суда.
Новости от 23 июля 2018 года из блога, посвященного практике в Европейском суде по правам человека ЕСПЧ
Постановление ЕСПЧ от 29 марта 2018 по делу "Белков и другие (Belkov and Others) против Российской Федерации" (жалобы N 8344/12, 66632/13, 42103/16, 45922/16, 47150/16, 54783/16 и 62556/16).
По делу успешно рассмотрены жалобы заявителей на чрезмерную длительность содержания под стражей до суда. Один заявитель также жаловался на чрезмерную длительность судебного рассмотрения жалобы о мере пресечения в виде заключения под стражу. По делу допущено нарушение требований в отношении всех заявителей пункта 3 статьи 5 Конвенции (право на свободу и личную неприкосновенность), в отношении одного заявителя требование пункта 4 статьи 5 (право на свободу и личную неприкосновенность) Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
В 2012, 2015 и 2016 годах заявителям была оказана помощь в подготовке жалоб. Впоследствии жалобы были объединены и коммуницированы Российской Федерации.
В своих жалобах заявители (семь человек) жаловались на чрезмерную длительность содержания под стражей до суда. Один заявитель также жаловался на чрезмерную длительность судебного рассмотрения жалобы о мере пресечения в виде заключения под стражу.
Дополнения от 21 июля 2018 года к анализу судебной практики Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ)
Информация о Постановлении ЕСПЧ от 29.03.2018 по делу "Белков и другие (Belkov and Others) против Российской Федерации" (жалобы N 8344/12, 66632/13, 42103/16, 45922/16, 47150/16, 54783/16 и 62556/16)
По делу обжалуется жалоба заявителей на чрезмерную длительность содержания под стражей до суда. Один заявитель также жаловался на чрезмерную длительность судебного рассмотрения жалобы о мере пресечения в виде заключения под стражу. По делу допущено нарушение требований в отношении всех заявителей пункта 3 статьи 5 Конвенции (право на свободу и личную неприкосновенность), в отношении одного заявителя требование пункта 4 статьи 5 (право на свободу и личную неприкосновенность) Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Информация о Постановлении ЕСПЧ от 29.03.2018 по делу "А.К. и другие (A.K. and Others v. Russia) против Российской Федерации" (жалобы N 7130/08, 32834/16, 50530/16, 50531/16, 52484/16 и 57926/16)
По делу обжалуются жалобы заявителей на бесчеловечные условия содержания под стражей, отдельные заявители также указывали на то, что не располагали эффективным средством правовой защиты в этой связи. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в отношении всех заявителей, статьи 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в отношении некоторых заявителей.
Информация о Постановлении ЕСПЧ от 29.03.2018 по делу "Немцев и другие (Nemtsev and Others) против Российской Федерации" (жалобы N 22722/14, 49400/16, 49635/16, 72677/16, 73716/16, 73788/16 и 4495/17)
Новости от 22 июля 2018 года из блога, посвященного практике в Европейском суде по правам человека ЕСПЧ
6 Haziran 2017 tarihli AİHM kararı, Sinim - Türkiye davasında (9441/10 no'lu şikayet).
Başvuran, 2010 yılında şikâyetin hazırlanmasında yardımcı olmuştur. Daha sonra şikayet Türkiye'ye bildirildi.
Durumda, bir yolcunun yanıcı maddeler taşıyan bir kamyonun ölümüne karşı yeterli adli müdahalenin bulunmaması üzerine bir şikayet başarılı bir şekilde değerlendirilmiştir. Dava, İnsan Haklarının ve Temel Özgürlüklerin Korunmasına İlişkin Sözleşme'nin 2. maddesinin şartlarının ihlal edildiğini içeriyordu.
OLAYIN DURUMU
Başvuranın kocası, kişisel eşyalarını ve mobilyalarını taşımak için kamyon sahibi ile bir anlaşma imzalamıştır. Kocanın, kamyonun aynı gün bir nakliye şirketi tarafından sipariş edildiği ve başka bir müşteriye ait ham maddeleri taşımak zorunda olduğu bilgisi verildi. Eşyaları taşırken, kamyon başka bir araçla çarpıştı ve ateş yaktı. Başvuranın bir kamyonun yolcusu olan kocası daha sonra yanık hastanesinde yaşamını yitirmiştir. Daha sonra, şeylerle taşınan "hammaddelerin" aslında bir çarpışmada ateş yakan bir yanıcı sıvı olduğu tespit edildi.
Новости от 21 июля 2018 года из блога, посвященного практике в Европейском суде по правам человека ЕСПЧ
Ali Çetin / Türkiye davasında 20 Haziran 2017 tarihli AİHM kararı (şikayet no 30905/09).
2009 yılında başvurucu şikayetin hazırlanmasında yardımcı olmuştur. Daha sonra şikayet Türkiye'ye bildirildi.
Söz konusu davada, iki idari makamlara gönderilen mektupta, vergi müfettişinin hakaret ve küçümseyici hallerde suç duyurusunda bulunulmasına ilişkin şikayet başarılı bir şekilde değerlendirilmiştir. Dava, İnsan Hakları ve Temel Özgürlüklerin Korunmasına İlişkin Sözleşme'nin 10. maddesinin şartlarının ihlal edildiğini içeriyordu.
OLAYIN DURUMU
Başvuran sanki hareket ettiği, o başvuranın alınmasına neden rapor hazırladı vergi müfettişi suçladığı, (o idari itiraz koymak mektubun kopyasını) çalıştı Fonu mektuplar göndermek için ceza muhakemesinde mahkum edilmişti ona karşı bir "fetva" yayınladı ve dolaylı Türk edebiyatının kurgusal karakteri ile müfettiş karşılaştıran. Fetva - Müslüman ülkelerde, bir eylem veya olay Kur'an ve şeriat uygunluğunun kararında (müftü) en yüksek dini otorite.
HUKUK SORUNLARI
Tartışmalı mahkumiyeti ifade özgürlüğü kanunla öngörüldüğünü hakkının başvuranın egzersiz ile müdahale teşkil ve başkalarının şöhret ve haklarının korunması yönündeki meşru amaca. Onun idari şikayete bağlı ifadeler mektubu itibaren, başvuru sahibinin kendi kişisel görüşünü ifade arayışı açıktı. Bu nedenle ifadeleri, gerçeğe ilişkin ifadelere kıyasla değer yargılarına daha yakındı.
Bekleyen comments genel çıkarları ilgilendiren konularda açık bir tartışma bağlamında yapılmış, ancak başvuru doğrudan ve inkar edilemez zarar neden devlet memuru olarak görev yapan bir müfettiş tarafından derlenen bir rapora yanıt olarak yapılan kritik açıklamalar vardı değildi, görevden ifade. Onun şikayeti, başvuru sahibi onun görüşüne göre, kariyerine zarar verebilir, raporun bazı parçaları kaldırılmasını talep etti. O Türk edebiyatının kurgusal karakterin anlayışıyla raporun yazarının zihin karşılaştırıldı. başvuranın mahkûmiyeti müfettiş, saldırgan olduğu tespit edildi terimleri tanımlamak için kullanılan terimlere dayalı edildi ve nitpicking ziyade o müfettiş ile ilgili olarak dile getirmiştir profesyonel doğa, kritik görünümleri gibi görülebilir.
Ancak, tartışmalı yorumlar profesyonel başvuru için büyük sıkıntı kaynağı raporu, zorlu şikayete bağlı bir mektupta yapılmıştır. Böylece onlar halk için, ama sadece ülkenin yetkili makamlarına yönelik değildi. onlar dağıtıldı hangi ihtilaflı açıklamalar ve bağlam doğasını göz önüne alındığında, zemin başvuranın mahkumiyeti, davalı devletin makamları tarafından dayanıyordu "ilgili ve yeterli" olarak kabul edilemez.
(Yaklaşık 195 avro para cezası yerine yedi günlük hapis) Başvuru dayatılan yaptırımlar, ifade özgürlüğüne başvuru sahibinin hakkı ile müdahalenin ölçüsü olmasına rağmen, ceza hukuku bakımından bir ceza, yine de vardır.
Böylece, başvuranın mahkumiyeti "demokratik bir toplumda gerekli" değildi ifade özgürlüğü hakkına sahip orantısız müdahale oldu.
KARAR
Sözleşmesi (oybirliğiyle) 10. maddesinin ihlal durumunda.
TAZMİNAT
Sözleşmenin 41. Maddesinin uygulanmasında. maddi ve manevi zarar tazminat talepleri reddedildi.
Yayının kaynağı: http://espchhelp.ru/blog/416-ali-etin-t-rkiye .
ECHR ruling of June 20, 2017 in the case of Ali Cetin v. Turkey (application No. 30905/09).
In 2009, the applicant was assisted in the preparation of the application. Subsequently, the application was communicated to Turkey.
In the case, the complaint on bringing to criminal responsibility for mentions of the tax inspector in insulting and derogatory form in a letter sent to two administrative bodies was successfully considered. The case involved a violation of the requirements of Article 10 of the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms.
CIRCUMSTANCES OF THE CASE
The applicant was convicted for sending a letter to the fund where he worked (he attached a copy of the letter to the administrative complaint), in which he accused the tax inspector who compiled the report, which led to the applicant's dismissal, that he acted as if issued a "fatwa" against him, and indirectly compared the inspector to the fictional character of Turkish literature. Fatwa - in Muslim countries the decision of the highest religious authority (mufti) on the correspondence of a particular action or phenomenon to the Koran and Sharia.
ISSUES OF LAW
The contentious conviction constituted an interference with the applicant's exercise of his right to freedom of expression, was provided for by law and pursued the legitimate aim of protecting the reputation and rights of others. From the wording of the letter appended to his administrative complaint, it was clear that the applicant sought to express his personal opinion. His statements were therefore closer to value judgments than to statements about the fact.
The comments in question were not made in the framework of an open discussion on issues of general interest, but were critical remarks made in response to a report compiled by an inspector who acted as a civil servant who caused direct and undoubted harm to the applicant, expressed in his dismissal. In his complaint, the applicant asked for the removal of certain fragments of the report, which, in his opinion, could have harmed his career. He compared the mentality of the author of the report with the mind-set of the fictional character of Turkish literature. The applicant's conviction was based on the terms he used to describe the inspector, terms that were found offensive and could be perceived as nagging, rather than critical professional opinions that he expressed with regard to the inspector.
However, the controversial comments were made in a letter attached to the complaint about the challenge of the report, which caused serious professional troubles for the applicant. Thus, they were not intended for the general public, but only for the competent authorities of the country. Given the nature of the controversial observations and the context in which they were distributed, the grounds relied on by the authorities of the respondent State in the applicant's conviction can not be regarded as "relevant and sufficient".
Although the sanction applied to the applicant (a seven-day deprivation of liberty replaced by a fine of about 195 euros) was a proportional interference with the applicant's right to freedom of expression, it was nonetheless punishable in terms of criminal law.
Thus, the applicant's conviction was a disproportionate interference with his right to freedom of expression, which was not "necessary in a democratic society".
DECISION
In the case there was a violation of the requirements of Article 10 of the Convention (unanimously adopted).
COMPENSATION
In the application of Article 41 of the Convention. Claims for compensation for pecuniary and non-pecuniary damage were rejected.
Source of publication: http://espchhelp.ru/blog/417-ali-cetin-v-turkey .
ECHR Ordúnas an 15 Meitheamh, 2017 i gcás na gCuideachtaí Neamhspleácha Neamhspleácha (Éire) i gCuideachta in aghaidh na hÉireann "(gearán Uimh. 28199/15).
In 2015, tugadh cúnamh don iarratasóir an gearán a ullmhú. Ina dhiaidh sin, cuireadh an gearán in iúl d'Éirinn.
Sa chás, rinneadh breithniú rathúil ar an ngearán maidir le easpa ráthaíochtaí leordhóthanacha agus éifeachtacha maidir le cúiteamh i leith damáistí, a bronnadh ar an oireann éadaigh. Bhí sárú ar cheanglais Airteagal 10 den Choinbhinsiún chun Cearta an Duine agus Saoirsí Bunúsacha a Chosaint sa chás.
IARSCRÍBHINN AN CÁS
D'fhreagair an sainchomhairleoir caidrimh phoiblí L. an chuideachta iarrthóra, a d'fhoilsigh an nuachtán Evening Herald, le linn na tréimhse a bhain leis an gcás. D'achomharc L. chuig an gcúirt tar éis sraith alt a cháineadh a cáilíochtaí gnó agus morálta i ndáil le conarthaí stáit a dhámhachtain. Thug L. gníomhaíocht in imeachtaí sibhialta i gcoinne an chuideachta iarrthóra i ndáil le clúmhilleadh, agus chinn an giúiré ina bhfabhar. Maidir leis an tsaincheist cúitimh i leith damáistí breitheamh na trialach, thug an giúiré slán i gcomhréir le rialacha Barrett, atá curtha ar bun ag an gCúirt Uachtarach i 1986 (cás "Barrett i gcoinne na cuideachta" nyuspeypers Independent Teoranta "(Barrett v. Independent Newspapers Limited), 1986, IR13 ). ní raibh sé a thabhairt treoracha sonracha a thugann giúiré ar leibhéal cuí cúitimh, béim ar sé an nádúr teoranta an treoir go bhféadfadh sé a thabhairt, agus dúirt sé i dtéarmaí ginearálta go bhfuil i damáistí á measúnú ní mór don ghiúiré a chur san áireamh ar an situa fíor Iúr, an t-am atá ann faoi láthair, an costas maireachtála agus luach ar airgead. Rabhadh sé na baill an ghiúiré nár chóir iad a "defeated ag mothú fhlaithiúlacht." Comhaltaí an ghiúiré measúnú ar na damáistí i méid de € 1,872,000. Ar achomharc, chealaigh an Chúirt Uachtarach an íocaíocht mar iomarcach agus curtha i bhfeidhm meastachán caillteanais féin de € 1,250,000.
Sna himeachtaí Choinbhinsiúin, an chuideachta is iarratasóir gearán go é a ghnóthú ón raibh an cúiteamh iomarcach agus thaispeáin easpa cosaintí leordhóthanacha agus éifeachtacha sa tír ceart shárú ar a ceart chun saoirse tuairimí a nochtadh faoi Airteagal 10 den Choinbhinsiún.
CEISTEANNA AN DLÍ
Cúiteamh a ghnóthú i leith damáistí do na cuideachtaí iarrthacha comhdhéanta do chur chun feidhme a ceart chun tuairimí a srianta cainte, agus go raibh forordaithe an cur isteach de réir dlí agus saothrú mar aidhm a chosaint ar an dea-cháil agus an ceart ómóis don saol príobháideach agus teaghlaigh de L. Maidir leis an cheist i dtaobh an bhféadfaí an cur isteach a chur san áireamh "riachtanach i sochaí dhaonlathach", an Chúirt, tar éis a chur chuige sa "Nuacht Neamhspleách agus na meáin", mheas ar leordhóthanacht agus éifeachtúlacht na n-imthosca an cháis, na cuideachtaí iarrthacha a ráthaíochtaí stáit i gcoinne pionóis neamhréire. Tugann an Chúirt ina leith sin a bhí le feiceáil ar an damáistí unpredictably ard i gcásanna libel mar bhealach go mbeidh éifeacht bhactha, rud a éilíonn monatóireacht an-chúramach, agus fírinniú an-weighty. Éifeachtacht nó neamhéifeachtúlacht an ráthaíochtaí an gcéad dul síos, an méid iomlán an toisc nach féidir cúiteamh cailleadh, a bhí ní hamháin léiriú ar na fíricí ar leith gach cáis, costais agus moilleanna suntasacha ba chúis leis an achomharc agus, i gcás ar ceal chásanna athbhreithnithe cúitimh raibh cúinsí inchurtha i leith.
(i) Is é an chéad ráthaíocht ná scaradh an ghiúiré. Ar an gcéad dul, ghlac an bhfoirm ráthaíocht scaradh an ghiúiré i dtaobh conas a mheas an méid an chúitimh damáiste a bheidh le bronnadh. Meabhraíonn an Chúirt gur i gcomhthéacs na gcásanna clúmhillte, cé go bhfuil an measúnú cúitimh do caillteanais a tugadh ar ghiúiré a bheith go bunúsach deacair agus neamhchinnte, ba cheart neamhchinnteacht a íosmhéadú, agus nádúr, an soiléireacht agus toirt na teagaisc a bheidh tugtha, a thug an giúiré, bhí an eochair maidir leis seo. I gcás cuideachta-iarratasóir bhreitheamh na trialach, bhí orm a bheith ag gníomhú, na teorainneacha dochta atá leagtha síos ag an gcásdlí na Cúirte Uachtaraí ag cur san áireamh. Mar thoradh air sin, d'fhéach sé go leor coitianta. Cé nach féidir linn a rá go raibh an rogha an ghiúiré gan teorainn, ní dhéanann an Chúirt a mheas go raibh an slán de chineál a threorú go hiontaofa ar an giúiré measúnú na ndamáistí, ag cur san áireamh gaolmhaireacht réasúnach na comhréireachta leis an dochar a dhéantar don dea-cháil agus an saol príobháideach agus teaghlaigh de L. Mar thoradh air sin, mar seo a leanas ón tráth a dtabharfar an Chúirt Uachtarach go, ba é an cúiteamh a dhámh an giúiré iomarcach agus míchuí, bhí an chéad ráthaíocht neamhéifeachtach.
(ii) Is é an dara ráthaíocht ná athbhreithniú ar an nós imeachta achomhairc. Thiontaigh an Chúirt Uachtarach cinneadh na hArd-Chúirte maidir leis an cúiteamh ar chaillteanais agus, ar a laghad, a mhéid sin, ba é an t-achomharc ráthaíocht éifeachtach. Ach níos déanaí, chuir an Chúirt Uachtarach teip ar an bhfíric go ndearna sé féin dámhachtain cúitimh. Ba é méid an cúiteamh níos airde ná aon mhéid arna dhámhachtain riamh ag an giúiré nó an Chúirt Achomhairc, agus bhí sé i bhfad níos airde ná an méid an chinnidh a bhronnadh daingnithe nó a chealú an Chúirt Uachtarach roimhe. Dar leis an gCúirt, tá sé go leor dlisteanacha, ach a bhfuil an nádúr eisceachtúil de chur i bhfeidhm na Cúirte Uachtaraí a chumhachtaí a chur in ionad an meastóireacht féin-mheasúnú ar an gcaillteanas arna dtáirgeadh ag an giúiré, mar aon leis an chineál eisceachtúil ar an méid dámhachtana deiridh ó thaobh cleachtais baile, béim ar an ngá atá le staidéar cuimsitheach, Míniúcháin bronnadh ar deireadh méid. Mar sin féin, cé go a ghearrann a mhéid nach raibh go hiomlán gan údar, mhínigh an Chúirt Uachtarach, de bhreis ar an ath-scaipeadh ar na prionsabail a bhaineann le Barrett, a bhí mar bhunús le scaradh an giúiré, agus a chur i gcomparáid leis an gcás roimhe sin clúmhilleadh, tháinig sé ar an tuairim go bhfuil an dámhachtain de € 1.25 milliún. Lena chois sin, in ainneoin na áirithintí tromchúiseach in iúl ag breitheamh taithí ag déileáil leis an ní maidir leis na srianta a eascróidh as cásdlí na Cúirte Uachtaraí a bhaineann leis na teagaisc a bheidh tugtha, lena bhféadfadh sé achomharc a dhéanamh chuig an giúiré, an breitheamh ní raibh aghaidh a thabhairt ar neamhéifeachtacht sa chás seo go príomhchosaintí i gcoinne pionóis neamhréireacha.
An Chúirt Mheabhraigh in chonclúid nach raibh an cás seo an rogha na n-údarás na nósanna imeachta freagróra Stáit don bhreitheamh a chuala an cás, agus an giúiré, ach cineál agus méid na treorach ba chóir a thabhairt don ghiúiré ag an mbreitheamh an cás á mheá go treoir a thabhairt dóibh measúnú a dhéanamh ar caillteanas agus a chosaint i gcoinne pionóis díréireach i gcás an chúirt meastachán achomhairc athbhreithnithe ar chúiseanna ábhartha agus leordhóthanach don méid a dámhadh sa tuairisceán.
DECISION
Sa chás go raibh sárú ar riachtanais Airteagal 10 den Choinbhinsiún (arna nglacadh d'aon toil).
CUNTAS
I gcur i bhfeidhm Airteagal 41 den Choinbhinsiún. Ceanglais maidir le cúitimh i leith damáistí ábhar agus mhorálta a diúltaíodh mar nach féidir leis an gCúirt a bheith boinn tuisceana maidir le toradh na n-imeachtaí in éagmais na sáruithe.
Foinse an fhoilseacháin: http://espchhelp.ru/blog/418-gcuideachta-neamhsple-cha-neamhsple-cha-ire-i-gcuideachta-in-aghaidh-na-h-ireann .
ECHR Ordinance of June 15, 2017 in the Independent Independent Newspapers (Ireland) Limited Company case against Ireland "( application No. 28199/15).
In 2015, the applicant was assisted in preparing the application. Subsequently, the application was communicated to Ireland.
In the case, the complaint on the lack of adequate and effective guarantees in respect of compensation for damages, awarded on the libel suit, was successfully considered. The case involved a violation of the requirements of Article 10 of the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms.
CIRCUMSTANCES OF THE CASE
The public relations consultant L. sued the applicant company, which, during the period relevant to the case, published the newspaper Evening Herald. L. appealed to the court after a series of articles criticizing her business and moral qualities in connection with the award of state contracts. L. brought an action in civil proceedings against the applicant company in connection with defamation, and the jury decided in her favor. On the issue of compensation for damages, the judge who considered the case gave the jury's advice to the jury in accordance with Barrett's rules, which were established by the Supreme Court in 1986 (Barrett v. Independent Newspapers Limited, 1986, IR13 ) He did not give specific instructions to the jury about the appropriate level of compensation, stressed the limited nature of the instructions that he could give, and noted in general terms that when assessing the jury's losses the jury must take into account the actual situation the current time, the cost of living, and the value of money. "He warned jury members that they should not be" defeated by a sense of generosity. "The jury members assessed damages amounting to 1,872,000 euros .In appeal, the Supreme Court overturned compensation as excessive and carried out own loss estimate of € 1,250,000.
In the conventional proceedings, the applicant company complained that the compensation recovered from it was excessive and demonstrated the lack of adequate and effective guarantees in the country's law in violation of its right to freedom of expression in accordance with Article 10 of the Convention.
ISSUES OF LAW
The recovery of damages from the applicant company constituted a restriction on the exercise of the right to freedom of expression, and this interference was provided for by law and was intended to protect the reputation and the right to respect for private and family life. With regard to the question of whether the interference could be considered "necessary in a democratic society", the Court, following its approach in the Independent News and Media case, considered the adequacy and effectiveness in the circumstances of the applicant company's case state guarantees against disproportionate penalties. The Court noted in this connection that unpredictably high compensation for damages in defamation cases was seen as a way to exert a deterrent effect, and thus required the most careful monitoring and very weighty justification. The effectiveness or ineffectiveness of guarantees in the first instance, the resulting unpredictability of the amount of compensation for losses, which was not solely a reflection of the unique facts of each case, significant costs and delays caused by the appeal, and, in case of cancellation of compensation, by reviewing the case were relevant considerations.
(i) The first guarantee is the parting of the jury. In the first instance, this guarantee took the form of a jury's jury's advice on how to assess the amount of compensation for damage to be awarded. The Court recalls that in the context of defamation cases, although the assessment of compensation for damages carried out by a jury can be inherently complex and uncertain, the uncertainty must be minimized, and the nature, clarity, and volume of the jury's keynote speeches were key in this respect. In the case of the applicant company, the judge in charge of the case had to act in the light of the strict limitations established by the case-law of the Supreme Court. As a result, his parting words turned out to be quite common. Although it can not be said that the jury's discretion was unrestricted, the Court does not believe that this farewell speech was such as to reliably guide the jury in assessing losses in the light of a reasonable ratio of proportionality to harm done to reputation and personal and family life. as follows from the conclusion of the Supreme Court that the compensation awarded to the jury was excessive and disproportionate, the first guarantee was ineffective.
(ii) The second guarantee is a review of the appellate procedure. The Supreme Court overturned the decision of the High Court for compensation of losses and, at least to this extent, the appellate guarantee was effective. However, later the Supreme Court confined itself to the fact that he himself carried out the award of compensation. The amount of this compensation was higher than any amount ever awarded by a jury or by an appellate court, and was much higher than the amounts previously decided or revoked by the Supreme Court. In the Court's opinion, the legitimate but exclusive exercise by the Supreme Court of its authority to replace its own assessment of damages with the assessment made by the jury, coupled with the exceptional nature of the final award in terms of domestic practice, pointed to the need for a comprehensive justification for clarifying the award amount. However, although the amount claimed was not completely unmotivated, the Supreme Court did not explain, in addition to reiterating the principles of Barrett, which served as the basis for the jury's jury, and comparison with the previous case of defamation, how he came to the conclusion that he would award € 1,250,000. In addition, despite the serious reservations expressed by the experienced judge who examined the case, regarding the limitations stemming from the Supreme Court's case-law regarding parting words with which he could apply to the jury, the judge did not address the issue of ineffectiveness in the present case of this key guarantee against disproportionate penalties.
The Court stressed in conclusion that the subject matter of the present case was not the choice by the authorities of the respondent State of the procedure for the judge who examined the case and the jury, but rather the nature and scope of the instructions to be given by the jury of the judge examining the case to guide them in assessing losses and protect against disproportionate penalties and, if the appellate court implements a new assessment, the relevant and sufficient reasons for the amount awarded in return.
DECISION
In the case there was a violation of the requirements of Article 10 of the Convention (unanimously adopted).
COMPENSATION
In the application of Article 41 of the Convention. Claims for compensation for pecuniary and non-pecuniary damage are rejected, since the Court can not be worth assumptions about the outcome of the proceedings in the absence of a violation.
Source of publication: http://espchhelp.ru/blog/419-independent-independent-newspapers-ireland-limited-company-case-against-ireland .
Решение на ЕСПЧ от 15 юни 2017 г. по делото Методиев и други срещу България (жалба № 58088/08).
През 2008 г. жалбоподателите са били подпомогнати при подготовката на жалбата. Впоследствие жалбата е съобщена в България.
В случая жалбоподателите успешно се оплакват от отказа си да регистрират религиозната асоциация поради липсата на точно описание на нейните вярвания и ритуали в нейната харта. В случая е налице нарушение на изискванията на член 9 от Конвенцията за защита на правата на човека и основните свободи.
ОБСТОЯТЕЛСТВА ПО ДЕЛОТО
През февруари 2007 г. 10 души, които бяха мюсюлмани от Ахмади, включително девет от 31-те кандидати, решиха да създадат нова религиозна асоциация, наречена мюсюлманска общност на Ахмадия. Първият жалбоподател подава молба до окръжния съд за регистрация на нова религиозна асоциация във връзка със Закона за вероизповеданията. Той придаде на Хартата на асоциацията очертание на целите и вярванията си. Въпреки това, вътрешните съдилища отхвърлиха молбата на основание, че не е имало конкретно изявление за вярванията и обредите на сдружението.
ПРОБЛЕМИ НА ЗАКОНА
Член 9 от Конвенцията в светлината на член 11 от Конвенцията. Във връзка с избягване на окръжния съд в своя регистър, религиозен сдружение не може да придобие способността да се действа и да упражнява правата, свързани със статута си на свое име, като например правото да притежават или наемат имот, задръжте банкови сметки или да инициира съдебно производство, правата на които все още са по-малко, са от съществено значение за изповядването на нейната религия. По този начин отказът да се регистрира сдружение по Закона за вероизповеданията представлява намеса в правата, гарантирани от член 9 от Конвенцията, тълкуван в светлината на член 11 от Конвенцията. Интервенцията е "предписана от закона" и преследва законните цели за защита на обществения ред и на правата и свободите на другите.
Единственото основание, на което цитира Върховен касационен съд, отхвърли жалбата е липсата на достатъчно точен и ясен знак на вярвания и практики Ахмадия вяра в устава. Той заключи, че хартата не отговаря на изискванията на съответните разпоредби на Закона за вероизповеданията, които се стремяха да разграничат изповедите и да избягват конфронтацията между религиозните общности.
Името на религиозното сдружение и в устава на дружеството ясно показват, че той принадлежи към общността Ахмадия, действайки в света, както и своя устав изложиха вярвания и основни ценности на своите последователи. Законът за вероизповеданията не установява конкретни разпоредби относно степента на точност на това описание или какъв вид информация трябва да бъде посочена в изявлението за вярвания и обреди. В същото време нямаше други правила или насоки за кандидатите, които да им помогнат в това отношение. По този начин жалбоподателите не са могли да гарантират, че тяхната харта спазва законодателството с точността, изисквана от българските съдилища. Освен това жалбоподателите нямаха възможност да коригират недостатъците, като предоставят допълнителна информация на компетентните съдилища.
Религиозната асоциация като условие за регистрация трябваше да докаже, че нейните вярвания се различаваха от вече регистрираните религии и по-специално от основната мюсюлманска вяра. Такъв подход, който се прилага стриктно, както в конкретния случай, на практика води до отказ да се регистрира всяка нова религиозна асоциация със същата доктрина като съществуващата изповед. Като се има предвид невъзможността за придобиване на статут на юридическо лице съгласно законодателството на Българската асоциация на извършване на религиозни дейности, в противен случай подходът на Върховния съд може да доведе до предположението за съществуването на само една религиозна асоциация за всеки от религиозно движение и полагането на всички последователи на задълженията да се присъединят към него. Освен това оценката на естеството на вярванията е въпрос на съдилищата, а не на самите религиозни общности.
Подобен подход е трудно да се съчетае със свободата на религията, предвидена в член 9 от Конвенцията, тълкувана в светлината на член 11 от Конвенцията. Правото на свобода на религията по принцип изключва всякаква оценка на легитимността на състоянието на религиозните вярвания или форми на изразяване на тези вярвания, дори ако целта е да се запази единството в религиозната общност. Предполагаемата липса на точност в убежденията на религиозната асоциация и ритуали в нейната харта не може да оправдае отричането на нейната регистрация, което съответно не беше необходимо в едно демократично общество.
РЕШЕНИЕ
Нарушението на изискванията на член 9 от Конвенцията (единодушно) е извършено по делото.
КОМПЕНСАЦИЯ
При прилагането на член 41 от Конвенцията. Съдът присъжда на първия жалбоподател 4000 евро обезщетение за неимуществени вреди, решавайки, че установяването на нарушение представлява само по себе си е достатъчно обезщетение за неимуществени вреди, причинени на другите кандидати.
Източник на публикация: http://espchhelp.ru/blog/420-metodiev-i-drugi-srschu-balgaria .
Decision of the ECtHR of 15 June 2017 in the case of Metodiev and Others v. Bulgaria (application No. 58088/08).
In 2008, the applicants were assisted in preparing the application. Subsequently, the application was communicated in Bulgaria.
In the case, the applicants successfully complained about the refusal to register the religious association due to the lack of an accurate description of its beliefs and rituals in its charter. In the case there was a violation of the requirements of Article 9 of the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms.
CIRCUMSTANCES OF THE CASE
In February 2007, 10 people, who were Ahmadi Muslims, including nine of the 31 applicants, decided to create a new religious association called the Muslim community of Ahmadiyya. The first applicant applied to the district court for registration of a new religious association in conjunction with the Religions Act. He attached the charter of the association with an outline of its goals and beliefs. However, the domestic courts rejected the application on the grounds that there was no specific statement of the beliefs and rites of the association.
ISSUES OF LAW
Article 9 of the Convention in the light of article 11 of the Convention. In connection with the evasion of the district court from its registration, the religious association could not acquire legal capacity and exercise the rights associated with its status, on its own behalf, such as the right to own or rent property, have bank accounts or initiate legal proceedings, rights that, less, were essential for the purpose of professing her religion. Thus, the refusal to register an association under the Religions Act constituted an interference with the rights guaranteed by Article 9 of the Convention, interpreted in the light of Article 11 of the Convention. The intervention was "prescribed by law" and pursued the legitimate aims of protecting public order and the rights and freedoms of others.
The only ground to which the Supreme Court of Cassation referred, rejecting the complaint, was the lack of a sufficiently precise and clear indication of the beliefs and rites of the Ahmadic faith in the association's charter. He concluded that the charter did not meet the requirements of the relevant provisions of the Religions Act, which sought to distinguish between confessions and avoid confrontation between religious communities.
The name of the religious association and its charter clearly indicated that it belongs to the community of Ahmadiyya, operating throughout the world, and its charter set out the beliefs and fundamental values of its followers. The Law on Religions does not establish specific provisions regarding the degree of accuracy of such a description or what kind of information should be indicated in the statement of beliefs and rites. At the same time, there were no other rules or guidelines available to applicants who could help them in this regard. Thus, the applicants could not ensure that their charter complied with the legislation with the accuracy required by the courts of Bulgaria. In addition, the applicants had no opportunity to correct the deficiencies by providing additional information to the competent courts.
The religious association as a condition of registration had to prove that its beliefs differed from already registered religions and, in particular, from the mainstream Muslim faith. Such an approach, with strict application, as in the present case, in practice, resulted in refusal to register any new religious association with the same doctrine as the existing confession. Given the impossibility of acquiring legal personality in accordance with the legislation of Bulgaria by the association carrying out religious activities, in other ways this approach of the supreme court could entail the existence of only one religious association for each religious movement and the imposition on all followers of the obligation to adhere to it. In addition, the assessment of the nature of beliefs was a matter for the courts, and not for the religious communities themselves.
Such an approach is difficult to reconcile with the freedom of religion provided for in article 9 of the Convention, interpreted in the light of article 11 of the Convention. The right to freedom of religion in principle excludes any assessment by the state of the legitimacy of religious beliefs or expressions of these beliefs, even if the goal is to preserve unity in the religious community. The alleged lack of precision in the beliefs of the religious association and rituals in its charter could not justify the denial of its registration, which, accordingly, was not necessary in a democratic society.
DECISION
The violation of the requirements of Article 9 of the Convention (unanimously) was committed in the case.
COMPENSATION
In the application of Article 41 of the Convention. The Court awarded the first applicant EUR 4,000 in respect of non-pecuniary damage, finding that the finding of a violation of the Convention was in itself sufficient compensation for any non-pecuniary damage sustained by other applicants.
Source of publication: http://espchhelp.ru/blog/421-metodiev-and-others-v-bulgaria .
Новости от 20 июля 2018 года из блога, посвященного практике в Европейском суде по правам человека ЕСПЧ
ESLJP presuda od 27. lipnja 2017. o slučaju „Ramlyak (Ramljak) protiv Hrvatske” (zahtjeva N 5856/13).
Tijekom 2013. godine, podnositelj zahtjeva je pomagao u zahtjevi pritužbe. Nakon toga, zahtjeva je priopćen Hrvatskoj.
U slučaju uspješno pregledali prigovora podnositelja zahtjeva da je uskraćen pristup na pravično suđenje pred neovisnim i nepristranim sudom, jer je jedan od sudaca u prigovoru, je bio otac pripravnika koji rade u uredu dva odvjetnika koji zastupaju drugu stranu. U slučaju povrede članka 6. Konvencije za zaštitu ljudskih prava i temeljnih sloboda.
OKOLNOSTI PREDMETA
Odluka u korist podnositelja zahtjeva u parničnom postupku ukinuta je po žalbi. Podnositelj je podnio tužbu Vrhovnom sudu, navodeći da je zabranjen pristup na pravično suđenje pred neovisnim i nepristranim sudom, jer je jedan od sudaca u prigovoru, je bio otac pripravnika koji rade u uredu dva odvjetnika koji zastupaju drugu stranu. Žalba podnositelja zahtjeva Vrhovnom sudu odbacena je, a njezina se žalba proglasila nedopuštenom za ustavnu tužbu kao ustavnosudski postupak.
Новости от 19 июля 2018 года из блога, посвященного практике в Европейском суде по правам человека ЕСПЧ
L'arrêt de la Cour EDH du 11 juillet 2017 dans l'affaire Dakir c. Belgique (requête n ° 4619/12) et l'arrêt de la Cour EDH du 11 juillet 2017 "Beljacemi et Oussar c. Belgique" (requête n ° 37798/13) ).
En 2012 et 2013, les requérants ont été assistés dans la préparation des requêtes. Par la suite, les requêtes s ont été communiquées à la Belgique.
En l'espèce, les griefs des requérants concernant l'interdiction de porter des vêtements couvrant une personne dans un lieu public ont été examinés avec succès. Il n'y a pas eu violation de l'article 8 de la Convention de sauvegarde des Droits de l'Homme et des Libertés fondamentales.
CIRCONSTANCES DE L'ESPÈCE
Les requérants dans la présente affaire sont des femmes musulmanes qui se sont plaintes de les gêner dans le port de vêtements couvrant leurs visages. La loi du 1er juin 2011 prévoit une sanction sous la forme d'une amende et / ou d'une peine d'emprisonnement (de 200 euros ou sept jours respectivement) pour avoir dissimulé une personne dans des lieux publics. Des interdictions similaires dans le passé ont déjà été introduites par certaines municipalités. Le requérant a tenté de renverser l'un des actes municipaux contestés du Conseil d'Etat (le cas Dakir) Loi 2011 ou la Cour constitutionnelle (cas Beldzhadzhemi et Ussar).
Новости от 18 июля 2018 года из блога, посвященного практике в Европейском суде по правам человека ЕСПЧ
L'arrêt de la CEDH du 18 juillet 2017 dans l'affaire "Roman (Rooman) c. Belgique" (requête n ° 18052/11).
En 2011, le requérant a été aidé dans la préparation de la requête. Par la suite, la requête a été communiquée à la Belgique.
Le requérant s'est plaint avec succès de ne pas avoir bénéficié d'une assistance psychiatrique en tant que prisonnier en raison du manque de personnel médical parlant la langue officielle de l'Etat défendeur. Il y a eu violation de l'article 3 de la Convention de sauvegarde des Droits de l'Homme et des Libertés fondamentales.
CIRCONSTANCES DE L'ESPÈCE
Le requérant, qui souffrait d'une maladie mentale grave, qui ne lui permettait pas de contrôler ses actions, détenues dans une institution où il n'y avait pas de personnel germanophone, alors que le requérant ne pouvait parler allemand (l'une des trois langues officielles de la Belgique) en 2004.
Новости от 17 июля 2018 года из блога, посвященного практике в Европейском суде по правам человека ЕСПЧ
Постанова ЄСПЛ від 25 липня 2017 року по справі "Ростовцев (Rostovtsev) проти України" (заява N 2728/16).
У 2016 році заявнику була надана допомога в підготовці заяви. Згодом заява була комунікувати Україні.
У справі успішно розглянута скарга заявника на неможливість перегляду обвинувального вироку в зв'язку з непередбачуваним застосуванням правил кримінального процесу. У справі допущено порушення вимог статті 2 Протоколу N 7 до Конвенції про захист прав людини і основних свобод.
ОБСТАВИНИ СПРАВИ
Заявник, який не користувався послугами адвоката в ході судового розгляду, був засуджений за незаконне придбання та зберігання наркотичних засобів, злочин, передбачений частиною 2 статті 309 Кримінального кодексу, і був засуджений до позбавлення волі. Він намагався оскаржити вирок на тій підставі, що йому слід було висунути обвинувачення в менш тяжкому злочині, "порушення встановлених правил обігу наркотичних засобів, психотропних речовин, їх аналогів або прекурсорів", передбаченому статтею 320 Кримінального кодексу. Однак йому було відмовлено в праві оскарження, коли апеляційний суд зазначив, що, оскільки заявник визнав обставини вчинення злочину в суді, відповідно до частини 2 статті 394 Кримінально-процесуального кодексу він не міг оскаржити вирок.
Новости от 16 июля 2018 года из блога, посвященного практике в Европейском суде по правам человека ЕСПЧ
Hotărârea CtEDO din 03 octombrie 2017 în cauza "D.M.D. (D.M.D.) împotriva României" (plângerea nr. 23022/13).
În 2013, solicitantul a fost asistat la pregătirea plângerii. Ulterior, plângerea a fost comunicată României.
Cazul a fost considerat cu succes o plângere privind lungimea excesivă a anchetei și a procesului de violență în familie împotriva unui copil minor, alte deficiențe în cursul investigației și procesului. Cazul a implicat încălcarea cerințelor articolelor 3 și 6 din Convenția pentru apărarea drepturilor omului și a libertăților fundamentale.
CIRCUMSTANȚELE CAUZEI
Reclamantul sa născut în 2001. În februarie 2004, mama sa a cerut agenției de protecție a copilului să notifice că fiul ei a fost supus violenței domestice de către soțul ei, tatăl copilului. Din martie până în iulie 2004, ea sa plâns de poliție încă cinci ori. După cea de-a cincea plângere, autoritățile au demarat un proces penal. Autoritățile de urmărire penală a auzit mărturia a șase martori, au examinat constatările psihologice, și ca rezultat a fost acuzat tatăl reclamantului în decembrie 2007.
Новости от 15 июля 2018 года из блога, посвященного практике в Европейском суде по правам человека ЕСПЧ
Решението на Европейския съд по правата на човека от 19 октомври 2017 г. по делото Lebois срещу България (жалба № 67482/14).
През 2014 г. жалбоподателят е подпомогнат при подготовката на жалбата. Впоследствие жалбата е съобщена в България.
В случая жалбата на жалбоподателя за ограничаване на правата му за посещения и използване на телефона по време на предварителното разследване бе разгледана успешно. В случая е налице нарушение на изискванията на член 8 от Конвенцията за защита на правата на човека и основните свободи.
ОБСТОЯТЕЛСТВА ПО ДЕЛОТО
Жалбоподателят, френски гражданин, беше задържан в България при подозрение, че има хакерски автомобили. тя е в производство по Конвенцията, по-специално, той се оплака, че през 12-те дни след ареста му, той не е в състояние да се свържете с неговото семейство, или някой друг, да докладва за задържането му, както и че по време на този период на задържане под стража е имал достатъчно възможности за посещения или телефонни разговори със семейството и приятелите ви.
ПРОБЛЕМИ НА ЗАКОНА
По отношение на спазването на член 8 от Конвенцията. а) Първоначалният период от 12 дни. оплакването на жалбоподателя по отношение на първоначалния период от 12 дни се намира на повече от шест месеца след края на този период, поради което, като е била подадена след изтичане на срока. Въпреки това, Съдът посочва, че фактът, че жалбоподателят не е уведомил никого за задържането му в продължение на 12 дни, потенциално повдигна сериозен въпрос в съответствие с член 8 от Конвенцията. В тази връзка, Съдът отбелязва, че (и), жалбоподателят е държан с белезници в цялата си (около 24 часа), задържани от полицията, и той не е било позволено да използвате телефона, (II) заявителят не говори български език, а най-вероятно , адекватни възможности за преводачески услуги не са били на разположение, (III) жалбоподателката не е била във владение на средствата, когато той е бил арестуван, а той не можеше да си купи карта за телефон, (IV), само с помощта на съкилийника си, той е в състояние да се свържете с консулството на Франция, която в своята опашката информира родителя си нейното задържане и лишаване от свобода.
РЕШЕНИЕ
Жалбата е обявена за недопустима за разглеждане по същество (подадена извън крайния срок).
б) Последващ период. Ограниченията на посещенията, които жалбоподателят би могъл да получи по време на предварителното задържане, може да се счита за намеса в неговия "личен живот". В допълнение, тъй като в съответствие със законите на България, жалбоподателят е имал право да прави телефонни разговори по време на досъдебното задържане и лишени от свобода в това съоръжение да имат достъп до телефона на картите, ограничаване на възможността за използване на този телефон също трябва да се разглежда като намеса в неговия "личен живот" и " кореспонденция ".
Вътрешни правила за определяне на практическите подробности за това как лицата, задържани в затвора, когато кандидатът е, могат да упражняват своите законното право да получава посещения и използване на телефона, не са публикувани или съобщени на затворниците в предписаната форма. Правителството не установи, че жалбоподателят е бил адекватно информиран за тях, особено като се има предвид, че той не говори на български език. Ограничаване на своите посещения и телефон употреба, очевидно се дължи на вътрешни правила са изолатор, който се регулира от тези правила. Така, намесата в правата на жалбоподателя по член 8 от Конвенцията не се основава на достатъчно достъпни правила и не е "предписана от закона".
РЕШЕНИЕ
Има нарушение на член 8 от Конвенцията (единодушно).
КОМПЕНСАЦИЯ
При прилагането на член 41 от Конвенцията. Съдът присъди 1 000 евро за неимуществени вреди на жалбоподателя, като искането за имуществени вреди бе отхвърлено.
Източник на публикация: http://espchhelp.ru/blog/379-lebois-sreshchu-bolgariya .
The ECHR judgment of 19 October 2017 in the case of Lebois v. Bulgaria (complaint No. 67482/14).
In 2014, the applicant was assisted in preparing the аpplication. Subsequently, the аpplication was communicated in Bulgaria.
In the case, the applicant's complaint on restriction of his rights to visits and use of the phone during the preliminary investigation was successfully considered. In the case there was a violation of the requirements of Article 8 of the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms.
CIRCUMSTANCES OF THE CASE
The applicant, a French national, was detained in Bulgaria on suspicion of hacking vehicles. In the Convention proceedings, in particular, he complained that, within 12 days of his arrest, he could not contact his family or anyone else to report his deprivation of liberty, and that during that period of pre-trial detention he did not have sufficient opportunities for visits or telephone conversations with family and friends.
ISSUES OF LAW
Concerning compliance with Article 8 of the Convention. (a) The initial 12-day period. The applicant's complaint about the original 12-day period was filed more than six months after the end of this period, and, therefore, it was filed late. However, the Court pointed out that the fact that the applicant could not inform anyone of his imprisonment for 12 days potentially affected a serious matter in accordance with article 8 of the Convention. In this connection, the Court observes that (i) the applicant was handcuffed for his (approximately 24-hour) police detention and was not allowed to use the telephone, (ii) the applicant did not speak Bulgarian, and apparently , (iii) the applicant did not have the means to be detained when he was detained and could not obtain a telephone card; (iv) only through a cellmate he was able to contact the consulate of France, which, in his the queue informed his parent her detention and imprisonment.
DECISION
The complaint was declared inadmissible for consideration on the merits (as filed outside the deadline).
(b) Subsequent period. Restrictions on visits that the applicant could receive during pre-trial detention could be considered an interference with his "private life". In addition, since under Bulgarian law the applicant had the right to telephone calls during pre-trial detention and his cellmates in this prison had access to the phone by cards, restrictions on his use of this phone should also be seen as an interference with his "private life" and " correspondence ".
Internal orders establishing practical details of how the persons held in the detention center where the applicant was located could exercise their statutory rights to visits and use of the telephone, were not published or brought to the attention of prisoners in any fixed form. The Government did not establish that the applicant was adequately informed about them, especially given that he did not speak in Bulgarian. Restrictions on his visits and use of the phone, apparently, were due to the internal routine of the insulator, which was governed by these rules. Thus, interference with the applicant's rights under Article 8 of the Convention was not based on adequately accessible rules and was not "prescribed by law".
DECISION
There has been a violation of Article 8 of the Convention (unanimously).
COMPENSATION
In the application of Article 41 of the Convention. The Court awarded EUR 1,000 in respect of non-pecuniary damage to the applicant, the claim for pecuniary damage was rejected.
Source of publication: http://espchhelp.ru/blog/380-lebois-v-bulgaria .
ՄԻԵԴ-ի դատավճիռը 2017 թ. Հոկտեմբերի 12-ին Ադյան եւ այլք ընդդեմ Հայաստանի դեպքում (բողոք № 75604/11):
2011 թ. Դիմումատուներին աջակցել են բողոքի պատրաստման հարցում: Դիմումը հետագայում փոխանցվեց Հայաստան:
Այն դեպքում, երբ դիմորդների բողոքը կրոնական համոզմունքների վերաբերյալ զինվորական եւ այլընտրանքային ծառայության զորակոչից խուսափելու մասին դատավճիռը հաջողությամբ է ընդունվել: Այն դեպքում, երբ տեղի է ունեցել Մարդու իրավունքների եւ հիմնարար ազատությունների պաշտպանության մասին կոնվենցիայի 9-րդ հոդվածի պահանջների խախտում:
Գործի եզրակացությունները
Չորս հայցվոր անդամներ էին կրոնական կազմակերպության «Եհովայի վկաների», որոնք հրաժարվում են զինվորական ծառայությունից հավատքի. 2011 թ. Հուլիսին, նրանք դատապարտվել է խուսափելու զինվորական եւ այլընտրանքային ծառայությունից եւ դատապարտվել է երկու եւ կես տարվա ազատազրկման: Նրանք պնդում էին, իրենց պաշտպանության, որ այլընտրանքային ծառայությունը տրամադրում է երկրի օրենսդրությամբ, չի եղել քաղաքացիական բնությունը, քանի որ վերահսկվում է զինվորական իշխանությունների եւ ուներ պատժիչ բնույթ, քանի որ տեւեց 42 ամիս համեմատ 24 ամիսների զինվորական ծառայությունից:
Կոնվենցիայի հարուցած վարույթը դիմումատուները բողոքել է մի իր իրավունքների խախտման րդ հոդվածով երաշխավորված 9-կոնվենցիային (մտքի, խղճի եւ կրոնի ազատություն):
ՕՐԵՆՔԻ ՀԱՐՑԵՐԸ
Ինչ վերաբերում է Կոնվենցիայի 9-րդ հոդվածին: Ձախողում դիմորդների զինվորական եւ այլընտրանքային ծառայությունից դրսեւորումներից էր իրենց կրոնական համոզմունքների, եւ նրանց դատվածությունը զորակոչից խուսափելու համար էր, ուստի միջամտություն իրենց ազատության դաւանի կրոնը. Ի տարբերություն դատաստանին Մեծ պալատի Եվրոպական դատարանի «Բայաթյանի ընդդեմ Հայաստանի» (Բայաթյանն ընդդեմ Հայաստանի) (7-ին 2011 թ. Հուլիսին բողոքը N 23459/03 (Նախադեպեր Եվրոպական դատարանի Մարդու իրավունքների 2016. N 5)) դիմողները սույն գործը հնարավորություն է ունեցել հրաժարվել է կատարել պարտադիր զինվորական ծառայություն հիմքով խղճի եւ հանդես գալ ոչ թե «այլընտրանքային աշխատանքային ծառայությունից» բառը հոդվածներին համապատասխան 2-րդ եւ 3-այլընտրանքային ծառայության մասին օրենքում, քանի որ այդ ծառայությունը ներդրվել է Հայաստանում 2004 թ.-ից, եւ իրականացվել է զինված ուժերի Հայաստան.
Սակայն, այս փաստը բավարար չէ եզրակացնել, որ իշխանությունները համապատասխանել իրենց պարտավորությունների րդ հոդվածի համաձայն Կոնվենցիայի 9-: Դատարանը պետք է նաեւ ապահովել, որ այդ ենթադրությունները էին համարժեք հաշվի առնելով իրավունքների խղճի եւ այդ համոզմունքների: Մինչ պետությունները որոշակի մարժա հայեցողությամբ, ինչպես կարգով կազմակերպման եւ գործունեության իրենց համակարգերի այլընտրանքային ծառայությունից, հրաժարվելու իրավունքից հիմքով խղճի րդ հոդվածով երաշխավորված Կոնվենցիայի 9-, դա կլինի թվացյալ եթե պետությունը թույլ են տվել հաստատել եւ իրականացնել իրենց այլընտրանքային ծառայության համակարգը այնպես, որ այն չի առաջարկվում է օրենքի կամ պրակտիկայի այլընտրանքային զինծառայությունը, իրոք, քաղաքացիական բնույթը, որը չէր կարող լինել խոչընդոտ կամ պատժիչ բնույթ.
ա) արդյոք ծառայությունը իսկապես քաղաքացիական էր: Դատարանը գտնում է, որ այլընտրանքային աշխատանքային ծառայությունը հասանելի է դիմորդների ժամանակաշրջանի ընթացքում որոնք վերաբերում են գործի հանգամանքների, չի ունենա իսկապես քաղաքացիական բնույթը: Թեեւ չի վիճարկվում, որ նա ունեցել է քաղաքացիական բնույթ (աշխատողները ուղարկվում են որպես հավաքարարներ տարբեր քաղաքացիական հաստատություններում, ինչպիսիք են մանկատների եւ ծերանոցների), այլ գործոնների, ինչպիսիք են իշխանության վերահսկողության, կիրառելի կանոնների եւ նշանների, պետք է հաշվի առնել, որոշել է արդյոք այլընտրանքային ծառայությունը իսկապես քաղաքացիական բնույթ ունի: Դիմումատուների դեպքում դատարանը նշել է, որ զինվորական իշխանությունները ակտիվորեն ներգրավված է վերահսկողության իրենց ծառայությամբ եւ ունեն իշխանություն է ազդել այն պահանջելով իրենց տեղափոխումը մեկ այլ հաստատության կամ ծառայության վայրն: Միեւնույն ժամանակ, որոշ ասպեկտներ այլընտրանքային աշխատանքային ծառայությունից կազմակերպվել էին համապատասխան զինվորական կանոնակարգերի, եւ այլընտրանքային ծառայություն չէր բավականաչափ առանձնացված ստորակարգությամբ եւ ինստիտուցիոնալ զինվորական ծառայությունից ժամանակաշրջանի ընթացքում որոնք վերաբերում են գործի հանգամանքների, եւ վերջապես, հետ կապված ախտանիշներից, աշխատակիցները կատարել այլընտրանքային քաղաքացիական ծառայություն նրանք պետք է հագնում համազգեստը, եւ պետք է այդ պաշտոնում:
(B) Կարող է այլընտրանքային աշխատանքային ծառայությունը ընկալվում է որպես զսպման կամ պատժիչ բնույթ. Այլընտրանքային աշխատանքային ծառայությունը շարունակելու համար 42 ամսով փոխարեն 24 ամիսների համար նորմալ զինվորական ծառայությունից: Դրա տեւողությունը էր, այնքան շատ ավելին է, քան կեսը այն ժամանակահատվածն զինված զինվորական ծառայությունից ստեղծվել է Եվրոպական կոմիտեի Սոցիալական իրավունքների (Հետեւություններ XIX-1-ով թվագրված 24 հոկտեմբերի, 2008 թ վերաբերյալ համապատասխանության Հունաստանի-րդ կետի 2-րդ հոդվածի 1-Եվրոպական սոցիալական խարտիայի (աշխատանքի իրավունքը: արդյունավետ պաշտպանել աշխատողների իրավունքները գումար վաստակել ազատ ընտրած մասնագիտության)): Այդպիսի մի էական տարբերություն է տեւողությամբ կյանքի կարող է ունենալ մի մեղմում ազդեցություն են կազմում պատժիչ տարր.
Այսպիսով, իշխանությունը ընկած ժամանակահատվածում վերաբերում է գործի հանգամանքների, չի տրամադրել համապատասխան հնարավորություն է խղճի կարիքների եւ համոզմունքների դիմորդների է ապահովել, որ այդ համակարգը այլընտրանքային ծառայությունից հաստատել է մի արդար հավասարակշռություն միջեւ շահերի հասարակության, որպես ամբողջություն եւ շահերի դիմորդների.
ՈՐՈՇՈՒՄ
Եղել է խախտում 9-րդ հոդվածի կոնվենցիայի (միաձայն):
ԸՆԹԱՑԱԿԱՐԳ
Կոնվենցիայի 41-րդ հոդվածի կիրառման մեջ: Դատարանը փոխհատուցում է դիմողին 12000 եվրո է ոչ նյութական վնասի համար:
Հրատարակման աղբյուրը. http://espchhelp.ru/blog/381-adyan-i-drugie-protiv-armenii .
The ECHR judgment of 12 October 2017 in the case of Adyan and Others v. Armenia (complaint No. 75604/11).
In 2011, the applicants were assisted in preparing the аpplication. The аpplication was subsequently communicated to Armenia.
In the case, the applicants' complaint on their conviction for evading conscription to military and alternative service on religious convictions was successfully considered. In the case there was a violation of the requirements of Article 9 of the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms.
CIRCUMSTANCES OF THE CASE
Four applicants are members of the religious organization "Jehovah's Witnesses" who refuse to perform military service on conviction. In July 2011, they were convicted of evading conscription for military and alternative service and sentenced to two and a half years in prison. They claimed in their defense that the alternative service provided by the law of the country was not of a civil nature, as it was controlled by the military authorities and had a punitive nature, as it lasted 42 months compared to 24 months of military service.
In the conventional proceedings, the applicants complained of a violation of their rights guaranteed by Article 9 of the Convention (freedom of thought, conscience and religion).
ISSUES OF LAW
Concerning compliance with article 9 of the Convention. The refusal of applicants to conscript to military and alternative service was a manifestation of their religious views, and their conviction for evading conscription amounted, therefore, to interference in their freedom to profess religion. In contrast to the judgment of the Grand Chamber of the European Court in the case of Bayatyan v. Armenia (July 7, 2011, complaint No. 23459/03 (Precedents of the European Court of Human Rights: 2016. N 5)) the applicants in in the present case they had the opportunity to refuse compulsory military service on conscience grounds and instead act for "alternative labor service" in accordance with articles 2 and 3 of the Law on Alternative Service, since such a service was introduced in Armenia since 2004 and was carried out outside the Armed Forces Armenia.
However, this alone is not sufficient to conclude that the authorities have fulfilled their obligations under Article 9 of the Convention. The Court must also ascertain that these assumptions were adequate, taking into account the right of conscience and the person's convictions. Although States have certain limits on how to organize and operate their alternative service systems, the right to refuse conscientious objection guaranteed by Article 9 of the Convention would be illusory if the state were allowed to create and implement its alternative service system in such a way that it did not offer law, or in practice, an alternative to a genuinely civil service that would not be restraining or punitive in nature.
(a) Was the service truly civil? The Court considered that the alternative employment service available to the applicants during the period relevant to the circumstances of the case was not genuinely civil in nature. Although it was not contested that it was civil in nature (employees were sent as cleaners to various civilian institutions, such as shelters and nursing homes), other factors, such as power, control, applicable rules and signs, should be taken into account when resolving the issue whether the alternative service had a truly civilian character. In the applicants' case, the Court notes that the military authorities actively participated in the supervision of their service and had the authority to influence it, requiring their transfer to another institution or duty station. At the same time, certain aspects of the alternative labor service were organized in accordance with military regulations, and the alternative service was not sufficiently separated hierarchically and institutionally from military service in the period relevant to the circumstances of the case, and, finally, as regards the characteristics, employees who underwent alternative civilian service , were required to wear uniforms and be at the duty station.
(b) Could the alternative labor service be perceived as deterrent or punitive in nature? The alternative labor service was to last 42 months instead of 24 months for regular military service. Its duration was thus much greater than the one and a half term of the armed service established by the European Committee on Social Rights (Conclusion XIX-1 of 24 October 2008 concerning the observance by Greece of article 1, paragraph 2, of the European Social Charter (the right to work: effective protection of the worker's right to earn a living in a freely chosen profession)). Such a significant difference in the length of service could have a deterrent effect and contain a punitive element.
Thus, during the period relevant to the circumstances of the case, the authorities failed to provide adequate opportunities for the needs of the applicants' conscience and convictions to ensure that the alternative service system established an equitable balance between the interests of the society as a whole and the interests of the applicants.
DECISION
There has been a violation of Article 9 of the Convention (unanimously).
COMPENSATION
In the application of Article 41 of the Convention. The Court awarded the applicant EUR 12,000 in respect of non-pecuniary damage.
Source of publication: http://espchhelp.ru/blog/382-adyan-and-others-v-armenia .
Eiropas Cilvēktiesību tiesas 2017. gada 5. oktobra spriedums lietā Ābele pret Latviju (sūdzības Nr. 60429/12 un 72760/12).
2012. gadā pieteikuma iesniedzējam palīdzēja sūdzību sagatavošanā. Pēc tam sūdzības tika apvienotas un paziņotas Latvijai.
Pieteikuma iesniedzēja sūdzības par viņa aizturēšanas apstākļiem tika sekmīgi izskatītas lietā. Ir pārkāpts Cilvēktiesību un pamatbrīvību aizsardzības konvencijas 3. pants.
LIETAS APSTĀKĻI
Prasītājs, kurš bija kurls no dzimšanas, sūdzējās par apstākļiem ieslodzījuma daļu no savas dzīves cietumā laikā. Jo īpaši, tas tiek apgalvots, ka kopumā apmēram piecus gadus viņš tika turēts apcietinājumā kamerās, kur viņa personīgā telpa tika samazināts līdz apmēram 3 kv. m un ka viņa invaliditātes dēļ viņš nevarēja sazināties ar laulātajiem vai cietuma darbiniekiem.
LIKUMDOŠANAS JAUTĀJUMI
Par atbilstību Konvencijas 3. pantam. Papildus, ņemot vērā būtiskos apstākļus un ilgumu iesniedzēja aizturēšanu, Tiesai ir jāņem vērā viņa neaizsargāto stāvokli, kā rezultātā viņa invaliditātes un to, ka iestādēm vajadzētu būt, lai parādītu īpašu uzmanību, lai nodrošinātu apstākļus, kas atbilst viņu vajadzībām, kā invalīdam.
a) periods, kad pretendentam bija mazāk nekā 3 kvadrātmetri. m personiskās telpas. Pieteikuma iesniedzējam bija mazāk nekā 3 kvadrātmetri. m personiskās telpas vairāk nekā gadu. Šis periods nevar uzskatīt par "īsu, gadījuma un īsu", un līdz ar to nevar noraidīt pieņēmumu par pārkāpumu Konvencijas 3. pantā. Pieteikuma iesniedzējs ir saskārusies ar grūtībām, kas pārsniedz neizbēgamo ciešanu pakāpes raksturīgs aizturēšanu un summu līdz pazemojoša izturēšanās.
(b) periods, kurā pretendents tika novirzīts no 3 līdz 4 kvadrātmetriem. m personiskās telpas. Pieteikuma iesniedzējam bija nedaudz vairāk par 3 kvadrātmetriem. m personiskās telpas divās dažādās šūnās gandrīz divus gadus. Viņš sūdzējās, ka ierobežotā personīgā telpa, kopā ar viņa invaliditāti atstāja viņam sajūta īpašu ievainojamību un sociālo atstumtību, jo viņš nevarēja iesaistīties jebkādā jēgpilnu darbību, un tas nav pareizi saprot cietuma darbinieki vai ieslodzītie. Tiesa norādīja, ka, lai gan prasītāja tika atļauts atstāt vienu no kamerām (kur viņš tika turēts astoņiem mēnešiem), kas dienas laikā, to pašu nevar teikt par citu kameras, kur viņš tika turēts apcietinājumā divreiz gara un aptuveni 23 stundas diennaktī, bez iespējas sazināties ar saviem kolēģiem. Paliekot šajās divās šūnās, pieteikuma iesniedzējam netika nodrošināts dzirdes aparāts vai citi saziņas līdzekļi ar cietuma darbiniekiem. Saskaņā ar tiesas, kas ir svarīgs faktors, kas ierobežo personisko telpu pieejamu pieteikuma iesniedzējam ar gandrīz divu gadu laikā, līdz ar neizbēgamām jūtas izolācijas un bezpalīdzības, ja nav atbilstošu mēģinājumiem pārvarēt savas komunikācijas problēmas, ko rada viņa invaliditātes, radīja prasītājam izjust depresiju un jūtas nepietiekamība, sasniedzot necilvēcīgu un pazemojošu izturēšanos.
LĒMUMS
Konventa 3. panta pārkāpums (vienprātīgi).
KOMPENSĀCIJA
Piemērojot Konvencijas 41. pantu. Tiesa piesprieda prasītājai EUR 7,500 attiecībā uz morālo kaitējumu.
Publicēšanas avots: http://espchhelp.ru/blog/383-abele-pret-latviju .
The ECHR judgment of 05 October 2017 in the case of Ābele v. Latvia (complaints No. 60429/12 and 72760/12).
In 2012 the applicant was assisted in the preparation of аpplication. Subsequently, the аpplication were merged and communicated to Latvia.
The applicant's complaints on the conditions of his detention were successfully considered in the case. There has been a violation of Article 3 of the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms.
CIRCUMSTANCES OF THE CASE
The applicant, who was deaf and dumb from birth, complained about the conditions of his detention during part of his term of imprisonment. In particular, he claimed that for a total of about five years he was held in cells, where his personal space was reduced to about 3 square meters. m and that due to his disability, he could not communicate with cellmates or prison staff.
ISSUES OF LAW
Concerning compliance with Article 3 of the Convention. In addition to examining the material conditions and the length of the applicant's detention, the Court must also take into account his vulnerable position as a result of his disability and the fact that the authorities had to take special care to guarantee conditions that met his needs as an invalid.
(a) Period when the applicant had less than 3 square meters. m of personal space. The applicant had less than 3 square meters. m of personal space for more than a year. Such a period can not be regarded as "short, accidental and short" and, therefore, can not reject the presumption of a violation of Article 3 of the Convention. The applicant has experienced difficulties that go beyond the inevitable level of suffering inherent in detention and constitute degrading treatment.
(b) The period in which the applicant was diverted from 3 to 4 square meters. m of personal space. The applicant had slightly more than 3 square meters. m of personal space in two different cells for almost two years. He complained that the limited personal space, in conjunction with his disability, left him feeling particularly vulnerable and socially isolated, as he could not participate in any meaningful activity and was not properly understood by prison staff or fellow inmates. The Court observes that although the applicant was allowed to leave one of the cells (where he was kept for eight months) during the day, the same can not be said for another cell where he was held twice as long and approximately 23 hours a day without having the opportunity to communicate with their cellmates. During their stay in these two cells, the applicant was not provided with a hearing aid or other means of communication with prison staff. In the Court's view, the important factor limiting the personal space available to the applicant for almost two years, coupled with the inevitable sense of isolation and helplessness in the absence of adequate attempts to overcome his communication problems caused by his disability, was to force the applicant to feel anguish and feelings of inferiority, reaching the threshold of inhuman and degrading treatment.
DECISION
There has been a violation of Article 3 of the Convention (unanimously).
COMPENSATION
In the application of Article 41 of the Convention. The Court awarded the applicant EUR 7,500 in respect of non-pecuniary damage.
Source of publication: http://espchhelp.ru/blog/384-abele-v-latvia .
Новости от 14 июля 2018 года из блога, посвященного практике в Европейском суде по правам человека ЕСПЧ
Sodba ESČP z dne 31. oktobra 2017 v zadevi Krajnc proti Sloveniji (pritožba št. 38775/14).
V obravnavanem primeru je pritožba uspešno obravnavala pritožbo o zmanjšanju zneska invalidske pokojnine, ki je bila predhodno dodeljena prosilcu, čigar delovna zmogljivost se je kasneje še zmanjšala. Primer je bil kršitev zahtev člena 1 Protokola št. 1 h Konvenciji o varstvu človekovih pravic in temeljnih svoboščin.
V letu 2014 je pritožniku pomagal pri pripravi pritožbe. Kasneje je bila pritožba posredovana Sloveniji.
OKOLIŠČINE DELA
Vložnik, ki je imel invalidnost, je prejel ugodnosti. Nekaj let pozneje je prejel ramo poškodbe, in kot rezultat pregleda svoje invalidnosti je bilo ugotovljeno, da je njegova sposobnost za nadaljnje delo zmanjšalo.
Дополнения от 07 июля 2018 года к анализу судебной практики Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ)
Постановление ЕСПЧ от 13.03.2018 "Дело "Кузнецов и другие (Kuznetsov and Others) против Российской Федерации" (жалобы N 56354/09 и 24970/08)
По делу обжалуются жалобы на нарушение права заявителей на справедливое судебное разбирательство ввиду оставления без рассмотрения по существу их кассационных жалоб в связи с истечением срока обжалования, на ошибочное применение судами норм процессуального права, на вмешательство в право на уважение собственности заявителей отказом судов в принятии к рассмотрению кассационных жалоб. По делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Постановление ЕСПЧ от 07.11.2017 "Дело "Москалев (Moskalev) против Российской Федерации" (жалоба N 44045/05)
Новости от 07 июля 2018 года из блога, посвященного практике в Европейском суде по правам человека ЕСПЧ
По делу успешно рассмотрена жалоба на незаконный характер и негуманные условия содержания заявителя под стражей для целей экстрадиции.
В 2009 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Российской Федерации.
В своей жалобе заявитель, проживающий в городе Санкт-Петербурге гражданин Узбекистана, жаловался на незаконный характер и негуманные условия содержания его под стражей для целей экстрадиции и утверждал, что в случае его экстрадиции в Узбекистан он подвергнется риску негуманного обращения со стороны узбекских властей. Заявитель также утверждал, что сообщение в новостных программах о характере его якобы преступной деятельности нарушило презумпцию невиновности.
Новости от 06 июля 2018 года из блога, посвященного практике в Европейском суде по правам человека ЕСПЧ
По делу успешно рассмотрена жалоба заявителя на невозможность получить компенсацию за незаконное содержание под стражей. По делу допущено нарушение требований пункта 5 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
В 2009 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Российской Федерации.
В своей жалобе заявитель, проживающий в Нижневартовске, жаловался на невозможность получить компенсацию за незаконное содержание под стражей.
27 июня 2013 года по жалобе поданной заявителем, Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования пункта 5 статьи 5 Конвенции (право на свободу и личную неприкосновенность), и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 5 000 евро в качестве компенсации морального вреда.
Новости от 05 июля 2018 года из блога, посвященного практике в Европейском суде по правам человека ЕСПЧ
По делу успешно рассмотрена жалоба на продолжительное неисполнение (более 15 лет) судебного решения, обязавшего местные власти предоставить заявительнице жалобы квартиру в пользование. По делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
В 2007 году заявительнице была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Российской Федерации.
В своей жалобе заявительница, проживающая в Воронеже, жаловалась на продолжительное неисполнение (более 15 лет) судебного решения, обязавшего местные власти предоставить ей квартиру в пользование.
Новости от 04 июля 2018 года из блога, посвященного практике в Европейском суде по правам человека ЕСПЧ
По делу успешно рассмотрена жалоба заявительниц на то, что представители российских властей несут ответственность за исчезновение их родственника (мужа и брата соответственно) в Республике Дагестан в 2012 году. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
В 2012 году заявительницам была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Российской Федерации.
В своей жалобе заявительницы утверждали, что представители российских властей несут ответственность за исчезновение их родственника (мужа и брата соответственно) в Республике Дагестан в 2012 году. Заявительницы также жаловались на отсутствие надлежащего расследования обстоятельств исчезновения их родственника.
Новости от 03 июля 2018 года из блога, посвященного практике в Европейском суде по правам человека ЕСПЧ
По делу успешно рассмотрены жалобы на чрезмерно длительное содержание заявителей под стражей. По делу допущено нарушение требований пункта 3 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
В 2007, 2009, 2010 и 2012 годах заявителям была оказана помощь в подготовке жалоб. Впоследствии жалобы были объединены и коммуницированы Российской Федерации.
В своих жалобах заявители жаловались на их чрезмерно длительное содержание под стражей.
22 сентября 2016 года по жалобам поданным заявителями, Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти Российской Федерации нарушили требования пункта 3 статьи 5 Конвенции (право на свободу и личную неприкосновенность), и обязал государство-ответчика выплатить заявителям соответственно 2 400, 2 200, 1 000 и 1 800 евро в качестве компенсации материального ущерба, морального вреда и судебных расходов.
Новости от 02 июля 2018 года из блога, посвященного практике в Европейском суде по правам человека ЕСПЧ
По делу успешно рассмотрена жалоба на чрезмерно длительное содержание под стражей. По делу допущено нарушение требований пункта 3 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
В 2013 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Российской Федерации.
В своей жалобе заявитель, до своего задержания проживавший в Республике Башкортостан, жаловался на его чрезмерно длительное содержание под стражей.
Новости от 01 июля 2018 года из блога, посвященного практике в Европейском суде по правам человека ЕСПЧ
По делу успешно рассмотрена жалоба на незаконность содержания заявителя под стражей и лишение его возможности допросить двух ключевых свидетелей обвинения. По делу допущено нарушение требований пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
В 2008 году заявителю была оказана помощь в подготовке жалобы. Впоследствии жалоба была коммуницирована Российской Федерации.
В своей жалобе заявитель, проживающий в Чеченской Республике, жаловался на незаконность его содержания под стражей, а также на то, что он был лишен возможности допросить двух ключевых свидетелей обвинения.
